Восьмая встреча

Последний матч был под угрозой срыва,
Виной всему – «судейский произвол»
(Как посчитали гости, некрасиво
Дуэт немецких судей себя вёл).
Действительно, почти не пустовала
Унылая скамейка штрафников.
Советских игроков там было мало,
Зато полно канадских игроков.
«Не будем мы вести переговоры,
Подайте наши шляпы и пальто!» –
Взвились заокеанские «танцоры»,
Которым помешало кое-что.
Возня вокруг хоккея неприятна,
И не благодаря, а вопреки
Чиновничьим интригам многократно
Показывали класс свой игроки.
Да не было бы в спорте этой мути,
Решали б всё искусство и настрой.
То, что произошло потом, по сути
Нельзя назвать спортивною игрой.
Сначала два не самых явных фола,
Играем пять на три – и счёт открыт
(В хоккее же, в отличье от футбола,
Такая фора лучше, чем буллит).
Затем лояльный Компалла подбросил
Себе и нашим головную боль.
И, словно лодка без руля и вёсел
В водовороте, мечется Жан-Поль.
Как следствие – последовал тот самый
Замах известный клюшкой на судью,
Он стал для тех бесплатною рекламой,
Кто злость не контролирует свою. 
Арбитрам призадуматься бы впору,
Не добавлять в огонь всё новых дров.
И компромисс был найден ими скоро:
Усажен на скамейку Цыганков.
Он не нарушил, показалось, правил,
Но никому не нужен был скандал.
А результат ждать долго не заставил:
Фил Эспозито шансы уравнял.
Герои те же, очень часто рядом
Фамилии их на табло горят.
Вот Якушев сопровождает взглядом
В чужую сетку пущенный снаряд
(Спокоен и серьёзен взгляд у Саши).
А вот и итальянец тут как тут,
Как коршун, налетает, если наши
Свой пятачок не зорко стерегут.
Хотели профи затянуть удавку,
Опомниться сопернику не дав,
Но вновь Курнуайе присел на лавку
(Нет, здесь судья был абсолютно прав).
Довольно быстро справились с задачей
(Задача лишь на первый взгляд легка):
Блеснул Харламов точной передачей,
А Лутченко – щелчком издалека.
Благодаря великому терпенью,
Как будто проходя сквозь бьющих строй
(Пусть в этот день он был своею тенью),
Харламов доказал, что он герой. 
Тяжёлая досталась парню доля – 
Жить и играть, рисовок не любя.
Его упёртость, мужество и воля
Канадцев выводили из себя.
Кларк положил начало той охоте,
Которую продолжил Лэй (но он
Хоть извинился). А чего вы ждёте,
Когда игрок действительно взбешён.
Ни рост, ни девяносто килограммов,
Ни классное катанье на коньках
Не помогали: он, а не Харламов,
Всю встречу оставался в дураках.
И вот, когда сирена возвестила
Об окончанье матча, хулиган
Набросился на виртуоза с тыла
(Есть у канадцев в психике изъян).   
А в семьдесят шестом, в том легендарном
Жестоком матче в городе любви,
Такой небратский нанесли удар нам
Взбесившиеся наши визави.
Естественно, до братских отношений
Нам с ними далеко, как до Луны.
Но, извините, а при чём здесь гений,
За что его уничтожать должны?
Ребятам приходилось о здоровье,
А не о счёте думать, ведь могли б
Они не просто обливаться кровью – 
Харламов впрямь чуть было не погиб.
Ван Имп неуправляемым болидом
На форварда с разбегу налетел –   
Тот чудом не остался инвалидом.
Тяжёлым был харламовский удел:
Сначала по частям собрали ногу,
На лёд вернули для больших побед.
Но, видно, так угодно было Богу,
Чтоб он ушёл в расцвете сил и лет.
В последнем матче серии Валерий
Напоминал тростинку на ветру.
А сборная опять, с такой потерей,
Вела свою, привычную игру.
Хотя соперник действовал отменно,
Показывая страсть и мастерство.
Вот и теперь, прошла всего лишь смена,
Как снова восстановлен статус-кво.
Рателль и Парк без видимых усилий
Домчались до владений Третьяка. 
Взаимное проникновенье стилей:
Атака сходу, а не с пятачка.
Но дома, что случается нередко,
Всё помогает: судьи, ломкий лёд.
Да даже заградительная сетка
Своим, а не канадцам пас даёт.
Благодаря помощнику из стали
Счёт стал три два. Наверное, не зря
Его повадки профи изучали,
Подстраховать желая вратаря.
«Непредсказуем» – заключили гости
И были правы. Подведём итог:
Конечно, повезло, но вы забросьте,
Как, например, Владимир Шадрин смог.   
Отскок проконтролирует не каждый,
Особенно отскок из-за ворот.
А нашим удалось забросить дважды
(О якушевской шайбе речь идёт.
Припомните Торонто и от борта
На Ляпкина такой же точный «пас».
Приятно, что броски такого сорта
Нередко проходили и у нас).
Шла только двадцать первая минута,
Счёт минимальный, времени вагон,
Чтоб отыграться, правда, почему-то
В победе весь Союз был убеждён.
Пусть матч напоминал порой качели,
Пусть судьи помогали иногда,
Болельщики и думать не хотели,
Что по такой игре нас ждёт беда.
Всё под контролем, Якушев в порядке
И фарт не оставляет нас пока.
Пути к успеху вовсе были б гладки,
Когда б не два канадских игрока.
О вкладе их в викторию Канады
Речь впереди, пока же «Белый Билл»,
Не разбираясь, рады мы, не рады,
В ворота наши шайбу вколотил.
Для радости причин, конечно, мало,
Но и для грусти тоже нет причин.
Бобровская команда состояла
Из стойких и проверенных мужчин.
Вот от звена Петрова трёхходовка
Прошла – сомнений нет, Блинов забьёт.
Но старший Эспозито очень ловко
Отбросил шайбу с линии ворот.
А щадринская тройка хладнокровна:
На вбрасыванье форвард преуспел,
И Якушев (наш лидер, безусловно)
Опять поймал ворота в свой прицел.
Канадская защита сплоховала,
Оставив бомбардира одного.
Им начинать приходится сначала,
А наши вновь имеют большинство.
Васильев, финтанув, как правый крайний
(Вот вам и от Харламова привет!),
Мгновенно бросил, вероятно, втайне
Надеясь на коварный рикошет.
Разыгранный удачно пятый лишний
Был кстати – неприятности забыв,
Ребята в форме цвета спелой вишни
Уверенно ушли на перерыв.
Никто не знал, что после перерыва
Исчезнет сказка и начнётся быль,
А твёрдый камень нашего отрыва
Спустя минуты превратится в пыль.
Хотя, казалось, дело-то за малым –   
Лишь сохранить необходимый счёт.
К тому же видно: профессионалам
Едва ли не фатально не везёт. 
Был пятый матч, в его последней трети
Порадовали парни всю страну.
Теперь, наоборот, попались в сети
Те, у кого престиж был на кону.
Престиж имеет цену: нал зелёный –
Прекрасный стимул победить в бою.
Но Запад не умрёт за миллионы,
Как патриот, – за Родину свою.
Их идеалы – деньги и свобода –   
Любого потребителя прельстят.
Дух потребленья вырастил урода,
Пришедшего к нам много лет назад.
Когда-то «развенчали культ», но этот
Куда опасней: без больших затей
Был применён капитализмом метод,
Забравший у Советов их детей. 
Культ джинсов, жвачек, баночного пива,
«Америка, гудбай!» и после – «о-о».
Хотелось жить бездумно и «красиво»,
Как звёзды их эстрады и кино.
И звёзды спорта, в частности, хоккея,
В брожение умов внесли свой вклад.
Ведь наши вовсе не были слабее,
О чём и результаты говорят.
В конце концов, из той команды двое
Вошли в шестёрку века (а всего
Две трети наших). Самое смешное:
Из «синденовских» нет там никого,
Нет Хендерсона, Кларка, Эспозито,
Однако есть Харламов с Третьяком.
И очень жаль, что та команда бита
Была в далёком семьдесят втором. 
Вернёмся к третьей части поединка,
В которой наш запас сгорел дотла.
А ведь вначале радостной картинка
Для зрителя советского была.
Едва раздался звук судейской трели
И шайба льда коснулась, как вперёд
Ребята в красной форме полетели,
Надеясь, что опять им повезёт.
Нередко у удачи нет лимита,
А коли так, то всю игру фартит.
Но если там играет Эспозито,
То даже у удачи строг лимит.
Не будь его, ошибку обороны
Использовать никто бы не сумел.
Не существуют для тебя препоны,
Когда ты зол и безрассудно смел.
Он был везде, в любой горячей точке,
И то, что щель в воротах отыскал,
Не ягодки покуда, а цветочки,
Он ягодки оставил на финал.
А наши как-то сникли, постепенно
Теряя скорость мысли и кураж.
Почувствовав такую перемену,
Соперники порой входили в раж.
Сначала был печально знаменитый
Наезд на Мишакова всем гуртом,
А главный фарс приезжие бандиты,
Как водится, оставят «на потом».
Трюк с потасовкой был гораздо проще
И примитивней – без больших хлопот
Дать убедиться в их бандитской мощи,
А сбой наверняка произойдёт.
Сработало: как будто под гипнозом
Стояли наши, и в конце концов
Пустили Мишакова паровозом
Под пресс заокеанских наглецов.
А те забыли или же не знали,
Насколько Мишаков силён и смел.
Но, оказалось, кулаков из стали
Никто из них отведать не хотел.
И всё же к судьям матча, пану Бате
И Компалле, пришла в колени дрожь.
Васильев удалён с какой-то стати
За чистый силовой. Их не поймёшь.
Нет, всё понятно. Как писалось выше,
Они решили погасить костёр.
Что мыши делать, если кот на крыше?
Кот слишком агрессивен и хитёр.
Любому гениальному актёру
Их знаменитый профсоюзный босс
По части лицедейства дал бы фору,
Когда б на сцену бес его занёс.
Фонарь не загорелся. Ну так что же,
Судья-то шайбу сразу засчитал.
А Иглсон был на нервах и, похоже,
Нарочно спровоцировал скандал.
Всё разыграл мерзавец, как по нотам:
Подвох Советов, справедливый гнев.
И вот уже спешит мужик к воротам,
Все правила приличия презрев.
Не растерялись милиционеры,
Скрутили, повели его назад,
Но не учли, что принятые меры
Канадских хоккеистов возмутят.
Все, как один, столпились перед бортом,
Маховлич-младший прыгнул через борт,
Отбил бунтовщика, тот под эскортом
Пришёл к своим и был ужасно горд.
Моральная победа не за нами,
Ни у кого сомнений в этом нет.
Они поднаторели в эпиграмме,
А мы писали сладостный сонет.
Им надо быстро мыслить и при этом
Не подбирать изящные слова,
Оставив это пламенным эстетам,
Пусть у эстетов пухнет голова.
Но если речь о жанрах, то скорее
Тут театральный больше подойдёт:
Героев колоритных галерея
И главное – сюжета поворот.
Весёлый водевиль сменила драма,
Тянувшаяся несколько недель.
Канадцы методично и упрямо
Толкали русский парусник на мель.
В круговороте или в хороводе
Слов посторонних потерялась суть
Самой игры. А время на исходе.
Ну что же, НХЛ, не обессудь.
Мы победили, пусть и не по счёту,
По разности, а больше – по игре,
Проделав колоссальную работу
В невероятно трудном сентябре.
У вас – невосполнимые потери,
Но и у нас своих великих нет.
Не очень полный, но, по крайней мере,
Здесь соблюдён какой-то паритет.
Зато потеря Зимина и позже
Харламова – удары точно в пах.
Ослаблены натянутые вожжи
И кони не летят на всех парах.
Примерно так мы думали. Всего-то
Осталось полминуты дотерпеть.
Васильев с шайбой, рядом с ним ворота
(Свои ворота) да оркестров медь.
Но сделал богатырь проброс по борту,
Зачем? Теперь никто не объяснит.
Всё, извините, полетело к чёрту,
Всё, что казалось прочным, как гранит.
Ликуют профи, с ними – вся Канада
На фоне грустной позы Третьяка.
Мы были в предвкушенье листопада,
Но лист кленовый держится пока.
Он мелко задрожит спустя два года,
Когда пройдёт второе рандеву,
А в семьдесят девятом непогода
Уже сорвёт канадскую листву.
Немного жаль, что первая попытка
Не до конца ребятам удалась.
Да, НХЛ не понесла убытка,
Но разве мы лицом упали в грязь?
Досадно, спора нет, не дотерпели,
Расслабились, сваляли дурака.
Однако же в «хоккейной колыбели»
Узнали Владислава Третьяка.
Там поняли, что Якушев не хуже,
Чем звёздная семейка, Фрэнк и Пит,
И что Харламов уникум, к тому же
Испанскими корнями знаменит.   
Канадцы оказались башковитей,
Не отнеся игру к числу забав,
Одним из самых значимых событий
Победу в суперсерии признав.
Страна Советов яркие победы
Своих героев не смогла сберечь,
Как будто дав понять: отцы и деды
Сражались зря. Но не об этом речь.
Ведь в наше время, очень непростое,
Все поняли значенье тех побед.
Что тут сказать, они и впрямь герои,
И те, кто жив, и те, кого уж нет.