Афганистан, 1985 год...

Не кричит петух, что купил у соседа...
Десять рублей отдал, не жалею.
Но петушиная песня не спета,
хоть и она в душе моей зреет...

Уплывает станция...тянусь к "Стоп - крану"
Онемели руки и пальцы сводит...
Закрою глаза...лечу из Афганистана.
И давят звуки восточных мелодий.

Закрою глаза...наполняют гробами
мой самолет на загробный полет.
В Россию - страну, где ребят этих мамы.
где Родина, та,что и мертвых зовет.

А звуки изъели всю память до срока.
И может быть все для других обойдется,
Но войны опять преподносят уроки,
где тонко, там рвется и рвется...

И я этот груз устремляю в высоты,
О! Бог небесный, прими их всех в рай!
Но только не Боги нам дали работу,
А в чем провинились, гадай, не гадай...

Мой поезд спешит от раздумий не сладких,
дремлет петух без сомнений и снов.
Только за ночью восходят палатки
там за горами, у долгих костров.

В жизни не верю давно небылицам,
клятвы слова не спешу повторять.
Что довезу для живых эти мертвые лица,
только, где тонко, там рвется опять...

А самолет виражами не мертвых пугает,
мой экипаж все давно испытал
Ну, а кому быть живым выпадает?
Если бы знать, ох, как много б отдал.

Нам обозначен тот путь невеселый
и оправдания на письма и все похоронки.
Ждут в городах и в поселках, и в селах...
Ждут, только рвется, где тонко.

Поезд несется из прошлого в даль,
не оторваться от долгой погони.
Времени эта крутая спираль,
снова настигнет в уснувшем вагоне.

Петух не поможет, я с болью своею один,
Эх! знал бы сосед, что на радости продал!
Но мой капитанский, мой воинский чин
так закружил средь смертей эти годы.

И снова лечу, и устал, ничего не хочу.
Надгробные звуки и крики истошные слушать,
Но слушаю и долго, долго молчу,
терзаю войной бессмертную душу.

Во снах я лечу и делю вновь судьбу,
не повезет, все иначе и нам обернется.
Другой капитан спросит:"Кто это в красном гробу?"
Все от того, что где тонко, там рвется.