О, шахматы, игра богов!

О, ШАХМАТЫ, ИГРА БОГОВ!
     (Продолжение)

ХОСЕ РАУЛЬ КАПАБЛАНКА

«О, падре, так не ходит конь!»
Отец ко лбу поднес ладонь
И тут же погасил свечу: 
«Сын болен – завтра же к врачу!» 

Ребенок же спросил несмело:
«Могу ли, падре, я сыграть:»
Отец кивнул лишь ошалело,
Не зная даже, что сказать.

Его прошиб холодный пот,
Он, делая за ходом ход,
Не отводил от сына взгляд
И … получил в итоге мат!

Для Капабланки эта веха
Немалую сыграла роль:
Так дивно будущий король
Добился первого успеха.

А впереди – какие вехи!
И гениальное дитя
Их достигало, все помехи
Сметая словно бы шутя.

Мальчишкою в тринадцать лет,
Теории еще не зная,
Талантом ярким поражая,
Свой утвердил авторитет.

Буквально с первых же шагов,
Разбив сильнейших мастеров,
Из самых элитарных клубов,
Хосе стал чемпионом Кубы.

И юноша, вкусивший славу,
Завоевав ее по праву,
Свой дивный взлет развить спеша,
Обосновался вскоре в CША,         

Там его жизнь бьет ключом,
И каждый бой, как испытанье,
Но Капабланке нипочем
Ни титулы, ни званья.

Так он в одном из блиц-турниров
Был выше … чемпиона мира!
И Ласкер понял в тот момент:
«Вот он – грядущий претендент,
Талант ярчайший, грандиозный,
Хоть молодой, но очень грозный!»

Оценку эту подтвердил
Матч с корифеем, гением,
Одним из мировых светил.
Да, это было откровением –
Играя с редким вдохновением,
Кубинец Маршалла разбил!

Восемь – один! Как бомбы взрыв!
Успех сенсационный!
Но он, друзьями окруженный,
Отверг их пламенный призыв –
Штурм шахматного трона,
Заметив им вполне резонно:
«Свалить такого великана,
Как Ласкер, еще очень рано!»

Те, кто кубинца окружали,
Любовно Капой его звали,
И имя это, сея страх,
Привилось в шахматных кругах.

А вскоре – вот оно признанье:
Он приглашен в большой турнир!
И Капа в гордом ожиданье
Мечтает поразить весь мир.

Увы, прибыв в Сан-Себастьян,
В душе лелея дерзкий план –
Взлететь до шахматных небес,
Кубинец вдруг попал «под пресс».

Бернштейн, Нимцович – пара эта
Направила оргкомитету
Протест: в нем утверждали оба,
Мол, новичок – не та особа,
Он еще слишком молодой
Играть в компании такой.

Демарш их все же не удался,
Но Капа в качестве урока
С «обидчиками» разобрался,
Обоих разгромив жестоко.

Заставив трепетать в итоге
Элиту шахматного мира,
Он справедливо, видят боги,
Стал победителем турнира,
После чего вполне резонно
Перчатку бросил чемпиону.

Увы, но вызов Капабланки
Формально Ласкер отклонил-
Из-за досадной перебранки
Матч, как известно, сорван был.

И вот цвет шахматного мира
Прибыл в российскую столицу,
Кубинец, как всегда, стремится
Стать победителем турнира.

Состав, что  говорить, был славный:
Сам Ласкер – шахматный король,
И трио, что совсем недавно
Ведущую играло роль –
Фрэнк Маршалл, Тарраш, Рубинштейн,
Под стать им опытный Бернштейн.

Российский молодой дуэт –
Алехин и Нимцович – оба,
Хоть не вкусившие побед,
Но мастера высокой пробы.
Три не погасшие светила
(И каждый, право, великан!),
Последние «из могикан»,
Способные с былою силой
Еще «тряхнуть по-стариковски» -
Блэкберн, Гунсберг и Яновский.

Рубились рыцари на славу:
Ведь победителю турнира
Высокое давалось право –
Сразиться с чемпионом мира.

И после первого этапа
Опередил всех грозный Капа.
Как к цели двигался он бурно!
Игра его легка, ажурна,
Молниеносна и логична,
Эффектна, даже артистична.

Но Ласкер – он могуч, велик!
Как горд его орлиный лик!
Он, проявив стальную волю,
Мощь, хватку чемпиона мира,
Вновь оказался в главной роли,
Став победителем турнира.

Разбив кубинца в личной встрече,
Он как бы снял «больной вопрос» -
О матче с ним пока нет речи,
Еще, мол, Капа не дорос …

А на торжественном банкете
Сергей Прокофьев на рояле
(Конечно, в музыкальном свете
Его тогда еще не знали),
Волнуясь, трепеща от страха,
Исполнил Моцарта и Баха.

Затем в беседе оживленной
С кубинцем он изрек смущённо:
«Сеньор, двух шахматных гигантов,
Перенося в мир музыкантов,
По их таланту и размаху
Я вижу Моцартом и Бахом.

Вы – Моцарт, легкий и небрежный,
Полный фантазии безбрежной,
А Ласкер – Бах, глубокий, сложный,
То смелый, то вдруг осторожный …»
Смущенный этими словами,
Кубинец лишь развел руками …

На том же памятном банкете,
У многих вызвав восхищенье,
При петербургском высшем свете
Шаг сделал Ласкер к примиренью:

«Друзья! Мой тост в честь Капабланки!
Забудем ссоры, перебранки!
И оба шахматных кумира
Под одобрительные звуки
В знак уважения и мира
Друг другу протянули руки …

Спустя семь лет они в Гаване,
Как рыцари на поле брани,
Вели непримиримый спор,
Начавшийся еще с тех пор,
Когда вдруг «молодой да ранний»
Взял первый приз в Сан-Себастьяне.

На кон поставлена корона,
Что ж, выше ставки уже нет!
Теперь – кто станет чемпионом –
Лишь поединок даст ответ.

Четыре тяжких пораженья –
(Шесть партий результат не дали),
И нервы Ласкера так сдали,
Что в медицинском заключенье
Врачи сошлись в едином мненье:

Нельзя испытывать судьбу –
Разбит морально чемпион,
Он болен, страшно измождён,
И Ласкер прекратил борьбу.

Хоть Ласкер очень удручён, 
Он высказал свое сужденье:
«Да, Капабланка – чемпион
Без всякого сомненья!

Игра его чиста, логична,
Как гениальная симфония,
Она пронизана гармонией,
И потому так мелодична.

Он – математик, не поэт,
Душою римлянин, не грек,
Едино мнение коллег:
Ему сегодня равных нет!»

Итак, он – обладатель трона!
И уже в ранге чемпиона,
Прибыв на лондонский турнир,
Устроил «королевский пир»:

Разбив, «не разбирая лица»,
Соперников всех «в пух и прах»,
Чтоб всласть короной наладиться,
Уверенный в своих правах,
Кубинец – о, капризы гения!-
Навязывает шахматистам –
По существу, немым статистам
Коварнейшее соглашенье:

Теперь, кто грезит сладкой думой,
Вступить в сражение за трон,
Обязан выложить «на кон»
Довольно кругленькую сумму.

Шесть лет он правил величаво
В сиянье беспримерной славы.
И хоть не так заметно сдал,
Но кто же трону угрожал?
К тому ж надежно защищал
Кубинца «долларовый вал»…

Алехин - русский эмигрант,
Ярчайший шахматный талант,
В свете блестящих результатов,
Высокую поставив цель,
Найдя богатых меценатов,
Кубинца вызвал на дуэль.

В борьбе редчайшего накала
Алехин тверд, упрям, неистов,
Он, изумив специалистов,
Кубинца сбросил с пьедестала!

Их состязания исход
Родил забавный анекдот.
Один чудак спросил немого:
«Ты слышал, Капа проиграл?»
«Не может быть!» - немой вскричал,
И от известия такого
Дар речи снова потерял …

О, как терзался Капабланка!
Где величавый, гордый вид?
Где его прежняя осанка?
Он пораженьем смят, разбит.

Мечтал кубинец о реванше,
Но на пути к реваншу встал
Преградой «долларовый вал» -
Тот, что пятью годами раньше
Он сам коллегам навязал …

Теперь успехи его редки,
А после амстердамской встряски,
Где снова потерпел фиаско,
Заметил Капабланка едко:
«Ну что ж, утрачены все шансы,
Удел мой – лекции, сеансы…»

Увы, весной сорок второго
Угасла жизнь гения …
Величье Мастера Большого –
В веках в его творениях!

Алехин, шахматный король,
Воскликнул, не скрывая боль:
«Стряслась великая беда,
Нет слов для утешения.
Мы потеряли гения,
Какой не вспыхнет никогда!» 
   (Продолжение следует)
       27.12.2017 г.