Простая вера

Я как родился, помню себя с верой,
Советские родители мои,
Отмерили мне полновесной мерой,
И атеизма с Богом , и любви.

« Давай же с Богом»», «Бог простит», « О, Боже » -
Слова такие слышал я везде,
За школьной партой всё звучало строже,
Что бога нет  - впечаталось  во  мне.

Его не видел, там летая, Юра,
И диалектика разбила его в прах,
И бабушка твоя конечно дура,
Что вере - не любовь основа – страх.

Её царизм калечил, издевался,
И потому она в дремучести своей,
Ей бог , как перст один и оставался,
Но только страх всё становился злей…

Я сомневался, в книгах о России,
Читал о подвигах её богатырей,
Они в Христе вдруг находили силы,
И побеждали в ворохе смертей.

Я видел храмы красоты небесной,
Не подарить такого палачу,
Такое можно дать , то всем известно,
Тому, кого лелею сердцем  и люблю.

Кому отдать готовы всё до краю,
И кровь и силы, и, конечно, жизнь,
Но ум твердил мой – нет, не принимаю,
Всё  то - обман, всё выдумки, каприз.

Ведь в церковь нас, нет, не водили в Пасху,
К причастию, к молитве, к торжеству…
Но разводили очень густо краску
И в руки нам давали по яйцу.

И целовались все – Христос воскресе…
С оглядкой  , с осуждением иногда,
И в телевизоре в христовый этот вечер,
Всегда  была попсовая звезда.

Смиренно мы не ждали причащения,
И батюшки не слышали слова,
Никто не раскрывал нам откровения….
Но поощрялись добрые дела.

И вот тогда – « по- божески» звучало,
« Да, Бог с тобой» и  « нет, ни Боже мой»,
И пробуждалось светлое начало,
Всё как то так само порой собой.

Всё как то так, самою приходило,
Крестился я неверною рукой,
И будто бы, да вроде, как бы  сила,
Вдруг накрывала бережно волной.

Ну, а потом усилия старушек
Перечеркнул  мой любопытный ум,
Он  отказался от святых игрушек,
И занялся открытием солнц и лун.

И каждый шаг к учению , к науке
От бога отводил - его ведь точно нет!
Он – опиум, а вера вся от скуки,
Лишь коммунизма нам сияет свет!

И только лишь порой , не часто , в вечер,
Я вспоминал о бабушке своей,
Как у иконы поправляла свечи,
Просила извинения у людей.

И говорила, как ей бог открылся,
Когда бомбёжка страшная была,
В лампадке огонёк едва теплился,
И лик его смотрел… и ожила

И страх прошёл, и спали тихо дети,
Моя мамуля, тётка,  и , дядья,
Как будто не было войны лихой на свете,
Лишь только Бог, лишь дети и она.

Когда бабуля тихо умирала,
И сил уж не было подняться и идти,
Я руки ей сложил на покрывало,
- Перекрести и свечку засвети -

Шепнула чуть и, раз вдохнула сильно,
И тихо, тихо, тихо так ушла…
Под похоронный хоронили стильно,
Но колокольная мелодия плыла.

Слова звучали – Героиня, много,
Мол, за колхоз пол жизни отдала.
Знамёна плыли, звёзды плыли строго,
Но шла процессия под сенью от креста.

Вот так всегда - найдёшь успокоение,
И Бог приблизится , и  оживёт в душе,
Но жизнь своё покажет тут же рвение,
И снова хаос в бедной голове.

Ведь комсомол, партийные уставы,
Про атеизм  твердят, что надо отстоять,
Доказывать, что коммунисты правы,
Что была…. божеская мать.

Нет,  не поверю, мать такой не будет,
Она слезами провожала в путь,
Сыночка своего, что волей судеб,
 Порвал грехов всечеловечьих суть.

Ведь говорит его благое слово,
Что он воскрес  потом … и в небеса ушёл….
- Да, эта притча далеко не нова,
У Заратустры я её нашёл.

- И культ Деметры, возрождение Нила,
Религия и бог – лишь имена,
Лишь партия -  такая в мире сила,
Её ведёт  могучая рука.

И с ней действительны порывы и прорывы,
Вот космос, атом, покорённый Марс…
Ну, а в душе такие раны зримы,
Что вся история – комедия и фарс.

Без Бога душу наполняет плесень,
Всё вроде в так, но , что то и не так,
И, мир становится, как будто мал, и тесен,
И сам себе ты будто страшный враг.

К духовнику бы, там душой оттаять.
И рассуждать -  в чём грешен, что болит,
Но нужно партсобрание отмаять
 И «разобрать»  какой то блуд и быт.

И нужно думать о делах и людях,
Немало сделать для людей пришлось,
Я в их конечно ковырялся судьбах,
Но мерял праведно, где правота, где ложь.

Не по – партийному, по- божески, наверно,
А может это для меня одно,
Ведь по-людски,  и божески - то верно,
Что открывает истины лицо.

Но, как открыть его, какое откровение,
Ведь знания обрящатся  умом,
А нужно мне другое видно зрение,
Что открывается перед последним днём.

Я ощутил, что все мои  потуги,
Все доказать и веру уличить,
Разбились напрочь,  и понятия слуги,
Мне не мешают верить , быть и жить.

Ведь я увидел призрачность познания,
И относительность всезнания вообще,
И ощущаю я в себе призвание,
Открыть себя и в рифме и стихе.

Не доказательства нужны – мне полюбились тайны,
Простая вера  та, что бабушкой дана,
Во льду души и полыньи и майны,
В которых плещет чистая вода.

Моя попытка доказать и веру
Сломал сам ум, что поборол себя,
И я ломаю  наслоений стену,
И   вроде пробуждается душа.

И вот опять за пару дней до Пасхи,
В душе горит надежды  огонёк,
Стираются личины , лики, маски -
Так он воскреснет всё же? Он придёт?

И снизойдёт ли тот огонь блаженный,
И ясли освятит, и жизни, и миры,
И разговор покойный откровенный,
Господь - поговорим,
ты только приходи…