Три сестрицы. Гл. 4. Лекарь Ванька

                Лекарь Ванька был отменный
В этой бане есть чердак — в нём бывал Иван-дурак; на чердак всё шло тепло
и, бывало, так везло — то просили кран чинить, то массажем полечить.
Лекарь Ванька был отменный — и красив, и здоровенный: так лапищами натрёт -
девка сразу заорёт, может, с радости какой всё визжит то ай, то ой!
И другая сразу просит: - Ванька, хватит там елозить, мне потри-ка там и тут;
в общем, все Ивана ждут в этой бане вечерком, называя дурачком.
Ну, так думали все раньше, ну а вот, что было дальше. Но, ему то не в укор -
весь он слышал разговор, размышляя о девицах: погулять или жениться? -
не вопрос тут: быть — не быть? - а вопрос: когда входить?
Но ведь он один-то в бане; вдруг услышал — едут сани, значит, может повезти -
первым ли, вторым идти? Эх, чтоб тут не рисковать, да пошёл я, вашу мать.
Будь, что будет, чем рискую? – если что, сам атакую: мол, давайте свет чинить,
или где кого лечить? Ванька — к ним, и в дверь тук-тук, тут и я иду на стук.
Постучал я в дверь три раза — Ванька тут напрягся сразу, мол, ведь может обогнать,
но, придётся всё же ждать: нет ни шороха, ни звука, и войти нельзя без стука -
может, там все в неглиже или кто вошёл уже.
Но, скорей всего там шок, слышен, кажется, смешок. - Эй, кто есть там, открывайте -
мы стучим, а вы решайте: кто из нас второй, кто первый, не у всех стальные нервы -
сколько нам за дверью ждать? - нервы можно так порвать. Раз, два, три — до трёх считаем,
двери сами открываем. - Тут уж некуда деваться — двери стали открываться,
свечи дЕвицы задули, может быть, они уснули?
В тот же миг они вскочили и гирлянды все включили, стала ёлочка мигать,
кто-то стал бы убегать, - Ванька, как скала, стоит — величаво говорит:-
В общем, так, вопрос решённый — взять хочу тебя я в жёны. Если ты согласье дашь -
праздник этот будет наш. Я дурачиться не буду — будем вместе ждать мы чудо,
ну и сами не плошать — и детей с тобой рожать. -

Если замуж невтерпёж, то согласие даёшь. И чего уж тут трепаться? -
в этом ей пришлось признаться, а, тем более, что Ваня был всегда прекрасным в бане.
Всё «горит» в его руках; и она сказала:- Ах!
Две красавицы-близняшки мне налили чарку бражки, церемониться не стали -
обе и поцеловали. Тут бы занавес закрыть, но, что было, уж не скрыть:
был я с ними, бражку пил и ещё потом чудил; праздник длился до утра;
ну, заканчивать пора!