Вот волчья стая встала на крыло...

 Вот волчья стая встала на крыло
 И улетела к точке невозврата,
 А птичья стая, всем волкам назло,
 Всё выла до рассвета от заката.

Какая точка? И какой возврат?
О чём Вы шепчете в плену иллюзий?
Уже ль устали от работы музы?
Или, как люди, на работе спят?

Где? Почему? Что писано не так?
Наоборот всё и совсем не в строчку:
Парнас с горы вдруг превратился в бочку,
Хвост вырос спереди, а на спине - пятак.

Тоскливо всё..."за древностию лет"...
Мы этого, порой, не замечаем.
Лишь вечером, за третьей чашкой чая
Друг друга греют и поэт и плед.

И тут же Вам вторит иной поэт:
Не нужно нам ни серебра, ни злата,
Всё зачеркнём и всё сметём куда-то;
Погас закат , погасим и рассвет.

В безумной ржаво-кислой суете
Куда мы мчим? Куда настырно прёмся?
Туда,откуда завтра не вернёмся,
А коль вернёмся,то уже не те...

Я не ропщу. Помои ни при чём,
Не вылить их нам( и не отмолчаться)
К соседу в огород, чтобы потом
По сторонам стыдливо озираться.

Отточен слог и гладко вьется нить,
И восхищается поэт поэтом...
Неуж-то стало под глухим запретом :
"...Поэтом можешь ты не быть..."?

Чего боимся? Почему молчим?
Не счастье - счастье, и не лихо - лихо.
Но как-то невпопад и как-то тихо
Выходит и тогда, когда кричим.

И, вновь, напишем, обмакнув перо,
Как сотни раз писали мы когда-то,
Что улетела к точке невозврата
Та волчья стая,вставши на крыло.