О, шахматы, игра богов!

О, ШАХМАТЫ, ИГРА БОГОВ»
     (Продолжение)

МИХАИЛ ТАЛЬ

Он поражал буквально всем!
Его не спутаешь ни с кем:
Взгляд  демонически горящий,
Ну, Мефистофель настоящий!

Нос с сатанинскою горбинкой,
Глаза с безумною искринкой,
Короче, он по всем приметам
Пришелец из другой планеты.

И то же самое игра:
Блеск молний, вихрь, ураган,
Задира, как де Артаньян –
Готов сражаться до утра!
И одержимый лишь борьбою,
Он мог не есть, не спать порою …

В борьбе неистов, беспощаден!
Кто еще жертвовать так мог –
Фигуры, пешки – он не жаден,
Фантазия – вот его Бог!

И что смутьяну чемпионы
И теоретиков статьи,
Рекомендации, каноны –
Он все сметает на пути!

Всегда творить – в его натуре,
Ну что поделать – он такой!
Да, он «мятежный» ищет бури,
Поскольку чужд ему покой!

Уж не ему ль за дух высокий
Посвящены такие строки:
«И словно яркая комета,
Прорвавшись к нам из чащи звезд,
Он искру собственного света
С сияньем вечности принес!»
Ну что ж, пора поднять вуаль:
Так кто же он? Конечно, Таль!

Шутя он жизненные вехи
Одолевал и верил сам,
Что все награды и успехи,
Как спелый плод, падут к ногам.

Таль вспоминал не без кокетства,
Как всех учителей потряс:
«Меня лишили в школе детства
И взяли сразу в третий класс».

Как его личность многогранна!
Недурно Таль на фортепьяно
Играл Бетховена, Шопена,
Его кипучая натура
Выплескивалась и со сцены:
Остроты, шутки, каламбуры
Безудержный рождали смех –
Повсюду ждал его успех!

Имел он множество наград
В математических сраженьях
Студенческих Олимпиад,
Но пика самовыраженья
Достиг Таль в роли журналиста
И виртуоза-шахматиста!

Искрой божественной горит,
Ярчайший источая свет,
Это о нем сказал поэт:
«И жить и чувствовать спешит!»

Когда пробился Таль в финал
Чемпионата СССР,
Никто тогда не ожидал,
Что он возьмет такой барьер.

Дележ весьма престижных мест –
Блестяще выдержанный тест!
При этом с первой же попытки
Да, мальчик оказался прыткий!

И дело вовсе не в итоге –
Играл Таль дерзко и эффектно
И жертвовал (не будем строги!)
Порою даже некорректно.

Словно желая доказать,
Что в остром шахматном сраженье
Своя таблица умноженья
И дважды два равно в ней … пять!

В очередном чемпионате,
Только к победе курс держа,
Игрой «на острие ножа»
Таль бросил вызов «высшей знати».

Играя смело, без оглядки,
Весь цвет «в алфавитном порядке»:
Бронштейн, Керес, Петросян,
Тайманов, Толуш – блеск имен! –
Задиристый де Артаньян
Буквально смял! Он – чемпион!

А год спустя в любимой Риге
В чемпионате высшей лиги
Таль вновь навел на «гроссов» страх:
Тайманов, Спасский, Авербах –
Они и многие другие
«Вкусили» выпады лихие.

Вновь жертв безудержною лавой
Потряс всех корифеев он,
Теперь Таль –дважды чемпион,
Завоевав при этом право
Играть в турнире межзональном –
Успех, бесспорно, колоссальный!

«Смутьян, задиристый маньяк
Каноны ставит под сомненье!» -
Посыпались вдруг обвиненья
А он оправдывался так:

«Коль ход я с жертвой отыскал,
То не хочу искать другого,
Нет в этом ничего плохого –
Ведь аплодирует мне зал!

Порою ход не без изъянов,
Зато эмоций сколько в зале!»
Теперь уже идут «на Таля» -
Любимца «шахматных гурманов».

Да, гроссы молнии метали:
«Ужель не справиться нам с Талем?!»
А экспансивный Марк Тайманов,
Не в силах обуздать свой пыл,
Запальчиво и слишком рьяно
Публично в прессе заявил:
«Коль победит он в третий раз,
Я брошу шахматы тотчас!»

Увы, не смог Таль в третий раз
Подряд стать чемпионом.
Смеясь, он заявил «со звоном»:
«Зато Тайманову я спас
Его карьеру шахматиста –
Чем не поступок гуманиста?»

А впереди борьба за трон,
В нее вступает смело он –
На межзональном в Портороже
Таль «по привычке» первый тоже.

Турнирный зал своей игрой
Довел рижанин до экстаза,
Коль Таль не жертвовал порой,
Зал разражался раз за разом:

«По-жерт-вуй Таль хоть что-ни-будь!»-
Скандировали в Портороже,
А он оправдывался позже:
«Не мог людей я обмануть …»

Бронштейн однажды на вопрос:
«Как достигает Таль побед!»
Ответил: «Таль, сомнений нет,
Художник до корней волос.
Громит он всех элементарно
И в этом суть его натуры:
Едва развив свои фигуры,
Их где-то … жертвует коварно!»

И на турнире претендентов
В Белграде, Загребе и Бледе
Таль вновь стремится лишь к победе,
Громя всех грозных конкурентов.

Один из них – гроссмейстер Бенко
Вдруг закатил такую сценку:
Он Таля обвинил, сказав,
Что  тот использует … гипноз,
И, темные очки достав,
Их тут же водрузил на нос.

«Теперь я не боюсь угроз –
Обречены все ваши трюки
И не подействует гипноз», -
Сказал он, потирая руки.

Но Таль – ведь он во всем талант!
Идя на «встречный вариант»,
Воскликнул: «Мы ж не новички!»
И вынул … пляжные очки.

О, боже, что творилось в зале!
До коликов все хохотали.
И под аплодисментов гром
Таль Бенко учинил разгром …

И вновь гроссмейстеры гадали:
«Как разрешить» проблему Таля?
Громит он всех неумолимо –
Ужель она неразрешима?»

В соревнованье претендентов
Соперники, как ни старались
Свои представить аргументы,
Но все ж ему «на милость» сдались.

Итак, Таль – первый претендент,
Но перед ним, как монумент,
Ботвинник грозно возвышался –
Законов шахматных оплот,
Уж он-то мальчика уймёт,
Чтоб слишком тот не зарывался!

Припомнить, право, интересно,
С былого стряхивая пыль,
Легенда это или быль,
Признаться честно – неизвестно.

Мальчишкою в двенадцать лет –
Гласит эта история –
Узнав случайно из газет,
Что чемпион на Рижском взморье,
Таль с шахматной доской в руках
Решился на свой риск и страх
Вдруг испытать «судьбу-злодейку» -
Сыграть с … Ботвинником партейку!

Едва увидев мальчугана,
Привратница взглянула странно
И, не ответив на вопросы,
Закрыла дверь пред самым носом …

И вот теперь уже всерьез –
Без всяких шуток и легенд –
«Кто же сильней, - стоял вопрос, -
Ботвинник или претендент?

Готовы оба страстно биться,
Хоть действуют,  как антиподы:
Ботвинник строго по позиции,
А Таль готов «в огонь и воды»!

Матч начал мощно претендент:
Три – ноль (!) и, кажется, все ясно,
Таль успокоился – напрасно!
Ботвинник, уловив момент, -
Таль рисковал «за гранью фола» -
Нанес разящих два «укола».

Но Таль сумел расправить плечи –
Уже в одиннадцатой встрече
Смог патриарху доказать,
Что и в игре позиционной,
Безумно скучной, монотонной,
Он тоже может побеждать.

И тут Ботвинник явно сник:
Ведь Талю - только шаг до трона,
Увял его могучий лик –
Он понял: не спасти корону.

В последней двадцать первой встрече,
Поняв, что биться нет резона,
Ботвинник в тот печальный вечер
Утратил титул чемпиона.

Едва закончилось сраженье –
Таль в журналистском окруженье,
И первые его слова:
«О, солнцем полна голова!»

Эти слова, узрев в газете,
Ботвинник мстительно заметил:
«Я – человек невозмутимый,
Но тут немало удивлен,
Впервые вижу: чемпион –
Болтун неисправимый!»…

Ликуя, встретила кумира
Восторженная Рига –
Не ради ли такого мига
И рвутся в чемпионы мира?

Лишь поезд подошел к перрону,
Как сотни рук – живая лава –
Вмиг подхватили чемпиона
И понесли дорогой славы.

Но славы бурная пучина
Вскружила голову, как хмель -
Немудрено забыть, что цель
Достигнута наполовину.

Ведь Кобленц, тренер чемпиона,
Внушал: «Ботвинник не угас,
И удержание короны
Будет трудней во много раз!»

Таль улыбнулся лишь беспечно:
«Уверен я – в матче-реванше,
Хоть в мире ничего не вечно,
Поверьте, будет все, как раньше!»

Таль проиграл … И его мама
Ботвиннику шлет телеграмму:
«Восхищена Вашей игрой
И буду жить одной мечтой:      
Чтоб Миша-маленький по праву,
Подобно вам, смог бы блеснуть
И повторил бы величаво
Большого Михаила путь!»

Потеря трона – лишь «цветочек»,
А «ягодка» ждет впереди:
Тяжелая болезнь почек
Преградой встала на пути.

Он, словно раненая птица –
Ему бы в небо, а не в клетку!
Увы, турниры Таль нередко
Теперь заканчивал в больнице.

Однажды на больничной койке,
Увидев некролог в газете
О … своей смерти, Миша бойко
Почти по-твеновски заметил:

«Я по натуре эксцентричен
И ко всему готов, поверьте,
Но факт моей внезапной смерти
Все же весьма преувеличен!» ...

А удалив больную почку,
Страданиям поставив точку,
Таль радостно воскликнул вслух:

«В здоровом Тале – здоровый дух!»
Не счесть побед ярчайших Таля,
Различных титулов, наград,
Он – триумфатор Монреаля
И мировых Олимпиад.

Вступая же в борьбу за трон,
Досадно оступался он –
Над ним витал какой-то рок,
Его осилить Таль не смог.

Коснемся щекотливой темы:
Увы, советская система,
Борясь за «чистоту морали»,
Не раз наказывала Таля.

Однажды Таль в гаванском баре
Отплясывал с кубинкой в паре,
А друг ее, ревнивец пылкий,
Нанес ему удар … бутылкой.

И в назидание другим
Таль тут же стал «невыездным».
Так, глаз на Таля положив,
Ему вменяли все подряд –
Что сын уехал в Тель-Авив
И то, что трижды был … женат.

Ему, по мнению друзей,
Раз нет пути иного, 
"Купить" придется у властей
Свой статус «выездного».

И Таль, зализывая раны,
Сменил гордыню на смиренье –
У Карпова он «в услуженье»
На матчах в Багио, Мерано.

Не за решеткой, но в неволе …
И, чтоб унять страданья,
Таль пристрастился к алкоголю
И даже к наркомании.

И все же «Нет!» сказал он твердо
Безжалостному шприцу,
И титул чемпиона гордо
Завоевал, правда, по блицу.

С годами стиль его высокий
Заметно изменился:
Где те гусарские наскоки?
Да, Таль преобразился …

«Игре, что в юности искрилась,
Я не поставил точку,
А бесшабашность испарилась
С той удаленной почкой.

Ведь мудрость жизни такова,
Что с возрастом мы мыслим шире.
А сколько будет – дважды два?
Не пять, но все же … не четыре!»

Таль исповедь закончил с жаром:
«Я стал мудрей и в этом соль,
Таль нынешний того «гусара»
Сегодня бы прибил «на ноль!»

Обидная метамороза:
Творенья Таля –на века!
А сам по горестным прогнозам –
Дотянет ли до сорока?

Когда здоровье подводило,
Лишь шахматам благодаря,
Искрой божественной горя,
Черпал Таль бодрость духа, силы.

И все ж настал тот скорбный миг –
Последние угасли силы,
И гений шахмат все же сник,
Безвременно сойдя в могилу.

Таль умер… не одно столетье
Его шедевров многоцветье,
Его блестящие творенья
Будут пленять воображенье.
               
И даже будущности даль
Не смоет блеск его творений –
Внимая им, воскликнут: «Гений!
Создать такое мог лишь Таль!»
   (Продолжение следует)
      1.01.2018г.