***

              ВОЛК НА ЦЕПИ
       (сказка с плохим концом)

  В мире Божьем нашем – каждому своё,
И стезя, и суть, и быт с житьём.
Не могу, к примеру, всем воображением
Мужика представить, в бабьем «положении»!
Иль глупца, что больше мудрых знает,
Немтыря, красноречивей краснобая.
Но питаю пиетет и уважение
К тем, кто может изменить предназначение…
Вольным – воля! Ну а ищущим – успеха!
Если смыслу здравому помехой
Замысел не станет. И поймут
Современники любой безумца труд.
Но с расейской вольною руки
Подвиг, разуменью вопреки,
Не Господний дар – а дьявола напасть!
Вот о том я и поведаю рассказ…

  Жил да был, в далёкой русской деревеньке
Мужичок простой. А звался – Сенькой.
Жил, как все – семья, земля и дом.
А работал Сенька пастухом.
Спозаранку, каждый день, овечьим стадом
Он командовал, как генерал парадом.
С песней, с гиком, щёлкая кнутом
Подгонял барашков всем гуртом.
И в своей работе толк и смысл зная
Пас отару на далёком дикотравье.

  В помощь Сеньке Бог! Да на отару
Стал охотиться свирепый злой волчара.
Что ни день – так двух, аль трёх овечек
Загрызёт. Иль просто – изувечит.
Каждый день – уж жди со всех сторон
Как бирюк вновь нанесёт урон!
А беда одна не ходит, каждый знает,
Обзавёлся хищник – целой стаей.
Стал волчат «науке» обучать,
Как барашков с поля похищать.
И не стало Сеньке нашему покоя.
Как устроить безопасность поголовью?
Как бы волчью стаю истребить?
А волчару лютого – сгубить?
И в субботний день, на общем сходе,
Соискал охотников в народе.
Собралась друзей лихих – орава,
Чтоб устроить на волков облаву.
Обсудили всё, и, сговорясь,
С утреца пошли, благословясь.
Обнесли флажками лес дремучий.
Свору псов спустили, дюже злючих,
Окружили, зашумели, заорали!
Чем волков в лесу, бесспорно, напугали.
Час-другой – согнали в кучу волчью стаю,
Да пошли – рогатиной колоть, дубиной прибивая!
Всяк старался делать всё, что может,
Дабы стаю лиходеев изничтожить.
А потом, закончив истребление,
В разговорах об охоте, с похвалением,
Напрямки, сквозь лес, по бурелому,
Все отправились обратно к дому…

  Вдруг скулёж плаксивый в чаще Сенька слышит.
Попросил товарищей быть тише,
Ну ка, где-то тут подранок недобитый?
Жизнь ему оставить – как беду накликать!
Отлежится зверь, залижет свои раны,
Да в отместку за братьёв всех резать станет!
 Вновь охотники сомкнулись к месту тесным кругом.
И пошли на голос, друг за другом.
Долго плаксу по кустам искали.
А нашли – на смех Сеньку подняли!
Вынули из-под куста, на свет, чтоб был видно,
Волчьего щенка. Он, безобидный,
По убитой мамке правил тризну,
По волчице, что лишил охотник жизни.
Горько плакал и всего пугался.
Да, как мог, по-детски, огрызался.

Не стерпел тут Сенька поглумления,
Не дал совершиться преступлению!
Где, мол, видано, чтобы малец – за стаю отвечал?!
И щенка скулящего себе забрал.
На сегодня, дескать, хватит убивать!
Паче – маленький он! Что с него нам взять?!
Нет инстинкта волчьего в нём, злой мыслишки.
А возьму его в потеху ребятишкам!
Подрастёт, окрепнет, пользы для –
- Посажу на цепь, как кобеля!
 Но в ответ товарищ возмутился:
- Да ты, Сенька, что, с луны свалился!?
Вроде допьяна надысь не пили!
Может, тебя волки укусили?
Пореши волчонка – будет толк!
Он, хоть маленький, но настоящий волк!
Волю дай ему, он только подрастёт
И башку тебе откусит и сожрёт!..
Глянул Сенька на товарища с укором,
И забрал домой щенка, без разговоров.
Мол, не дам его губить! И баста!
Мне спасти невинного – за счастье…


  Потекло по-старому всё. Сеньку
Волчьим папкой звали в деревеньке.
А на пастбища – покой пришёл, без волчьей стаи,
Жизнь путём пошла. Волчонок подрастает.
Как родной у Сеньки он прижился.
По-собачьи гавкать пусть не научился,
Но подворье – худо-бедно охраняет.
Кашу жрёт, о мясе не мечтает…

  Год прошёл. На дальних крутоярах
Сенька как-то пас свою отару.
С ним и волк – овечек охраняет.
И порой рычит, но не кусает.
Бог с небес их тёплым солнцем греет,
Ну а чёрт – наслал двух лиходеев,
Что в краях тех кражей промышляли.
Мимо шли – отару Сеньки увидали.
Покумекали маленько проходимцы,
И, решив, что Сеньке надо поделиться,
Подошли чтоб отобрать овец немножко
И угнать до ярмарки, продав за куш хороший.
Ну а волк, среди толпы овечьей,
Не был лиходеями замечен…

  Эх, не ждал наш Сенька лиходейства!
Да грабителей, с намерением злодейским.
Но струхнуть и убежать – не имел права.
И вступил с грабителями в бой неравный!
У него был кнут, у лиходеев – ножик.
И пока он одного кнутом стреножил –
- Бросился с клинком и второй тать!
Тут бы впору Сеньке помирать,
Да не тут-то было! Прыгнул волк,
И за руку с ножиком, зубами – щёлк!
Тать с испугу страшно завопил!!!
(И штаны горячим чем-то обмочил!)
Увидал волка первый бандюга –
- Побежал, себя не помня от испуга!
Только и его наш волк догнал,
И, спины пониже, покусал!

То-то было на деревне смеху!!!
Вечером, народу на потеху,
Сенька гнал овец своих отару.
А волчара – лиходеев пару!
Честь и слава Сеньке! И – награда!
Что споймал воров и сберёг стадо.
Но пастух – и волка не забыл,
Гладил, холил, славил, да хвалил.
Дескать, был ты мне допрежь собакой веной –
- А теперича – стал друг мне, самой первой!..

  Так и было. Время бочкою катилось.
Только с волком – будто что-то приключилось.
Растерял волчара свой задор.
Захирел, поник – как будто хвор.
С Сенькой, как бывало, не играет.
И отару неохотно охраняет.
И, чего за ним незнамо было раньше,
Заунывно выть стал на луну всё чаще.
Зашептали сплетники везде:
Ишь, как воет! Видно быть беде…
Только Сенька счастлив и доволен.
И плевал на всех с высокой колокольни.

… Как-то раз угнал отару он
Друга верного стеречь оставил дом.
Дескать, дюже волк домашний захворал.
И всю ночь опять на месяц завывал.
 Сенька – в поле. Дома – Сенькины детишки
В чехарду играли. И бесились как мартышки.
По подворью, по забору, по крылечку
С воплями скакали, как кузнечики.
Младший сын его. Антипка, так старался,
Что полез на крышу – да сорвался.
Навернулся, нос разбил, наставил шишки.
Пожалеть его собрались ребятишки.
Ну, а волк, старинный наш приятель,
Посочувствовать решил по-своему дитяте.
Подошёл к Антипке, в нос лизнул,
Да солёной юшки – вкус глотнул…

  Волк есть волк. И вкусом людской крови
Хищник спящий, что допрежь в нём был спокоен,
Вдруг проснулся. Кровью налились глаза…
Не успел Антипка слова-то сказать –
- Зверь ребёнку вдруг вцепился в глотку!
Вопли детские раздались в околотке…
Ребятня в испуге удирала –
- Братика зверюга разорвала!
Все, кто слышал вопли, прибежали
На подмогу миром – опоздали…
Умер мальчик сразу, в одночасье –
- Воет волк над ним, с окровавлённой пастью!
Ужас обуял селян и ярость,
Все за вилы, цепы, топоры враз взялись,
Только волк – умён был, да здоров –
- Прыгнул через тын, и был таков…

  Сенька гнал отару к водопою.
Сердце ныло странною тоскою.
Невдомёк ему понять тревог причину.
Он, как мог, гнал прочь свою кручину.

  Вдруг к нему его волк верный прибежал,
Тот, кого он первым другом называл.
Что это!? Вся пасть – залита кровью!
Дыбом шерсть! Скулит, дожит и воет!
Видно, впрямь беда случилась дома!
 И в душе не зря тревожная истома!
Со всех ног в деревню Сенька ломанулся.
Прибежал домой – и ужаснулся!
Нет Антипки… Кадык вырван, лик обглодан!
Двор наполнен плачущим народом.
Кто в слезах, кт в гневе, кто – в раздумье,
Кто в истерике, кто в злости, кто в безумии…
 Сенька ж сына труп оставил матери заботам,
Ну а сам возглавил на волка охоту.
К водопою вновь бежит с друзьями:
Кто с дубьём, кто с топорами, кто с ножами.
А у речки – снова ждал сюрприз –
- Волк от бешенства отару перегрыз.
Перепортил, перерезал, и – исчез!
Знать, инстинктами ведомый, ушёл в лес…

  Поругать бы Сеньку за добро души былое,
Но он сам уже не свой, с бедой такою.
И Антипа хороня в закрытом гробе
Клялся Сенька на погосте при народе
Гибель сына – волку лично возместить,
Зверя хищного – навек со свету сжить.
И собрался с тем в дорогу. И ушёл.
Минул день. И два. И третий уж пошёл –
Нету Сеньки. Все пошли его искать.
По лесам блуждать, аукать, звать.
А в ответ – молчок и тишина, со всех сторон,
Ветер лишь шумит в верхушках крон.
День искали. Два. И вот, под вечер
Дня второго. У далёкой тихой речки,
Там, где непролазный бурелом,
Всё ж сыскали они волка с пастухом…

…И лежал под ёлкой мёртвой падалью зверюга,
Пасть разинув, в судороге смертной скаля зубы.
Запеклася кровь, на морде и клыках.
А в глазах застывших – бешенство и страх.
Значит – Сеньку волк не раз, не два кусал,
Пока Сенька ножик в грудь волку вонзал.
А пастух, посля того, как поквитался,
Сам повесился. Рядом – в петле качался.
Счёты свёл он с жизнью, заколов зверюгу.
Опосля того, как сына схоронил, и убил друга…




   И печаль. И – боль. И огорчение…
Вот такой печальной сказки заключение.
И зачем терзать моралью послесловие??
Лучше думой скорбной удостоить
Те слова, что мудрый внёс в наше бытьё:
В ЭТОМ МИРЕ БОЖЬЕМ – КАЖДОМУ СВОЁ…
 И, конечно, то, что знает всякий –
- Волк домашний хуже бешеной собаки.
Уверяю Вас, совсем не будет толку
От того, что вы на цепь садите волка.

                06 января 2018 год
                РОМАН МАЗЕИН