Эльф, цвёльф, Вольф

Вольф Никитин:

Алла мечтает о снеге и сказочном Барсе.
Таня по белому белый рисует квадрат.
Я, с «Эскобаром», трактат сочиняю о Марксе,
пусть этот Маркс (как и тот) – мне не сват и не брат.
Нет, я и с ним, под настрой, не особо ругаюсь.
Даже прощаю, что нас изводили, как класс.
Есть курага и бутылка хмельного токая.
Знамо, не водка. Однако ж – не «призрачный» квас.
Выпьем, девчонки! Содвинемо разом стаканы.
Ленкам желаю все боли ночные унять.
Я – не акын. И не вышел хотя бы в деканы.
Но, заверяю: вы все, несомненно, на ять.

Я:

Ну что сказать? Уж в третий раз сегодня я
стихо прочёл - опять "предновогоднее".
И каждый всяк своё гутарит. Только мне -
что водка, что "Токай", что "Каберне"...
На Новый Год я пью лишь "Финь Шамапань",
не то, чтоб прохиндей я был иль пьянь,
но пить другое мне не комильфо -
хоть не Бальзак. Не Даниэль Дефо.
Но завтра стрелки вновь укажут "цвёльф".
Вас поздравляю с Новым Годом, Вольф!


Вольф Никитин:

Ну, это я девчонок так дразню.
По-свойски, чуть фривольно, задираю.
Веду себя, как ушлый парвеню.
А надо б, как Машков, в «Охоте на Пиранью».
Мишель! И Вас: С Годком очередным!
По стрелкам. За... А впрочем, блин, сегодня.
Не важно – Что. Хоть пива. Лишь бы – в дым.
Но «Финь Шампань» и я б - куда охотней.


Я:

Бывали дни, когда и я ходил
"по девочкам", лукавый Автандил,
я ими увлекался неспроста -
как Руставели (попросту "Шота")

На Новый Год валялся весь в снегу
я с Саулешкой Мусиной - могу
сегодня только с грустью вспоминать
о том, что было. Нынче всё не в масть.

Ну что, скажите, может - o, my God!
Ещё мне принести сей Новый Год?
Ещё полста написанных стишков -
взамен плацебо сонных порошков?

Мне с ними не взойти не пьедестал.
Скажу по совести - смертельно я устал.
Мне что Курбан Байрам, что Новый Год -
спасенья нет от жизненных невзгод.


Вольф Никитин:

С Лукавым – чур! Лукавого – не надо.
У нас своих шайтанов – «до звезды».
От их причуд, прижатые к канатам,
мы пользуем картоплю и шпинаты,
вкушая апантанасцi бразды.
Грузин люблю. Опять-таки – не всяких.
Не стану пальцем. Дабы не грешить.
Пью терафлю. Латаю брешь в отсеке.
Вожди теперь «мудрее», чем генсеки.
Почти кастальцы. Мабыть, из бранжи.

Транжирят всё. Блатняк и голубятня.
«Любовь и голуби», однако, не причём.
Майдан – хохлам. По северу – замятня.
А к нам заявится Емелька Пугачёв.
Ужо гульнём! Ну, это я шуткую.
Хотя и тянется к булыжнику рука.
Порой ругну в такую-растакую.
А всё одно – отчизна дорога!

---------------------------------------
Апантаны – (белор.) одержимый, неистовый, бешеный.

Кстати: где в этой самой "бранже" ударение ставится? Если от французского, вроде как на последнем.


Я:

Себя облив экстрактом Флер д'Оранжа
и получив на домыслы карт-бланш,
я полагаю, ударяют "бр`анжа" -
поскольку от французского (сленг) br`anche.

Хай буде гречка. Или бульба. Или фиш
(с цибулей, хреном - потому "геф`ильте")
но для меня вся жрачка не фетиш -
я субъективно идеален - словно Фихте.

Что в лоб, что по лбу. Каждый комом блин.
Всё лыко в строку. И иголку в стог.
Ем только полбу. В колбу дисциплин
себя загнал. Неимоверно строг -

я сам к себе, но более к другим,
и во языцех всех склоняю так и сяк.
Люблю армян. Еще люблю грузин.
Еще люблю харчо. Но не люблю собак.

И потому встречаю новый год
в рабочем кресле. Только втихаря
я достаю полы своей из-под
трофейного бутылку вискаря.

И снова бормочу под нос "нехай" -
но что мне делать с этаким "нехаем"?
И сам себе я "хинди-руси - бхай!"
и сам себе я "прозит" и "лехаим"...