Опять сказка гл. 52

             Глава пятьдесят вторая Королева Виктория.

-Какой ужас!- воскликнула королева Виктория. - Называется соседи. Значит, говорите, решили русло реки изменить? Так, так, стало быть, возвыситься над всеми захотели, показать, что мы без них не обойдёмся. Войны захотели? Мы  это устроить можем.
-Да, да, моя Королева,- угодливо щебетал секретарь.
А ведь это он, опираясь на слухи и грязную клевету, информировал  свою Королеву о том, что происходит вокруг. Не секрет, что об одном и том же можно рассказать по-разному, как, впрочем,  и увидеть в происходящем то, чего на самом деле нет, и на что даже намёка не было. Будь Виктория поумней, возможно, не стала бы доверять хитрому, угодливому и лживому секретарю – министру, но Бог не наделил Викторию большим умом. Она была привлекательной женщиной, но не была королевой, в том смысле, какой должна быть титулованная особа, которая держит в своих руках всё королевство и единолично правит им.
-Закрыть границы для жителей Верхнего Рая! - почти прокричала вконец рассердившаяся Виктория.- А что, их дочь Космея всё ищет в горах залежи дорогого металла? Ишь, разумница, родительская любимица, можно подумать, что королевство их нищее.
-Говорят, брат её, Эдуард с отрядом пошёл в горы. Никак, что-то нашли, - пробубнил секретарь.
-Интересно, что? Надо бы послать Ветряка. Как он? Вернулся от Карла?
-Ветряк всё ещё там, берёт уроки рисования. Вот, извольте посмотреть, моя Королева, что он прислал, -  и министр, по совместительству, секретарь, хлопнул в ладоши.
 Слуги незамедлительно вошли в зал  с десятком картин: с пейзажами соседнего королевства и портретами Карла.
-Не кажется ли Вам, уважаемый, Труз, что Карл на портретах слишком красив, намного привлекательнее, чем на самом деле? И нос меньше, и уши не так топырятся, и глаза больше…
-Это дело политическое, моя Королева. Иногда стоит бросить лестное словечко, или, вот, написать портрет попривлекательней, чтобы угодить Его Величеству.
-Распорядитесь, чтобы, вернувшись, Ветряк незамедлительно явился сюда,- сказала Виктория.
И секретарь, раскланявшись, удалился.
Ветряк не задержался долго в королевстве Карла, он скоро прибыл домой и  весьма обрадовался приглашению Королевы. Значит, я всё-таки что-то значу, думал он про себя, раз Королева так настойчиво просит меня явиться.  Ветряк стал быстро приводить себя в порядок, но даже вода не могла пригладить его взъерошенные волосы, а глаза от пересыпа превратились в узенькие щелки и всё видели туманно, туман в голове старого агента уже стал не редкостью. Когда всё время подслушиваешь, подглядываешь и надумываешь, мысли начинают путаться. Ветряк достал из запасника портрет Королевы, который набросал по памяти в чужом королевстве. На нём Королева была писаной красавицей.  Не сказать, чтобы она была дурна собой, она была обычна, даже привлекательна в некотором роде и соответствовала своему возрасту, когда  приводила себя  в порядок,  а делала это она это старательно, особенно теперь, в своём королевском одиночестве. Хотелось бы посмотреть на неё, вставшую со сна, но никому она не позволяла этого сделать, и допускала слуг в опочивальню лишь после того, как лицо её принимало приятный, как ей казалось, вид. Ветряк нанёс на портрет несколько мазков, и ,тщательно  упаковав портрет, чтобы, не дай бог, не испортить королевское личико по дороге, сел в экипаж, который прислала за ним королева. Что уж они в королевском замке говорили друг другу, не знаю, и, думаю, что никто этого не знает, если только стены, которые иногда тоже слышат, но уже через пару часов Ветряк пешим странником переходил границу двух королевств.

Ах, наша жизнь, была бы ты прекрасна,
Когда бы не было ни зависти, ни лжи,
Но, кажется, мечтать о том напрасно,
Повсюду глупости и злобы миражи.

Представишь всё не так, как есть на деле,
Изменишь жизни повседневный ход,
И слухи галки где-то загалдели,
Жизнь принимает новый оборот.

Коль хочешь, чтоб светло было и ясно,
Искореняй лжи злобное зерно,
И станет легче жить, и на душе прекрасно,
Жизнь наша – сказка, жизнь – почти кино,

А ты в ней режиссёр, тебе подвластно
В ней уничтожить зависть, злобу, ложь,
И будет и душа твоя прекрасна,
И Королевство, в коем ты живёшь.