Фальстарт

На алтарь земного счастья
Мы кладем подчас успех...
Составная: это страсти,
Шум да гам, чреда утех...

Лицемерно продвигаясь,
Отвергая Божью суть,
Лучезарно улыбаясь,
Восхваляем лоск и муть.

Настоящее не в тренде...
Блеск. Гламур. Клише. Понты.
Чтоб мужчина был, как денди.
Лучшей марки чтоб зонты...

Где душевность? Состраданье?
Подвиг? Доблесть и Герой?
Лишь гламурное сознанье...
Блеф сменяется игрой...

Псевдоцели. Псевдокрылья.
Псевдовыборы. Фальстарт.
Имитация всесилья...
Что несет грядущий март?

05.01.2018


P.S. Гламур как культ

Гламур не имеет собственной силы, его можно использовать, не признавая власти за «иконическими» модными образцами. Как и всякая несамостоятельная система, он приобретает силу только когда начинает восприниматься всерьез. Однако это принятие подобно обращению в особую веру, с вытекающим отсюда догматизмом, своеобразным морализаторством и вытеснением религиозного чувства.

Кант говорил о том, кто движим модным подражанием: «...религия не трогает его, по большей части она для него только дело моды, которой он следует со всей старательностью, оставаясь равнодушным». Нам возразят: но бывает и наоборот: в центре религиозный мотив, которому служит модная практика. Для чего? Например, для возвращения женщине женского образа, традиционного значения, утрачиваемого в мире гендерных перверсий. На это справедливо возразил Бодрияр: «...у нас на глазах происходит одновременно „эмансипация“ женщины и мощная вспышка моды. Просто мода имеет дело вовсе не с женщинами, а с Женственностью». И эта женственность проецируется на все предметы и отношения: в сферу дизайна, политики, научного языка, церковной жизни. Она присутствует везде, но только не в самой женщине. Женственность, ставшая принципом, структурирующим модные значения, бесконечна далекая как от самих предметов, которые она облекает в гламурное сияние, так и от женщины. Р. Барт так же характеризовал сексуальность, которая в Америке «присутствует везде, кроме сферы собственно сексуальности». Несомненно, это ближайшим образом связано с гламуром, который сделал притягательным и очаровывающим все, кроме самого очарования. Последнее, став вездесущим, вызывает скорее отвращение.

Проповедь Евангелия среди тех, кто, не ведая о том, служит культу отвратительного очарования, несомненно, должна быть успешной. Показать им, что в православной культуре хранится все то, что является предельной точкой их стремления к Прекрасному, не представляет труда. Остается дело за небольшим, но отнюдь не эстетичным моментом: крест, гвоздие, копие, смерть. А это уже по ту сторону гламура.

Яна Бражникова "Правая.ру"