Кто я?

И справа страшно, и слева жутко:
Моим ли гуслям с нуждой фасонить?
Куда к гостям вперевалку уткой,
Мозоли пряча внутри ладоней?
Вихры клокасты, глаза не блещут,
Далёк по виду от статей важных.
Намедни сон мне явился вещий
Про недоимки судеб сермяжных.
Вот, будто,будка... я в ней собака,
А у хозяина голос грозный.
Загнал меня сходу под корягу
Поближе к скопищу куч навозных.
Смеются куры, гогочут гуси,
А мне и голос подать запретно.
И будто трусь я спиной о гусли,
Что завалялись там после деда...
Да, было время былинной правды,
Что нынче бытом неправым бита:
Отложен праведный путь на завтра...
К седьмому поту тропа забыта.
Заветный камень у трёхдорожья
Пылится в зарослях непролазных.
И синих птиц покрывает дрожью
Страх, как преступников перед казнью.
Река событий хрестоматийна:
Все повороты известны миру.
Найдётся ветер, найдётся тина
И для злодея, и для кумира.
Пустилась проповедь по теченью:
Венкам обманы наголосила...
На мракобесье - ограниченья,
На слабость духа отказа силу.
Кому-то проба - уже ошибка,
И дар сомненья - уже обуза.
И ждёт послушно притворства зыбка
Вполне довольного жизнью пуза.
Заветы знаемы, вроде, чтимы,
Да с ними спорят дела, однако.
Я Божий сын, или враг гонимый?
Куда понятнее быть собакой.


08.01.2017


Краткий анализ текста
Тема
Внутренний конфликт лирического героя, переживающего отчуждение, неуверенность и кризис идентичности. Через метафорические образы раскрывается тема утраченных идеалов и давления внешних обстоятельств.
Основная мысль
Человек теряет связь с подлинным предназначением («праведный путь», «заветный камень»), поддаваясь страху и социальной конформности; ощущение собственной незначительности («куда понятнее быть собакой») становится защитной реакцией.
Композиция
Вступление (1–6 строки): выражение тревоги и неуверенности героя.
Центральная часть (7–24 строки): сон как аллегория унижения и подавления («будка… я в ней собака», «голос подать запретно»).
Размышление (25–32 строки): обобщение о предсказуемости жизни («река событий хрестоматийна») и двойственности судьбы («для злодея, и для кумира»).
Финал (33–40 строки): кульминация внутреннего разлада («Я Божий сын, или враг гонимый?») и горькая самоидентификация через образ собаки.
Тип речи
Рассуждение с элементами описания и повествования (сюжет сна). Преобладает рефлексия над событиями.
Стиль речи
Художественный, с чертами философской лирики. Используются архаизмы («сермяжных», «былинной правды»), разговорные обороты («намедни», «фасонить»), что создаёт контраст между высоким и низким стилями.
Средства связи предложений
Анафора («И справа… и слева…»; «Найдётся… Найдётся…»);
Параллелизм («Вихры клокасты, глаза не блещут»);
Лексические повторы («собака», «путь», «заветы»);
Местоимения («я», «мне») для усиления личностного начала.
Средства выразительности
Метафоры: «отложен праведный путь на завтра», «к седьмому поту тропа забыта»;
Сравнения: «как преступников перед казнью»;
Олицетворения: «смеются куры, гогочут гуси»;
Антитезы: «для злодея, и для кумира», «Божий сын» vs «враг гонимый»;
Символы: гусли (творчество/память о предках), собака (унижение/приспособленчество), заветный камень (утраченные ориентиры).
Общий вывод
Текст представляет собой исповедальный монолог, где через гротескные образы и аллюзии на фольклор передаётся трагедия современного человека, утратившего опору. Форма (свободный ритм, смешение стилей) подчёркивает внутренний хаос героя. Финал оставляет открытый вопрос о самоидентификации, усиливая ощущение безысходности.