Рождественское

Секреты и тайны, извивы и тропы...
Я все пропустила, я все проглядела.
Себя затворила, как раковин створки,
И нежится грустно жемчужина тела.

Где слово железней ножа и стальнее,
Бывает безумней, бывает больнее.
Я верю, ты зла не желаешь, не хочешь,
Но днем ты один, ну а ночью, а ночью...

Луна разрезает нейтральные воды
Каналов, и в них отражаются башни,
Мечты запоздалой хрустальные своды,
Прозрачные стены надежды вчерашней.

Богини скрываются в сумерках грота,
Даная и Ио, Калипсо, Меропа,
Елена и Леда, Изольда, Медея...
Я все пропустила, я все проглядела.

Дриады и нимфы, тела их желанны,
Их ноги нежны, и их танцы так странны,
Глаза их грустны и мерцают как свечи.
Они - только сны в этой жизни невечной.

А мы выбираем ожоги и раны,
И славу, и сладость, и радость, и горе,
Саванны и степи, далекие страны,
Глубокие реки, высокие горы,

Полуденный зной в обесцвеченном небе,
Подальше от полночи, лунной и влажной,
И все же мы были - сильны и отважны,
Служили Гекате, Изиде и Гебе...

Но вдруг острия пронизали нас прямо,
Закатное солнце лучей не щадило,
Оно указало, оно проводило
По ровной дороге до самого храма.

Пути ему выстлали кожей и кровью,
Теперь же сияем мы в латах закатных,
Мы были отважны, мы были любовью,
Как прежде, мы знаем дороги обратно.

Но путь наш тернистый - не путь возвращенья.
Того ли наш избранный ныне желает?
Мы жаждем спасенья, мы жаждем прощенья,
И пламя заката на латах пылает.

Мы выбрали сами. По собственной воле
Гори и смиренной главою склоняйся.
Младенец безмолвен, и жесткие ясли
Предвестье обиды, предчувствие боли.