Князь Юрий Долгорукий Глава V часть 1

Распри

Князь вернулся в Киев в мае.
В Москве многое успел.
Разобрался в негодяе,
Кучму больше не жалел.

Осудил и очень строго
Суздальский боярский суд.
Плахой кончил бестолково,
Разрубили в пять минут.
 
Там его четвертовали
Прежде руки отрубив,
Крика громче не знавали
И кричал, пока был жив.

На втором этапе ноги
Отлетели прямо в грязь.
Палачи хоть были строги,
Дело делали крестясь.
И когда обрубок Кучмы
Перестал уже кричать.
Голова, как бы до кучи
Покатилась замолчать.

Хоронить его не стали,
Всё ушло собакам в корм.
Люди правильным считали,
Наказание этих форм.

Вот с волхвами посложнее,
Был отдельный разговор.
Принял их в шатре теплее,
Хоть висел на них позор.

Приказал снять с глаз повязки
И оставить их одних.
Разговор шёл без огласки
И касался только их.

- «Я прошу у вас внимания
И серьёзно отнестись.
У меня нет понимания
Ваших дел, как не коснись».

Клыч хотел сказать чего-то,
Князь его остановил:
- «Всё прослушайте, вдруг что-то
Я случайно опустил.

Вот тогда и дополняйте,
А пока прошу молчать.
На беседу не влияйте,
А иначе – отвечать».

Закивали оба разом,
Жома даже рот прикрыл.
Не моргнули даже глазом,
Клыч, как каменный, застыл.

- «Ярослав, мой прадед кровный,
Вами в детстве был спасён.
Ваш надзор и не условный
Нами с чудом был сравнён.
Как мог хилый хромоножка
Стать правителем Руси?
Вы узрели, что дорожка
Будет в этой вот стези.

Вы вели его по жизни,
Этим сплачивали Русь.
Не пропала память в тризне,
Мы, потомки, … я горжусь.
 
Белозер! Поди, слыхали?» -
Оба начали кивать:
- «Он отцу, чтоб оба знали,
Ближе чем отец и мать.

Мономах с ним абсолютно
Обсуждал всё и всегда.
Про опасности прилюдно
Не делился никогда.

Он разведчик был от Бога,
Правда, Бог был не Христос.
В деле Веры было строго,
Каждый сам решал вопрос.

После смерти Мономаха
Белозер от нас исчез.
Не дошло ещё до краха,
Но симптом, видать, полез.

И вдруг вы! Мне доложили,
Что волхвы смертельный враг.
Мы такое заслужили?
В вас вселился вурдалак?
Вот теперь и объясните,
Что же всё ж произошло.
Без причин, плевков, простите,
До прямой войны дошло.

Как с Кучмой мы поступили,
Вы слыхали? Не трясёт?
Не хочу, чтоб вы там были,
Дух ваш точно не спасёт».

- «Началось ещё в Ростове» -
Клыч утёр вспотевший лоб:
- «С кучей данных наготове,
Кучма прибыл с просьбой, чтоб

Помогли ему. Он жертва
Подлых пакостей, интриг.
С ним, как плюнуть против ветра …
И в монахи он постриг».

Я спросил: «О ком всё это?»
- «Он на вас и показал …
Что, мол, шайка им пригрета,
Незаконно князем стал».

Жома тоже подключился:
- «… что не требует расправ.
А в Москве, где поселился,
Есть ответ, что он не прав.

Кучма и просил нас слёзно
Правильно его понять.
Если всё-таки серьёзно,
Все бумаги чтоб изъять».

Клыч добавил осторожно:
- «Изымать он будет сам.
В дом проникнуть невозможно,
Гриди там по всем углам.

Их отвлечь хоть ненадолго,
Дал сто гривен серебром.
Помогать, как нашим долгом,
Стало принципом потом».
- «Помогли?! Москва сгорела!!!» -
Юрий даже закричал:
- «Ваша мудрость не сумела
Распознать лгуна, … как врал.

Хорошо! Не поджигали.
Согласились обокрасть?
Вы ж всегда нас уважали
И поддерживали власть.

Не придал большой огласке
И волхвы здесь не причём.
Так объявлено в развязке,
Так что вас не привлечём.

И запомните, с волхвами
Мы в веках держали связь.
Вывод делайте вы сами.
Так решил Великий князь».

Жома встал: «Скажу, как старший,
Просьба есть, Великий князь.
То, что было, день вчерашний,
Не отмыть так эту грязь.

Забери к себе на службу!
Не сочти это за лесть,
Ты познаешь нашу дружбу,
Мы нужны тебе, как есть.

Русь и вас ждут перемены.
Мы готовы помогать
Ложь отделим от измены …
Ваших, … надо полагать».

Юрий хитро улыбнулся:
- «Как понять? Это подвох?
А вдруг снова промахнулся?
Иль у хлеба не без крох …»

Клыч в ответ: «Мы не клянёмся …
Слово данное – закон!
По гроб жизни, признаёмся,
Только здесь наш новый дом».
В Киев прибыли, как свита.
Что волхвы, никто не знал.
Их одежду, … нарочита,
Видеть больше не желал.

Лишь Андрей знал всё подробно,
Всё одобрил, каждый шаг.
Сам хотел бы, ведь удобно,
Когда рядом свой есть маг.
 
Первым делом по прибытии
Во дворце собрал свой двор.
Рассказал о том событие,
Чем был занят до сих пор.

Как Москва почти сгорела,
Что наказан, кто поджёг.
Но она лишь повзрослела,
Душу тот огонь не сжёг.

Ни сбежал никто, как свора,
Каждый знал – не пропадёт.
Так что город встанет скоро,
Новый князь туда придёт.

- «А кого туда пошлёте,
Если это не секрет?» -
Голос чей-то: «Вдруг поймёте,
Что нужды-то в этом нет»

- «Это кто засомневался?
Ты, Радила? Точно он!
Так племяш со мной связался?
Что ж ты лезешь на рожон …
Воевода Изяслава,
А приехал, как шпион.
Наглость спутница лукава,
Не балуй здесь, я не он».

 Князь поднялся, встал у трона:
- «Я вообще хотел сказать,
Воздержусь, … не надо звона.
Вот назначу и дам знать».

Здесь же был и Клыч, и Жома,
Как бояре, не узнать.
Обстановка незнакома …
Что в смущении? Не сказать.

Князь давал им наставление:
- «Вы должны всех в свите знать.
Изучайте настроение,
Всё здесь можно ожидать.

Я отсутствовал полгода,
Хорошо остался сын.
Есть доверие у народа,
Не дадут пока вбить клин».

И они сидели смирно,
Но внимателен был глаз.
Первый раз спокойно, мирно, …
Но получен был наказ.

А поэтому вникая
В перепалки, в разговор,
Каждый думал: «Вот какая
Жизнь у князя – приговор.

Ненасытная порода …
Где такую знать нашёл?
Даже этот воевода
Позабыл, куда пришёл».

Свои первые сомнения
Доложили, он их знал:
- «Здесь у всех свои стремления,
Русь не многим идеал.
Ваша главная задача
Смуту, распри упредить.
Знать вперёд, всегда удача …
Можно всё предотвратить.

Хорошо, что взялись дружно,
Разглядели «знатоков».
Узаконить вас мне нужно
Знамо, что не как волхвов.

У отца главой разведки
Некий Понт всю жизнь служил.
Белозер, волхвы же предки,
Очень крепко с  ним дружил.

Мономах не побоялся,
Зная силу и талант,
Хоть разведчик, но назвался
Словом новым – адъютант.

Вот тебя я и назначу». –
Князь на Клыча показал:
- «Адъютантом, озадачу,
Кто тебя ещё не знал.

Скажем, прибыл из Ростова,
В остальном им дела нет.
И одежда вся готова,
Очень важно, как надет.

Вам я первым сообщаю,
Будет Всеволод там князь.
В Москву сына направляю,
Он поедет не косясь.

Жома с ним, ты там нужнее,
Хоть в Москве надёжный тыл.
Для меня Москва важнее,
Не пойдёт тот край в распыл.

Будешь что-то вроде дядьки,
Ненавязчивый пригляд.
Не дави на распорядки,
Пусть покажет свой заряд».
На другой день вызвал сына:
- «Ты теперь московский князь!
Вот Указ мой, дел лавина,
Не ударь лицом там в грязь.

Твоим дядькой будет Жома,
Умный, нужный человек.
Жизнь в Москве ему знакома,
Там родился среди рек».

Подошла княгиня Ольга:
- «Почему в Москву решил?
Парня в глушь, моя он долька,
Ты людей бы не смешил …

По Руси пошла разруха,
Каждый хапнуть норовит.
Это ж нам всем оплеуха,
Изяслав вон что творит …

Он опять бузить собрался,
Киев хочет покорить.
Ты же вновь Москвой занялся,
Сына я  не дам гнобить».

После этого, учтиво
Юрий сыну предложил,
Даже, несколько, шутливо:
- «Можно, чтоб ей изложил?

Подожди меня в светёлке,
Я тебе не всё сказал.
Не успел я ей в посёлке,
Объясню сейчас, кем стал».

Тут же Всеволод поднялся,
Вышел, как просил отец.
Юрий, вроде как, замялся,
Но сказал: «Пришёл конец!

Мне плевать, что ты принцесса!
Надоело? Вон где дверь!
Не держу! Но для прогресса
Я нужней, уж мне поверь.
Будешь мне мешать. … Запомни!
Вмиг отправлю в монастырь.
В келье жить, они укромны
И читать один Псалтырь.

Сыновей моих не трогай,
У которых Анна мать.
Они старшие от Бога,
Это надо понимать.

Они все от Мономаха
И у них особый род.
Жизнь широкого размаха,
Они Русь в любой исход.

Больше повторять не буду,
Это был последний раз.
Помни всюду, … словоблуду
Не бывать! Прикрою враз».

Ольга больше не встревала,
Да и он не приглашал.
Но умеренней не стала …
Он с ней только проживал.

Утром Всеволоду снова
Объяснил, как обещал.
Там Руси будет основа.
Киев на глазах нищал.