Конек-горбунок по мотивам одноименной сказки Ершов

Действующие лица – бывшие студенты группы АП-78 Кузбасского политехнического института:
Шестаки (деревня) – Александр (Грамотный, умный. Увлекался сдачей макулатуры. Носил сурковую шапку)
Иван – чудак – Иван (Простоватый, общительный, любитель выпить. На «практике» был горным мастером)
Чурка (производное от Шурка) – Александр (Также сдавал макулатуру и носил сурковую шапку. Однажды на вопрос преподавателя о типах залегания угольных пластов, среди прочих придумал «опрокинутые» пласты).
Конек-горбунок – Константин (Очень спокойный. Усатый. Хронически опаздывал на занятия).
Бул – Владимир (Любитель рассказывать всякие небылицы, выдавая их за правду).
Завар – Сергей (Отличался плотной комплекцией. Любил поговорить на автомобильные темы).
Серг – Александр (Любитель выпить и повеселиться в шумной компании. По пьянке мог и «пошуметь»).
Пластилин – Олег (Хитроватый. Любитель подшутить над другими. Частенько упражнялся в издавании всевозможных звуков, например звука звонка или волчьего воя. Часто барабанил на подручных предметах).
Ганс (царь) – Валерий (Заядлый «фарцовщик». Любитель рынка. На лице имел прыщи).
Япошка – Игорь (Носил «самурайские» круглые очки, за что и получил свое прозвище).
Буратино – Андрей (Тяга к различным видам творчества. Хронический насморк)
Мудрый Кот – Сергей (Не имел рвения к учебе, но никогда не «заваливал» экзамены).
Еж вредитель – Николай ( «Колючий», «Колючка» - производные от фамилии и имени. Любитель пошутить,подковырнуть, «поприкалываться»).
Крокодил – Геннадий (Мастер на все руки. Трудоголик).
Волк Лесной – Владимир (Самый нерадивый в группе. Льстивый, угодливый, с лысиной на голове).
Чудо Дева Морская Шлюха – Сергей (задира, забияка, большой любитель выпить).
Старый Тихон – Владимир (самый «старый» в группе, а поэтому на «военке» всегда назначался командиром).
Дядька Симон – подполковник – начальник военной кафедры (самодур).
Озеро Кефира – Сергей (самоуверенный, любитель прихвастнуть. Колкий на язык. Всегда ставил себя выше других).




Присказка

Ой, дуду-дуду-дуду! Сидит ворон на дубу.
Он играет во трубу, веселит честну толпу

От рассвета до заката. Это присказка, ребята,
А теперь вам будет сказ: он немножечко про вас.

Громко можете смеяться, только, чур, не обижаться,
Кулаки не распускать и страниц не вырывать.


Часть первая

Говорят, в девятом царстве, в тридесятом государстве
На брегу большой реки, есть деревня Шестаки

В лоне царственной природы. В незапамятные годы,
Как я слышал стороной, жил народ там недурной.

Летом сеяли пшеницу и возили в град – столицу.
А зимою, под Покров, начинали бить сурков.

И потом везли охапкой на столичный рынок шапки.
Знать столица та была недалече от села.

А еще в деревне этой был обычай: все газеты,
Все журналы и брошюры обращать в макулатуру.

И за это без преград раскупать весь «Книгиздат»:
И Золя, и Вальтер Скотта, и Муму, и Дон Кихота.

И гноить на полках в прах!.. В этих самых Шестаках,
Так оно, или не так, жил да был Иван – чудак.

Так, как издавна ведется, что чудным и клад дается,
То Иван наш в шахте местной – горный мастер был известный.

Этой шахтой правил Чурка. То ли Сашка, то ли Шурка –
Автор «Сути и основ опрокинутых пластов».

Раньше он все время сдури, посвящал макулатуре,
А когда пласты открыл – деньги в шахту «запалил».

Шахты встарь опасны были и по газу и по пыли.
В Шестаках же, говорят, был и вовсе сущий ад!

Тяжелее нет работ, чем в пластах наоборот.
Робить можно в месте том только кверху животом.

В тех пластах (я врать не стану) и пришлось «пахать» Ивану.
Только наша речь потом будет вовсе не о том.

Так что с шахтой распростимся и к Ивану воротимся.
С вашей милости сейчас про него продолжу сказ.


Часть вторая

Говорят, у коногона за три литра самогона
Ванька наш купил Конька, ростом ровно два вершка.

Был Конек тот угловатый, неказистый и горбатый
И к тому ж (печальный факт) удивительно усат.

Ванька в нем души не чаял. Мыл, копыта шкуркой драил,
Гриву в косы заплетал, Коськой нежно называл.

Хоть Конек не вышел рожей, но скакун он был, дай боже!
Что твоя блоха скакал! Буйный ветер обгонял!

Как бывало, ножкой брякнет, дунет, плюнет, свистнет, крякнет,
Растопырит ус густой и взвивается стрелой!

Время шло. Но шило, вишь, в узелке не утаишь!
Через месяц про конька знало четверть рудника.

И однажды, слышь, в четверг, братья Бул, Завар, и Серг
Порешили Коську в ночь увести из стойла прочь.

В ту же самую седьмицу отвезти его в столицу,
За три тысячи продать, деньги вместе прогулять!

Тут скажу вам по секрету, что с Коньком идею эту
Братьям старший Бул подал – прирожденный зубоскал.

Право слово, знал он море всяких рыночных историй,
Сам был на руку не чист. Словом, явный аферист.


И у среднего Завара, тоже страсть была к базару,
Только он «собаку съел» в сфере авто мото дел.

Хоть он парень был дородный, но мотоциклист природный.
«Яву» мог от «Жигулей» отличить… за пару дней!

Хаять мог в теченье часа недостатки тарантаса
И расхваливать при этом мотоцикл «Иж Планета».

Серг был братьев всех моложе, но предельно осторожный
И спокойный по трезвянке, дебоширом был по пьянке.

Не был он природным вором, но, поддавшись уговорам,
Согласился воровать, лишь бы деньги прогулять!

В эту ночь домой Иван, воротился, в стельку пьян,
Завалился на верстак и проспал три ночи так.

Братья ж, время не теряли. У конюшни дверь взломали,
Горбунка в узду впрягли и в столицу повели.

День уж третий зазарился, как Иван зашевелился,
Почесался, потянулся и в конце-концов, проснулся,

Позевал, глаза протер и отправился «на двор».
А, когда узрели очи кражу, взвыл, что было мочи:

«Ой, Конек, ты мой Конечек, милый Коська – горбуночек!
Я ль тебя не баловал?!  Что за бес тебя украл?»


Слышит, голос прямо в уши: «То не бес, мой друг Ванюша!
Дуй-ка Ваня в темпе в город! Там увидишь, что за воры!»

Тут Иван приободрился, причесался, приумылся,
Хлеба булку в сумку сунул и бегом в столицу «дунул».

Сказ-то длится коротко, а бежать-то далеко!
Притомился наш Ванек, сел покушать на пенек.

Подкрепился, отдышался и опять бежать собрался
В стольный град. Не тут-то было! Неизведанная сила

Так и держит Чудака. Не дает вскочить с пенька!
И у Вани под ногою, то свистит, то волком воет!

Как Иван не трепыхался, так-таки не оторвался!
Сколько он не матерился, но, в конце-концов, взмолился:

«Что ты голову морочишь? Кто ты? И чего ты хочешь,
Неизвестный властелин»?   «Я, Ванюша, - Пластилин!

А условие такое: ты возьми меня с собою!
Я, Вань, нужный и полезный. Я без мыла в… душу влезу!

Я известнейший обманщик и великий барабанщик.
И могу орать часами я любыми голосами!

Ты возьми меня, Ванюша, будешь сплетни мои слушать.
А за это я тебя вмиг отклею ото пня».

Ванька наш недолго думал! Пластилин в кошелку сунул
И, тому безмерно рад, снова «дунул» в стольный град.

И поспел-таки, к разгару, слышь, воскресного базара.
В конный ряд в сторонку встал, и искать пропажу стал.

На базар в тот самый час местный царь приехал Ганс,
На торговок поглазеть, да товары поглядеть.

И еще с одной мыслишкой: сбыть потертые штанишки
«Супер Райфл» и «Монтана» и картину Левитана.

Вот он входит в конный ряд. С ним дружинников отряд.
И, завидя, Горбунка, Царь еще издалека

Разразился громким смехом. Он до слез любил потеху!
И от хохота икая, молвил: «Клево! Покупаю»!

Тут Ванюша не зевал! Свистнул так, что Царь упал
С криком: «Воздух»! на колени. Горбунок же в это время

Гривой буйною взмахнул, Серга в зад ногой лягнул
И прыжком, в единый миг, он хозяина настиг.

Ганс сто семьдесят мгновений пребывал в недоуменье,
А потом с колена встал, речь вести такую стал:

«Вижу, лапотник - крестьянин, ты тому Коньку хозяин.
То бишь, я теперь Коня покупаю у тебя.

Не отдашь, отнимут силой»! «О, владыка, Царь, помилуй! –
Горный мастер взвыл тогда, - Без Конька я никуда»!

«Коль желанье есть такое, и тебя возьму с собою.
Будешь конюхом как раз», - отвечал Ивану Ганс.

Ванька думать не привык, согласился в тот же миг.
В кой-то раз еще случится ни за шиш попасть в столицу?!





Часть третья

Время птицею несется, Ваньке весело живется
Под защитой у Царя. Слышал я, до сентября

Жил он, как на именинах. Спал в конюшне на перинах.
И работал (сын бесов) в день не боле двух часов!

Жрал почти пудовой ложкой! Той порой один Япошка
Очень долго думал, как сотворить ему подляк!

Дело в том, что тот Япошка – Сяо Ляо Харитошка
До Ивана между дел всей конюшнею владел.

И Ивана жизнь такая, раздражала Самурая.
Так, что он считал за честь совершить святую месть!

И однажды все ж подслушал, как в конюшне у Ванюши,
Когда день уже смеркался, Пластилин вовсю трепался.

«Эко,- думает он, - диво! Что за чудо так болтливо?
Ну, постой же, брат Чудак, я тебе устрою так,

Что с конюшней распростишься и в деревню воротишься,
Жизнь кляня японой мамой! Да клянусь я Фудзиямой!»

Месяц, не жалея сил, Сяо Ляо Ваньке льстил.
И проведал, сукин сын, про болтливый Пластилин!

Скорчив скорбную гримасу, подошел Японец к Гансу:
«Не вели меня казнить, а вели мне говорить,

Государь наш ненаглядный»! «Ладно, ври, да только складно»!
«О, владыка! Слух идет, что твой новый коновод,

Слышь, тайком привез в столицу презанятную вещицу:
Говорящий Пластилин! В целом свете, он один

Может были, небылицы говорить по три седьмицы!
Да без умолку, подряд! Для царя ведь это клад!

Даже лучше, чем «Монтана»! «Привести ко мне Ивана!-
В нетерпенье крикнул Ганс, да не медля! В сей же час»!

Как Иван Царю попался, то недолго запирался.
Чудо выложил на стол, попрощался и ушел.

А Японцу и обидно: результата – то не видно!
Нужно (что там говорить) пакость новую творить!

В том далеком государстве, в коем Ганс сидел на царстве,
Средь блистательных дворцов жил мудрец из мудрецов.

Бал он Папы Карло сыном. Звался скромно: Буратино.
И кудряв, и горделив, но немножечко соплив!

Царь до коликов смеялся, когда тот при нем сморкался.
И не даром! Мог он дать децибел сто двадцать пять!

«Дипломат» как с магазина, Чудо лампу Алладина,
Кубик – Рубик, как всегда, смастерил он без труда!

Мог создать и то, и это! Вот к нему – то за советом
За вокзал, на града край и поехал Самурай:

« О, мудрейший Буратино, не гони меня -  кретина!
Подскажи ты, как мне быть? Как Ивана погубить?»

Тот подумал. И смакуя, начал речь вести такую:
« Есть на Севере гора. В ней огромная нора.

Много лет уж там живет Чудо–юдо Мудрый Кот.
Мудрость он берет откуда? Вот уж истинное чудо!

Всяким прочим не чета! Ведь не учит ни черта!
Книжек в руки не берет. А экзамены сдает!»

Скорчив скорбную гримасу, подошел Японец к Гансу:
« Не вели меня казнить, а вели мне говорить,

Государь наш ненаглядный!» «Ладно, ври, да только складно!»
И Япошка рассказал, что от Мудреца слыхал.

И добавил (вот плутишка!): «Вам бы, Царь, чужой умишко!
А Кота, деньков за пять, похваляется достать

Ванька – конюх. Врать не стану».  «Привести ко мне Ивана!-
В нетерпенье крикнул Ганс – да не медля, в сей же час!»

Как Иван к Царю попал, долго тот его пытал!
И добром пытал, и злился, но, в конце – концов, взбесился:

«Вот что, конюх, мать в размать! Должен ты Кота достать!
Не достанешь – вздерну на кол! Вон пошел!» Иван заплакал

И пошел на сеновал, где Конек балду гонял.
Конь, хозяина почуя, грянул, было, плясовую,

Но, беды почуя груз, закусил свой жесткий ус:
«Ну, хозяин, отвечай, что случилась за печаль?»

Ванька, грусти не скрывая, рассказал беда какая.
Горбунок ему в ответ: «Случай сложный, спору нет!

Но тебе, Иван, по дружбе, сослужу такую службу.
Запасись мешком, кнутом. И поедем за Котом.

Ванька тотчас в путь сбирался и на Коську забирался:
«Ну, Конек, скачи, давай! Да, гляди, не опоздай!»

«Что ты, Ваня, ты же знаешь, что со мной не опоздаешь»-
Горбунок ему ответил. И помчал, как буйный ветер.

Много времени промчалось. Вдруг внезапно показалась
Преогромная гора. В ней огромная нора.

«Тут – то, Ваня, и живет Чудо – юдо Мудрый Кот»:
Говорит Конек Ивану,- я тебе мешать не стану.

Буду ждать позадь болота. Ты же жди, когда с охоты
Кот вернется. И потом начинай махать кнутом!

Бить, да щелкать, без разбору! (А мешок разложишь в нору)
Кот  тотчас домой рванет! И в ловушку попадет!

Ты ж вяжи мешок потуже! И зови меня, Ванюша.
Буду в миг перед тобой. Повезем улов домой!

Ваня те слова запомнил. Без заминки все исполнил.
И уже через седьмицу подъезжал к своей столице.

Но его попутал бес ехать через темный лес
Страшно узкою тропою. Вдруг Иван перед собою

Видит крупного Ежа. Подъезжает не спеша
С криком: «Эй, живая елка! Убирай свои иголки

С моего пути долой! Да не смей шутить со мной!»
Только Еж все ближе, ближе. Будто Ваню и не слышит.

Этот крупный Еж вредитель был Япошкин представитель,
Мелкопакостный делец, по «Приколам» крупный спец.

Получил он в воскресенье от Япошки наставленье:
Пропороть мешок с Котом. И лови Кота потом!

Только наш Иван – Чудак мигом понял что и как!
Горбунка стегнул под зад. И в секунду в Стольный Град

С быстротой стрелы примчался! И лишь только отдышался,
Пред Царем тотчас предстал: «Получай Кота! Достал!

Ганс Ивану  дал за это два музейных пистолета,
Самогонки литр поставил. И в привратники представил!

Часть четвертая

Самурай от этих дел в злости, аж позеленел!
Вновь поехал, негодяй, за вокзал на Града край:

«О, мудрейший Буратино, не гони меня, кретина,
Расскажи ты, как мне быть? Как Ивана погубить?

Тот подумал и, смакуя, начал речь вести такую:
«Слышал я, на речке Нил обитает Крокодил,

На собратьев всем похожий: острозубый, толстокожий.
Этот самый Крокодил уж немало починил

Телевизоров одних, черно-белых и цветных.
Уж не говоря о бритвах, утюгах, электроплитах,

Чайниках, магнитофонах, пылесосах, телефонах!
И работает до пота он на нескольких работах!»

И добавил (Ах, пострел!): «Ваш-то телек погорел!
А достать за хвост из Нила обещался  Крокодила

Ваш привратник. Врать не стану!»  «Привести ко мне Ивана!-
В нетерпенье крикнул Ганс,- да не медля! В сей же час!»

Как Иван к Царю попал, долго тот его пытал!
И добром пытал и злился, но в конце-концов, взбесился;

«Или ты, нечиста сила, мне изловишь Крокодила,
Или завтра ж вздерну на кол! Вон пошел!» Иван заплакал.

И пошел на сеновал, где Конек балду гонял.
Конь, хозяина, почуя, грянул было плясовую,

Но беды, почуя груз, закусил свой жесткий ус:
«Ну, хозяин, отвечай, что случилась за печаль?»

Ванька, грусти не скрывая, рассказал беда какая.
Горбунок ему в ответ: «Случай сложный, спору нет,

Но тебе, Иван, по дружбе сослужу такую службу!
Прихвати веревку, шило. И помчим за Крокодилом!»

Ванька тотчас в путь сбирался и на Коську забирался:
Ну, Конек, скачи давай! Да гляди, не опоздай!»

Что ты, Ваня, ты же знаешь, что со мной не опоздаешь!»-
Горбунок ему ответил. И помчал, как буйный ветер!


И уже к исходу сил прискакал на желтый Нил!
Крокодилов, зрит Чудак, как нерезаных собак!

Как узнать, который тот? Горбунок совет дает:
«Привяжи к веревке шило и воткни, чтоб видно было

Возле берега в песок. Сам же ляг за бугорок!
Одного,- Конек вещует,- струмнет заинтересует.

Он к нему поближе шасть! И лишь только сунет в пасть,
Подсекай, как рыболов! Шило встрянет меж зубов!

Тут вяжи его потуже! И зови меня, Ванюша!
Буду в миг перед тобой! Повезем улов домой!»

Ваня те слова запомнил. Без заминки все исполнил.
И уже через седьмицу подъезжал к своей столице.

Но его попутал бес, ехать через темный лес!
Вдруг внезапно под сосной появился Волк Лесной.

С подхалимною улыбкой и проплешиной в затылке.
Льстиво хвостиком махая молвил: «Здравствуй, милый Ваня,

Радость светлая моя! С добрым утречком тебя!»
Крутит лысою головкой. Сам же тянется к веревке

Коей связан Крокодил! Но Иван сообразил,
Что опять неладно дело! Горбунка, пришпорив, смело

Птицей взвился в облака, к удивлению Волка
(Прирожденного тупицы) и в родимую столицу

С быстротой стрелы примчался! И лишь только отдышался,
В царский Красный Уголок Крокодила приволок!

Ганс Ивану дал за это две серебряных монеты,
Самогонки литр поставил! И в придворные представил!

Часть пятая

Самурай от этих дел в злости аж позеленел!
Вновь поехал, негодяй, за вокзал на Града край:

« О, мудрейший, Буратино, не гони меня, кретина!
Подскажи ты, как мне быть! Как Ивана погубить?»

«В синем море – океане, говорят островитяне,
Средь лазурных буйных вод Дева чудная живет


С гласом сладостным для уха! Дева та – Морская Шлюха,
Боевой имеет дух! Что твой гамбургский петух!

Дебоширка, забияка! Ну не баба, а вояка!»
Скорчив скорбную гримасу, подошел Японец к Гансу:

«Не вели меня казнить, а вели мне говорить,
Государь наш ненаглядный!»  «Ладно, ври! Да только складно!»

И Японец рассказал, что от Мудреца слыхал.
И добавил по секрету: «Вот тебе бы Деву эту!

И жена тебе, мон сир, и для войска командир!»
А достать Морскую Шлюху обещается Ванюха,

Ваш придворный, врать не стану!»  «Привести ко мне Ивана!-
В нетерпенье крикнул Ганс, да не медля! В сей же час!»

Как Иван к Царю попал, долго тот его пытал!
И добром пытал и злился, но в конце-концов взбесился:

« Или, ты, ядрено ухо, мне изловишь Чудо Шлюху,
Или завтра ж вздерну на кол! Вон пошел! Иван заплакал

И пошел на сеновал, где Конек балду гонял.
Конь, хозяина почуя, грянул было плясовую,

Но беды почуя груз, закусил свой жесткий ус:
«Ну, хозяин, отвечай, что случилась за печаль?»

Ванька, грусти не скрывая, рассказал беда какая.
Горбунок ему в ответ: «Случай сложный, спору нет!

Но тебе, Иван, по дружбе сослужу такую службу!
Прихвати бутыль с сивухой и помчим за Чудо Шлюхой!

Ванька  тотчас в путь сбирался и на Коську забирался:
«Ну, Конек, скачи давай! Да гляди, не опоздай!»

«Что ты, Ваня, ты же знаешь, что со мной не опоздаешь»,-
Горбунок ему ответил и помчал, как буйный ветер!

Долго, коротко ль, Иван прискакал на океан.
Горбунок дает совет: «Вот уж много-много лет

Дева утречком в четверг пристает на этот брег!
Из лодчоночки выходит и весь день по брегу ходит.

Ты, Ванюша, пузырек положи на бережок.
Сам в сторонке схоронись. Да гляди, не шевелись!


Как тут выше говорилось, так на деле и случилось:
Дева утречком в четверг вышла на песчаный брег,

Цепь набросила на шпиль и засела за бутыль.
И уже к закату дня налакалась как свинья,

Обрыгала все кругом и заснула крепким сном!
Горбунок тотчас явился, новым грузом загрузился.

И почал быстрее птицы прямиком до град-столицы.
И почти домчался, как вдруг Иван увидел танк!

А на башне оловянной синий, лысый, в стельку пьяный
Старый Тихон восседал Дядьки Симона вассал!

Он безропотно и враз выполнял любой приказ,
Даже истинно дурной! Был он Симона шохой!

Если б тот распорядился, чтобы Тихон утопился,
Он бы (с радостью при том!) жизнь закончил под мостом!

Получил он в этот раз Дядьки Симона приказ
(После взятки Харитошки): «Разнести Ивана в крошки!

Растереть и перемять! В землю траками вогнать!»
И, с ему присущим рвеньем, выполнял постановленье!

Только наш Иван – Чудак мигом понял, что и как!
Горбунка стегнул под зад! И в секунду в стольный град

С быстротой стрелы примчался! И лишь только отдышался,
В царский Красный Уголок Чудо Деву приволок!

Ганс Ивану дал за это лотерейных два билета,
Самогонки литр поставил и в наместники представил!

Приказал трубить по свету, что Морскую Деву эту
В жены царские берет, рассмешив честной народ!

Дева ж, только оклемалась, от престола отказалась,
Сделав вывод непреложный : «Царь, де ваш, не вышел рожей!

Мне не нужен муж прыщатый, но слыхала я когда-то
От заморского батыра, что есть  Озеро Кефира!

Если в чан того Кефира, при большом скоплении мира,
Морду трижды опустить,- можно недуг устранить!


Стать прекраснее султана!»  «Привести ко мне Ивана!-
В нетерпенье крикнул Ганс,- да не медля, в сей же час!»

«Должен  с Озера, Иван, ты привезть Кефира чан!
Не исполнишь, вздерну на кол! Вон пошел!»

Иван заплакал. И пошел на сеновал, где Конек балду гонял.
Конь, хозяина почуя, грянул было плясовую,

Но беды почуя груз, закусил свой жесткий ус:
«Ну, хозяин, отвечай, что случилась за печаль?»

Ванька, грусти не скрывая, рассказал беда какая.
«Да, Ванюша, в этот раз служба трудная у нас!

Знаю я того Кефира! Ставит он себя кумиром!
И,  способен перед светом, из дерьма  создать конфету!

Трудность в том, Вань, состоит, что Кефир тот ядовит!
И непросто нам, Иван, будет взять Кефира чан!

Ну да я тебе по дружбе, сослужу и эту службу!
И стрелою Горбунок устремился на восток…

А к полудню, перед пиром, полный чан привез с Кефиром.
Где и как он взял его неизвестно ничего.

Ганс, предчувствуя  пирушку, пригласил свою подружку
И, созвав весь крестный мир, окунул мурло в Кефир.

Тут же ядом пропитался, и стремительно скончался!
В тот же миг морская Шлюха молвит: «Я люблю Ванюху-

Похитителя мого! Выйду только за него!
Волей божеской десницы, стану вашей я царицей,

А Иван само собой, будет править всей страной!»
Свет столичный не рядился, с Чудо Девой согласился.

И уже на день другой, свадьба бурною рекой
По столице всей гремела! А Иван, понятно дело

Был доволен больше всех! Пил без меры за успех,
За блистательность небес и технический прогресс!


Так всю жизнь они прожили. А под старость лет пропили
И палаты и дворец! Тут и сказочке конец!
                1979 год