У точки невозврата Гл. 12

 Глава 11 http://www.stihi.ru/2017/12/25/4530

                Глава 12
                Школьница

Поскольку я, чуть ли не с рождения, очень самостоятельный ребёнок, то и в школу умудрилась записаться сама.
Попала я туда вместе с соседской девочкой и её отцом. Когда записали в первый класс мою тёзку, я спросила:
- А мне записаться можно? Я тоже в школу хочу!
- А сколько тебе лет? - улыбаясь, спросила женщина.
- Скоро семь.
- Вот как исполнится семь, так и приходи.
- Я сейчас хочу! Мне надоело одной дома сидеть! - настаивала я.
- А что ты умеешь? - поинтересовалась учительница.
- Всё! - храбро ответила я.
- Так уж и всё? Все буквы знаешь?
- Знаю. И читать умею.
- А ну прочитай! - она раскрыла  букварь наугад.
Я прочитала.
- А здесь? - она открыла какую-то книжку.
Я прочитала и это.
- Ты и считать умеешь?
- Умею. И писать тоже.
- Приходи с родителями и мы обязательно тебя запишем.
- Я сейчас хочу! Очень-очень.
- Ну хорошо. Я тебя запишу, а мама пусть принесёт документы. Договорились?
- Да.

Домой я шла важная-важная! Почти ученица!

Дома надо мной посмеялись, но документы отнесли.

С нетерпением ждала я начала учебного года.
И вот долгожданный день совсем близок. Наглажены форма, фартук. Даже бантики белые приготовлены. Всё висит на стуле.
Готов и чёрный портфель. В нём тетради, альбом для рисования, карандаши, ручка с пером. И на полочке чернильница-непроливашка.

Родители на работу уходили очень рано, поэтому ещё с вечера мне наказали: если проснусь до маминого прихода, могу умыться, позавтракать и подождать её.

Я встала почти сразу, как только за ними закрылась дверь.
Умылась, позавтракала.
Походила по дому, по двору, даже по огороду.
Мамы не было.
"А вдруг задержится? Что я маленькая? И сама могу собраться!" - подумала я.
И собралась.
Подождав ещё немного, решила "выдвигаться" одна, подозревая, что уже точно "опаздываем".

Вечером мама "в красках" расписывала всю эту историю перед, пришедшими поздравить нас с началом учебного года, бабулей и семьёй тётушки.
- Никогда ведь не ходила этим переулком, а тут, как повёл кто. Иду, а мне навстречу наша "школьница!" В одной руке портфель, в другой банты.
Спрашиваю:
- Ты почему меня не дождалась?
- Опоздать боялась! - отвечает.
- Так ещё два часа до линейки! И портфель сегодня не нужен.
Вас поздравят, потом познакомитесь с учителем, с классом и всё.

Когда  пришли домой, портфель открыла... Меня чуть удар не хватил!
Она, просмеявшись, продолжала:
- В нём лежал добрячий комок из газеты. Развернула (она утёрла проступившие слёзы), а у неё там на "перекус": хороший кусок хлеба, шматок сала, яйцо... две картошки "в мундире" из заготовки на винегрет и луковица...
Последние слова она уже проговаривала сквозь смех и слёзы.

А я искренне не понимала, чего смешного? А вдруг бы мне поесть захотелось?

Но всё это было вечером.

А на линейку мы пришли за несколько минут до начала.
Всё было так, как и говорила мама: нас поздравили, а потом старшеклассники, взяв каждого из нас за руку, проводили в класс.

Учительница сказала, что её зовут Тамара Александровна и что она хочет со всеми нами познакомиться.
- Я буду называть вашу фамилию, а вы будете вставать. Так мы все и увидим кто из вас кто.
Но тут её вызвали. Она попросила нас посидеть тихо-тихо и вышла.

К столу же подошла  крупная девчонка и сказала:
- Меня зовут Марина. Моя мама работает в школе завучем, поэтому вы все будете меня слушаться. Ясно?
Все молчали.
- Тебя как зовут? - спросила она у мальчишки, сидевшего за первой партой?
- Серёжа Попов, - тихонько ответил тот.
- Будешь "Попик".
Кто-то захихикал.
Так она спрашивала каждого и тут же выдавала "ярлык":"Пятка", "Сытик", "Куцый","КожОпа..."
Когда я назвала свою фамилию, она хихикнула сама:
- Будешь "Чапа"!
- Не буду! Я тебе не собака и не кошка, - огрызнулась я.
- Ну не хочешь быть "Чапой", будешь "Узкоглазой" или "Узкоплёночной"...

Разняла нас, прибежавшая на шум учительница. В первый же день меня "взяли на заметку" как "агрессивную, неуправляемую" девчонку.
Маринка сказала, что я сама на неё набросилась. Остальные подтвердили.
И в общем-то не соврали. А, что послужило причиной драки, никто выяснять даже не пытался.

Как ни странно, клички прижились. То, что они не всех устраивали, мы узнали гораздо позже,  уже после окончания школы, когда двое из наших одноклассников, женившись, взяли фамилии своих жён, видимо, опасаясь того, что  дети "унаследуют" то, что их самих тяготило долгие годы.
Я же ещё долго сопротивлялась, бросаясь в драку каждый раз, когда кто-то пытался назвать меня каким-нибудь из многочисленных прозвищ. Кроме выше перечисленных, были ещё: "Хакаска", "Китайка", "Бешеная".
Если честно, я уже и не хотела в школу. Тем более, что заниматься индивидуально со мной никто не собирался и я, наравне со всеми, "учила" буквы и цифры.

Вопреки ожиданиям и несмотря на приличный багаж "дошкольных" знаний и умений, в отличницах я так и не побывала.  Одна, а то и две четвёрки у меня всегда были. А про поведение лучше промолчу.

Я искренне радовалась, когда у меня начиналась ангина. А она у меня была очень часто. Поначалу меня отправляли в школу, невзирая на жалобы, явно принимая их за симуляцию, но после того, как несколько раз  я упала в обморок прямо в классе, а однажды, на виду у всей школы, и на линейке, а к дому уже в который раз меня подвезли на "скорой", маму вызвали в школу на беседу. После этого к моим  болезням стали относиться "серьёзнее" и в такие дни оставляли дома.

Но в больницу меня по-прежнему не водили. Лечение было стандартным: тетрациклин, стрептоцид, люголь и полоскание горла раствором соли и соды. Всё.
Дома в эти дни я была одна. Мама за всю жизнь брала больничный лист лишь однажды, когда трёхлетнему братишке вырезали аппендицит.
А я или лежала в постели в жару  в позе "звёздочки": когда всё тело в огне, руки-ноги  в стороны - только бы не коснулись друг друга!.. И когда  жалко себя  до слёз. Либо читала, когда этот жар спадал.

Книги брала в школьной библиотеке: Киплинг, Бажов, Пришвин, Паустовский, Пушкин. Мне нравились и сказки, и рассказы. Но вот, когда в руки попались "Приключения Незнайки" Носова, я попыталась  написать свои первые стихи.
Дома меня просмеяли также, как того Незнайку. А вот в школе похвалили. Даже выбрали в состав классной редколлегии. Для классной стенной газеты я писала четверостишия и небольшие рассказы о нашей "классной" жизни.
До этого я была, как-то, командиром звёздочки. Очень недолго. До первой драки...

По-настоящему я отводила душу и забывала обо всех школьных неприятностях  лишь на улице в "отряде партизан". Там, и с ними, мне действительно было хорошо.
Так было, пока не произошло событие, которое всё изменило в один миг.

Я уже училась в четвёртом классе. Папанины запои стали просто "непроходящими".
Каждый вечер мы ждали с опаской. Помню, как мама брала в руки колоду карт и вытаскивала одну из середины. Если она менялась в лице, я понимала, - "пики".
Карты не ошибались.

Однажды, войдя во двор, в окно кухни я увидела прижатую папаней  к стене маму и нож у её горла.
Я бросилась к соседям. Сосед, взяв бутылку, пошёл к нам. Кое-как успокоив  "героя",  удерживал его на кухне. Маленького Саньку мама завернула в одеяло и через окно спальни подала мне на улицу, затем выбралась сама.  В домашнем платье, в кофточке, без платка и босиком она бежала с нами в дом своей младшей сестры. Оставив нас там, они с тётушкой пошли в милицию.
Отца забрали на пятнадцать суток. Но выпустили уже через несколько дней.

Этих несколько дней нам хватило, чтобы забрать из дома свои вещи, кровать, Санькину кроватку, стол, этажерку с мамиными книжками, пару мешков картошки, немного свёклы, морковки и банку квашеной капусты. И единственную нашу ценную вещь - ковер, привезённый ещё из деревни.

Директор интерната разрешил нам временно занять маленькую школьную квартирку. Обычно там жил сторож, но в данное время она пустовала.

Шли мартовские каникулы. 
За это время мы успели обустроиться в новом жилище. Мама с тётушкой там побелили,  вдвоём мы всё поотмыли. Из школы нам дали ещё одну железную кровать, стол, тумбочку, три табурета и вешалку с огромным количеством крючков. Это была вся наша мебель.

Квартирка была очень холодной. Печки в ней не было. Но нам разрешили включать "козёл". Несмотря на всё это, мы почувствовали такое облегчение, что просто не описать словами.
И здесь была вода. Правда только холодная, но бежала она прямо из крана. И был тёплый туалет. Действительно тёплый. Там тоже стояла батарея и на маленький закуток её тепла хватало, а вот в комнате и в кухне всегда было прохладно.

До школы теперь добираться было далеко, да и  Саньку отводить в ясли было совсем не по пути, поэтому, вскоре, мне пришлось поменять и школу. Мама перевела меня в свой интернат.

Здесь меня никто не обзывал, но всё же без "заморочек" не обошлось. Если я получала "пятёрку", все говорили, что "по блату", если "тройку" - смеялись:"Мать учитель, а она не знает!"
И друзей как-то особо не появилось, то кто-то считал, что я буду обо всём мамочке "докладывать", то времени у меня ни на что не было.

Саньке было всего шесть месяцев, когда его отдали в ясли, но он прижился там быстро и довольно хорошо, а когда от отца ушли - год и три. Вроде и подрос уже, но, видимо, потому, что  дома постоянно было холодно, стал часто болеть. То корь к нему прицепилась, то ветрянку откуда то надуло, то "свинкой" заболел.
Вот  и жили мы то и дело, рапортуя друг другу:
- Пост сдал!
- Пост принял!

Бог миловал, ни мама, ни я  в школу "болячки" эти не принесли.

Мама тогда только воспитателем работала, учительских часов у неё не было, но от подработки не отказывалась: где кого заменить надо было, все знали к кому обратиться. Часто ещё и ночные дежурства  "прихватывала" - после отбоя с ночными нянями до полночи оставалась в спальном корпусе.

Деньги стали "задерживаться". Ведь уже не приходилось отдавать бесконечные долги за папочку. Он умудрялся пропивать не только свои "кровные", но и брать в долг "до получки," которую тут же сам и пропивал.

Уже в скором времени взяли в кредит небольшой холодильник "Саратов" и телевизор "Чайка".
Первые дни мы с Саньком всё подряд смотрели.
«Жить стало лучше, жить стало веселее!»

***

А отец через некоторое время дом продал,  почти всё пропил и как-то зашёл к нам "попрощаться": принёс мне три платья ситцевых, Саньке трёхколёсный велосипед и с килограмм пряников.
Сказал, что к родителям уезжает.


Глава 13 http://www.stihi.ru/2018/01/03/1929






Картинка из интернета.
Большое спасибо автору!