для тебя

ты полностью
раскрываешься,
душа мою шею.
игра началась:
на выданье
свежие простыни
и отсутствие времени.
нам выданы первыми
ремни,
нас пристёгивают
в сопротивлении.
законы физики
и подлости
на каждом сантиметре
наших перемещений.

под телами застывший пот,
твой рот полон идей и идеалов,
фигура застыла под натиском
света телефонных экранов.
они идут на искусственный свет,
пока ты очаг разжигаешь
и до самого рассвета
поддерживаешь на своих двух.
толку без рук?
много ли нужно,
эта охота для пальцев,
они убивают скуки сук.
ты бумагу не тратишь.
ты лишаешь меня и природу
ненужных мук.
пока я пишу стихотворные строчки.
пока я рву дорогие
сердцу листочки,
пытая себя в тихий час.
заказываешь
зелёный как трава тарантас,
чтобы я никогда не знала
лишений в любом
районе нашего гетто,
чтобы я не лишалась глаз.
открываешь мне
новые горизонты,
закрывая их
на откровенный
фарс.

здесь и сейчас.

ты замер.
ты замёрз.
я делаю замеры.
ещё немного,
и я смогу употребить
нужные слова
в двусоставном предложении.
я согрею тебя,
клади ладонь
в пуховый конверт
на моем палаточном возвышении.
мы укроемся
от холода бракованных соглашений.

отправляется экспресс
прямо по заснеженным рельсам.
я целую
вечность
ждала
прихода,
и год на платформе
держала свечку.
в темноте
Темной Речки
скрещивала
петли
и колечки,
чтобы родилось
хоть что-то
в этом тоскливом ознобе.
это лишь биология.
я злобу срывала с петель,
переходила на крик.
моим цирком была
пешеходная зебра,
а каждый
светофор вёл в тупик.
каждый
человек был
встречным.
а каждый
ролик всегда
утиной возней поперечной.
я заканчивалась
слишком быстро,
и вечно лишь капля на дне.
целая клеточка
не давала мне
спать в темноте.
каждый раз я давала осечку,
давя в себе утробный стон.
будто бы это был сон.

а теперь явь.
меня клонит к тебе
каждый ствол,
каждый года символ.
я склоняюсь к тебе,
оставаясь при этом
слабой осиной.
я не держу спину,
замачивая себя
с бомбой в трясине.
меня на тебе перекосило.
и я крепну, постоянно
прикладывая усилия.

дерево обретает силу
благодаря хорошей почве.
твоим
удобрениям
и проданным почкам.
и вот вырастают мои строчки.
распускаются новые лепестки.
а по золотой цепочке,
денно
и нощно,
ходишь ты -
моя правая рука,
мой безымянный
перст судьбы.
и даже если
умирать буду от слепоты,
потеряю точки и знаки зрения.
растеряю признаки красоты
в тяготах бремени,
верю,
ты останешься рядом
собирать мои
исписанные листы
и закрывать от
собственных снарядов.
на этом бескрайнем поле
развязанной мною же войны.
перед лицом смерти
ты моей судьбы конвоир.
мы с тобой связаны,
кашемир.
и у нас на двоих один
шарф,
один ориентир —
не порваться со временем
и остаться любимой связью.
дорогим как память,
выгравированной на могиле
вязью.