18 переводов Lady Lazarus Сильвии Плат

Орфография и пунктуация переводчиков по возможности сохранены.


Оригинал и подстрочник 1-9 строк:

I have done it again.
One year in every ten
I manage it----

A sort of walking miracle, my skin
Bright as a Nazi lampshade,
My right foot

A paperweight,
My face a featureless, fine
Jew linen.

(ППХ2: хотя стихотворение в целом наисано верлибром, некоторые строки рифмуются; в данном случае - первая со второй («again» и  «ten»), а графически — еще и восьмая с девятой («fine» и  «linen»).

Я снова/опять сделала это
Один год из каждых десяти
Я могу это/справляюсь с этим----

Вид/сорт ходячего/живого чуда, моя кожа
Блестит/блестящая/светлая как нацистский абажур,
Моя правая ступня/нога

Пресс-папье,
Мое лицо  ровное/невыразительное/лишенное черт,  тонкое
Еврейское  льняное полотно.

Переводы:

Мне опять удалось.
Так со мною случается раз
В десять лет.
Я опять поднялась,
Прожжена насквозь
Нацистским прожектором, я, скелет,
Как волос, тонка
Лица без черт
Библейская ткань.                (Виктор Топоров)

(ППХ2: как видим, ритмика и рифмовка оригинала в переводе не переданы; оригинальный «абажур»  превратился в «прожигающий насквозь прожектор»; куда-то исчезла «правая нога - пресс-папье», зато появился «скелет», у которого     «как волос тонка лица без черт библейская ткань». Заинтригованный прозвучавшей в переводе  библейской темой, Прозектор не поленился заглянуть в толстенную «Полную симфонию на канонические книги Священного Писания»,  и узнал, что в Ветхом Завете  действительно  упоминаются тонкие ткани  - «виссонные».  Энциклопедия  подсказала, что «виссон -  белая, реже золотистая,  драгоценная ткань древности, употреблявшаяся на одежды первосвященников, царей, фараонов, центурионов и патрициев, в неё заворачивали мумии фараонов».  Других «тонких тканей» ни в Ветхом, ни в Новом Завете не нашлось. Выходит, переводчик полагает, будто «лицо скелета», сиречь лежащей в могильной яме героини,  умученной от нацизма,   - это  «тонкая, как волос (?)»  бело-золотистая царская/фараонова ткань. Образ красивый, но  совершенно неуместный в  тексте, где  приходится соседствовать с «некрасивостями», вроде «абажура из человеческой кожи», «пресс-папье из  стопы»,  «отбросов», «червей», «скисшего дыхания»...).   

* * * *
И опять получилось!
Раз в десять лет — знаю заранее-
Это удается мне.
Я ходячее чудо,
Я свечусь, как те абажуры,
Тогда, в Германии
(Помните о войне?).
Те — из человечьей шкуры.
Моя правая нога — пресс-папье,
А лицо — еще ни одной черты-
Но еврейские тонкие простыни
Уже сняты (вчерашние!).                (Василий Бетаки)

(ППХ2: Для перевода девяти строк оригинала переводчику потребовалось  двенадцать строк. В них  он   неожиданно заставил мертвую героиню «светиться, как те абажуры в Германии»  времен «памятной войны». При этом  в ее лице он не разглядел  «еще ни одной черты», противопоставив этому   наблюдению  свое свидетельство о «снятии вчерашних тонких простыней». Однако забыл сообщить  кто, откуда и зачем  их «вчера снял». В переводе, как и в оригинале,  рифмуются вторая и третья строки («заранее» - «мне»); такая вымученная рифма  достигается за счет неестественного переноса  ударения в  «заранее» на последний слог. Если же ударение не трогать, то эта рифма не возникнет.  Зато  «заранее» в своем естественном звучании рифмуется с «Германии» в шестой строке перевода. Еще рифмуются «черты» - «снятЫ» десятой и двенадцатой строк).

* * * *
Я вновь это сделала.
Раз в каждые десять лет
Я так делаю —-
Нечто наподобие ходячего чуда, моя кожа
Светла, как нацистский абажур,
Моя правая ступня - 
Это пресс-папье,
Мое лицо - невыразительное, тонкое
Еврейское полотно.                (Дэмиэн Винсачи)

(ППХ2: переводчик, не заморачиваясь с рифмами и художественностью, ограничился подстрочником. При этом из-за  невнимания к знакам препинания возникла двусмысленность прочтения: героиня сообщает, что раз в десять лет «я так делаю — нечто наподобие ходячего чуда», т. е. совершает нечто вроде «ходячего чуда». (Не спрашивайте, что это за «ходячее чудо», ни переводчик, ни контекст на этот вопрос не ответят).  Однако через запятую это «нечто наподобие ходячего чуда», раскрываясь  как   «моя кожа, светлая как нацистский абажур», тем самым перестает быть «действием»  героини).

* * * *

Я снова сотворила это.
Раз в десять лет. Обычай дур. 
И кожа, словно чудо света
Обтянет Наци абажур.
Стопа – бумажная салфетка 
Лицо – как штраф за бытие
На всем одна презренья метка.
Еврейской узницы белье
На мне; как мятая бумага,
Как радость моего врага.                (Хубилава Григорий Геннадьевич)

ППХ2: Верлибр оригинала бойко переведен  рифмованным  четырехстопным хореем. Издержки рифмовки: героиня названа «дурой» (чтобы зарифмовать «дур — абажур»); ее стопа из оригинального «пресс-папье»  обратилась в «бумажную салфетку»,  а лицо, в оригинале представленное  «еврейским льняным   полотном», в переводе стало почему-то «штрафом за бытие» (?). Переводчик на свой вкус приодел героиню: на ней оказалось «еврейской узницы белье; как мятая бумага, как радость ее врага». Почему «белье еврейской узницы»  радует  «врага»  героини —  не разъяснено).

* * * *
Опять я совершила это.
Раз в десять лет
Я все-таки сумела —
Вроде ходячего чуда, кожа моя
Сияет нацистским абажуром,
Моя верная, правая нога —
Пресс-папье,
Моя безликая физиономия, и изящное
Еврейское бельё.                (Денис Зеленков)

(ПППХ2: а в этом переводе невнимание к пунктуации привело к комическому эффекту.  Правая  нога герини — это разом и «пресс-папье» и «ее безликая физиономия» и «изящное еврейское белье». В ранг «поэтического перевода» из  «подстрочников» перевод возводит разве что добавленный к  правой ноге героини эпитет «верная»).

* * * *

Я это сделала.
Каждые десять лет
Мне удаётся
Воскреснуть -
Живое чудо.
Кожа блестит
Как гитлеровский абажур
Из правой стопы
ПресспапьЕ,
Лицо без единой черты.
Еврейское
Тонкое полотно.                (Глеб Ходорковский)

(ППХ2: в отличие от оригинала, где героиня гибнет каждые десять лет,  перевод с той же регулярностью воскрешает ее. Из-за невнимания  переводчика к знакам препинания кожа героини «блестит как гитлеровский абажур из правой стопы пресс-папье». Что довольно комично.  «Нацистский» абажур оригинала атрибутирован переводчиком как «гитлеровский», хотя в истории нет сведений о том, что абажур Гитлера был сделан  из человеческой кожи. «Еврейское тонкое полотно» в переводе утратило связь с героининым «лицом без единой черты». Художественная часть: в  двенадцатистрочном переводе рифмуются «стопЫ»- «черты»  восьмой и десятой строк).

* * * *

Вот оно! Снова
Декада готова.
И я справляюсь
Чудесно. Гуляю.
Кожа сияет
Лампой нацистской.
Ножкой прессую
Бумажку-другую.
И ничего на лице
Как на еврейском белье.                (Черная Луна) 

(ППХ2: а здесь — перевод, уложенный в десять строк рифмованного четырехстопного дактиля.  Героиня, с удовлетворением отметив, что какая-то «декада готова»,  гуляет. Ее кожа сияет «лампой нацистской» (переводчик, видимо,  смутно представляет себе разницу между «абажуром» оригинала и своей «лампой»). Разгулявшись, героиня «ножкой прессует бумажку-другую». И ничего не заметил переводчик  «на лице ее как на еврейском белье». Переводчик, надо думать,  богат воображением,  ибо  способен  уловить признаки  «еврейского белья» на   «лице» своей гульливой героини).   

* * * *

Я это сделала.
Раз в десять лет.
И у меня опять получилось —
Что за чудо, эта моя кожа,
Сквозь нее льется нацистского абажура свет.
Моя правая нога пригодилась, похоже,
На пресс-папье. Хотя как листок бумаги легка.
Мое лицо уже безлико,
Ткань пелен еврейских тонка.                (Ирина Гончарова)

(ППХ2: в переводе, выполненном в свободном стиле, рифмуются строки четвертая и шестая («кожа» с «похоже»), десятая и двенадцатая («легка» с «тонка»).  Переводчик, в отличие от оригинала, признает чудесные свойства не за героиней, а за ее кожей, сквозь которую, по его версии, «льётся свет нацистского абажура». А правая нога героини, оказывается, не только «похожа на пресс-папье», но и «легка как листок бумаги». В лице героини  переводчик также не находит сходства с «тонкой тканью еврейских пелен»).

* * * *
Итак, я сделала это опять.
Раз в каждые десять
Лет я совершаю вроде
Ходячего чуда в своем роде:
Кожа моя ярка- нацистский абажур,
Правая нога 
Служит пресс-папье,
Тонкое еврейское полотно 
Без особых примет- лицо.                (Галина Иззьер)

(ППХ2: корректный подстрочный перевод, без посягательств на художественность. Однако заковыка: при чтении не очень понятно, почему  регулярно совершаемое героиней   «чудо» названо «ходячим», ведь в русском языке нет устойчивого словосочетания «ходячее чудо».  Но поскольку это  прямая калька «walking miracle» оригинала  -  переводчик смело оставил данную неясность  на   совести автора.  Может, зря? Ведь героиня стихотворения,к которой в  оригинале применен  эпитет  «walking miracle», не ходит,  поскольку её «grave cave ate» - уже «пожрала могила». Значит, у оригинального «walking» здесь другое значение. Но вот какое? У слова «ходячий»  около трех десятков синонимов. К подходящим по смыслу в данном случае можно отнести такие, как «воплощенный», «олицетворенный», с натяжкой - «шаблонный». То есть выбор у переводчика был, но...).

* * * *
Я сделала это  опять.
Раз в десять лет 
Mне удается сие —
Вроде ходячего чуда, кожа моя,
Как абажур нацистский, светла,
Правая стопа — 
пресс-папье,
Лицо лишено черт,
Тонкая еврейская простыня.                (Ян Пробштейн)          

(ППХ2: корректный ритмизированный перевод, не передающий ни ритмики, ни  рифмовки оригинала. Все та же неясность с  «ходячестью»  чуда).

* * * *
Я каждый раз испытываю вновь
Эти полных десять лет обмана.
Я сумела справиться с этим 
Чудом спасаясь способностью кожи
Скрывать абажуром свет от фашиста.
С веским правом ступни 
Давить как бумагу.
Прекрасной еврейской чертой 
Отбеливать холст                (Тамара Евлаш)

(ППХ2: предлагаемый в качестве перевода текст настолько самобытен, что с оригиналом почти не сопрягается. Комментированию в этой связи не подлежит).

* * * *
Я снова сделала это,
Как десять лет назад,
Я снова...
Кожа моя - чудо ходячее -
Блестит как нацистский абажур;
Нога правая -
Пресс-папье.
Лицо мое - пустое, 
Как тонкое еврейское полотно.                (Андрей Гершфельд)

(ППХ2: неточный подстрочник. Переводчик  «ходячим чудом» почему-то счел   «блестящую как нацистский абажур кожу», а лицо героини - «пустым, как тонкое еврейское полотно». Интересно, как он представлял себе «ходячую кожу» и «пустое полотно»?).

* * * *
Я вновь исполнила это
Заведую этим
Ежегодно в десятилетие
Образ идущего чуда, моя кожа
Ярка как абажур нациста
Моя правая пята
Пресс-папье 
Без черт мое лицо 
Изящный иудейский холст                (Даниил Гергель)


(ППХ2: по воле переводчика героиня стихотворения  «исполнила» функции «заведующей этим». Им же  героинина «кожа, яркая как абажур нациста» сочтена «образом идущего чуда» (здесь «идущего» по смыслу  может   значить «происходящего»). «Лицо без черт»  мертвой героини переводчиком представлено как «изящный иудейский холст».  Не совсем корректный  подстрочный перевод).

* * * *
Свершила это вновь.
Разок в десяток лет
Свершила это.
На ножках чудо чудное, и кожа
Светла, как  абажур Nazi,
А правая нога
Как пресс-папье,
Мое лицо  без черт, и тонкое
Еврейское белье.                (Надия Зак)

(ППХ2: ритмизированный текст, без попытки соответствующей оригиналу рифмовки.  Стилистически не сопрягаются пафосное «свершила» и уменьшительно-ласкательно «разок», употребленные переводчиком в одном предложении. «На ножках чудо чудное» хоть и забавно, но неприменимо к мертвой героине. «Тонкое еврейское белье», вопреки  оригиналу, контекстуально оторвано от лица героини.   Перевод неудачен).

* * * *
Я снова сделала это,
Раз в десять лет
Затеваю...
Просто ходячее чудо; а кожа моя
Светится как абажур нацистский,
Ступня моя правая
Стала, как пресс-папье.
Безликость под тонким
Еврейским покровом...                (А.Костричкин)

(ППХ2: и здесь малопонятное «ходячее чудо».  Забавна «безликость под тонким еврейским покровом», ведь оригинальное «my face a featureless, fine Jew linen»  не дает оснований полагать, будто «безликое лицо»  героини чем-то покрыто. Соответствующие оригиналу рифмовки в переводе отсутствуют. Не вполне состоявшийся перевод).

* * * *
И снова Я это сделала...
Раз в каждые десять лет
Я умудряюсь...    
Я подобие ходячего чуда, кожа 
Светится, как абажур нациста,
Правая стопа 
Пресспапье артиста,
Мое лишенное углов лицо,
Тонкий еврейский лен.                (Саша Казаков)

(ППХ2: переводчик  постарался отрифмовать свой текст. Результатом этих усилий явилось «пресс-папье  артиста» - выдуманного переводчиком персонажа, явно лишнего в стихотворении, и привлеченного лишь для того, чтобы составить рифму  «абажуру нациста». Лицо героини, в оригинале  «featureless, fine Jew linen», оказалось в переводе «лишенным углов». Какое отношение к этому безугольному лицу имеет «тонкий еврейский лён» -  переводчик не пояснил).

* * * *
Мне вновь удалось.
Раз в десять лет
Я претворяю 
В жизнь чудо ходящее, кожа моя
Режет глаза, как нацистская лампа,
Правая стопа —
Пресс-папье,
Без черт лицо — тончайшее
Льняное полотно.                (Ольга Костерева)

(ППХ2: и опять недопереведенное «ходячее чудо». На сей раз «претворяемое в жизнь». В этом переводе «кожа» героини почему-то «режет глаза, как нацистская лампа». Ритма и рифм в переводе нет.  Едва ли его можно счесть удачным).

* * * *
Опять я совершила это.
Раз в десять лет
Умудряюсь —
Типа ходячего чуда, кожа моя
Блестит нацистским абажуром,
Моя правая нога —
Пресс-папье,
Мое безликое лицо, тонкое
Еврейское бельё.                (Т. Ретивов)

(ППХ2: живую прелесть этому подстрочному переводу придает лишь жаргонное словечко «типа», передающее «a sort» оригинала.  Сомнителен перевод «right foot» как «правая нога»: уподобить пресс-папье или приспособить в качестве такового можно только стопу, ступню,  но не  целиком ногу. В контексте перевода «a sort of walking miracle» относится не к «этому» предыдущей терцины, а к героининым блестящей коже, преобразованной в пресс-папье стопе, безликому лицу и еврейскому белью. Любопытная догадка (пусть и не подкрепленная соответствующей пунктуацией), хоть и  небесспорная. Однако это может быть лишь игрой воображения  читателя, а  переводчик вовсе о таком не думал).

* * * *

Оригинал и подстрочник 10 — 15 строк:

Peel off the napkin
O my enemy.
Do I terrify?----

The nose, the eye pits, the full set of teeth?
The sour breath
Will vanish in a day.

(ППХ2: обладая известной долей воображения, в одиннадцатой строке можно распознать аллюзию на библейскую Книгу пророка Михея, гл.7, ст.8: «Do not rejoce over me, O my enemy; when I fall, I shall rise...», или, на церковно-славянском, «Не радуйся  о мне, враждебница моя,  яко падохъ, и востану...»).

* * * *
Сдери/сними салфетку/пеленку
О мой враг.
Я пугаю/вселяю ужас?----

Нос, глазницы, полный ряд зубов?
Это кислое/отвратительное дыхание
Пропадет/исчезнет за день.

Переводы:

Сорви обертку
С меня, мой враг. -
Ты ведь любишь мрак?
Нос, дыры глаз, полный рот зубов?
Жалкий покров
Жизни моей.                (Виктор Топоров)

(ППХ2: перевод этих строк особых трудностей не представляет. Тем не менее, переводчик изрядно намудрил: «the napkin» из «салфетки, пеленки» сделалась  «оберткой», «do I terrify?» совершенно необоснованно переведено как «ты ведь любишь мрак?»,  «кислое дыхание» еще живой, но обещающей  к исходу дня помереть,  героини переводчик зачем-то подменил «жалким покровом жизни». Эта  частично зарифмованная  отсебятина  едва ли оправдана, поскольку оригинал не включает рифмованных строк, а его ритмика в переводе  не воспроизведена).

* * * *
Стяни-ка салфетку у меня с головы — ты, ты -
Мой закадычный враг.
Ну как, страшно? -
Нос, дыры глаз, полный набор зубов!
Кислое дыханье?
Неважно: через день пропадет!                (Василий Бетаки)

(ППХ2: переводчик усилил эмоциональную компоненту текста, заставив героиню «тыкать» своему   «enemy», почему-то названному «закадычным». Кого имел   в виду переводчик?).

* * * *
Стащи салфетку,
О мой враг.
Я так ужасна?—-
Нос, глазницы, полный набор зубов?
Несвежее дыхание
За день исчезнет.                (Дэмиэн Винсачи)

(ППХ2: переводчик, устами героини подбивая «ее врага»  «стащить салфетку»,  вольно или невольно привносит в свой текст комический элемент, ведь «стащить», помимо прочего, означает также «стибрить, украсть». Подбив «врага» на мелкую кражу, героиня перевода начинает кокетничать: «я так ужасна?» Женщины в ответ на подобные вопросы обычно ждут комплиментов...).

* * * *
Я ужасаю? – бедолага.
Я – жук, личинка, мелюзга.
Глаза, нос, зубы – все стремится
Могила жадная сожрать...                (Хубилава Григорий Геннадьевич)

(ППХ2: текст переводчика — навеянное стихотворением СП самостоятельное поэтическое произведение, комментирование которого здесь лишено смысла).

* * * *
Стяните салфетку
О мой враг
Я вас пугаю? —
Нос, глазницы, белый ряд зубов?
Гнилой запашок изо рта?
Он уже завтра исчезнет.                (Денис Зеленков)

(ППХ2:  переводчик спровоцировал «врага» героини на кражу салфетки. В остальном перевод адекватен оригиналу, хотя и не соответствует ритмике последнего).

* * * *
Враг мой
Сдирай с меня кожу
И сделай себе
Полотенце.
Неужто я вызываю страх?
Смотри - 
Нос, глазницы, полный набор зубов...
Завтра
У меня не будет пахнуть изо рта.                (Глеб Ходорковский)

(ППХ2: перевод гораздо радикальнее оригинала: «врагу» предлагается содрать с героини не «the napkin» - «салфетку», а «кожу»,  и сделать из нее  полотенце!  В остальном перевод адекватен оригиналу, хотя и не следует его ритмике). 

* * * *
Враг мой, смотрите,
Салфетку стяните,
Я ужасаю?
Нос и глазницы,
Зубов полон рот,
Запах прокисший
День-два и пройдёт.                (Черная Луна)

(ППХ2: рифмованный перевод нерифмованного оригинала, сделанный в ритме марша «заводы, вставайте, шеренги смыкайте...». Здесь к «врагу» героиня уважительно обращается на «вы», но тем не менее подбивает его «стянуть» салфетку).

* * * *
Сорви салфетку.
Только без крика. Ну как?
Кислым пахнет. Чувствуешь?
О мой враг!
Нос, глазницы, все мои зубы?
Ничего, послезавтра забудешь.                (Ирина Гончарова)

(ППХ2: в этом переводе салфетка наконец-то сорвана. И запахло кислым... Героиня успокаивает «своего врага», шокированного этим запахом и видом «носа, глазниц и всех зубов»: «ничего, послезавтра все забудешь». Смысл оригинала ускользнул от переводчика:   «the sour breath will vanish in a day»  - индикатор близкой смерти героини, а не ее эмпатии  к «врагу». Неточный перевод).

* * * *
Стяни покрывало, 
О враг мой. Готов?
Не пугаю ли-
Носом, ямами глаз, полным комплектом зубов?
Зловонье дыхания
Исчезнет в течение дня.                (Галина Иззъер)

(ППХ2: адекватный и рифмованный перевод. Немного смущает лишь употребление двусмысленного глагола «стяни» для передачи «peel off» оригинала).

* * * *
Сдери салфетку с меня
Неужели, о, мой враг, 
Ужасаю тебя так? — 
Нос, полный набор зубов, глазницы
Резкий запах кислоты 
Через день испарится.                 (Ян Пробштейн)

(ППХ2: рифмованный перевод, в котором «the sour breath» оригинала  не вполне адекватно представлено  как  «резкий запах кислоты». Переводчику представилось,  будто труп героини погружен в кислоту?).

* * * *
Отбеливать холст
Отдельной салфеткой 
Мне от противного,
Моим к нему ужасным отношеньем.
Учуяв западню зубастой волчьей пасти
С раздражённым дыханьем,
Исчезала из дома на время                (Тамара Евлаш)

(ППХ2: без комментариев).

* * * *
Скомкал салфетку
Враг мой.
Так ли я ужасна?
А нос, глазниц провалы
И полный рот зубов?
Да ты не бойся.
Кислость изо рта
Исчезнет к концу дня.                (Андрей Гершфельд)

(ППХ2: едва ли удачен перевод «peel off the napkin» как «скомкал салфетку».   «Peel off»  в контексте оригинала звучит как призыв - «сдирай», не «комкай». Неудачна передача «sour breath» как «кислость изо рта»; если только переводчик не думает, будто героиня,  говоря с «врагом»,  исходит  кислой слюной).

* * * *
О, неприятель мой,
Сними обертку
Страшусь ли я?
Нос, копь очей, ряд полон зубов
Дыханья окись
Все пропадет чрез день                (Даниил Гергель)

(ППХ2:  несуразный перевод, в нем все не так.  «Неприятель» уместен на поле сражения, но не в этом стихотворении СП;   «peel off the napkin» - никак не «сними обертку»; героиня отнюдь не задается вопросом, страшно ли ей самой; что такое «копь очей» и «окись дыхания» - известно, вероятно, только самому переводчику). 

* * * *
Салфетку сдерни прочь,
О  враг мой.
Ужасаю я?
Мой нос,  две ямы глаз,  и вся  зубов обойма?
А кислый дух
Назавтра пропадет.                (Надия Зак)

(ППХ2:  ритмический и вполне адекватный оригиналу перевод, включающий нетривиальный образ - «обойму зубов»). 

* * * *
Стяните салфетку,
О, враг мой,
Я что, так ужасна?
Да, да, это Я,
Герр профессор,
Попробуйте опровергнуть!
Нос, глазницы, все зубы на месте,
А кислый запах дыхания
Скоро исчезнет.                (А.Костричкин)

(ППХ2: проницательный переводчик  распознал «врага» героини: это профессор!  А ведь до этого даже сама   СП  не додумалась!).

* * * *
Сними с меня покров,
О мой враг.
Ну что? Я ужасаю!?....
Да, да Герр Професор! Это я!
Можете ли вы отрицать этот нос, глазные впадины, все тридцать два зуба?
Смрадное дыхание 
На второй день исчезнет.                (Саша Казаков)

(ППХ2: еще один проницательный переводчик,  опознающий профессора во «враге». Сговорились они с предыдущим, что ли?).

* * * *
Сорви его,
О враг мой.
Я так ужасна?
Мой нос, глазницы, полный ряд зубов?
Несвежего дыханья 
Не станет через день.                (Ольга Костерева)

(ППХ2: переводчик предложил «врагу» сорвать с лица героини не оригинальную «салфетку/пеленку», а «тончайшее льняное полотно» из предыдущей терцины. В остальном перевод соответствует оригиналу).

* * * *
Стяните салфетку
О враг мой.
Я ужасаю? —
Нос, глазницы, все зубы?
Кислый запах изо рта
Пропадёт через день.                (Т. Ретивов)

(ППХ2: и этот переводчик устами героини толкает «врага» на мелкую кражу — предлагает «стянуть» салфетку. В остальной части перевод выглядит,  как  хороший подстрочник).

* * * *

Оригинал и подстрочник 16 — 25 строк:
 
Soon, soon the flesh
The grave cave ate will be
At home on me

And I a smiling woman.
I am only thirty.
And like the cat I have nine times to die.

This is Number Three.
What a trash
To annihilate each decade.

What a million filaments.


Скоро, скоро плоть/тело/мясо
Сожранное могильной пещерой/склепом, будет
На своем месте/обвыкнется на мне,

А я улыбающаяся/улыбчивая женщина.
Мне только тридцать.
И подобно кошке, у меня девять смертей/мне девять раз умирать. 

Это Номер Три.
Что за ерунда/вот отбросы
Чтобы аннигилировать/уничтожать каждое десятилетие.

Что за/вот миллион нитей/волокон.


Переводы:

Скоро из дома я уйду
В дом охотницы на еду,
Любящей лопать плоть.
Я — с улыбкою. Я — живучей
Кошки, которая неминучей
Девять раз избегает. Мне
Тридцать. Это мой Номер третий.
Что за причуда такая — не
Уцелевать раз в десятилетье?
Миллионы моих волокон.                (Виктор Топоров)

(ППХ2:  найден переводчиком неожиданный  эпитет  для « grave cave», т.е. могилы  - «дом охотницы на еду». «Охотница на еду» - это, надо полагать, смерть. Но разве   могила —  дом смерти?  Она — последний приют героини,  которая, как хотите,  не представляется «любящей лопать плоть». Значит, введенный в ткань текста переводчиком образ не работает.   Сообщение «What a trash» оригинала  лишь с очень большой натяжкой можно принять за вопрос «Что за причуда такая?..». Наконец, «не уцелевать» вовсе не равнозначно  оригинальному «to annihilate». Как представляется, контексту стихотворения более соответствует значение «вот отброс, мусор» для «what a trash»,  если словечком   «trash»  героиня характеризует   «the flesh», что  «the grave cave ate»).

* * * *
Скоро, скоро
Плоть, съеденная ямой,
Опять отрастет,
И я опять буду -
На тебе, вот -
Экранная баба с улыбкой из Голливуда!
Мне только тридцать.
И, как кошка, девять раз я умру.
Сегодня смерть номер третий.
Рвутся миллионы нитей                (Василий Бетаки)

(ППХ2: адекватный по смыслу, но не эквиритмический,  перевод, куда  затесалась совершенно неуместная  «экранная баба из Голливуда»).

* * * *
Скоро, скоро плоть,
Съеденная могильной пещерой, будет
Хорошо сидеть на мне
А я - улыбающаяся женщина.
Мне всего лишь тридцать.
И, подобно кошке, я могу умирать девять раз.
Это - Третий.
Что за ерунда - 
Уничтожать каждое десятилетие.
Что за миллион крупиц.                (Дэмиэн Винсачи)
 
(ППХ2: подстрочник, в котором небольшая  неточность: «filaments» - не «крупицы», а «нити, волокна»).

* * * *
...все стремится
Могила жадная сожрать.
Я улыбаюсь. Мне лишь тридцать.
Ещё раз девять умирать,
Как  кошке, Третий. Посмотрите.
Раз в десять лет, ко мне спеша
Толпа разматывает нити...                (Хубилава Григорий Геннадьевич)

* * * *
Совсем скоро эта плоть,
Проглоченная могильной ямой
Будет на мне,моим новым домом.
А я женщина,всё улыбаюсь и смеюсь
Недавно исполнилось тридцать,
И мне, как кошке, ещё девять раз умирать.
Это уже третий раз.
Что за чепуха, зачем
Рушить декаду,
Расплетаться -
Миллионами волокон.                (Денис Зеленков)

(ППХ2: переводчик нашел занятие для «a million filaments» (миллиона волокон/нитей), в оригинале существуют как бы сами по себе:  они «расплетаются», что в переводе символизирует не то «рушение декады», не то «умирание в третий раз». Занятно.  Однако в оригинале «расплетающихся» волокон/нитей нет, а значит догадка переводчика неверна. Более верным представляется предположение, что «a million filaments» - это другой образ того же, что выше было названо  «trash», т.е.  обреченного на исчезновение, распад, аннигиляцию  «the flesh» самой героини).

* * * *
 Скоро, очень скоро
Тело, которое жрала чёрная яма
Меня ощутит на мне
Как у себя дома
И я усмехнусь, как дама.
Ведь мне-то всего неполных тридцать лет.
И, как кошка, я должна умереть
Девять раз.
Это был
Третий
Раз.
Ну, что за бессмыслица -
Уничтожаться так каждые десять лет.
Миллионы волОкон...                (Глеб Ходорковский)

(ППХ2: Беспомощно в переводе  выглядит «тело, которое... меня ощутит на мне как у себя дома», неточный образ «и я усмехнусь, как дама» - а как усмехается дама?!  Совершенно   лишними и чуждыми  в тексте перевода оказались «миллионы волокон»).   

* * * *
Тело с пещеры
Могильной вернётся.
Будет со мной
Она всё смеётся.
А мне только тридцать.
И я как кошка с девятью жизнями.
Третья попытка!
Вот невезуха –
Десятилетия превращать в мусор.
Просто песчинка.                (Черная Луна)

(ППХ2: если тело, вернувшись «с пещеры», будет «с героиней» - то окажется вторым ее телом. «Она все смеется» - да кто?!  Героиня ведет в оригинале рассказ от своего лица, переводчик в предыдущей терцине это подтверждает («тело...будет со мной»). Так откуда же   «смеющаяся она»?  Героиня характеризует  себя как «кошку с девятью смертями», а не «жизнями».   «What a trash» никак не «вот невезуха». Десятилетия в оригинале в мусор не превращаются. «What a million filaments» нельзя переводить как «просто песчинка». Скверный  перевод.).

* * * *
Скоро, скоро
Могильная пещера поглотит
Мою плоть, станет домом моим.
И как кот, девять раз в него я буду входить.
Я, все та же улыбающаяся женщина.
И мне только тридцать с небольшим.
Знаете, это будет уже третий.
Какая глупость,
Аннигилироваться каждые десять лет!                (Ирина Гончарова)

(ППХ2: не станет пещера домом героини, а она - не кот, который девять раз войдет в этот дом.  «At home on me» - это «чувствовать себя непринужденно на мне», « дома на мне». В оригинале говорится, что съеденная могилой плоть скоро снова окажется  «дома на мне»,  т. е. на вновь ожившей покойнице.  Относительно правильности фразы  перевода «What a trash» - см. выше).

* * * *
Скоро, скоро та кожа,
Которую съела могила,
Нарастет на меня.
Вот я и дома- Смотри!
улыбающаяся тридцатилетняя женщина.
Из моих девяти смертей, как у кошки,
Эта- Номер Три. 
Как противно уничтожаться
Каждые десять лет.
что за миллионы волокон.                (Галина Иззьер)

(ППХ2: «the flesh» оригинала — это не «кожа». Героиня в тексте СП не  заявляла о своем приходе домой. «Миллионы волокон»  и у этого переводчика не нашли себе места,  не вписавшись в  контекст).

* * * *
Скоро, скоро плоть
Пожрет могилы пасть,
Что станет домом моим опять,
Мне только тридцать.
Я женщина. Я улыбаюсь.
У меня, как у кошки, девять смертей. 
Эта по счету третья.
Что однако за напасть —
Каждую декаду себя убивать.
Миллион волокон.                (Ян Пробштейн)

(ППХ2: «...плоть Пожрет могилы пасть» - так и вертится вопрос, кто кого пожрет?  В тексте оригинала героиня не говорит, что могила ей «опять станет домом».  «What a trash To annihilate...»  едва ли означает «что за напасть... себя убивать», о чем см выше. И снова - неприкаянный  «миллион волокон»).

* * * *
 Учуяв западню зубастой волчьей пасти
С раздражённым дыханьем,
Исчезала из дома на время
С желанием обнаружить
Мёртвое тело в тоске по могиле
Моим возвращением в дом.
С улыбкой тридцати летней женщины
В девятой кошачьей жизни притихнув
С памятью прошлого мёртвого время.                 (Тамара Евлаш)

(ППХ2: что это было?!)

* * * *
И скоро, скоро плоть моя
Будет пережевана гротом могил - 
Так лучше сидеть станет.
Я женщина и я смеюсь.
Мне только тридцать,
Но мне, как кошке,
Можно было сдохнуть
Девять раз.
 Это лишь третий.
И так
Раз в десять лет.
Я снова...                (Андрей Гершфельд)

(ППХ2: «так лучше сидеть станет» - это  о чем? Перевод настолько «вольный», что комментировать не имеет смысла).

* * * *
Вскоре, вскоре
Надгробной впадиной
Разъестся плоть
И станет моим домой
Я женщина с улыбкою
Мне тридцать только
И девять жизней у меня,
Чтоб умереть, у кошки словно
Номер Три
Что за вздор
Дабы в декаде каждой
Истребляться
Что за волокон миллионы                (Даниил Гергель)

(ППХ2: в оригинале нет «надгробной впадины» (интересно бы узнать, что это такое). Плоть героине не «разъестся»  сама по себе. У героини не девять жизней, а девять смертей. Фраза «что за вздор дабы в декаде каждой истребляться» лишена смысла, ибо «дабы» означает «для того, чтобы». «To annihilate» - у СП не «истребляться». «Декада» по-русски — нечто, состоящее из десяти частей; часто — десятидневка, а  у СП речь о «десятилетии». Скверный перевод).

* * * *
И  скоро, скоро   плоть,
Могильной став едой,
Опять взрастет на мне.
А я улыбчивая  дама.
И мне всего  лишь  тридцать.
Как кошке  мне раз девять умирать.
Смерть  номер три.
Ну что за бред -
Аннигилировать  раз в десять лет.
Рвать тех же  нитей миллион.                (Надия Зак)

(ППХ2:   перевод ритмизирован, но не следует размерности оригинала.   «Становясь могильной едой», плоть   одновременно не может «взрасти» на героине, это разновременные процессы. Переводчик же «совместил» их во времени.  О «миллионе нитей» переводчик предположил, что они — в образе «нитей жизни» -  рвутся при очередной аннигиляции героини. Остроумно, но то  ли имела в виду сама СП?).

* * * *
 Скоро, так скоро, вся моя плоть,
Обглоданная могилой
Окажется снова на мне,
И я научусь улыбаться.
Ведь мне только тридцать,
И я, словно кошка, могу умереть девять раз.
А это был номер три.
Ну и зачем было надо
Декады сводить на нет?
Зачем миллионы нитей?                (А.Костричкин)

(ППХ2:  А действительно, зачем «сводить на нет декады»? И к чему «миллионы нитей»?).

* * * *
Не пройдет и дня, как плоть, 
Которую сожрала пещера  могилы, 
Будет на мне как дома,
И Я  - улыбающаяся женщина. 
Мне только тридцать.
Я, как кот, девять жизней - девять смертей.
Эта была номер Три.
Что за вздор -
Анигилировать каждую декаду.                (Саша Казаков)

* * * *
(ППХ2: Дались же господам переводчикам эти «вздор» и «декады»!).   

* * * *
Скоро, скоро могилой
Съеденная плоть
Ко мне придёт.
И вот я с улыбкой лучистой.
Мне только тридцать.
И как у кошки, у меня девять жизней.
Это моя Третья.
Что за вздор
Погибать каждое десятилетие.
В мириадах крупиц.                (Ольга Костерева)

(ППХ2:  Переводчик заставил героиню, с «улыбкой лучистой»  проживающую свою «третью жизнь»,  ожидать «скорого прихода плоти».  «Trash» переводчику представляется «вздором», а «million filaments» - «мириадом крупиц»,  в которых жизнеобильная героиня все-таки погибает... Круто.).

* * * *
Скоро, скоро, плоть,
Проглоченной пещерой могилы
Будет хорошо сидеть на мне
А я женщина с улыбкой.
Мне всего лишь тридцать.
И, как кошке, мне ещё девять раз умирать.
Это уже третий раз.
Какой бред
Уничтожать каждое десятилетие.
Сколько миллионов волокон.                (Т.Ретивов)

(ППХ2: интересно, а плоть переводчика хорошо ли на нем сидит? И что это  за «пещера, проглотившая могилу»? И опять «бред». И все тот же  неприкаянный «миллион волокон»...).

* * * *

Оригинал и подстрочник 26 — 34 строк:

The peanut-crunching crowd
Shoves in to see

Them unwrap me hand and foot
The big strip tease.
Gentlemen, ladies

These are my hands
My knees.
I may be skin and bone,

Nevertheless, I am the same, identical woman.


Хрустящая арахисом/грызущая арахис  толпа
Ломится внутрь, чтобы видеть

Ими  раскутанную/распакованную  мою руку и ногу
Большой стриптиз.
Джентльмены, леди

Вот мои руки,
Мои колени.
Я могу быть кожей и костью,

Все же/как бы то ни было/однако, я та же, та же самая женщина.

Переводы:

Толпы выплюнувшихся из окон -
Поглазеть, как они меня
Развинтили и разрывают.
Это, знаете ли, стриптиз -
Оголительней не бывает.
Это, знаете ли, нога,
Это, знаете ли, запястье.
Разобрали меня на части.
Ну и что же, ведь я все та же.                (Виктор Топоров)

* * * *
А толпа дерзко -
А толпа (хрустит на зубах арахис)
Толкается — что ж, смотрите!
Как с меня пелены — с ног до головы.
(Ну, каков стриптиз?!)
Научилась я обнажаться?
Господа! Дамы!
Вот мои руки.
Вот колени. А может-
Ничего нет,
Кроме костей да кожи?
Но ведь я та же самая!                (Василий Бетаки)

* * * *
Хрустящая орешками толпа
Лезет без очереди, чтобы увидеть,
Как меня разворачивают с рук до ног -
Большое стрип-шоу.
Дамы, господа,
Вот мои руки,
Мои колени.
Быть может, я кожа да кости,
Но, тем не менее, я все та же женщина.          (Дэмиэн Винсачи)

* * * *
...ко мне спеша
Толпа разматывает нити
Вскрывает саван мой, шурша.
Смотрите, - руки и колени
И кожа бледная и плоть
И кость. Дразнитесь! Я на сцене
Себя прилюдно распороть
Не так уж больно...                (Хубилава Григорий Геннадьевич)

* * * *
Лузгающая семечки,толпа
Лезет вперед,поглазеть,
Как меня раздевают,с рук до ног —
Великий стриптиз.
Господа, дамы,
Смотрите,мои руки,
Вот колени.
Ну и что,что кожа да кости,
Не в этом суть, я ведь всё та же женщина.            (Денис Зеленков)

* * * *
Толпа грызёт фисташки,
Толкаются, чтобы
Увидеть, как аккуратно
С меня полотно свивают -
Монструальный стриптиз.
Дамы и господа!
Смотрите - вот мои руки,
Вот мои ноги.
Да, 
Может быть от меня и остались
Всего-то
Только кожа и кости,
Но всё-таки я та самая женщина.                (Глеб Ходорковский)

* * * *
А эти толпятся.
Хруст и арахис.
Бинты разлетятся –
Руки и ноги –
Пред вами раздеться?
Господа, дамы!
Вот это колени,
Мои запястья,
Может быть кожу
Показать
Кости?
Правда, я та же
Женщина.                (Черная Луна)

* * * *
И эта жующая арахис толпа.
С тупостью
Втискивается внутрь для того чтобы лицезреть,
Вот они развернули мою руку, вот ногу —
Грандиозный стриптиз!
Дамы, господа, это мои руки, мои колени.
Я — кости и кожа.
Это мой бенефис.
А я ведь просто женщина. Это мое мгновенье.            (Ирина Гончарова 1)

* * * *
Грызущая арахис толпа
Напирает, наблюдая,
Как разворачиваются рука,
Ступня. Вот это да!
Большой стриптиз, дамы и господа.
Перед вами- руки 
И колени, 
И, хотя я и кожа да кости, тем не менее,
Я все та же.                (Галина Иззьер)

* * * *
Толпа, грызущая арахис,
Вваливается поглазеть
Как с ног и рук они будут сползать —
Большой стриптиз.
Дамы и джентльмены,
Вот мои руки, мои колени.
Может, я кости да кожа,
Но я все та же женщина все же.                (Ян Пробштейн)

* * * *
Ударом скопленью 
Любопытной толпе.
Разворотом их ступней к гардеробной,
Насмехаясь над их наготой
И кротостью важной
Врученной им участием
Моего колена
Возможностью содрать с них шкуры
Придав костям их прежний вид                (Тамара Евлаш)

* * * *
И так толпа хрустит
Орешками, толкаясь и вопя.
Я снова вскрыта с головы 
До пят.
Я снова...
Еще один стриптиз,
Друзья. 
 Вот кисти
Вот колени.
Ты скажешь - кожа да кости.
Но я все та же женщина.
Все еще та.                (Андрей Гершфельд)

* * * *
Простолюдины, хрустящие арахисом
Чтоб лицезреть проталкиваются
Они обертку снимают с меня
Рука пята
О, дамы и господа
Великое оголение
Вот мои руки
Мои колени
Я быть могу костьми и кожей
И тем не менее
Я все та же, та же самая женщина             (Даниил Гергель)

* * * *
Арахисом хрустя, толпа
Ввалилась  посмотреть.
Покажут им, покровы сняв, конечности мои.
Большой стриптиз.
Смотрите, джентльмены, леди,
Вот  руки вам мои,
Мои колени.
Являю также  кожу,  кости,
Какая ни на есть, я это я,  все та же, я сама.                (Надия Зак)

* * * *
Люди грызут орешки, ;
Пихаются, чтобы увидеть,
;;Как станут меня расплетать.
;Крутой стриптиз,;
Господа и дамы!
;;Вот мои руки, колени.;
А может, там кожа да кости?!
А может, я просто японка?!;
И все же, я женщина, что ни на есть.            (А.Костричкин)

* * * *
Семечки лузгающая толпа...
Ломится увидеть
Как с меня  снимают покровы – вот руки, ноги...
Большой стрип-тиз.
- Господа , Дамы!   
Это мои руки,
Моя коленка,
Я просто кожа на ребре, на кости 
(А может быть нетленка.)
И все же я все та же, точная копия — женщина.      (Саша Казаков)

* * * *
Пустоглазая толпа
Лезет взглянуть,
Как меня по частям развернут —
Настоящий стриптиз.
Джентльмены, леди,
Вот мои ладони,
Колени.
Может, там кости да кожа,
И всё же я женщина, что ни на есть.                (Ольга Костерева)

* * * *
Лузгая семечки, толпа
Проталкивается поглазеть,
Как меня разворачивают, от рук до ног —
Великий стриптиз.
Господин, дамы,
Это мои руки,
Коленки.
Ну и что, с того что одна кожа и кости,
Тем не менее, я всё та же женщина.                (Т.Ретивов)

* * * *

Оригинал и подстрочник 35 -  42 строк:

The first time it happened I was ten.
It was an accident.

The second time I meant
To last it out and not come back at all.
I rocked shut

As a seashell.
They had to call and call
And pick the worms off me like sticky pearls.


Впервые это случилось, когда мне было десять.
Это был несчастный случай.

Во второй раз я намеревалась/собиралась
Затянуть/перетерпеть это и не возвращаться   вообще.
Я потрясенная/ошеломленная/окаменевшая закрылась/сжалась

Как морская раковина/моллюск.
Им пришлось звать и звать
И снимать/обирать червей/личинок с  меня как липкие жемчужины.

Переводы:

Десять было мне в первый раз -
Вдруг, внезапно, врасплох застало.
Во второй раз я поклялась
Там остаться, куда попала.
Раковиной на самом дне
Я замкнулась и замолчала.
Долго плыть им пришлось ко мне
С гроздьями червивых жемчужин.                (Виктор Топоров)

* * * *
Впервые это случилось в десять дет
(Несчастный случай).
А во второй раз я, упрямая,
Совсем не хотела оживать,
Захлопнулась,
Как ракушка — еще сильней!
И пришлось им звать меня, и звать,
И снимать с меня
Липкие жемчужины червей.                (Василий Бетаки)

* * * *
Когда это случилось впервые, мне было десять.
Это был несчастный случай.
Во второй раз я хотела
Не вернуться вовсе.
Я захлопнулась,
Будто морская раковина.
А им пришлось все звать и звать,
И вытаскивать из меня червей, будто липкие жемчужины.     (Дэмиэн Винсачи)

* * * *
...И впервые
Случилось это в десять. Пусть.
Случайно. Плакали живые,
И я не знала, что вернусь
Как во второй. Своим рыданьем
Обратно жизнь меня звала.
Трясла, и громким призываньем
Смерть, словно жемчуг извлекла
Из тела, я была моллюском
Холодным липким...                (Хубилава Григорий Геннадьевич)

* * * *
В первый раз мне было десять.
Игра судьбы - жестока,
Это был несчастный случай.
Но второй раз я,полная решимости,
Готова была остановить ход часов
Я застряла во времени,
Замкнулась
Подобно ракушке.
Им пришлось долго звать,и звать меня
Выковыривая личинки, словно липкий жемчуг.              (Денис Зеленков)

* * * *
Это было впервые 
когда мне только исполнилось десять лет.
Была катастрофа.
Вторично
Я хотела выдержать до предела
И не вернуться.
Я качалась,
Замкнулась в себе как раковина.
Им пришлось меня долго звать,
Выгребать из меня червей как липкий жемчуг.             (Глеб Ходорковский)

* * * *
...Просто
В десять случился
Несчастный случай.
Сделала дубль.
Думала – лучше.
Думала, буду
Долго и вечно.
Тихо захлопнулась
И нашла место.
Только всё звали
И не сдавались.
От червяков меня очищали
Словно налипла куча жемчужин.            (Черная Луна)

* * * *
Впервые, когда это случилось, мне было десять.
Это был несчастный случай.
Во второй раз я не хотела назад возвращаться.
Я привалила камень, думала, так лучше.
Как в морской раковине замкнулась.
А они искали и звали, звали меня.
А потом как жемчужины из раковины,
Снимали с меня червей.                (Ирина Гончарова)

* * * *
Когда это случилось впервые,
Мне было десять. Это была чистая случайность.
Во второй раз я попыталась в живые
Не возвращаться,
Захлопнувшись, как раковина,
Удержаться в пещере могилы своей,
Но они звали и звали,
Снимая с меня клейкие жемчужины червей.       (Галина Иззьер)

* * * *
Мне было десять, когда 
Это случилось впервые.
Несчастный случай. 
Но во второй раз навсегда
Я собиралась уйти без возврата. 
Затворила створки получше,
Как ракушка морская.
Им пришлось звать, повозиться со мною,
Как липкий жемчуг, червей из меня доставая.          (Ян Пробштейн)

* * * *
Началом счастливой поры спустя десять лет
Случившейся им катастрофой.
Началом другого времени,
Изгнанием смертью этого.
Мне закрытием
Адского камнепада, 
Что вызвал мой визит со счётом
К прилипшим червям плохим жемчугом                (Тамара Евлаш)

* * * *
Тогда мне было десять
И то была случайность.
А позже я решила,
Что с меня хватит. 
Я схлопнулась моллюском 
Под морскою гладью.
Они кричали
Звали
Молили
Червей тянули 
Снова
Как мерзкий жемчуг.                (Андрей Гершфельд)

* * * *
Это случилось впервые, 
Когда мне было лет десять
Несчастный случай
Впервые, я в виду имею
Дабы с лихвой хватило
Чтоб вовсе не вернуться обратно
В раковину затворилась
Им следовало звать и звать
Сдирать червей с меня
Словно жемчужины клейкие                (Даниил Гергель)

* * * *
В тот первый раз всего мне было десять. 
Несчастный случай.
В другой - хотела я
Остаться там,  сюда  не возвращаться.
Потрясно я молчала.
Как  ракушка.
А они всё звали, звали
И обирали прилипшие ко мне  жемчужины червей.       (Надия Зак)

* * * *
Когда все случилось впервые, мне было десять.
Вышло это случайно.
Второй раз я думала;
Сделать все так, чтобы больше не возвращаться.
Я стиснула створки,
Как устрица.
А они все звали и звали меня,;
Собирая жемчужины липких личинок.                (А.Костричкин)

* * * *
Впервые это случилось мне не было десяти 
Случайно.
Во второй раз я хотела выдержать, довести
не возвращаться назад,  даже нечаянно.
Я в себе затворилась,
Как морская ракушка. 
Им пришлось звать и звать,
Снимать с меня скользкий жемчуг червяков.                (Саша Казаков)

* * * *
В первый раз мне было десять.
То был несчастный случай.
Второй раз я надеялась
Выдержать всё и не вернуться.
Сжала створки,
Как устрица.
А они меня звали и звали.
Липкий жемчуг червей с меня собирали.                (Ольга Костерева)

* * * *
В первый раз мне было десять.
Произошло случайно.
Второй раз я намеревалась
Задержаться навсегда.
Докачавшись, замкнулась
Ракушкой.
Им пришлось звать, звать
И срывать с меня личинки, словно липкий жемчуг.            (Т.Ретивов)

* * * *

Оригинал и подстрочник 43 — 56:

Dying
Is an art, like everything else,
I do it exceptionally well.

I do it so it feels like hell.
I do it so it feels real.
I guess you could say I've a call.

It's easy enough to do it in a cell.
It's easy enough to do it and stay put.
It's the theatrical

Comeback in broad day
To the same place, the same face, the same brute
Amused shout:

'A miracle!'
That knocks me out.


Умирание/смерть
Это искусство, как все остальное,
Я делаю это  исключительно/особенно хорошо.

Я делаю это так, что это ощущается как ад/мука.
Я делаю это так, что это ощущается реально
Сдается/кажется, вы могли бы  сказать, что у меня призвание.
 
Достаточно легко сделать это в камере/тюрьме.
Достаточно легко сделать это и быть/стать недвижимой.
Это  театральнее

Возвращение среди дня
К тому же самому месту, с тем же лицом, под тот же   
животный/скотский 
Изумленный крик/возглас:

«Чудо!»
Это меня сбивает с ног/ошеломляет/поражает/лишает чувств.

Переводы:

Умирание есть талант.
Таковой во мне обнаружен.
Таковой мне от бога дан.
Умираю весьма умело.
Умираю осатанело.
Без притворства и без предела
Умираю как дважды два.
Умираю, а все жива.
Умираю — и возвращаюсь?
Театрально нарядный день,
Те же лица вокруг, вещицы
И восторги (родная сень):
«Чудо! Из мертвых воскресла девица!»
Этот крик меня валит с ног                (Виктор Топоров)

* * * *
Умирать
Ведь тоже искусство.
Я делаю это блестяще. А?
Жутко, да,
Если по-настоящему?
Наверное, это призвание.
Банально.
Проще простого — покончить в камере,
Проще простого — все как надо,
И потом — наиболее театрально -
Вернуться среди бела дня
В то же место, в то же лицо, в тот же самый
Жадный крик.
Он визглив и жесток:
Чудо, чудо! До чего же дик!
Сбивает с ног                (Василий Бетаки)

* * * *
Умирание - 
Это искусство, как и все остальное,
И у меня получается на редкость хорошо.
У меня получается чертовски здорово.
У меня получается по-настоящему здорово.
Думаю, вы сказали бы, что это мое призвание.
Довольно легко получается в камере.
Довольно легко получается без движения.
Это театральное
Возвращение на сцену седь бела дня
Все то же место, все то же лицо, все тот же грубый
Изумленный крик:
Чудо!’
Это меня утомляет.                (Дэмиэн Винсачи)

* * * *
В искусстве умиранья сгустком
Страстей, я многих превзошла.
Я умираю так, что аду
Бывает завидно. Звеня
Разъяв последнюю преграду
Смерть говорит через меня.
Я умираю перед вами
На камеру и на показ
На рынке, на обедне в храме
В театре, под прицелом глаз
Не двигаясь, но вдруг – откуда? –
Из той толпы из бездны той
Несется жалкий возглас: - Чудо!
Рассеян темный мой покой.                (Хубилава Григорий Геннадьевич)

* * * *
Умирать —
Тоже искусство, как впрочем,и всё остальное,
У меня оно особенно хорошо получается.
У меня до жути как здорово получается.
Это все по-настоящему.
Возможно, это мое призвание.
Легко получается и в одиночной камере.
Легче легкого и обездвиженною.
Во мне есть что-то от актрисы,непременно.
Театральный
Триумф,среди бела дня
То же место, те же лица, и тот же грубый
Забавляющий крик:
«Чудо!»
Меня это бесит.                (Денис Зеленков)

* * * *
Умирание.
Это искусство, как и каждое из искусств.
В этом я мастерица.
Умею сделать так, 
Что от этого больно,
И кажется чертовски правдоподобным.
Можно даже считать, что это моё призвание.
Довольно просто это сделать в темнице,
Довольно легко это сделать и застыть
И театрально 
Вернуться днём
На то же место,
С тем же лицом, 
Чтобы услышать 
Тот же крик "Это чудо!"
Как будто мне дали по морде.             (Глеб Ходорковский)

* * * *
Но умирать –
Это искусство.
Я умираю великолепно.
Я умираю чертовски реально.
И ты считаешь это призванием
Моим. Талантом.
В клетке ведь каждый
Сможет остаться.
А театрально
В жизнь возвращаться
Снова туда же,
Видеть их лица,
Глупые крики:
«Чудо свершилось!»                (Черная Луна)

* * * *
Умирание - это искусство, как все остальное,
И я это делаю исключительно великолепно.
Словно в аду, жутко, и чертовски правдоподобно.
Вы скАжите, это зов. Что ж, я на него иду.
О, это очень легко делать в камере,
Там очень легко лежать неподвижной.
И вполне театрально
Вдруг возникнуть средь бела дня,
На том же месте, с тем же лицом. И толпа
С животным криком удивления:
(Он из могилы поднимет меня)
«О! Что за чудо!»                (Ирина Гончарова)

* * * *
Умирать-
Это искусство, как и все остальное.
Я в нем преуспела.
Я знаю толк в этом адском деле.
Я делаю его со всем тщанием.
Назовите это призванием.
Это дело нетрудное в камере-одиночке.
Это дело нетрудное в заключении.
Театральность возвращения
Среди бела дня
В то же место, к тому же лицу, к грубости
Удивленного крика:
"Чудо!"-
Вот что убивает меня.                (Галина Иззьер)

* * * *
Умирание —
Это искусство, как и все остальное. 
Я делаю это блестяще. 
Я делаю это, отдавая себя на заклание. 
Я делаю это по-настоящему. 
Можно сказать, у меня призвание. 
Легко сделать это в камере.
Легко сделать это, замерев мгновенно,
А потом выйти на сцену
Как в театре средь бела дня 
В том же месте, к тем же людям
Под те же грубые крики
Восторга: «Это чудо»! 
Это встряска для меня.                 (Ян Пробштейн)

* * * *
Увядающим искусством,
Отличие от настоящего
Мне исключительным благом.
Я сделала это ценою страданья,
Я сделала это реально,
Высказав мнение криком.
Легко посадив тебя в клетку
С театральною выдержкой
Пребывать там с лёгкостью стоя
Отступленьем от ясного дня
С задумчивым видом животного
Громко мычащего.
Чудом 
Изгнанного за пределы          
С оплатой за место.                (Тамара Евлаш)

* * * *
 Смерть - 
Это искусство.
Как и все остальное.
Мне ли не знать,
Ведь я мастер.
Уж в этом-то я хороша.
Ты даже не представляешь,
Насколько.
Возможно, ты скажешь,
Что это моя судьба.
Слишком легко.
Слишком просто.
Это театр.
Вернусь на ту же сцену
Той же походкой,
А мне кричат: "Свершилось чудо!".
Это бесит.                (Андрей Гершфельд)

* * * *
Это искусство - умирать
Как что угодно, впрочем
Я это чрезвычайно хорошо вершу
Я это вершу, что ощутимо чертовски
Вершу как если бы взаправду
Сдается мне, сказать ты мог 
Что зов я
Просто весьма вершить это в карцере
Просто весьма вершить это 
И неподвижным оставаться
Это - спектакль
Вернись назад средь бела дня
то же место и лицо
все те же топорные люди
кричат, удивленные
"Чудо"
Меня ошеломляет
это бремя                (Даниил Гергель)

* * * *
Ведь умиранье -
Есть искусство, как  и всякое другое,
И я им замечательно владею.
С такими муками я мру,
И так я мру реалистично,
Что скажете: мое призванье в этом.
Достаточно легко  все в  камере проделать.
Достаточно легко недвижимою стать.
А как театрально
Вернуться в ясный день,
К тому же месту  и лицу,  к тому же 
Безумному  смешному воплю:
«Чудо!»
Тот вопль  меня сбивает с ног.             (Надия Зак)

* * * *
Смерть  
Это искусство, впрочем, как и все остальное.;
И в этом я исключительно хороша.
Я делаю это, как черт знает что,
;Я делаю это так, что все верят,
Вы скажете ; это мой дар?!
Это легко, если ты взаперти,
Это легко, если не шевелиться.
Эффектное
Возвращение среди бела дня ;
То же место, то же лицо, тот же грубый
Крик изумленной толпы:
«О, чудо!»
Сбивает с ног.                (А.Костричкин)

* * * *
Умирать
Это искуство, как и все остальное.
Я делаю это талантливо - исключительно.
Я делаю это как адский танец, пронзительно. 
Я делаю это так, что чувство реальности поразительно.
Мне кажется это можно назвать моим призванием.
Нет проблем это сделать на сцене - в клетке.
Нет проблем это сделать и на этом закончить - просто.
Но Театральный выход 
В разыгравшийся день, 
В то же место, в то же лицо, тот же монстр.
Удивленные 
и их выкрики:
«Чудо...!»
Сбивают меня с понталыку                (Саша Казаков)

* * * *
Умирание —
Это искусство, как и всё остальное.
Я весьма преуспела в нём.
Я горю адским огнём.
Я чувствую всё вживую.
Вы скажете, это призвание.
Проще простого, если ты взаперти.
Проще простого, если ты неподвижен.
Это спектакль:
Вернуться среди бела дня —
То же место, то же лицо, тот же скотский
Вопль изумлённой толпы:
«Чудо свершилось!» —
Выбивает из колеи.                (Ольга Костерева)

* * * *
Умирать —
Это искусство, как и всё остальное,
У меня оно особенно хорошо получается.
У меня жуть как классно получается.
У меня получается по-настоящему.
Можно сказать, это мое призвание.
Легко получается в камере.
Легко получается, не двигаясь.
Театральный
Возврат средь бела дня
То же место, то же лицо, тот же грубый
Забавляющий крик:
«Чудо!»
Меня вышибает.                (Т. Ретивов)

* * * *

Оригинал и подстрочник 57 -  72 строк:

There is a charge

For the eyeing of my scars, there is a charge
For the hearing of my heart----
It really goes.

And there is a charge, a very large charge
For a word or a touch
Or a bit of blood

Or a piece of my hair or my clothes.
So, so, Herr Doktor.
So, Herr Enemy.

I am your opus,
I am your valuable,
The pure gold baby

That melts to a shriek.
I turn and burn.
Do not think I underestimate your great concern.


Есть/имеется цена/плата,

За осмотр моих рубцов/шрамов, цена/плата
За прослушивание моего сердца----
Оно по-настоящему стучит.

И есть цена/плата,  очень высокая/большая цена/плата
За слово или касание
Или толику крови

Или кусок/прядь/клок моих волос или моей одежды.
Так, так, herr Доктор,
Так, herr Враг.

Я ваше произведение/творение,
Я ваша ценность/драгоценность,
Чисто золотое дитя/малютка,

Что плавится до вопля/визга.
Я поворачиваюсь/кручусь/изменяюсь и горю/пылаю.
Не думайте, что я недооцениваю вашу великую заботу/участие.

* * * *

Переводы:

Вот цена, вот моя расплата -
Раны трогала я свои,
Сердце слушала -
Вот расплата,
Вот цена, вот расплата за
Искру крови в малейшем слове.
Дружелюбья кратчайший знак,
Прядку, павшую мне на брови.
Вот так, господин доктор,
Вот так, герр враг.
Я ваше творенье,
Ваше дитя
Из чистого золота,
В вопль переплавлено и перемолото,
Горю и дурю,
Но я разгадала ваш главный замысел         (Виктор Топоров)

* * * *
Платите -
И глядите на шрамы,
Платите -
И слушайте стук сердца,
Ведь и верно, рвется всерьез!
Платите, да и дорого,
За слово, за касание,
За клок волос,
За каплю крови.
Так, так, herr Доктор,
Так, herr враг:
Я - ваше сокровище, ваше создание,
Золотой младенец,
Истаивающий в визге, не в слове.
Верчусь и горю.
Думаете, я
Ваших забот не оценила?                (Василий Бетаки)

* * * *
Нужно платить
За лицезрение моих шрамов, нужно платить
За слушание моего сердца —-
Оно действительно идет.
И нужно платить, платить большие деньги
За слово или прикосновение
Или за капельку крови
Или за локон, или за обрывок моих одежд.
Вот так, герр Доктор.
Так, герр Враг.
Я - ваше творение,
Я ваше драгоценное
Дитя чистого золота,
Что уменьшается до вскрика.
Я верчусь и полыхаю.
Не думайте, что я недооцениваю вашу великую заботу.     (Дэмиэн Винсачи)

* * * *
И вновь показываю шрамы
И даже сердце, чуткий слух
Расслышит в шуме этой драмы
Твое молчанье – нищий дух.
Я свыклась с ролью искушенья
Взять каплю крови, клок волос
На память хочется. Мученья
И воскресение всерьез
Воспримете тогда наверно,
Герр Бог, Герр врач, Герр Люцифер.
Но все ж, остерегайтесь! Скверно, -
Герр враг, вся прелесть ваших мер –
Всего лишь, пошлый, жалкий фокус,
Трюк, бесполезный и пустой.
Я – неприкосновенный опус,
Я – Ваш Младенец золотой                (Хубилава Григорий Геннадьевич)

* * * *
Вход исключительно за плату
За просмотр нательных шрамов, за
Стуки сердца моего —
Оно действительно стучит,
И живет,живет само по себе.
А особенно дорого, за очень дорого
Произнесенное слово, или даже чуткое прикосновение,
Капля крови,
Или прядь волос на одеждах..
Вот, так, Герр Доктор.
Так то, Герр Враг.
Я Ваш опус,
Бесценнейший,
Ребёнок из чистого золота,
Тающий вопль.
Я верчусь и горю.
Не думайте, что недооцениваю вашу заботу,
Я чту,я её чту.                (Денис Зеленков)

* * * *
Прошу заплатить!
За осмотр моих шрамов прошу заплатить,
И за то, что слушали сердце -
оно снова стучит в тиши,
Прошу заплатить, 
Заплатить не скупясь
За каждое прикосновенье и слово,
Каплю крови,
Космы волос,
Обрывки одежды.
Да,
Да, герр Доктор,
Да, герр Врач, 
Я - ваше произведение,
Ваша гордость,
Дитя из чистого золота,
Но его может расплавить
Любой крик. 
Я заметалась
Как сумасшедшая.
Вы не подумайте, я высоко ценю
Ваши усилия.                (Глеб Ходорковский)

* * * *
Вы оплатили
Шрамов просмотр?
Вы оплатили,
Чтобы услышать
Как бьётся сердце?
Будто бы дышит.
Прикосновение стоит дороже,
Так же как слово,
Или кусочек
Моей одежды,
Капелька крови,
Локон волос и…
Да, Мистер Доктор?
Да, Мистер Враг?
Я ведь ваш опус,
Ваш драгоценный,
Золотой, цельный,
Чистый ребёнок,
Тающий в крике.
Ах, посмотрите!
Я горю.
Вашу заботу я оценила.                (Черная Луна)

* * * *
Но им все мало.
Они хотят зреть мои шрамы,
Испить хоть каплю моей крови.
О, эта орава
Хочет услышать хоть одно мое слово
Слышать удары моего сердца –
И оно действительно стучит!
Прикоснуться ко мне,
Оторвать хоть клок моих волос
Или моих одежд. Рвачи!
Да, да, Герр, Доктор,
Да, да, Герр Враг.
Вы слышите этих невежд?
О, я ваш опус,
Я буду вашей драгоценностью —
Младенцем чистого золота, вот так,
Который кричит и плавится.
В печи я поворачиваюсь и горю.
Не думайте, что я недооцениваю вашу заботу.
Я ее очень ценю.                (Ирина Гончарова)

* * * *
С вас плата

За разглядывание шрамов,
За выслушивание моего сердца-
Как оно завелось и идет.
И самая высокая плата, кроме
Того, за слово, или касание,
Или толику крови,
Или за локон, прилипший к одежде.
Итак, герр Доктор,
Герр Невежда,
Итак, Враг, я- ваш опус,
Ваша ценность,
Золотоносная бэби,
Расплавляющаяся в визг.
Кручусь и горю.
Не подумайте ни на миг,
Что я не сочувствую вашему горю.            (Галина Иззьер)

* * * *
Но взимать я плату буду —
Чтобы поглазеть на шрамы,
Ухо к сердцу приложить — 
Это уж как пить.
Еще большей будет плата 
За слова, прикосновенья,
Каплю крови, волосок
Иль одежды хоть кусок. 
So, so, Herr Doktor,
Итак, Herr Враг.
Я твой опус, это так
Я сокровище, я твой,
Ребенок золотой,
Что расплавится во вскрик.
Превращаюсь и сгораю вмиг.
Не считай, что заботу твою не ценю.                (Ян Пробштейн)

* * * *
С оплатой за место.                          
Наблюдайте за ранами моего сердца,
Заботясь о нём на расстоянии слуха
Настоящею пыткой,
Мне высокой ценой. 
Выражением или касанием,
Возражением крови,
Пучка моих волос, куска одежды.
Действительно так, герр Доктор.
До такой степени, герр Враг
Я была вашей ценностью 
Вашим богатством
Чистым золотом невинного младенца
Слабеющего от крика.
Я вертелась, сгорая
Недооценив ваше вниманье.                (Тамара Евлаш)

* * * *
Изволь платить, глазея
На мои увечья,
Плати за стук моего сердца - 
Оно мое,
Оно звучит.
Не то, что у тебя.
Эй, заплати за
Слово,
Жест,
За каплю крови.
Плати за локон
И платок.
Да, да, пан Доктор,
О, да, герр Враг.
Ведь я твое творенье,
Твой опус, 
Твой сонет,
Я твой, скукожившийся 
В воплях золотой ребенок;
Я разгораюсь и верчусь.
Не думай, что мне плевать на твою заботу.              (Андрей Гершфельд)

* * * *
Бремя - на свои шрамы глядеть
Слышать сердце
Поистине бьется оно
И это бремя, весомое бремя
Для слова иль прикосновения
Или крови вкрапления
Иль клока волос 
На одежде моей
Так что 
Герр Доктор
Герр Враг
Я - драгоценность
И творение твое
Дитя невинное, златое,
Что тает в вопле
Кружусь и пылаю
Не думай, что заботу твою без внимания
Оставила я                (Даниил Гергель)

* * * *
Назначена цена
За лицезрение моих рубцов,  цена
Выслушивания  биенья сердца.
Оно и вправду бьется.
Но самую  большую  ломят  цену
За слово или  за касанье,
За каплю крови
Иль за клок моих волос,  одежд.
Так, так,  Herr Доктор,
Так,  Herr  Враг.
Я дело ваших рук,
Я ваша драгоценность, 
Червоннозолотая детка,
Которая сейчас исходит визгом.
Я запылала, вспыхнув.
Не думайте, что  недооценила 
Я ваше величайшее раденье.                (Надия Зак)

* * * *
За отдельную плату
Можно увидеть шрамы, за отдельную плату
Можно послушать сердце;
Оно ведь стучит.
Отдельная плата, и очень большая
За слово или возможность потрогать,
За капельку крови,
Или за локон волос и кусочек одежды.
Ну что, герр Доктор,
Ну что герр Враг?!
Я ваше творение,
Ваше сокровище,
Ребенок из чистого золота,
Что переплавился в крик.
Верчусь и сгораю,
Не думайте, этот вклад не останется неоцененным.            (А.Костричкин)

* * * *
Есть цена 
Чтобы увидеть мои шрамы, есть цена
услышать мое сердце...
Слушай... Оно бьется и врпавду как прежде.
И есть цена, и это не малая цена,
За слово, за косание,
Или за каплю крови,
За локон волос моих, или клочок одежды.
Да, да Герр Доктор.
Да Герр Противник.
Я твой опус!
Я твоё бесценное,
Из чистого золота дитя,
Которое плавится в визг.
Я сучу и горю.
Не сомневайся, я знаю твоё смятение.              (Саша Казаков)

* * * *
Взимается плата
Лицезреть мои шрамы, плата
Услышать моего сердца стук —
Оно ещё живо.
Отдельная плата, и очень большая,
За слово, прикосновение,
За каплю крови,
За волосок с одежды.
Так что же, Herr Доктор.
Что же, Herr Враг.
Я ведь ваш опус,
Я ваша ценность,
Из чистого золота младенец,
Расплавлена в крик.
Верчусь и горю.
Не думайте даже, что вашу заботу не оценю.    (Ольга Костерева)

* * * *
Вход платный
За просмотр шрамов, за
Прослушивание сердца моего —
Оно действительно тикает.
И вход особенно платный, очень дорогой
За слово, или прикосновение,
Или каплю крови,
Или волос, кусок одежды.
Так вот, так, Герр Доктор.
Так, Герр Враг.
Я Ваш опус,
Я Ваш ценный,
Ребёнок из чистого золота,
Тающий в крик.
Я верчусь и горю.
Не думайте, что я недооцениваю Вашу заботу.       (Т.Ретивов)

* * * *

Оригинал и подстрочник 73 — 84 строк:

Ash, ash ---
You poke and stir.
Flesh, bone, there is nothing there----

A cake of soap,
A wedding ring,
A gold filling.

Herr God, Herr Lucifer
Beware
Beware.

Out of the ash
I rise with my red hair
And I eat men like air.


Пепел/зола/прах, пепел/зола/прах ---
Вы потычте/пошуруйте и пошевелите/перемешайте.
Плоти/мяса, кости  там нет----

Кусок мыла,
Обручальное кольцо,
Золотая пломба.

Herr Бог, Herr Люцифер
Берегись/остерегайся
Берегись/остерегайся.

Из пепла/золы/праха
Я восстаю рыжеволосой
И  пожираю/глотаю  мужчин/людей/человечество будто воздух.

Переводы:

В золе, в золе
Вы шуруете и воруете,
Чтобы не стало людей на земле -
Только груды пепла,
Золотые кольца,
Золотые зубы.
Господь Бог, господин Люцифер!
Мир пуст и сер.
Будь милосерд!
Из пепла восстану рыжей,
Людей глотая,
Как воздух.                (Виктор Топоров)

* * * *
Опять таю -
Пепел, пепел — а где лицо?
Шевелите кочергой — вот:
Ни плоти, ни костей.
Кусок мыла.
Обручальное кольцо.
И золотая
Пломба, herr  Люцифер, herr Бог,
Осторожней, смотри же-
Снова встаю из пепла
И глотаю, как воздух, мужиков -
Я отчаянная, я рыжая!                (Василий Бетаки)

* * * *
Пепел, пепел —
Вы его ворошите.
Плоть, кость, там ничего нет—-
Кусок мыла,
Обручальное кольцо,
Золотая пломба.
Герр Бог, герр Люцифер,
Берегитесь,
Берегитесь.
Из пепла восстаю я,
Рыжеволосая,
И поглощаю людей, как воздух.   (Дэмиэн Винсачи)

* * * *
И с непослушным громким визгом
Я прихожу, чтоб сжечь дотла
Весь мир, ведь в этом мире низком
Я всем не явленна была.
Кусочек мыла и колечко
Зола и пепел. Тела нет.
Так посмотрите. Я – овечка
Пришла сгубить весь белый свет.
Бог, Дьявол – все поберегитесь.
Увы, как сладко мне спалось,
Но я проснулась. Оглянитесь.
Я и могила – нынче врозь.
И локонов своих пожаром
И взглядом, что рожден смущать
Вернулась, будто за товаром,
Чтоб вас как воздух поглощать.             (Хубилава Григорий Геннадьевич)

* * * *
Пепел, снова пепел —
Перемешайте палкой.
Плоть, кости, и ничего кроме
Кусок мыла,
Обручальное кольцо.
Пломба золотая.
Герр Бог, Герр Люцифер,
Остерегайтесь!
Остерегайтесь!
Я,восставший мешок костей,
Из пепла,рыжая копна
Неспешно
Убиваю,
Мужчин,как этот воздух,я глотаю.     (Денис Зеленков)

* * * *
Пепел, пепел...
Вы его разгребли,
Осмотрели. Нет ни костей, ни тела -
Только мыло,
Кольцо обручальное, 
И золотая
пломба.
Берегитесь,
Герр Бог,
Герр Люцифер,
Берегитесь!
Я встану из пепла
Огневолосая
Чтобы как воздух
Вас поглотить.                (Глеб Ходорковский)

* * * *
Можете пепел перемешать,
Плоть моя, кости… ничего.
Мыло? Вот и колечко,
Пломба… остыло.
Господи, Дьявол,
Ну, берегитесь.
Я возвращаюсь.
Я буду рыжей.              (Черная Луна)

* * * *
Вот я уже зола, зола — Вы протыкаете ее и ворошите.
Плоть, косточка. Считайте, ничего там —
Вот торт из мыла,
Обручальное кольцо, золотые пломбы. Не спешите.
Это все вам.
Эй, поосторожней,
Слышите, поосторожней,
Герр Бог, Герр Люцифер.
Я восстану из пепла
В короне волос рыжих
И я заглочу как воздух мужчин, всех.          (Ирина Гончарова)

* * * *
Пепел. Пепел, что вы помешиваете-
Плоть, кости, и ничего боле,
Пока не сгорю до конца-
До обмылка, кольца,
Золотой пломбы.
Герр Бог, 
Герр Люцифер,
Берегитесь оба.
Рыжеволоса, из пепла
Я подымаюсь грозно
И пожираю людей, как воздух.         (Галина Иззьер)

* * * *
Прах, прах —
Перемешиваешь, ступкой тычешь
Тело, кости — ничего здесь не отыщешь —
Мыла кусок,
Обручальное кольцо,
Пломба золотая.
Herr Бог, Herr Люцифер,
Берегись
Берегись. 
Из праха восставая 
С рыжею копной волос,
Я как воздух мужчин пожираю.        (Ян Пробштейн)

* * * *
Пепел, пепел
Вы искали, копаясь в нём 
Мясо, кости ничтожной вам участью
Железной лестью или куском мыла
Звучащим
Золотыми монетами.
Герр Бог. Герр Люцифер
Берегитесь,
Опасайтесь
Движения пепла.
Я возродилась из красных колючек 
Воздух, вкушая равной мужчине.                (Тамара Евлаш)

* * * *
Прах мой, прах
Не ворошите - 
Там пустота.
Кусочек мыла.
Обручальное кольцо
И золотая пломба.
Мсье Господь,
Сэр Люцифер,
Бегите.
Берегитесь.
Я восстаю из пепла,
Красноволосая,
Чтобы пожрать людей,
Как они трахеями
Пожирают воздух.            (Андрей Гершфельд)

* * * *
Пепел, пепел
Ты угли разгребаешь и колышешь
Боле нет ничего
Плоть да кость 
Мыла брусок
Обручальное кольцо
Золотая пломба
Герр Бог
Герр Люцифер
берегись
берегись
Из пепла прочь
Я восстаю
С алыми волосами
Как воздух, поедая люд            (Даниил Гергель)

* * * *
Зола, зола  -
Её вы кочергой поворошите.
Ни мясо и ни кости  здесь,  а -
Мыла брус,
Кольцо на свадьбу,
Золотая пломба.
Herr  Бог,  Herr Люцифер
Поберегитесь же,
Остерегитесь.
Восстану я,  рыжеволосая,
Из пепла,
И проглочу людей  как воздух.         (Надия Зак)

* * * *
Пепел, пепел
Взбивай и мешай.
Плоть, кость; там ничего не осталось.
Только кусочек мыла,
Свадебное кольцо
И золотая коронка...
Герр Бог, герр Люцифер,
Держитесь,Держитесь!!!
Прямо из пепла
Я восстаю, рыжеволосая,
И глотаю мужчин, как воздух.        (А. Костричкин)

* * * *
Пепел, пепел...
Ты пробуешь и ворошишь.
Плоть, кости, и нет ничего больше...
Обмылок,
Обручальное кольцо,
Золотой зуб.
Герр Бог, Герр Люцифер
Вдох-выдох
Выдох-вдох
Из пепла
Я поднимаюсь – вот красных волос моих лоск,
И я поедаю мужей как рисовал Босх.                (Саша Казаков)

* * * *
Прах, прах —
Сунь кочергу.
Плоть, кость, ничего не осталось —
Мыла кусок,
Обручальное кольцо,
Золотая пломба.
Herr Бог, Herr Люцифер,
Осторожнее,
Осторожнее,
Прямо из пепла
Я восстаю, рыжеволосая,
И глотаю мужчин, как воздух.     (Ольга Костерева)

* * * *
Пепел, пепел —
Перемешивайте палкой.
Плоть, кость, ничего нет —
Кусок мыла,
Обручальное кольцо.
Золотая пломба.
Герр Бог, Герр Люцифер,
Берегитесь
Берегитесь.
Я поднимаюсь
Из пепла рыжей
И глотаю мужчин как воздух.       (Т. Ретивов)


Переводчики:

Виктор Топоров. В кн. «Американская поэзия в русских переводах 19-20 века». М. Изд-во «Радуга». 1983. С. 275-481.
Василий Бетаки. В кн. «Сильвия Плат. Собрание стихотворений. В редакции Теда Хьюза.» М. Изд-во  «Наука». 2008. С. 235-238.
Дэмиэн Винсачи                http://www.stihi.ru/2008/05/21/3807
Хубилава Григорий Геннадьевич          http://www.stihi.ru/2008/10/03/2438
Денис Зеленков                http://www.proza.ru/2009/02/24/698
Глеб Ходорковский                http://www.stihi.ru/2009/09/02/5083
Черная Луна                http://www.stihi.ru/2009/11/13/7133
Ирина Гончарова 1                http://www.stihi.ru/2010/04/29/6747
Галина Иззьер                http://www.stihi.ru/2011/09/08/5403
Ян Пробштейн                http://www.stihi.ru/2012/07/31/7028
Тамара Евлаш                http://www.stihi.ru/2012/08/31/7411
Андрей Гершфельд                http:/ /www.stihi.ru/2015/02/03/7453
Даниил Гергель                http://www.stihi.ru/2015/12/08/1961
Надия Зак                http://www.stihi.ru/2016/03/04/5037
А. Костричкин                http://www.stihi.ru/2016/03/19/7817
Саша Казаков                http://www.stihi.ru/2016/05/28/1534
Ольга Костерева                http://www.stihi.ru/2016/12/26/7409
Т. Ретивов  (публикатор Евгения Перетолчина)    https://vk.com/topic-4289880_26919471. Тот же самый перевод опубликован Оксаной Марковой, но  без ссылки на Т. Ретивова здесь: https://vk.com/topic-4289880_7048745