Зима. Декабрь...

Зима. Декабрь. Стынут розы
в хрустальной вазе у окна.
Грядут вселенские морозы,
и давней кажется весна.

И длинной кажется дорога...
Из белых зим и прошлых лет,
где мать пеняла сыну строго,
а он, розовощекий шкет,

в пылу азарта и потехи
никак не мог уразуметь,
за что «досталось на орехи»,
и что: «...не должен делать впредь».

Из свалки шумной и весёлой
был извлечён на табурет,
внимая папиным глаголам,
полуобут, полураздет.

Малыш в коротеньких штанишках,
шалун, проказник, сорванец,
подвижный, озорной мальчишка,
эпохи будущей птенец.

Разгорячённый потасовкой,
со Светой, Аней и Ильёй,
являя силу и сноровку
за косы дёргал пятернёй

подружек резвых и прелестных,
балетной школы учениц,
любимиц праздников воскресных,
великовозрастных «синиц».

Досталось всем. Куда деваться,
их было трое, он один,
но понимал, нельзя сдаваться,
фонтаном бил адреналин.

В забавах детских и невинных,
взрослелось быстро и, подчас,
событий череда глубинных,
увы, летела мимо нас.

Мелькали города и лица,
страна распалась, но... жила,
из жизни прожитой страница
зачем-то в прошлое звала.

Снег за окном метёт желанный,
и стынут розы у окна...
Ах эти Кати, Маши, Анны...
И детства давнего весна.