Я и Англия путешествие Гулливера в страну лилипуто

     С картинками цикл находится здесь: http://starboy.name/Angel.htm

   

    Я и Англия. Путешествие Гулливера в страну лилипутов.

    (для личного, интимного чтения)   

    Вначале, испытывая трудности с получением визы, я решил озаглавить свои первые впечатления от Англии: No Britain и поместить перечеркнутый британский флаг (а книги, которые я собирался проштудировать по этой стране, снести на помойку и более не вспоминать об этой стране, хотя передумал, ибо знания все равно полезны), но после получения (зеленой) британской визы смягчился… и, тем не менее, нанесенный ущерб ощутим… (большей частью, моральный, в деньгах –  благодаря прекрасной девушки Вики, – одно из моих любимых имен, - я не так много потерял, и все же*…)

    *из-за того, что мне делали визу в Москве и отказались ускориться, я потерял билеты на самолет – самолет улетел без меня, отпуск мне пришлось переносить и т.п.
   
     Изначально я, конечно, и сам немного виноват, что отнесся к процессу получения визы несколько легкомысленно, не изучил вопрос, за сколько дней надо подавать документы и с какими трудностями придется столкнуться, но я не знал, что так обстоят скверно дела, иначе я бы проникся духом орднунга. И вот пожал плоды своего хорошего расположения, своей благодушной безалаберности.

    Только я отрастил бороду, как надо было идти сдавать биометрические данные на британскую визу. Как не хотелось, пришлось бороду сбрить, а то я был похож на какого-то ибн Абдаллаха, сына Аллаха, сына Бога. С подобной внешностью могли и в Англию не пустить, хотя это и не значимый фактор. Но образ… Поэтому пришлось сменить имидж. Побрился, оставив побритые баки, почему-то мне показалось, что это соответствует «британскости», «английскости», потом именно подобное в Англии встречал. У меня и с детства уличное имя (которое удачно дает детвора) самое что ни наесть английское, классическое, сросшееся со мной. С этим я сразу преобразился духом… можно сказать, став другим человеком.

    Я, конечно, понимаю, что многие из России стремятся в Лондон эмигрировать, иные по политическим мотивам, тем более английский язык самый распространенный, а Лондон – не резиновый (как говорится про Москву)… и все же это не основание, чтобы растягивать процедуру получения визы, не обращая внимания ни на билеты, ни на программу, ни на бронирование, ни на отпуск и т.п. В петербургском британском визовом центре мне обещали, что в Москве рассмотрят документы за две недели, в крайнем случае, за три, что меня устраивало, но вышло четыре недели (у многих так), но для меня эта неделя была критичной. Справедливо это? Не по-английски. Если бы я знал, что время потребуется больше (еще и на отправку документов в Москву), возможно, я просто доплатил бы за срочность. Ложка дорога к обеду. На мое письмо в «Генеральное консульство Великобритании в Москве», что де у меня самолет, отпуск и прочее, мне вежливо (видимо, в стандартной форме) ответили, что они сожалеют, но я еще прохожу проверки (возможно, дополнительные*), процедуры которых они не могут ускорить. Мол, расслабьтесь и получайте удовольствие.
    Конечно, это можно списать на загруженность работой, но они сами сие устраивают; чего же хотят от меня? Так что я этих деятелей из «Генерального консульства (Королевства) Великобритании в Москве» лично презираю (раз уж они относятся к каждому лично), а вместе с ними английских политиков и дипломатов, сопутствующих им в этом (теперь и я завел свой «личный список презрения», как есть «санкционный»). Когда-нибудь я его, возможно, опубликую на будущем портале «подлецы России и мира (для неграждан России)» (где каждый сможет написать обоснованно про любого сделавшего какую-то несправедливость, а оппонент ответить на предъявляемые ему грехи, это будет своего рода список грехов человечества, интересный и для потомков, и для истории). Маллюски (именно через «а», от слова «маленькие»). Прямо, настоящие лилипуты* (видимо, с большим самомнением). По крайней мере, смотрят и оценивают они, находясь на своем лилипутском уровне (для Гулливера... ну, Гулливер здесь – это я(1). Не случайно же Джонатан Свифт (ирландец!) написал свой роман, имея ввиду в первую очередь англичан и их самомнение, а потом уже и все человечество (что ж, я тоже, признаюсь, грешу подобным, но все же иным… снобизмом).

(1) Гулливер путешествовал с записной книжкой, - так же, как и я…

    *Ну да, англичане – это прообраз самодовольных лилипутов с их лилипутскими Королями и Королевами, прямо, как из сказки…

    Каждый школьник знает:
   (цитата) «Какую страну подразумевает Свифт, говоря о Лилипутии? Лилипутия — это Англия, показанная через уменьшительное стекло. На каждой странице книги Свифта — намеки на современные ему события и лица. Свифт высмеивает английские порядки, нравы, обычаи, законы, политику. Лилипутия, куда попадает Гулливер, похожа на Англию: в ней царят коррупция, тот же полицейский режим, она ведет захватнические войны. Король лилипутов имеет явное сходство с английским королем Георгом I. Блефуску — это Франция; партии Тупоконечников и Остроконечников — сатирическое изображение раскола, разделившего христианскую церковь на католическую и протестантскую…»
    Ну точно, Свифт-ирландец в лилипутах изобразил англичан… Справка: «С 1714 г. и до конца 1730-х гг. Свифт становится одним из вождей ирландского национально-освободительного движения.
    В сатирических памфлетах и стихотворениях, в наиболее значительных произведениях ирландского периода - в поэзии середины 1720-х гг., в "Письмах суконщика" (1724), в самом значительном из его творений - романе "Путешествия в некоторые отдаленные страны света Лемюэля Гулливера, сначала хирурга, а потом капитана нескольких кораблей" (1726) Свифт гневно протестовал против колониальной политики Англии.
    "Путешествия Гулливера" - одна из величайших сатирических книг в мировой литературе. С литературным блеском Свифт обнажил здесь не только ненавистные ему феодальные пережитки, но и уродливые, отвратительные черты нового буржуазного общества, увиденные им с впечатляющей прозорливостью. Острая антибуржуазная тенденция делает роман одним из предшественников литературы критического реализма XIX в. Первая из четырех частей романа - "Путешествие в Лилипутию" - содержит в себе множество очевидных и скрытых намеков на современную писателю английскую действительность. Свифт иронически относится к своему герою - судовому врачу Лемюэлю Гулливеру, который попал в Лилипутию, страну маленьких людей, и ощущает свое превосходство над ними, не догадываясь, что нелепые и смешные обычаи и нравы лилипутов, весь их государственный строй - это всего лишь доведенные до логического конца английские порядки, а сама Лилипутия - не что иное, как Англия в миниатюре. Смехотворные размеры лилипутов делают ничтожными их государственный порядок, их политику, дела и принципы. Император Лилипутии всего на один ноготь Гулливера выше своих подданных, но его величают повелителем вселенной, голова которого достигает небес.
    Государственные должности в Лилипутии раздаются в зависимости от акробатических способностей - кто прыгнет выше, у того и высшая должность. Двухпартийная система в Англии представлена Свифтом как борьба двух враждующих в Лилипутии политических партий - высококаблучников (виги) и низкокаблучников (тори), разногласия между которыми иронически уподобляются лишь размеру каблуков на башмаке. Лилипуты также изображены спорящими по вопросу: с какого конца разбивать яйцо - с тупого или острого. Эти споры, приводящие к кровопролитным конфликтам, - намек на религиозно-церковные распри английских католиков и протестантов.
    Если в первой части романа Гулливер, сын новой, буржуазной Англии, чувствует свое преимущество перед лилипутами, то, попав в страну мудрых и рассудительных великанов, он сам оказывается в роли лилипута ("Путешествие в Бробдингнег"). (прим ред. Наверное среди мудрецов, столпов культуры…)
   
    «Гулливер в стране лилипутов». «На первых же уроках Гулливер затвердил одну фразу, которая нужна была ему больше всего: "Ваше величество, я умоляю вас отпустить меня на свободу".
    Каждый день на коленях повторял он эти слова императору, но император отвечал всегда одно и то же:
    - Люмоз кельмин пессо десмар лон эмпозо! Это значит: "Я не могу освободить тебя, пока ты не поклянешься мне жить в мире со мной и со всей моей империей".
    Гулливер готов был в любую минуту дать клятву, которую от него требовали. Он вовсе и не собирался воевать с маленькими человечками. Но император откладывал церемонию торжественной клятвы со дня на день.
    Мало-помалу лилипуты привыкли к Гулливеру и перестали его бояться.
    Часто по вечерам он ложился на землю перед своим замком и позволял пятерым или шестерым человечкам плясать у себя на ладони…
    …Желая угодить императору и поскорее получить свободу, Гулливер выдумал необыкновенную забаву. Он попросил привезти ему из лесу несколько деревьев потолще и побольше.
    На другой день семь возчиков на семи телегах доставили ему бревна. Каждую телегу тянуло восемь лошадей, хотя бревна были толщиной с обыкновенную тросточку.
    Гулливер выбрал девять одинаковых тросточек и вбил их в землю, расположив правильным четырехугольником. На эти тросточки он туго-натуго, как на барабан, натянул свой носовой платок.
    Получилась ровная, гладкая площадка. Вокруг нее Гулливер поставил перильца и предложил императору устроить на этой площадке военное состязание. Императору очень понравилась эта затея. Он приказал, чтобы двадцать четыре лучших кавалериста в полном вооружении отправились к старому замку, сам поехал смотреть на их состязания.
    Гулливер по очереди поднял всех кавалеристов вместе с лошадьми и поставил их на площадку.
    Трубы затрубили. Всадники разделились на два отряда и начали военные действия. Они осыпали друг друга тупыми стрелами, кололи своих противников тупыми копьями, отступали и нападали.
    Император остался так доволен военной потехой, что стал устраивать ее каждый день.
    Один раз он даже сам командовал атакой на носовом платке Гулливера.
    Гулливер держал в это время на ладони кресло, в котором сидела императрица. Отсюда ей было лучше видно, что делается на платке…
    …Придворные игры и праздники устраивались чуть ли не каждый день, а все-таки Гулливеру было очень скучно сидеть на цепи. Он то и дело подавал прошения императору о том, чтобы его освободили и позволили ему свободно разгуливать по стране.
    Наконец император решил уступить его просьбам. Напрасно адмирал Скайреш Болголам, злейший враг Гулливера, настаивал на том, что Куинбуса Флестрина следует не освободить, а казнить.
    Так как Лилипутия готовилась в это время к войне, никто не согласился с Болголамом. Все надеялись, что Человек-Гора защитит Мильдендо, если на город нападут враги.
    В тайном совете прочитали прошения Гулливера и решили отпустить его на свободу, если он даст клятву соблюдать все правила, которые будут ему объявлены.
    Правила эти были записаны самыми крупными буквами на длинном свитке пергамента.
    Наверху был императорский герб, а внизу большая государственная печать Лилипутии.
    Вот что было написано между гербом и печатью:
    "Мы, Гольбасто Момарен Эвлем Гердайло Шефин Молли Олли Гой, могущественный император великой Лилипутии, отрада и ужас Вселенной, самый мудрый, самый сильный и самый высокий из всех царей мира, чьи ноги упираются в сердце земли, а голова достигает солнца, чей взгляд приводит в трепет всех земных царей, прекрасный, как весна, благостный, как лето, щедрый, как осень, и грозный, как зима, высочайше повелеваем освободить Человека-Гору от цепей, если он даст нам клятву исполнять все, что мы от него потребуем, - а именно: во-первых, Человек-Гора не имеет права выезжать за пределы Лилипутии, пока не получит от нас разрешения с нашей собственноручной подписью и большой печатью; во-вторых, он не должен входить в нашу столицу, не предупредив о том городские власти, а предупредив, должен два часа ждать у главных ворот, дабы все жители успели спрятаться в дома; в-третьих, ему разрешается гулять только по большим дорогам и запрещается топтать леса, луга и поля; в-четвертых, во время прогулок он обязан внимательно смотреть себе под ноги, чтобы не раздавить кого-нибудь из наших любезных подданных, а также их лошадей с каретами и телегами, их коров, овец и собак; в-пятых, ему строго запрещается брать в руки и сажать к себе в карманы жителей нашей великой Лилипутии без их на то согласия и разрешения; в-шестых, если нашему императорскому величеству потребуется послать куда-либо спешную весть или приказ, Человек-Гора обязуется доставить нашего гонца вместе с его Лошадью и пакетом до указанного места и принести назад в целости и сохранности; в-седьмых, он обещает быть нашим союзником в случае войны с враждебным нам островом Блефуску и употребить все усилия на то, чтобы уничтожить неприятельский флот, который угрожает нашим берегам; в-восьмых, Человек-Гора обязан в свободные часы оказывать помощь нашим подданным на всех строительных и прочих работах: поднимать самые тяжелые камни при сооружении стены главного парка, рыть глубокие колодцы и рвы, выкорчевывать леса и протаптывать дороги; в-девятых, мы поручаем Человеку-Горе измерить шагами всю нашу империю вдоль и поперек и, сосчитав число шагов, доложить об этом нам или нашему государственному секретарю. Поручение наше должно быть исполнено в течение двух лун. Если Человек-Гора клянется свято и неуклонно исполнять все, чего мы требуем от него, мы обещаем даровать ему свободу, одевать и кормить его за счет государственной казны, а также предоставить ему право лицезреть нашу высокую особу в дни празднеств и торжеств. Дано в городе Мильдендо, во дворце Бельфабораке, в двенадцатый день девяносто первой луны нашего славного царствования.
    Гольбасто Момарен Эвлем Гердайло Шефин Молли Олли Гой, император Лилипутии". Этот свиток привез в замок Гулливера сам адмирал Скайреш Болголам.
    Он велел Гулливеру сесть на землю и взяться левой рукой за правую ногу, а два пальца правой руки приставить ко лбу и к верхушке правого уха.
    Так в Лилипутии клянутся в верности императору. Адмирал громко и медленно прочел Гулливеру все девять требований по порядку, а потом заставил повторить слово в слово такую клятву:
    "Я, Человек-Гора, клянусь его величеству императору Гольбасто Момарен Эвлем Гердайло Шефин Молли Олли Гой, могущественному повелителю Лилипутии, свято и неуклонно исполнять все, что будет угодно его лилипутскому величеству, и, не жалея жизни, защищать от врагов его славную страну на суше и на море".
    …После праздника император вышел к Гулливеру и объявил ему новую высочайшую милость. Он поручает Человеку-Горе, нардаку лилипутской империи, отправиться тем же путем в Блефуску и увести оттуда все оставшиеся у неприятеля корабли - транспортные, торговые и рыболовные.
    - Государство Блефуску, - сказал он, - жило до сих пор рыболовством и торговлей. Если отнять у него флот, оно должно будет навсегда покориться Лилипутии, выдать императору всех тупоконечников и признать священный закон, который гласит: "Разбивай яйца с острого конца".
    Гулливер осторожно ответил императору, что он всегда рад служить его лилипутскому величеству, но должен отказаться от милостивого поручения. Он сам недавно испытал, как тяжелы цепи неволи, и поэтому не может решиться обратить в рабство целый народ.
    …Император ничего не сказал и ушел во дворец.
    А Гулливер понял, что с этой минуты он навсегда теряет его милость: государь, который мечтает завоевать мир, не прощает тех, кто осмеливается стать ему поперек дороги.
    И в самом деле, после этого разговора Гулливера стали реже приглашать ко двору. Он бродил один вокруг своего замка, и придворные кареты не останавливались больше у его порога.
    Только однажды пышная процессия вышла из ворот столицы и направилась к жилищу Гулливера. Это было блефускуанское посольство, которое прибыло к императору Лилипутии для заключения мира.
    Вот уже несколько дней, как это посольство, состоявшее из шести посланников и пятисот человек свиты, находилось в Мильдендо. Они спорили с лилипутскими министрами о том, сколько золота, скота и хлеба должен отдать император Блефуску за возвращение хотя бы половины флота, уведенного Гулливером.
    …Но прошел день, а Гулливер по-прежнему был один в пустынном море.
    Ветер то надувал парус его лодки, то совсем утихал. Когда парус повисал и мотался на мачте, как тряпка, Гулливер брался за весла. Но трудно было грести маленькими, неудобными веслами.
    Гулливер скоро выбился из сил. Он уже стал думать, что ему никогда больше не увидеть родины и больших людей*…»

    *Личности, (исторические) столпы человечества
   
     Примечание. Лилипуты (англичане) частенько устраивают проблемы с визами российским гражданам...
     лилипуты – маленькие путы – это, ох как точно, про англичан! Жителей Лилипундии…
    
    Запад в отношении России частенько демонстрирует свою человеческую подлость, свою подлинную (исторически проверенную) подкладку.
   
    P. S. (по поводу виз) Гореть англичанам в формально-справочном аду… Правда, со стороны России к англичанам предъявляются подобные требования, еще и анализ на ВИЧ надо сдавать, но это реакция на отношение Англии… 
               
    Такая же история случается со многими и многие испытывают подобные чувства. Значит, это закономерно.

    *Если они даже могли заподозрить меня в том, что я собираюсь эмигрировать в Англию, то они льстят себе (изначально я, хотя бы предпочитаю не учить поверхностно английский, а углублять знание своего родного русского языка). По-английски я общаюсь постольку поскольку и словами первой необходимости.

    При подаче документов человека в основном оценивают по экономическим (и иным) показателям, как будто в Англии бомжей нет? Есть, еще и какие колоритные! А нелегальных эмигрантов из мусульманских и африканских стран хоть отбавляй (что живут там на всем готовеньком, не работают, еще и ненавидят Запад). Российских бомжей еще не хватало… На что мне какой-нибудь английский посол (да посол ты, посол! - это, конечно, не Даме…) мог бы сказать, что это же английские бомжи!
    В целом, я так понял, Англия недоброжелательно относится к России, между государствами традиционно напряженные отношения, в частности же все зависит от человека, но предубеждения сильны.
   
   С таким отношением имидж этой страны в моем представлении несколько изменится… Да и желание еще раз когда-нибудь съездить туда пропадает… хотя Природе Англии я очень благодарен, что она где-то в тайной глубине вняла мне и была расположена ко мне, как и я расположен к Ней…

    Накануне, прежде чем прийти в визовый центр, я представил, что прихожу на собеседование, там сидит какой-нибудь представитель типа Тони Блэра (бывший премьер министр Великобритании) и спрашивает меня, мол, зачем Вы едете в Англию? Я рассказываю о выдающихся личностях Англии, о Ее поэтах, литераторах и ученых, и что я стараюсь посещать в первую очередь страны, внесшие значительный вклад в развитие мировой культуры. Но все, конечно, оказалось куда прозаичнее, даже собеседования не было (и на том спасибо)…
    P. S. Представляю, собрался какой-нибудь Байрон в Россию, дабы поближе познакомиться с Ее культурой, посвятить Ей вдохновенные стихи… а ему не дали визу, задержав с проверками… Эх, как это все же мелко!.. (называется: сами себя перехитрили… и все же благодаря этому я поехал именно в Лондон…)

     Примечание. В самый темный день, (случайно?) на британском флаге на спине у парня, стоящего прямо передо мной, черными буквами было вышито – DS. «Это мой знак, - подумал я, - но хорошо это или плохо?» Точно, я на Англию наложу отпечаток (прямо, печать) – DS – Domination/submissive. Это был знак!
   
    «Старая добрая Англия?» Старая - да, но добрая ли?..

    Примечание. Когда-то Англия была Великобританией (великой Британской империей), ныне стала – Малобританией, хотя некоторое влияние в колониях осталось. Для сравнения: все же южная (латиноамериканская) и северная (англосаксонская) Америки отличаются, а от чего это зависело?. P. S. Но и СССР развалилась… Что ж, одни Империи уходят, приходят новые…
   
   Примечание. (мрачный английский юмор) Если вдруг Британские острова начнут уходить под воду… а вместе с ними и люди в мистическом ужасе готических тонов, многие постараются уехать в англоговорящие страны (хотя уже почти везде говорят на английском), но вдруг всех не разместить будет, тогда часть может перебраться в Россию, а если им визы задержат из-за недостатка справок?..
       
    Примечание. «Справедливые» и «добрые» англичане могут (втайне) позлорадствовать нижеприведенному, - конечно, под маской формальности, сдержанности и непроницаемости.      
     Про то, как англичане (и американцы) издеваются над российскими гражданами, из отчета соотечественницы. «На неделю в Англию с годовалой Лялей»:
    «Виза
    Всем известно, визы в Великобританию получить не просто. Но мы же оптимисты, поэтому решили подать документы не за 15 рабочих дней, как требовалось, а за 25, чтобы уж наверняка. Согласно рекомендациям на официальном сайте посольства Великобритании, мы оплатили перелет, аренду квартиры и со всеми чеками отдали паспорта на оформление визы. Когда через 4 недели из посольства не было ни слуху, ни духу, я начала беспокоиться. Звонки в посольство и электронные письма результатов не давали. Я потеряла аппетит и сон. Чувствовала, что Алекс уже считает деньги потерянными, хотя и держится молодцом.
    И вот проходит последняя неделя, четверг, пятница... Завтра утром нам вылетать и заселяться в нашу квартиру. Вернуть деньги или сдвинуть бронь невозможно. Посольство молчит. У меня тихо едет крыша: я то бьюсь в истерике, то тупо замираю, глядя в никуда. В 14:30 я не выдержала, дозвонилась в посольство, а милая девушка ответила, что да, решение принято сегодня, можете забрать свои визы! Набираю Алекса, чтобы сообщить радостную новость. Оказывается, он после работы собирался в кабак с коллегами, прилетевшими из регионов, а тут мой звонок. Сабантуй отменяется ради туманного Альбиона. Он счастлив!
    Поспешные сборы
    Изначально план был такой: получаем визы, собираемся, едем. Все чинно-благородно. Когда визу стали задерживать, то не только собираться, но и обсуждать поездку Алекс отказывался. Да и мне не удавалось абстрагироваться от катастрофического фиг-вама, который нам могли устроить. В результате собираться начали только после возвращения из посольства с визами, т.е. примерно за 12 часов до вылета. Можете себе представить, что в момент отъезда квартира напоминала последствия жестокого обыска! Как ни странно, ничего по-крупному не забыли.
    Хитроу показался холодным и чужим. Сразу бросилось в глаза обилие африканцев, индусов, пакистанцев в форме служащих аэропорта. Все заняты своим делом. Приезжим здесь не рады. Для них мы головная боль и сплошь подозрительные личности. На паспортном контроле мы достались на растерзание индуске. Сначала она сказала, что ей надо проверить наши визы и ушла куда-то минут на 20. Вернувшись, попросила следовать за ней, привела на огороженную площадку посреди зала с жесткими деревянными скамейками и сказала сидеть "пока кто-нибудь не придет и не поговорит с вами". Первый час мы сидели тихо. Потом нам показалось, что про нас просто забыли. Никто не разговаривал и даже не подходил. Алекс стал звонить другу в Казань, но тут же подбежал разъяренный officer и, брызжа слюной, потребовал убрать телефон "не положено". А издеваться над людьми положено?
    После двух часов ожидания меня эта ситуация так достала, что я решилась действовать. Для начала «включили» Лялю (прим. ред. даже уже младенцы ревут от того, что их не пускают в Англию!). Ну, то есть, перестали успокаивать, когда она пыталась заплакать. Через 15 минут Лялиного плача и криков к нам подошла наша вероломная индуска с каким-то типом, судя по виду, агентом британской разведки. Этот тип сказал, что волноваться не надо, просто у него несколько вопросов к моему мужу. Надо сказать, Алекс не очень-то бегло спикает инглиш. Так я и сказала, добавив, что могу переводить, если надо. Вопросы оказались простые: кто кем кому приходится в нашей семье (у нас разные фамилии), где работаем на Родине, что будем делать в Лондоне, где будем жить. Достаю iPad, чтобы поточнее ответить на последний вопрос. Британец радуется: «О! Это какой iPad, первый или второй?»… После этого между нами установилась атмосфера взаимной симпатии и уважения. Поболтав минут десять про iPadы и Apple, бритиш пожелал нам купить второй айпад у них в Лондоне и счастливого путешествия. Распрощавшись с ним в самых нежных выражениях, про себя я подумала: «шоптысдох!» За что продержали два часа, за что испортили настроение, за что мучили ребенка??? (прим. ред. отчасти из-за ребенка, что вызывает подозрение об эмиграции…)
    И вот, несколько ошарашенные дурацким приемом на паспортном контроле, но не растерявшие общего позитивного настроя, мы оказались на четвертом терминале Хитроу. Алекс волновался за багаж, но мы волшебным образом нашли нашу девственно запеленатую сумку прямо посреди терминала. Вокруг ни одного человека, кто бы мог нам объяснить: what the fuck is this?! Скорее всего, сотрудник Аэрофлота снял нашу одинокую сумку с ленты, пока мы отсиживались на деревянных скамейках.

    Улыбающиеся англосаксы считают все остальные нации своей прислугой.

    Виндзорский замок
    ...В огромном зале, посвященном битве Ватерлоо, с удивлением увидела среди 4-5 десятков портретов славных военачальников, пару портретов русских полководцев. Как будто именно английские монархи победили Наполеона, а вклад русских очень локальный, и только как исполнителей воли Англии.
    ...И вдруг подумалось, если бы у нас не было революции, если бы не истребили российскую монархию и 2/3 населения, мы дали бы им фору вперед. Взглянув на кусочек Англии, я как бы увидела бледное подобие России, какой она могла бы быть, если бы не геноцид, которому она подверглась в XX веке. Но ничего уже не изменить… И остается только наблюдать, как ученики английских школ играют в футбол на полях вдоль действующей Королевской резиденции, как ухожены их дома и дворики… Вспоминать, как гордятся своей историей английские старушки, считая свой народ победителями Наполеона и Гитлера…»

    Примечание. В отношении англичан русским не хватает богатства и снобизма, господства, рациональности, высокомерия и повелительности в обращении, может, это и к лучшему, ибо у русских больше душевности, чувственности, человечности, плохо сочетающейся с первым (к тому же с 1917 года многое подобное ушло в прошлое, с кровью революции, хотя некие следы вновь появляются).
    Ныне же и англичане кардинально меняются в отношении к представителям иных народов, проповедуя толерантность и политкорректность, находясь в этом как будто впереди планеты всей (возможно, после демократичной Америки).

    Что же говорить, порой Англия (Её политика) представляется России «Мировой заговорщицей», «Коварным Альбионом» (неумолимо знающим свою выгоду):
 

   Столкнувшись с Англией, я бы все же поостерегся испытывать к Ней благостное, безоглядное чувство любви, питающее наивные и невинные души.

    Примечание. Факты. «Англия отказала российским спецслужбам в осуществлении сопровождения и обеспечении безопасности российской олимпийской сборной в Лондоне в 2012 г., о чем спецслужбы сожалеют».

    Примечание. Авторитарному президенту Белоруссии, Батьке, не дали английскую визу в Лондон на спортивный праздник Олимпиады, считая его, типа, тираном, узурпировавшим власть… На что тот обиделся. (Не знаю, в древней Греции к настоящим тиранам относились плохо, возможно, и на Олимпиаду не приглашали, хотя те сами могли пожаловать).   
   
    С осложнением отношений в политическом контексте, послы высылаются, визовые режимы с обеих сторон не облегчаются. И все стараются нанести друг другу уколы.

    Примечание. «Российское правительство в мае этого (2012) года собиралось присудить престижную медаль Ушакова английским ветеранам Второй мировой войны, которые участвовали наряду с ветеранами из США, Австралии и Новой Зеландии в арктических конвоях, сопровождавших российские корабли. Арктические конвои сыграли огромную роль во Второй мировой войне, оказав помощь в доставке почти 4 млн. тонн жизненно важных грузов в Советский Союз, в том числе продукты питания и технику.
    Только Великобритания отказала России в праве отдать должное британским ветеранам. Такой финт британского правительства проявился не в первый раз. Некий чиновник из Министерства иностранных дел Великобритании не разрешил британским ветеранам Северных конвоев принять российскую награду - медаль Ушакова.
    Цитата:
    Российская сторона направила Британии 813 писем ветеранов, подтверждающих их заслуги, сообщил "Голосу России" представитель посольства России в Лондоне Константин Шлыков. В ответном письме из Форин-офиса было сказано, что подданные Ее Величества могут быть награждены иностранными орденами и медалями только в том случае, если деятельность, за которую они отмечены наградами, относится к периоду последних пяти лет перед их присуждением.
    Впрочем, Лондон готов пересмотреть своё решение, если российское посольство предоставит информацию о заслугах британских ветеранов, удовлетворяющих "критерию 5 лет". Однако трудно представить, что люди, которым далеко за 80 или даже за 90, смогут сделать что-то подобное тому, что они совершили во время войны 70 лет назад, справедливо отмечают российские дипломаты. «В этих условиях посольство России выражает свое глубокое сожаление по поводу того, что, хотя власти Австралии, Канады, Новой Зеландии и США дали разрешение наградить своих ветеранов российскими наградами, мы не можем таким же образом почтить мужество британских героев Северных конвоев.»
   
    Примечание. Относительно США. В Америку я вообще не собираюсь, (возможно, я и ошибаюсь), но, нмв, в Америке трудно найти поэтические уголки, как будто Музы поэзии не живут там (ибо им чужды железобетонные и пластиковые коробки!); когда же я вижу американские лица, то это лишь утверждает меня в сём мнении (то есть мне так мнится). Возможно, я предубежден… Более достойны поэзии, нмв, времена ковбоев, индейцев, уголки прекрасной Природы Америки… Но живописать голую натуру, без художественных творений человека и его судеб – это как-то не по мне, это лучше для живописцев-созерцателей… Нет, конечно, возможна поэзия в стиле урбанизма (или поэзия каких-нибудь депрессивных состояний в стиле нью), но это тоже не очень-то по мне:

    Стройки, леса, корпуса,
    Зеркала небоскребов,
    Высоковольтная полоса,
    Трубы заводов…

    Ну или в духе Алкопоэтессе, Мадам Полины (из камедивумен):

          ***
«Эвакуаторщик Геннадий
В эвакуаторе сидит
И нарушителей парковки
Он взором яростным сверлит.

И, если, кто-нибудь экватор
Парковки вдруг пересечет,
Эвакуаторщик Геннадий
Его в замкадье увезет.

Эвакуаторщик, Геннадий,
Ты сексуален и красив,
Эвакуируй же, Геннадий,
Меня скорей в лесной массив.

Сюда, на улицу Петовку,
Мой опель перся неспроста,
Я здесь нарушила парковку
И заслужила а-та-та!

Эвакуаторщик, Геннадий,
Ты непреклонен и могуч,
Ты увези меня в замкадье
И до смерти меня замучь!»

Ну и вот он городской стиль, навевающий соответствующую поэзию:


          ***
«Люблю весной бродить по МКАДу,
Вдыхая утренний бетон,
И чуть зайдя на эстакаду
Услышать арматуры звон.

В Москве весна установилась,
Пропитан ею каждый метр,
Чу! фура в яму провалилась:
Опасен пятый километр.

Гудит веселый трансформатор-
Весны московской соловей,
И зачирикал перфоратор-
Весны московской воробей.

Ужо расплавились асфальты,
Мазут искриться под огнем,
И мчится самосвал-проказник
С крупнокалиберным щебнём.

О, как весне в Москве мы рады,
Гляди, пошел весенний дождь!
Ан, нет, то с рижской эстакады
Нужду на нас справляет бомж.

Набухли серые бордюры,
В чащебе ухает Ашан,
И притворившись в арматуре,
Из лужи воду пьет Равшан.

Ах, не спугнуть бы азиата,
Хочу кормить его с руки.
Но, чу! его уже спугнули
Озорники-грузовики.

Моё лицо в весенней грязи
И выхлоп брови расщипал.
Угарный газ в глазах слизится,
Апрель меня околдовал.

Люблю весной ходить по МКАДу,
Я так себя готовлю к АДУ.»
 
    (Из бенефиса Натальи Андреевны, что мне очень нравится, «стихи о Москве», подобно можно писать и о Нью-Йорке)
    https://rutube.ru/video/371626295e8f4829c97c5e0010485879/

    Во всяком случае, Есенин сетовал на непонимание и недоступность, да и ненужность (его) поэзии американской публике.
      
    В общем, Америка развлекательна, но не поэтична, как представляется мне. Истории маловато, классических историй любви, легенд, достойных пера… Хотя, скорее всего, я их просто не знаю, буду рад, если меня просветят на сей счет и подарят поэтическое вдохновение Америки.

    Примечание. Правда, вот у меня есть «Злые мысли о США», можете покритиковать, если найдете в чем: http://starboy.name/bell.htm

    Над Америкой Англию возвышает то, что Америка некогда была британской колонией, освободившейся от английского господства после борьбы за независимость. В своей доминирующей англосаксонской струе американцы произошли от англичан.

    Примечание. Из книги «История его слуги» Э. Лимонова. О некотором примирении и взаимной необходимости: http://starboy.name/Nensi.htm

    Примечание. В Англии развиты бизнес-торговля-финансы более, нежели IT (information technology), в США же преобладает и то и другое. Большая моя благодарность США, мировому лидеру развития IT, ибо благодаря IT я вообще стал возможен в своем творческом развитии, начиная с первого моего компьютера в качестве печатной машинки и дальнейшего развития IT (включая программы), чье значение для своей жизни я еще плохо осознавал в своем младенчестве. P. S. Хотя, надо понимать, что по большом счету IT – это все же средство для иного, более возвышенного…

    Мистический момент. Провиденье. Надо сказать, изначально я сам выбрал не то направление, не пожелав сидеть в Лондоне, мне захотелось проехаться по Британии, в Шотландию, Уэльс… И что же вышло? Мистика… Компания «Россия» вдруг (что случается крайне редко) отменила вылет, из-за этого мой загранпаспорт, срок которого должен быть не менее полугода, стал просроченным, пришлось менять паспорт, на что ушла дополнительная неделя, из-за этого мне не хватило ровно недели для того, чтобы получить визу, вместо трех заявленных недель мне визу делали четыре, в результате этого как раз истек срок вообще выбранной мной поездки, за которую я заплатил, и мне, пройдя тернистый путь, зону турбулентности, пришлось ехать в… Лондон… что мне (как я осознал) и нужно было изначально, ибо Лондон – культурная столица Англии; в первом же случае Лондон, как таковой, не входил в программу, а в последнем случае я выбрал направление «для самых любознательных». «Это же для меня! - воскликнул я». И в этом была какая-то мистика, рука провидения, - так я почувствовал. Так что я еще раз убедился, все, что не делается, делается к лучшему (даже благодаря или вопреки «Генеральному консульству Королевства Великобритании»)! И пройти все эти трудности с визой мне было необходимо, чтобы сие отрицательно повлияло на мое впечатление об Англии, чтобы слишком не витал в иллюзиях об отношении Англии к России*…
    Я хотел попасть именно в осеннюю Англию, но попал перед самым Рождеством и, как оказалось, в Лондоне зимой – самая что ни наесть осень, и город еще красивее, ибо под вечер становится празднично нарядным. И с погодой мне очень повезло. Ну, в общем, я рад, что все так получилось отлично. Все же мы сами порой не знаем, что для нас лучше. Здесь чувствуется, насколько ограничены наши чувства и разум и насколько порой превосходит нас высшая длань.

    *напротив, россияне, на мой взгляд (да это можно проверить и опросами) к Англии расположены доброжелательнее. И лишь некоторые круги реакционно – отрицательно. И, тем не менее, Англия на протяжении всей истории интригует, строит козни, скрытно или открыто, - все, чтобы обыграть и ослабить Россию для собственного доминирования в мире. И не хочет вовсе зависеть от России.

    Примечание. В несколько плохом отношении между Англией и Россией по большему счету виноваты англичане, потому что русские изначально ко всем относятся дружелюбно и с душой, но Англия все время строит всяческие препоны и настраивает против себя. Возможно, это следствие проявления духа соперничества, присущего англичанам… Что ж, соперничество, противостояние – это моя стихия!

    Примечание. Складывается такое впечатление, что на Западе (в частности в Англии и Америке) стараются как-то принизить значение России в разных областях, к примеру, что первый человек в космосе - Юрий Гагарин, но более говорится, что американцы первыми полетели на Луну (сейчас хоть русский памятник Гагарину поставили в Лондоне). Все это свидетельствует о некотором противостоянии.   

    Так, время моей поездки пришлось на зиму – что символично характеризует и отношения между Англией и Россией.
   
    Примечание. Символична скульптура Англии в образе Георгия, укрощающего Россию в образе Дракона… Но также можно представить Россию в образе Геракла, хватающего за горло Англию в образе Змеи, или Маугли, хватающего старую белую королевскую кобру, стерегущую сокровища…

    P. S. Некоторые некогда (безуспешно, а иные и успешно) пытались поприжать в углу Англию, как салонную барыню…

    Немного юмора: http://starboy.name/angel/yumor.html

    Примечание. Если раньше Англия завоевывала разные отсталые в своем развитии страны, то теперь эмигранты завоевывают Лондон…

    Лично же я изначально относился к Англии доброжелательно (ну не считая некоторого соперничества), теперь же мое отношение несколько ухудшилось после сделанного «английского приема» (что может стать прямо устойчивым выражением, наподобие «ухода по-английски»: English reception или лучше English welcome!). Хотя, мои настроения и отношения переменчивы, как английская погода…

    Примечание. Марк Твен как-то сказал о погоде Новой Англии: «Если вам не по нраву воздух Новой Англии, то подождите минут десять, и он изменится».

    Примечание. Елена Отто, «Лондон, реальные истории русских эмигрантов, живущих и выживающих сегодня в самом роскошном городе» (любимые страницы) http://starboy.name/angel/otto.htm

    В Лондон я летел компанией «British Airways», в самолете чувствовалась какая-то суета, стюардессы были энергичные, немного хаотичные, неорганизованные (по-немецки), но привлекательные, а одна светленькая, с голубыми глазами, улыбчивая, очень милая, pretty, была подобна настоящему светлому Ангелу… На русском языке ничего не объявляли, только на английском, но а на английском я в принципе ничего не обязан понимать, поэтому если я чего-то не понял, то я не виноват* … Когда подлетели к Лондону, то аэропорт был занят, так что пришлось покружить в тёмном небе, усеянным звездами, над широко раскинувшимся и горящим огнями Лондоном… Совсем рядом, точно птицы, летали другие самолеты, так что я подумал, не столкнуться бы с ними… (а то так один русский летчик, - не знаю, как точно назвать его, - в Индонезии самолет с людьми всадил прямо в гору…)

    *есть у меня особенность, когда я слушаю, что мне говорят, то тут же где-то в глуби реагирую и ухожу в себя, в свои мысли, отвлекаясь, но если говорят по-русски, то смысл все же улавливаю, когда же мне говорят что-то на не совсем мне понятном языке, я тоже задумываюсь и уже не улавливаю вообще, что мне говорят… ну что поделать, хоть по-русски понимаю хорошо! Это для меня даже удивительно, все же у всех разные способности мозга.
   
   Примечание. Потустороннее лицо British Airways http://starboy.name/angel/airways.html Подпись (как выразился один англичанин): «Летайте авиакомпанией British Airways»!

    Вдохнув лондонский воздух, я почувствовал себя легко и непринужденно, без напряжения со стороны, что мне вообще по душе в лондонцах, да и некоторое знание языка вселяло уверенность. Я даже где-то почувствовал себя своим в Лондоне, ибо атмосфера Лондона пришлась мне по духу… К тому же почувствовал морской воздух, ощущение, как будто находишься на проветриваемом острове на краю земли…


            ***
    Берег летящих туманов,
    Бездны незримой в дали,
    Тёмных видений, обманов,
    Плещущей мощно волны…


    Мне вообще по душе общество отчужденных людей, которые тебя не побеспокоят лишний раз и которых я в свою очередь не побеспокою.

    Лондон особенно красив зимой (это отмечал и Г. Мортон), зима здесь как осень, любимая моя пора…
 
    Сразу отметил: многие девушки (и женщины) посреди зимы ходят как летом, почти раздетые… это сексуально!..
   


            ***
    Угодия зелёные, усадьбы,
    Устриженная зелень в аккурат,
    Решетчаты парадные террасы,
    Английского уюта аромат.
   


    Примечание. В Лондоне я жил недалеко от российского посольства, на так называемой «Петербургской улице» прямо у Гайд-парка… поэтому, проснувшись, каждое утро ходил туда гулять…


Мои фото Англии:
http://starboy.name/angel/mya1.html
http://starboy.name/angel/mya2.html
http://starboy.name/angel/mya3.html
http://starboy.name/angel/mya4.html
http://starboy.name/angel/mya5.html
http://starboy.name/angel/mya6.html
http://starboy.name/angel/mya7.html
http://starboy.name/angel/mya8.html
http://starboy.name/angel/mya9.html
http://starboy.name/angel/mya10.html



            ***
    Осенний английский пейзаж
    Подернут прохладным туманом,
    Всё призрачно, сыро, - дрожащий мираж, -
    Уныло в округе с шумящим фонтаном…



            ***
    Туман в английском парке,
    Собаки гончие пегие*;
    Спокойны, элегантны англичанки,
    По осени гуляя с ними…

    *были и серые дымчатые, и коричневые, - видимо, родословные, - конечно, как любят англичане…



            ***
    По нраву мне Природы уголки,
    Затерянные в старом свете,
    Лондиниума-града островки
    Для отдохновенья на примете:

    В английском стиле парки:
    Деревья старые, зеленая трава
    Повсюду ровного ковра,
    Старинных замков арки…

    Фонтанов мирное журчанье…
    Скольженье белых лебедей,
    Крик птиц… и ветра завыванья
    Страны туманов и дождей.



    Примечание. Статую Ахиллу (Ахиллесусу) в Гайд-парке воздвигли на средства «Женщин Англии»… http://starboy.name/angel/ahilesus.html



    Примечание. Как-то вечером иду я мимо Гайд-парка и вижу: серые крысы по зеленой травке бегают… пригляделся, а это белочки… англичане их не любят, потому что сии белки прибыли из Канады и вытеснили коричневых английских белок благодаря своей приспосабливаемости, проворности, юркости, наглости… Они так забавно прыгают вверх, когда им что-нибудь подают…

   
    (Сент-Джеймский дворец)
 
    

    Примечание. В иных парках. Г. Мортон: «Если верно утверждение, что англичане по характеру сдер¬жанны, то Сент-Джеймский дворец можно считать архитек¬турным воплощением этого утверждения. Кажется неверо¬ятным, что это скромное здание с пологой крышей, в окна которого может заглянуть любой прохожий, и есть Сент-Джеймский дворец, куда на протяжении многих веков импе¬раторы, короли, султаны и президенты направляли своих послов. Само слово «дворец» звучит странно по отношению к этому зданию. Подумать только, и здесь находится коро¬левский двор Англии?
    В том-то и заключается очарование Сент-Джеймского дворца. Он маленький, «домашний» и не имеет ограды. Но это весьма важная часть Лондона. Здесь король был ближе к своему королевству, чем когда он находился на Баркли-сквер.
    Так мы переходили из одной комнаты в другую, и вдруг я подумал: а что бы сказал придворный тех времен, хорошо знакомый с Лувром, Версалем и Фонтенбло, об этом неболь¬шом и скромном английском дворце? Сегодня он кажется нам достаточно пышным, но во времена, когда даже частные особ¬няки строились с таким расчетом, чтобы впечатлить гостей достатком и социальным статусом владельцев, Сент-Джеймс¬кий дворец, поражал посетителей, и среди них Джона Филдинга в 1776 году, тем, что «не отражает величие Королев¬ства и является насмешкой над иностранцами». Петр Вели¬кий заметил Вильгельму III, что, будь он королем Англии, он перенес бы дворец в здание Гринвичского госпиталя, а госпиталь перевел бы во дворец.
    У дворца имелась и другая роль — пристанища для коро¬левских фавориток. В свое время здесь одновременно про¬живали две женщины с сомнительной репутацией. Одна из них, мадам де Боклер, была любовницей Якова II, а другая — потрясающе красивая Гортензия Манчини, герцогиня Мазарини — любовницей Карла II. Обеих дам их августейшие покровители скрывали в Сент-Джеймском дворце, где они стали близкими подругами, увлеклись спиритизмом и за¬ключили договор: та, которой выпадет умереть первой, бу¬дет призраком являться оставшейся. Спустя несколько лет после смерти герцогиня явилась своей подруге во Сент-Джеймском дворце, и через несколько часов та скончалась. Эта история передавалась из поколения в поколение и пода¬рила дворцу единственного, насколько мне известно, «штат¬ного» призрака.

    Обычное явление для Грин-парка — люди, спящие на траве. Впрочем, сейчас их меньше, чем прежде. В период между войнами Грин-парк стал настоящей спальней на от-крытом воздухе для безработных и нуждающихся. Многие были бродягами, некоторые забредали сюда случайно, но преобладали, естественно, завсегдатаи, хорошо известные парковым сторожам.
    «Я знаю всех их, — сказал мне один сторож, — уже многие годы. И сейчас, и раньше среди них попадались те, кому действительно не повезло, но большинство и дня в своей жизни не проработало. Нынче, вроде, как ни к чему на улице спать, но они лучше умрут, чем пойдут ночевать в приют или ночлежку. Верно, их пугает одна только мысль о мытье. Они слоняются ночами по аллеям, иногда засыпают на скамейках, а утром, как только парк открывается, идут на Овечий луг, который мы, сторожа, зовем «ночлежкой». Иногда кто-нибудь исчезает, бывает, что надолго. Даже начинаешь беспокоиться, уж не умер ли, бедолага? А по¬том вдруг замечаешь — да вот же он, полеживает себе на травке с газетой на лице. Окликнешь его: "Привет! Вер¬нулся? ", а он ничего тебе не ответит, в лучшем случае, про¬ворчит что-нибудь себе под нос».
    Непохожая на истории двух других парков, история Грин-парка довольно банальна, за исключением связанных с ним серии ограблений и нескольких дуэлей; тем не менее в восем¬надцатом столетии мода неожиданно презрела Гайд-парк и Сент-Джеймский парк и благосклонно обратилась к Грин-парку. Тогда вдруг стало модным прогуливаться в парке ве¬черами, с четырех до пяти, а летом — пока не зайдет солнце. В то время здесь можно было встретить весь высший свет Лондона — аристократов, богачей и красавиц в вечерних туалетах; эти люди прогуливались по аллеям парка и вели между собой непринужденные беседы. В те дни общество было небольшой, замкнутой кастой, все знали друг друга, а широкая публика слеталась на аристократов и их прекрасных спутниц, как современная толпа — на звезд кино на премьере. Полагаю, королевская ложа в Эскоте — после¬дний реликт былого парада роскоши и стиля; что касается подобных парадов в Грин-парке, они длились около полуве¬ка. Сколько драгоценных часов жизни тратилось на тщатель¬ные приготовления: натягивание перчаток, завязывание гал¬стуков, надевание париков, примерку нарядов, отглажива¬ние и отпаривание, нанесение пудры и прочей косметики... А ведь еще требовалось покрутиться перед зеркалом! И все для того, чтобы в течение часа прогуливаться по парку! Пе¬ред мысленным взором непроизвольно возникают картины: жилище франта с разбросанными по нему галстуками, неприбранная дамская спальня, служанка, в слезах собираю¬щая чулки, нижние юбки и пеньюары, которые мадам, слад¬ко улыбающаяся над веером в парке, бессовестно разбро¬сала. Как не улыбнуться грандиозности усилий, которые рас¬ходовались на то, чтобы подобрать соответствующий жилет, подыскать новую шляпку или, тем более, платье. Однако в те времена этот парад мод воспринимался чрезвычайно се¬рьезно — и пользовался такой популярностью, что дома с балконами по Арлингтон-стрит, откуда открывался прекрас¬ный вид на аллеи парка, сдавались в наем за баснословные деньги — четыре тысячи фунтов в год.
    Но неожиданно река атласа и парчи прекратила свой бег. Жеманный смех, хорошо продуманные эпиграммы и комплименты больше не звучали здесь, веера не трепетали кокетливо, черные трости больше не постукивали по гра¬вию. Ужинать стало модно в 8—9 вечера, и эта перемена погубила парад. Появляться в парке означало ныне объя¬вить себя вне общества, которое на континенте именуется «высшим светом».
    Снятся ли тем, кто спит на траве, проходящие мимо туф¬ли с красными каблуками? Представляли они себя когда-ни¬будь в центре толпы, разряженной в атлас и парчу, толпы, насмешливо взирающей на них сквозь очки, тычущей в них тростями из слоновой кости и величаво шествующей далее? Толпа хохочет, пожимает плечами — мол, откуда взялись в Грин-парке эти грязные, немытые оборванцы?
   «Чтоб мне провалиться! — воскликнул бы пробудившийся бродяга. — Верно, кино приснилось!»


    Примечание. Немного о любви. Ольга Елисеева, «Повседневная жизнь благородного сословия в золотой век Екатерины II». «Адмирал П. В. Чичагов описал в мемуарах историю своей женитьбы на дочери англий¬ского моряка и те сложности, которые влюбленным пришлось преодолеть в обеих странах.
    В самом конце екатерининского царствования, в 1794 году, молодой Чичагов с эскадрой адмирала П. И. Ханыкова находился в Англии и добился ремонта своего судна в Чатамском порту. Здесь его приветливо принял у себя в доме комендант порта 80-летний мор¬ской волк капитан Чарльз Проби. Он был вдов, имел двух сыновей и четырех дочерей, две из которых были еще не замужем. «Общество их было приятно, благода¬ря царившему в нем тону довольства, — вспоминал Чи¬чагов. — Девицы были музыкантши, младшая дочь бо¬лее другой. Так как я очень любил музыку, то гармония послужила к нашему сближению, и я нашел так много соотношений между чувствами и склонностями этой девицы с моими, что с каждым днем более и более при¬вязывался к ней».
    Молодой моряк часто обедал у Проби и проводил у него все вечера. «Наконец, несмотря на все мое преду¬беждение против женитьбы, я почувствовал действи¬тельно, что мне весьма трудно будет расстаться с мисс Елизаветой Проби; я думал даже, что без нее не буду счастлив. Насколько я мог судить, как расположение отца, так и дочери казались мне весьма благоприятны¬ми. Открытие кампании приближалось, и мне скоро предстояло уехать из Чатама; времени терять было не¬чего. Поэтому за несколько дней ранее я написал капитану Проби, прося у него руки его дочери. Я приберег этот шаг к концу моего пребывания, зная отвращение англичан от брачных союзов с иностранцами. Мне ду¬малось, что если, несмотря на все кажущиеся признаки, я получу отказ, то мне можно будет тотчас же покинуть Чатам и об этом более не поминать. Я не обманулся в моей предусмотрительности; на другой день моего признания я получил письмо, в котором капитан Про¬би говорил, что с удовольствием познакомясь со мной и отдавая справедливость моим качествам, он не мог отказать мне в своем уважении и в своей дружбе, но что он весьма далек от желания когда-либо заключать род¬ственный союз с иностранцем и не может дать своего согласия на мое предложение».
    К этому времени Чичагов носил уже чин контр-ад¬мирала, он происходил из старинной дворянской фа¬милии, имел приличное состояние и был сыном про¬славленного флотоводца. Тем не менее комендант небольшого порта не считал его ровней своей дочери. Характерно, что отвергнутый жених вполне оправды¬вал поступок несостоявшегося тестя: «Как мне ни было досадно, я в глубине души не мог осудить образ мыслей человека свободного, отказывавшегося подвергать дочь свою превратностям, ожидавшим нас со смертью Императрицы. Я тем менее хулил его за это, что и сам на его месте поступил бы точно так же. Мисс Елизавета не была согласна с отцом в принципах политических; далее увидим, каким испытаниям подверглась она за то, что не соображалась с ними». Заметим, что и сам Чичагов ставил себя ниже будущей жены — она дочь «человека свободного», то есть подданного страны, где есть конституция и парламент. Не одно национальное тщеславие заставляло англичан отвергать союзы с иностранцами. Убежденность в лучшей политической системе побуждала их беспокоиться о правах своих детей, волею судьбы могущих оказаться за пределами Великобритании.
    «Капитан Проби, опасаясь, чтобы его дочь не приня¬ла решения, противного его воле, прибавил в своей ду¬ховной, что в случае выхода ее замуж за иностранца он отнимет ее часть от небольшого состояния, завещаемого детям. Старший его сын, равно как и одна из доче¬рей, бывшая за адмиралом Пиготтом, только одни и выполнили эту статью завещания; другие возвратили младшей сестре ее долю. Отказавшие ей в оной, посту¬пили более по принципу и убеждению, нежели ради корысти».
    Несколько дней, которые остались до отплытия рус¬ского корабля из Чатама, мисс Елизавете запретили вы¬езжать из дому. Но у влюбленных всегда найдутся доб-рожелатели. Квартирная хозяйка Чичагова, бывшая нянька детей капитана Проби, сообщила молодому мо¬ряку, что «мисс еще не совсем сдалась на доводы отца». Добрая женщина передала постояльцу ноты от воз¬любленной, где девушка подчеркнула в одной из арий слово «постоянство». «Длинное письмо с признанием по всей форме не высказало бы мне так много», — заме¬чает мемуарист. Квартирная хозяйка взялась вручить невесте послание. «Я написал письмо, в котором выра¬зил всю мою страсть... По прошествии некоторого вре¬мени и уже вдали от Чатама я получил ответ, в котором мисс Елизавета уверяла меня, что чувства ее решитель¬но те же, что и мои, что она навсегда сохранит их и на¬деется получить вести от меня».
    Влюбленные тешили себя мыслью, что после смерти непреклонного родителя смогут соединиться. «Я уже ска¬зал, что капитану Проби было более восьмидесяти лет, при этом он страдал одышкой, сопровождавшейся при¬падками, которые угрожали его жизни. Так я думал, не же¬лая ему смерти, что она не замедлит по естественному порядку вещей, и что испытание, которому он подверг нас, не будет продолжительно». Действительно, в дека-бре 1797 года почтенный отец мисс Елизаветы скончал¬ся, и девушка сообщила, что ждет жениха в Чатаме.
    С этого момента рассказ Чичагова перестает напо¬минать мелодраму, где влюбленным мешают косные родители, и превращается в политический триллер. На дворе стояли уже совсем другие — павловские — вре¬мена. Если встретились герои под счастливой звездой, когда карьера молодого моряка была на взлете, то те¬перь он переживал отставку и немилость императора. Павел Васильевич боялся везти невесту в Россию. А мисс Елизавета превратно истолковывала его страхи. «Видя образ действий Павла, я признал долгом своим ознакомить ее с тем, каким притеснениям подвергают¬ся при этом государе. Картина, мной начертанная, за¬ставила ее заподозрить, что я стараюсь ее запугать, что¬бы прервать наши обязательства. Эта недоверчивость, довольно естественная, побудила ее написать мне, что ей невозможно дать веру моему рассказу о бедствиях, которые, по моему мнению, ожидают ее, если она вый¬дет за меня замуж. Полагая, что это с моей стороны увертка, она предоставила мне свободу отказаться от моего обязательства... После этого я уже больше не рас¬пространялся о неудобствах деспотизма... Впоследст¬вии она собственными глазами убедилась в правдивос¬ти моих рассказов».
    Чтобы отплыть в Англию за невестой, нужно было испросить разрешение императора. Чичагов же нахо¬дился в опале. Граф А. А. Безбородко взялся похлопо¬тать за Павла Васильевича, но едва государь услышал, в чем дело, то приказал записать в суточном ордере от¬каз, мотивируя свое решение тем, что «в России доста¬точно девиц и нет надобности ехать искать их в Анг¬лию». «Надобно знать, — замечает мемуарист, — что он присвоил себе право решать браки, особенно воен¬ных... Все, что Безбородко мог сделать, это воспрепят¬ствовать напечатанию суточного ордера в газетах».
    Молодому Чичагову совместными усилиями помо¬гали сразу несколько влиятельных лиц: генерал-проку¬рор Сената князь П. В. Лопухин, отец фаворитки импе¬ратора, близкий друг Павла I граф Ф. В. Ростопчин и, наконец, русский посол в Англии граф С. Р. Воронцов. Моряка даже пригласили во дворец, чтобы после ауди¬енции у императора вновь принять на службу, но в по¬следний момент государь раздумал, у Павла Васильеви-ча забрали шпагу и военный мундир, а самого препроводили в Петропавловскую крепость. Старому адмиралу Чичагову Павел I отправил следующую запи¬ску: «Сын ваш, как оказавшийся недостойным моих ми¬лостей, должен за то понести наказание; что касается до вас, к вам я пребываю благосклонным». Мемуарист ядовито замечает: «Без сомнения, благодаря этой благосклонности, когда я опять попал в милость, мой отец должен был подвергнуться изгнанию из столицы, что, впрочем, казалось справедливо, ибо каждый в свою очередь должен был чувствовать отеческую заботли¬вость монарха».
    Особенность ситуации состояла в том, что, враща¬ясь в свете, все всех знали. Комендантом крепости служил князь С. Н. Долгоруков, «человек весьма любезный, и с которым я был уже знаком». Арестант не без юмора описывает свое недельное пребывание в темнице. Дол¬горуков провел с ним нечто вроде экскурсии по крепо¬сти, а затем показал казематы, «дабы я мог выбрать один по моему вкусу. Все они были маленькими подзе¬мельями на сводах, около двух квадратных саженей, с мебелью, состоявшей из нескольких досок, немного прикрытых соломой... Мы довольно весело совершили эту мрачную прогулку, ибо все время комендант рас¬сказывал мне анекдоты о Павле, один другого чуднее, читал эпиграммы, на него написанные, и много ост¬рил». Через восемь дней арестанта вновь призвали к государю, настроение которого переменилось. «Забу¬дем все, что было, и будем друзьями», — несколько раз в течение разговора повторил Павел.
    Возвращенный на службу и даже обласканный госу¬дарем моряк мог теперь поехать за невестой. Однако он прибыл в Лондон как раз тогда, когда его старого от¬ца выслали из Петербурга, а отношения императора с английским кабинетом стали стремительно ухудшать¬ся. «Я отправился в Лондон к мисс Проби и окончил все приготовления к нашему бракосочетанию, коего цере¬мония происходила сначала в церкви англиканской, а потом в домовой русского посольства». Посаженым от¬цом на свадьбе был С. Р. Воронцов, много сделавший для молодых. Между тем тучи снова сгущались над их головой. «Никто не мог ручаться, чтобы император, прервав связь с Англией, не начал преследовать даже и тех [англичан], кои жили в Санкт-Петербурге. Мог ли я жить спокойно в моем семейном кругу, когда я чувствовал, что нет пределов запальчивости государя? Если моего бедного, слепого, старого отца могли сослать в дерев¬ню, разлучить с его детьми и все это за его славную шестидесятилетнюю службу, то почему бы тогда не могли вырвать из моих рук мою жену, родом англичанку, и выслать ее на родину?.. Я готов был бежать на край све¬та и отыскать себе уголок, где я мог бы спокойно ды¬шать и заботиться о моем счастье».
    С этими горькими думами молодой Чичагов пришел к умудренному опытом Воронцову, который и сам ис¬пытывал страх от мысли, что император не захочет продлить его пребывание в Англии. Посол уговорил моряка не бежать из России, дал ему и его жене реко¬мендательные письма к своим друзьям в Петербурге и, видимо, намекнул, что скоро положение может изме¬ниться к лучшему. Перед отъездом Павел Васильевич передал послу письмо, явно не предназначенное для чужих глаз:
    «18 июня 1800 года. Я очень хорошо знаю, что ни¬кто не в состоянии лучше вас оценить жертву, прино¬симую моей женой тем, что она мне сопутствует, ни чувствовать сильнее вас все благо жить в земле свобод¬ной... Дай Бог, чтобы какое-нибудь великое событие совершилось в этот промежуток времени и чтобы до¬бродетель, дарования и честь, доныне гонимые и уни¬жаемые, заняли свои места; тогда я еще раз обнял бы вас в стране свободы». О каком «великом событии» идет речь? Не о том ли, которому назначено было со¬вершиться 11 марта 1801 года? «Это, однако, грезы, рас¬сеивающиеся при пробуждении, — продолжал корре¬спондент, — а при нас остается угнетение и гонения... Раз вы приняли решение не возвращаться более в страну ужасов, в которой играют бытием и счастьем более тридцати миллионов душ, я спокоен на счет ва¬шей участи, но желаю знать, столь же твердо вы реши¬лись оставить при себе детей ваших: ибо тирания не гнушается никакими средствами, когда она может де¬лать зло, в особенности же мстить, употребляет яд, ес¬ли не может биться оружием явным. Могли бы, может быть, в виде снисхождения, оставить вас в покое, тре¬буя лишь присылки вашего сына. Знают о вашей неж¬ности к нему; знают также, что это будет вернейший залог, чтобы заставить вас возвратиться на нашу не¬счастную родину».
    Опасения, высказанные Чичаговым, не были бес¬почвенными. Вскоре имения Воронцова в России ока¬зались конфискованы. «За пребывание его в Англии взять в казенный секвестр», — гласил указ.
    Если неприятности по службе заставили Чичагова просто уйти в отставку, то вмешательство в дела семьи превратило его в готового заговорщика. Пройдет меньше года, и страх, нервозность, постоянное непо¬нимание происходящего подтолкнут придворных к цареубийству. Психологические причины, заставляв¬шие большинство русских желать смены власти, ярко видны в истории вполне частной, личной — государя, как будто не касавшейся, — в истории женитьбы мор¬ского офицера на иностранке.»


            ***
    (что мне по нраву в англичанах):
    Изысканность и деликатность
                (в обращенье),
    Подчеркнутость манер,
    Спокойствие и элегантность,
                (снисхожденье),
    Достойный поведения пример.



           ***
    Англия и элегантность – созвучны,
    Рядом идя, неразлучны,
    Англия – элегантна, элегантность английская –
    Доминанта эталонно-истая.



           ***
    Держать себя уверенно,
    Аристократично, чинно,
    Приподнято, размеренно,
    Торжественно, манерно, видно,
    С завидным самообладаньем,
    Естественно, возвышенно с сознаньем.



    Примечание. В Лондоне главным образом я общался с мужчиной в возрасте из Сибири, директором строительной фирмы, строящей детсады, и с бизнес-вумен.
    Первым делом сибиряк (сам будучи в прошлом немного футболистом) отправился выяснить, как обстоят в Лондоне дела с футболом, а когда сходил на матч на большой стадион, то был несказанно счастлив. Будет, что и мужикам порассказать, а то съездил в Англию, а на футболе не побывал. Купил он себе и всевозможную атрибутику «Челси»… (на что одна Дама выразилась: надо болеть за Челси, ибо эта команда куплена на наши деньги). Рассказывал, как зашел в один паб, а там сидят кругом лысые головы, фанаты какого-то клуба, он хотел спросить про игру одного из своих любимых клубов, смотрит, а это их заклятые соперники. Спрашивать не стал… И, глядя на меня, добавил, мол, в Питере есть движение болельщиков «Зенита» - «Невский фронт», одна из самых радикальных организаций, так они в каком-то двухтысячном году приехали в Бирмингем, устроили погромы, оставили вызов и уехали (порядка 150 человек сидело в полиции), но те так и не приехали*… Не знаю, правда это или нет, да и как они визы все скопом получили?!. Но лично я к фанатизму (и английскому) отношусь прохладно, даже отрицательно. Фанатизм, по-моему, вообще противоречит классической «английскости». К тому же связан с потерей себя… Да и существует мнение, что англичане к «Зениту» хорошо относятся. Так подобные болельщики бросают тень на свою любимую команду. А насчет футбола заметил сибиряку, что наши соотечественники в футбол играть не умеют, даже по воротам попасть не могут, чего за них болеть?.. На что сибиряк произнес сакраментальную фразу: «Андрюша, у нас другой страны нет…»

    *(возможно, он чего-то перепутал) Был матч между Зенитом и Манчестер Юнайтед (в Монако), в котором Зенит победил, наши болельщики получили облегченные визы через футбольный клуб, а спровоцировали их на драку именно английские болельщики, оскорбляя и кидая всякую дрянь по дороге... Так что, коль те огребли, так справедливо... (наших, похоже, частенько провоцируют...)

   P. S. (2013 г.) («Зенит» и у «Ливерпуля» выиграл 2:0) Историческая справка. «В Англии боятся фанатов «Зенита»: Газета Mirror вышла сегодня с шапкой: «Красавица и чудовища: Санкт-Петербург услаждает взгляд, но фанаты «Зенита» вызывают тошноту». Обозреватель газеты Дэвид Мэддок пишет, что «атмосфера на сегодняшнем матче будет совсем непохожа на все то, что игроки «Ливерпуля» видели хоть когда-то ранее», передает информационное агентство РБК.
    Кроме того, в Англии город на Неве назвали домом для расистов. Журналист перечисляет все расистские выходки болельщиков «Зенита»: от банана, брошенного Роберто Карлосу, до манифеста, выпущенного фанатами, в котором в том числе содержались и комментарии к трансферной политике «Зенита», и осуждение геев и чернокожих в команде.
    «Санкт-Петербург прячет уродливый секрет за гламурным фасадом. Его можно называть настоящей столицей России, историческим домом для аристократии, центром искусства и т.д. <…> Но это и дом для расистов. Фанаты «Зенита» не скрывают своих радикальных взглядов, заставляют «Зенит» не покупать чернокожих игроков, устраивают битвы с фанатами «Анжи» и т.д.», — заключил Дэвид Мэддок.
    Он добавил, что и у британского клуба не все просто. «У «Ливерпуля» есть свои проблемы подобного рода. Этот клуб до сих пор преследуют насмешки, вызванные спорным поведением Луиса Суареса. Но все равно «Ливерпуль» явно не привык к тому, что ждет его сегодня...»

    В подарок на день рождения своему другу, адмиралу, живущему в Петербурге, сибиряк хотел подарить сувенир – адмирала Нельсона*, но нигде не мог найти. Решил, что в Хэрродсе найдет, раз там все есть (как в Греции)… Сомневаюсь… англичане как-то скупы на свои национальные символы… Я по магазинам особо не ходил, некогда мне было, да и не люблю я это дело, так я попросил бизнес-вумен, когда он пошла «делать шопинг», купить мне самого лучшего английского чая; она купила, но на вкус он оказался не лучше индийского или китайского… Все же Англия – не родина чая…
    P. S. Я сам, немного как англичанин, очень люблю чай и пью его все время, а кофе вовсе не пью.

* адмирал Нельсон
   

    (некоторые параллели)

    Примечание. О Петербурге. «Через полтора тысячелетия после легендарного северного путешествия Андрея Первозванного французский астролог Мишель Нострадамус в своих знаменитых «Столетиях» якобы предсказал появление великого государя Петра I и его новой столицы Санкт-Петербурга...

    «Усилиями Аквилона дерзкого
    И будет к океану дверь прорублена,
    На острове же царство будет прибыльным,
    Но Лондон задрожит, увидев парус их.»

    Современные толкователи Нострадамуса склонны видеть в этом известном катрене предсказание строительства сильного флота, чем всерьез будет и в самом деле впоследствии обеспокоена Британия, и возникновения новой столицы («нового царства») на пустынных берегах Невы («на острове»).

    Примечание. Феодосий Фёдорович Веселаго, «Краткая история русского флота»: «Согласно видам нашего правительства, Ушаков хотел отправиться для содействия англичанам в овладении занятого французами острова Мальты, но Нельсон под разными предлогами отклонял его от этого намерения, а король, опасаясь усиления республиканцев, просил не оставлять Италии. В начале сентября Ушаков из Палермо перешел с эскадрой в Неаполь, имея полномочия короля располагать его войсками, и стал готовиться к овладению Римом и Чивита-Веккией, где еще держались французы. Но когда соединенные неаполитанский и русский отряды двинулись к Риму, находившийся со своим кораблем в Неаполе английский командор Трубридж перешел в Чивита-Веккию и вступил в переговоры с французами, конечно, по приказанию Нельсона, тайно от Ушакова. Поспешив предложить «великодушные» условия неприятелю, он убедил французов сдать город. Благодаря таким действиям англичане сделались освободителями Рима. Ушаков, узнавший о коварных действиях английского адмирала ранее подписания капитуляции, протестовал против нее; но, разумеется, этот протест остался без всякого влияния на нашего союзника.
    Нельсон вообще не любил русских и завидовал всякому успеху Ушакова, а при личном знакомстве оба адмирала по разности своих характеров и взглядов тотчас стали во враждебное положение друг к другу. Нельсон почему-то ожидал встретить в Ушакове покорное орудие, которое под его влиянием будет действовать в интересах Англии; но, против своего ожидания, нашел в нем умного, самостоятельного русского адмирала, который, по словам Нельсона, «держит себя так высоко, что это отвратительно» и что «под его вежливой наружностью скрывается медведь».

    P. S. Ну а под наружностью Нельсона скрывался кто?.. бульдог… английский… Эх, давнее соперничество…

    P. S. В России существует поговорка: «Двоим медведя в одной берлоге тесно». Это про двух адмиралов…

    Примечание. Черчилль, по выражению англичан, характерно представляющий бульдога и тип Джона Буля (как он отмечал сам) против своей воли вставал, когда входил Сталин, испытывая чувство ранга*. Хотя это может быть просто дань учтивости… ибо даже перед Дамой встают… При этом не сомневаюсь, что англичанин может быть груб, невежественен, неучтив и если надо, то будет высокомерно и пренебрежительно сидеть в любом случае.

    * У. Черчилль: «Сталин был человеком необычайной энергии и несгибаемой силы воли, резким, жестоким, беспощадным в беседе, которому даже я, воспитанный здесь, в Британском парламенте, не мог ничего противопоставить. Сталин прежде всего обладал большим чувством юмора и сарказма и способностью точно воспринимать мысли.  Сталин произвел на нас величайшее впечатление… Его влияние на людей неотразимо. Когда он входил в зал Ялтинской конференции, все мы, словно по команде, вставали. И странное дело держали руки по швам…  Он обладал глубокой, лишенной всякой паники, логически осмысленной мудростью. Он был непобедимым мастером находить в трудные моменты пути выхода из самого безвыходного положения. Кроме того, Сталин в самые критические моменты, а также в моменты торжества был одинаково сдержан и никогда не поддавался иллюзиям. Он был необычайно сложной личностью. Он создал и подчинил себе огромную империю. Это был человек, который своего врага уничтожал своим же врагом. Сталин был величайшим, не имеющим себе равного в мире, диктатором, который принял Россию с сохой и оставил ее с атомным вооружением. Что ж, история, народ таких людей не забывают…»
    P. S. Однажды Черчилль решил не вставать, когда входил Сталин. Сталин вошел «и будто потусторонняя сила подняла меня с места», - писал Черчилль…


    Примечание. Англичане периода Империи (особенно лорды и лакеи) держали себя как (напыщенные) индюки.

    Примечание. Английский крейсер «Белфаст», стоящий в Лондоне на Темзе, похож на «Аврору», стоящую в Санкт-Петербурге на Неве…

 


    Примечание. Британский флаг имеет те же цвета, что и российский… В основе Андреевского флага и гюйса ВМФ России – Андреевский крест, - так же, как и в основе британского флага. P. S. Меня тоже зовут Андрей…


            ***
    Как две капли воды… Их даже путали при обращении…
 

    Примечание. На входе в фешенебельные, модные магазины стоят слуги-швейцары - здоровые мужики (мужчины) и открывают посетителям двери… Нмв, это – унизительно… Понимаю еще, я мог бы работать на подобной работе (услужливо открывая двери перед английскими Дамами, Леди), так это бы мне доставляло поистине сексуальное удовольствие (ну или поработать в каком-нибудь магазине «обуви для Леди» в качестве прислужника), а так… Во-первых, в подобной работе нет острой необходимости, а во-вторых, унижает обыкновенное мужское достоинство и вообще достоинство человека, да и сила прикладывается (используется) не по назначению… Но это особый изыск от модных магазинов (торгашей), особый писк превосходства и удобства для клиентов… даже стиль… и демонстрация власти… денег, капитала… А мужику деньги все равно надо как-то зарабатывать… 

    Примечание. У Вестминстерского аббатства я решил перекусить, зашел, спросил, можно ли здесь поесть (и сходить в «маленький домик», как говорят японцы «помыть руки»), охрана сказала, что да, только меня тщательно обыскали, я еще посетовал, что шагу ступить нельзя без досмотра… Когда же я вышел и прочел название, то оказалось это был… Верховный суд Великобритании… (вот так вот зашел, грубо говоря, в туалет, а оказалось – в Верховный суд Великобритании… стоит отдать должное англичанам, как они относятся к туристам…)
    Хочется сказать: «Да здравствует самый справедливый, самый независимый, самый беспристрастный суд Англии!» Хотя, довольно сомневаюсь во всем этом…

    Примечание. Когда мы сидели в пабе с бизнес-вумен и я заказал себе вторую пинту эйля, она резко отреагировала: «Андрей, ты злоупотребляешь!» Потом на моё некоторое недоумение заметила, что она порой диктует свою волю неосознанно и посоветовала мне не обращать на это внимания. Сначала при знакомстве она не хотела говорить, что она бизнес-вумен, топ-менеджер (как она выразилась). Потом как-то спросила: «Знаешь, сколько у меня подчиненных? Угадай!..» Оказалось – семь тысяч… Я заметил, что она напоминает мне главную героиню культового фильма «Москва слезам не верит»… Поспорили мы с Ней о лидерах, я Ей привел примеры различных типов лидерства, она согласилась, все же заявив, что лидер должен клевать нижестоящих и так по цепочке (вроде на примере с животными, птицами).

    *Она как-то уже была в Англии, жила в глубинке в сельском английском доме с учителями английского, дабы глубже погрузиться в повседневную среду. Так она мне и несколько переводила, когда я чего-то не понимал. В ней сразу чувствовалась хватка и цепкость ума, по приезде в Лондон она уже знала все, что к чему, где что и т.п., хорошо ориентировалась, не то что я, витающий вечно где-то в облаках… На мое замечание, что я на работу (тем более карьеру) не ставлю в жизни и очень скромен в этом отношении (поэтому меня часто унижали в деньгах, несправедливо, мелко подло, еще и смеясь надо мной, а так я был всем доволен(1), ибо главное у меня – хобби, увлечение, призвание). На это она сказала, что у нее тоже есть хобби – она любит преподавать (финансы), являясь кандидатом наук. (Но и здесь я нашел с ней общий язык, ибо у меня одно высшее образование СПБГУ* http://spbu.ru/universitet – экономическое, по специальности «управление финансами» (2) (магистр с отличием – единственный в нашей группе), хотя я и финансистом не стал, ибо увлечен иным).

    (1) Но как говорится «мои финансы поют романсы», - это, видимо, сказано о финансах поэтов вообще… Да, зачастую поэты, философы, математики (даже художники) почти всегда оказываются нищебродами… ибо не производят чего-то материально полезного или развлекательного, доступного массам (стаду), не оказывают никаких полезных услуг. Да и многим это не нужно, не являясь необходимым, вроде галош, горшков, еды и т.п. Все творчество «сочинителей» свободно и бесплатно…   

    (2) «В 1993 году в СПбГУ был открыт факультет менеджмента — первая бизнес-школа в России, являющаяся университетским факультетом. В 2012 году деканом ВШМ был избран председатель правления банка ВТБ А. Л. Костин, «Степашка-Хомяк».
    В рейтинге Eduniversal ВШМ СПбГУ с 2009 года занимает первое место среди российских бизнес-школ. ВШМ СПбГУ присвоено 5 «лавров» (на втором месте находится Высшая школа бизнеса МГУ! ей также присвоено 5 «лавров»). В 2013—2014 годах ВШМ СПбГУ занимала 1 место по Восточной Европе, в 2015 уступила Пражскому университету экономики. С 2011 года Высшая школа менеджмента СПбГУ находится на 1 месте среди бизнес-школ России по версии газеты «Известия».

         ***
    Закрома у Хомяка
    Полны всякого добра,
    Да общественный пирог
    Он за две щеки сует. 

    Примечание. Вообще я смотрю Путин отдал свой родной Санкт-Петербург во многом на откуп москвичам (работы у питерцев отнимают его «друзья», а москвичи забирают, как будто им все мало в Москве, «нажраться» (слово подходящее для москвичей) никак не могут, похоже, так и с другими регионами).
    На заявление В. Путина, не собирается ли он перебраться в Петербург, тот ответил, что любит Москву, ну и в силу того, что москвичи порой унижают питерцев, по крайней мере в материальном плане:

         ***      
     Быль о том рассказ ведет,
     Как В. Путин продает
     Город некогда любимый,
     Ныне он москвич счастливый.
     Пётр, Пётр, кабы ты
     Ведал новые Пути!

    Примечание. Вообще столицу уже пора переносить из московской деревни в Сибирь, в Новосибирск, центр России, столицами создавая множество центров развития России. Я серьёзно, на будущее. (Ибо сибиряки, здоровая житница России «плачет» уже на задворках от позабытости, покинутости, спиваемости (от безделья и безнадежности), хватит москвичам-куличам-купчам пировать-жировать, пора и честь знать…)

    *Да, там Петербургский Университет гордится Нобелевскими премиями, что являются часто фейковыми западными премиями, которые даже высшей Науке – Математике не присуждаются, из-за того, что любимая девушка Нобеля предпочла талантливого математика, и убитый, уязвленный Нобель не включил эту науку в список номинируемых, иначе бы этот «негодяй»-математик точно бы получил сию премию, поэтому математики смотрят на Нобелевскую премию свысока… даже с высока своей высшей Науки; ибо «Математика» с древнегреческого языка просто и переводится как «Наука». 
    То же, что Нобелевские премии были присуждены русским, учитывая враждебное и предвзятое отношение Запада к России, свидетельствует, что премии были присуждены за реально выдающиеся достижения. 

    Примечание. Д. С. Лихачев, «Английское воспитание». О хобби. «В англоманстве есть и действительно плохое. Очень часто оно возникает под влиянием снобизма. Снобизм в английском смысле – это стремление заводить знакомство с аристократами и знаменитыми людьми, хвастаться этими знакомствами, хвастаться своей знатностью, своим положением – прежним или настоящим. Существовал особый эмигрантский снобизм. Каждый эмигрант первого потока (сразу после революции) стремился подчеркнуть, а то и преувеличить свое былое положение в России, знатность своего рода и пр. Владимир Набоков – сноб до мозга костей. Его отец был англоман, и это тоже своего рода снобизм (высшая аристократия имела домашним языком английский, следовала английским манерам; средняя аристократия говорила пофранцузски; особой изысканностью считалось говорить по-французски с английским акцентом). Набоков сноб в своих воспоминаниях, сноб в своих спортивных вкусах, сноб в своих убеждениях, сноб в стиле (усложненном) своих писаний, сноб в своем преклонении перед Прустом, Толстым и Джойсом, сноб в своем увлечении бабочками. Но снобизм – это разновидность высшего лакейства. И снобизм также безвкусен, как и любое важничание, надутость, чванство, - только выше рангом.   
    Впрочем, несколько слов об увлечении Набокова бабочками. Это то, что называется «хобби». И в самом хобби нет ничего дурного. Напротив, каждый воспитанный англичанин должен иметь хобби. Почему? Чтобы легко и с достоинством переносить любые неудачи и удары судьбы. Неприлично, например, придавать большое значение тому, что человеку не удалась карьера, лишился места, провалился на экзамене, обойден награждением. Человек в этом случае не должен печалиться, иметь удрученный вид. Это непоправимо роняет его dignity. Во всех этих случаях помогает «хобби»: тут всегда можно найти утешение, пополнить коллекцию, выиграть партию в крикет, регату, съездить в какую-нибудь самую экзотическую страну, совершить пешую прогулку. Удовольствия хобби всегда к вашим услугам и надо только уметь выбрать для себя это хобби – такое, в котором могут быть только удачи и приобретения и никаких потерь! Хобби нужно для dignity. Вот почему увлечение футболом или хоккеем или другим видом спорта не может быть хобби. Тут может быть и выигрыш и проигрыш. Хобби же – это только приобретение. Никаких разочарований, крупных во всяком случае, в хобби не должно быть.»
       
    Примечание. Во французском ресторане бизнес-вумен поведала мне дополнительно некоторые правила этикета (хотя я в этом вопросе более свободен и привык полагаться на природное чутье деликатных моментов, порой и попадая впросак(1), и упомянула теорию о разности менталитетов (Линн Виссон). Мол, американцы де позитивные, улыбчивые, оптимистичные, стараются выставить себя в лучшем свете, не прячут своих достоинств, а кричат на весь мир, тогда как мы, русские, – негативные, нытики, вечно плачемся, скромничаем и т.п. P. S. Но что поделать, условия жизни у нас разные…

    (1) Естественно, страдать по-английски при приеме пищи я стараться не буду, например, накладывая еду сверху на вилку и при этом держа вилку всегда зубцами вниз, а буду делать это так, как естественно удобно, то есть использовать вилку, когда это необходимо, в качестве лопатки. Иначе же, как вычурно стараются есть некоторые англичане, всегда накладывая еду на спинку вилки, – это не показатель какой-то классовой принадлежности (в то время как провозглашается равенство, братство и свобода), - а дурость считающих себя неким «высшим английским классом». Хотя, все же хотят в чем-то превосходить других, возвышаться над другими, ну некоторые делают это вот такими вот демонстративными манерами, такими вот мелочами… Однако, если еды мало, то можно и поизвращаться, чтобы потянуть время, съев три горошины. С другой стороны, правила есть правила, и если считается, что нужно делать так, то надо делать так. Но с другой стороны, всегда можно оспорить правила с точки зрения целесообразности. И вот здесь ключевой момент, то ли вы во всем стараетесь следовать принятым правилам, то ли вы более нонконформист и стремитесь нарушать правила, если вам нечто кажется неразумным. Первое свойственно зрелым людям, второе молодежи. А также где-то в соответствии с принципом отрицания – то ли вы из некоторого высшего класса и стремитесь нарушать правила, то ли вы из низшего класса и стремитесь подражать высшим… P. S. Лично я себя считаю никем и ничем, ничто, nihil (отрицание).    

    Примечание. У англичан церемония принятия пищи подобна чайной церемонии у японцев. Иными словами англичане принимают пищу как японцы совершают чайную церемонию (с тактом, чувством, расстановкой). Этому стоит поучиться, ибо это приучает самоконтролю, самообладанию, умению держать себя, вести себя и т.п.


    Примечание. Ларисса Андерсен
    «Из Китая — по миру: Лирика»

    «Я поеду в жаркие страны,
    Где не надо тёплых пальто,
    Где встают и ложатся рано
    И совсем не мерзнет никто.
    Где не надо в чужие флэты*
    Приходить из-за теплых ванн.
    Где всегда готов для поэта
    На зеленых пальмах банан.
    Где не надо, любезно скалясь,
    Говорить при встречах: «Хэлло!»,
    Где не надо скрывать усталость
    И хорошеть назло...»

    * квартиры   
   
    Примечание. Раз в Германии я засмотрелся на беловолосую немку, копающуюся в грядках в своем садике и разговаривающую с соседкой, да так засмотрелся, что глаз не оторвать. Она заметила это и улыбнулась мне… На что я уже не мог не улыбнуться в ответ. Да, все же в улыбке большая сила для расположения (даже, если она неискренняя). С моей же стороны улыбка почти всегда искренняя, ибо, когда я мрачен, то мрачен и серьезен, хотя и улыбаюсь вообще много от души.
 
    Примечание. Почитав анонс даваемых в Лондоне спектак(у)лей, я решил пойти на «Фантом оперы» (про безобразного монстра, безумного гения музыки, полюбившего актрису); ну и к тому же наш гид-гей (который много лет танцевал в Париже! Да еще и учился в Оксфорде) сказал, что англичане «немного танцуют и поют», ну и самое, что на его взгляд достойно внимания, это – «Фантом оперы»! С тем я и отправился на это представление… Что ж, остался доволен… (я сидел в бельэтаже в первом ряду на первом месте, выше меня с кавалером нога на ногу сидела Дама в мехах, так что Ее белая ножка в туфельке была рядом с моим лицом, притягивая мой взгляд, я почти мог вдыхать аромат Ее кожи; Ей было неловко, но и держать ножки внизу Ей тоже все время не хотелось… в общем, я получил дополнительное удовольствие в качестве близкого лицезрения алого педикюра на Ее пальчиках, сидя в Ее ногах*…)

*
 

    Примечание. Вообще американизированные представления видятся мне искусственной игрой разукрашенных кукол, чем-то неестественным, наигранным, vulgarus*… наподобие Барби и Кента (да и вообще американцы мне представляются какими-то неестественными людьми, с примесью пластмассы что ли…)

    *vulgarus… очень подходящее слово в обратном отношении от Англии, ибо по отношению к простоте и доброте англичан многое выглядит именно как vulgarus (вульгарно).

     P. S. Правда, с точки зрения французов неклассический английский стиль представляется вычурным, вызывающим улыбку. Да и к английской еде французы относятся снисходительно… Ну, а кто может состязаться с французами во вкусах?..
    Да и вообще со средневековья во многом французы оказывали на англичан облагораживающее влияние, смягчая их грубые нравы.
    Французы вообще имеют некоторое художественное и идеалистическое превосходство над англичанами.

    Примечание. Не смотря на то, что Розеттский камень (как кусок материи) находится в Лондоне, что символизирует материализм и приверженность к нему англичан, разгадал египетские письмена француз Жан Франсуа Шампольон (который умер еще довольно молодым от нервного перенапряжения и истощения, что не удивительно, совершив такое грандиозное открытие, положившее начало науки египтологии!) Сие открытие символизирует идеализм, а с ним и культурное превосходство французов над англичанами. (Так что английские снобы могут пыжиться и далее, хоть внешне сохраняя естественность). P. S. Хотя, необходимо отдать должное и английским ученым, которые тоже много чего открыли  и сейчас продолжают делать… (к примеру, похоже британец, Джеймс Принцип, разгадал некоторые индийские письмена).

    P. S. Как была разгадана тайна египетских иероглифов... http://starboy.name/angel/shamp.htm


    Примечание. Продавец билетов в театр, хитрый лис, много говорил со мной и в конце вскользь сказал: «Русская (еврейская*?) мафия…», на что я ответил по-английски «Нет, я - обычный, нормальный!» и добавил, шутя: «Профессор Мориарти…», ну да в Англии я представился как «профессор Мориарти», - мол, пожимая руки, приятно познакомиться – «профессор Мориарти»… 

    P. S. Одна Женщина, зная мое увлечение математикой, увидев фото, где я стою в парке бледный, весь в чёрном, воскликнула: «Ну просто профессор Мориарти!..» (отсюда и пошло…)

    *раз на мою тираду о евреях мне как-то заметила одна Дама: «Да ты сам похож (внешне) чем-то на Березовского» (еврея, тоже математика, реально напоминающего профессора Мориарти). На что я ответил: «Похож, да не тож…» (просто евреи похоже монглоидная раса). В детстве фигура Березовского мне даже несколько импонировала своей демоничностью и могуществом (и отталкивала еврейским засильем), при этом представлялась по-еврейски елейной, комично-трагичной, без достоинств высшей пробы.

    P. S. Жаль, сейчас он скончался в ванной в Лондоне (прямо, как Марат)… еще раз подумал: «все же без евреев мир был бы скучнее…», только поменьше бы они совершали действительных злодеяний и грабили людей…

 
 

    Примечание. Об Артуре Конан Дойле. «Дома мы вели спартанский образ жизни, - писал он впоследствии, - а в эдинбург¬ской школе, где наше юное существование отрав-лял размахивающий ремнем учитель старой за¬калки, было и того хуже. Товарищи мои были грубыми мальчишками, и сам я стал таким же». Больше всего Артур возненавидел математику*. И чаще всего его по¬роли именно учителя математики - во всех школах, где он учился. Когда в рассказах о Шерлоке Холмсе поя¬вился злейший враг великого сыщи¬ка - преступный гений Джеймс Мориарти, - Артур сделал злодея не кем-нибудь, а именно профессором математики.
 
    *в колледже самым нелюбимым предметом у маленького Артура была математика — вечные колы. И в этом самом колледже его страшно доставали итальян¬ские иммигранты (мафиози!), братья Мориарти, которые сами отлично разбирались в математике. Хороший урок тем, кто устраивает из учёбы каторгу. А также тем, кто травит своих товарищей. Потому что именно так и появился на свет «профессор математики Мориарти». До появления Гитлера он был образцом «жесточайшего злодея» всех времён и народов.

    Весной 1880 года Артур получил в университе¬те разрешение пройти практику на китобойном судне «Надежда», которое отправилось к бере¬гам Гренландии. Платили немного, но другой возможности устроиться в будущем по специ¬альности не было: чтобы получить место врача в больнице, нужна была протекция, чтобы от¬крыть частную практику - деньги. После оконча¬ния университета Артуру предложили должность корабельного врача на пароходе «Маюмба», и он с радостью согласился. Но насколько очаровала его Арктика, настолько же отвратительной пока¬залась Африка. Чего ему только не пришлось пе¬режить во время плавания! «У меня все благопо¬лучно, но я переболел африканской лихорадкой, меня чуть не проглотила акула, а в довершение всего на «Маюмбе» случился пожар на пути меж¬ду островом Мадейра и Англией», - писал он ма¬тери из очередного порта.
    В 1887 году вышел его первый рассказ о Шерлоке Холмсе - «Этюд в багровых тонах», сразу же принесший автору настоящий успех. Тогда Артур был счастлив... Свой успех он объяснял тем, что, благодаря вы¬годному договору с журналом, Дойл, наконец, пе¬рестал нуждаться в деньгах и мог писать только те рассказы, которые были интересны ему самому. Но сочинять только о Шерлоке Холмсе он сов¬сем не собирался. Ему хотелось писать серьезные исторические романы, и он создавал их - один за другим, но они никогда не имели такого чи¬тательского успеха, как истории про гениально¬го сыщика... Читатели требовали от него Холмса и только Холмса.
    Рассказ «Скандал в Богемии», в котором Дойл по просьбе читателей рассказал о любви Холм¬са, оказался последней каплей - история получи¬лась вымученной. Своему учителю Беллу Артур писал откровенно: «Холмс холоден, как аналити¬ческая машина Бэббиджа, и имеет такие же шан¬сы обрести любовь». Артур Конан Дойл задумал убить своего героя, пока герой не уничтожил его самого. В первый раз он упомянул об этом в пись¬ме к матери: «Я подумываю о том, чтобы, в конце концов, прикончить Холмса и отделаться от него, потому что он отвлекает меня от более стоящих дел». На это матушка ответила: «Ты не можешь! Ты не смеешь! Ни в коем случае!» И все же Артур сделал это, написав рассказ «Пос¬леднее дело Холмса». После того как Шерлок Холмс, сцепившись в финальной схватке с про¬фессором Мориарти, упал в Рейхенбахский во¬допад, вся Англия погрузилась в скорбь. «Вы негодяй!» - так начинались многие письма Дойлу. Тем не менее, Артур чувствовал облегчение - он перестал быть, как называли его читатели, «ли-тературным агентом Шерлока Холмса».
    Поклонникам Артура Конан Дойла попросту хотелось, чтобы Шерлок Холмс существовал на самом деле. «Многие читатели считают Шерлока Холмса реальным лицом, судя по адресованным ему письмам, которые приходят ко мне с про¬сьбой передать их Холмсу. Ватсон тоже получает немало писем, в которых читатели просят у него адрес или автограф его блистательного друга, - с горькой иронией писал Артур Джозефу Беллу. - Когда Холмс отошел от дел, несколько пожилых особ вызвались помогать ему по хозяйству, а од¬на даже уверила меня, что отлично разбирается в пчеловодстве и может «отделить мат¬ку от роя». Многие также предлагают Холмсу расследовать какую-нибудь семейную тайну. Даже я сам получил приглашение в Польшу, где мне будет назначен такой гонорар, какой я только пожелаю. Поразмыслив, я пожелал остаться дома».


            ***
    (Рейхенбахский водопад)
    Горные вершины в области туманов,
    Мрак и холод тёмных туч,
    Мощь шумящих водопадов,
    Низвергающихся с круч…


    Примечание. Посидел я в пабе «Шерлока Холмса», выпил пару пинт эйля, словно реальный профессор Мориарти* подумал о «преступлениях и наказаниях» и где пролегает грань преступности: и опять же, насколько человеческий закон неадекватен, относителен и условен (к примеру, за что раньше наказывали, сегодня поощряют). Хотя математические (как и механические) законы (на низшем уровне) вполне суровы, без вмешательства божественного провидения; свидетельства тому технологические катастрофы, невзирая на возраст, пол и значение людей… Ну а главным преступником, как и созидателем, является Время, ибо со временем все возникает, время все развивает, время же все и уничтожает, как вам такой созидатель-преступник, Шива?!. 

    *(напомню, что профессор Мориарти вымышленный, сказочный, фантазийный персонаж, впрочем, как и Шерлок Холмс)

    P. S. Прогуливаясь по улицам дождливого Лондона под чёрным зонтом, в голове у меня навязчиво играла мелодия из Шерлока Холмса… (она же играет и в музее на Бейкер-стрит).
    И почему-то вспомнилось, как бывает начинаются некоторые повествования: «однажды в городе N появился неизвестный человек...»

    Примечание. Вспомнил вообще из классической коллекции российских постановок (с душой) английских сюжетов: «В поисках капитана Гранта», «Дети капитана Гранта», «Десять негритят», «Здравствуйте, я ваша тётя», «Трое в лодке, не считая собаки», «Приключения Тома Сойера и Гекельберри Финна», две русские сказки «Звездный мальчик», «Мэри Поппинс, до свиданья!», русский м/ф «Маугли» (где так удачно Багера стала женского рода в отличие от оригинала). И почему сейчас не способны снять что-нибудь подобное, классическое?.. Это трудоёмко…
   
    Примечание. Англичане, конечно, не очень похожи по нутру на русских, но внешне даже очень, такие же красивые, бледнолицые, то есть по внешним признакам в чем-то схожи. К тому же не случайно у русских много удачных экранизаций английских сюжетов и образов англичан (что пока нельзя сказать об экранизациях англичан относительно русских сюжетов и характеров). 

    P. S. Порой россияне хорошо играют испанцев, итальянцев, французов, немцев и др. По крайней мере, раньше играли… что свидетельствует о широте и разнообразии натуры.

    Примечание. Вообще очень многое характерное в англичанах я нашел понятным и близким мне, я бы сказал – это общие места, не всё, конечно, но многое. Нашел и то, чего мне недоставало. Это и позаимствую для полноты. Вообще, как мне кажется, англичане близки русским, не сочтите меня расистом, но именно как белые европейцы, пусть островитяне, но возведшие на высокую ступень этикет, манеры, тонкость отношений и многое другое (просто русские в этом отсталые). Во всяком случае, на мой взгляд, ближе русским, чем те же островитяне японцы. Поэтому и кино про англичан у русских порой отличное выходит, тогда как, к примеру, кино про японцев в роли англичан или русских я плохо себе представляю… Но, поскольку Россия настолько обширная страна, богатая разнообразными талантами, то в Ней, я думаю, и подобия японцев найти можно, что могут играть в настоящем классическом японском кино, лично я бы смог, только не играть, а жить, я и на японца похож, как отмечают иные…   
   
    Примечание. Не случайно и в самой Англии была признана лучшей российская постановка Шерлока Холмса (Ливанов награжден орденом Британской империи - «за лучший классический образ Шерлок Холмса»). 

   

    Примечание. Правда и иной, американский Шерлок Холмс мне понравился (фильм про «Паучиху», Spider Women (1944), да и такого сюжета у нас нет). Моя фантазия: будучи выбранным жертвой прекрасной Паучихой, умолять Ее о пощаде, у Её ног…

    Примечание. «Тони Брентен, посол Великобритании в России: "Шерлок Холмс известен у вас, как у нас. Он (В. Ливанов) прекрасно стал Шерлоком Холмсом, может быть лучше английских актеров. Шерлок Холмс - очень особенный характер. И Ливанов схватил этот характер".
    С этим мнением абсолютно согласна королева Елизавета. И не только она.
    Самый лучший Шерлок Холмс - советский. Такой вердикт вынесли англичане еще в 1982 году, когда фильм с Василием Ливановым в главной роли впервые транслировали по каналу Би-Би-Си. Все - от премьер-министра Великобритании Маргарет Тетчер до простого лондонского булочника - приняли тот образ старой доброй Англии, который создали в фильме режиссер Игорь Масленников и актеры Василий Ливанов и Виталий Соломин.
   Даже Нева вместо Темзы, Рига вместо Лондона, окрестности Таллина вместо Девонширских болот ничуть не смутили англичан. Посмотрев наш фильм, дочь Артура Конан Дойля написала в Москву: "Доведись папе увидеть этого русского актера, он был бы счастлив". Сам же Василий Ливанов за восемь лет работы над ролью настолько сжился с образом Шерлока Холмса, что его даже просили помочь раскрыть преступление.
    Почему именно российские актеры сыграли англичан лучше самих же англичан, Василий Ливанов объясняет просто. Они придерживались авторского текста. Не пытались женить Шерлока Холмса, не пыталась наделить его эмоциями, которыми он не обладал. Зато доктора Ватсона, которого всегда представляли тряпкой, впервые сделали равнозначным с Холмсом персонажем. В результате получился лучший гимн английскому джентльменству.
    Шерлок Холмс (из фильма): "Джентльмен не должен думать о риске, когда женщина просит о помощи".

    «Лучший Шерлок Холмс» (из интервью):
    «– Говорят, англичане считают вас едва ли не лучшим Шерлоком Холмсом…

    Да, английские критики признали нас с Виталием Соломиным лучшей парой «Шерлок Холмс и доктор Ватсон». Но на континенте. Правда, они нас сравнивали со своими актерами. Сравнить есть с кем. У них ведь экранизации делают часто (особенно «Собаку Баскервилей»), чуть ли не каждые два года появляются новые версии. Какие только актеры не играли эту легендарную пару: были у них толстый Шерлок Холмс и тонкий доктор Ватсон, было наоборот, – всякие вариации. Маргарет Тэтчер с большим интересом смотрела наш сериал и дала ему очень высокую оценку. Конечно, приятно получить такое признание от англичан, они ведь очень ревностно относятся к своему национальному достоянию. Шерлок Холмс – настоящий национальный герой. Как Д'Артаньян для Франции, как Дон Кихот для Испании. Была забавная история. Я дружил с писателем Грэмом Грином и когда впервые к нему приехал, он сказал мне: «Ваш Шерлок Холмс вас обогнал». Можно ли представить себе какого-то другого Шерлока Холмса? Даже на родине великого сыщика — на лондонской Бейкер-стрит — портье гостиницы «Шерлок Холмс» называет Ливанова исключительно «мистер Холмс».

    Примечание. «Сегодня даже англичане признают, что русский Шерлок Холмс - лучший в мире. Правда жаль, что наслаждаться они могут только видеорядом нашего фильма и не слышат в своем переозвученном варианте знаменитого голоса Василия Ливанова. А он играет немаловажную роль в создании образа знаменитого детектива. Кстати, у уникального ливановского тембра отдельная история. Когда-то Василий Ливанов говорил более обычным голосом. Василий Ливанов: "Первая картина. Озвучивание на морозе, попытка режиссера озвучить на морозе закончилась тем, что я потерял голос начисто. А вернулся он уже таким". Необычный голос Ливанова мы знаем с детства. Им говорят наши любимые мультипликационные герои: Карлсон: "э спокойствие, только спокойствие э". На что юбиляр замечает: "Волка ноги кормят, а актера голос».

    P. S. «...российские Холмс и Ватсон стали настоящим воплощением легендарных  героев. Даже   королева  Великобритании заявила, что русские актёры в этом плане обошли  английских. А  английская  критика объявила, что русские актёры вернули англичанам их национальных героев.
    Однако сам Масленников к признанию своего Холмса англичанами относится спокойно. И даже узнав, что в музее Шерлока Холмса на Бейкер-стрит играет музыка из его фильма, Игорь Фёдорович равнодушно обронил: "Ну и слава Богу".


            ***
    Фонарь на лондонской улице,
    Темный проулок, готический стиль,
    Время какое на дворе караулится?
    Трудно сказать… консерватиль.

    http://starboy.name/angel/angcon.htm



Ольга Новикова:      

«Идёт фонарщик, и фонарь
Готов залиться светом.
Читает город свой букварь –
«Вечернюю газету».
Под тихий перестук копыт
Мой спутник задремал.
Туман густеющий висит,
Густеющий туман.

Какой седок не одинок
В тумане и молчании,
Когда и запад и восток
Объяты ровным пламенем,
А ночь вот-вот накинет креп
На колесницу дня,
Но, всё равно, вечерний кэб,
Вези, вези меня.

Морозный снег под колесом
То скрипнет, то смолчит,
Мой спутник спит и видит сон
Под перебор копыт.
В какой блуждает он стране?
В небытии каком?
Ах, вот бы так сейчас и мне
Забыться сладким сном.

Но нет, меня минует сон –
Сон не идёт ко мне.
Я в этот вечер осуждён
Следить игру теней.
А ночь вот-вот накинет креп
На колесницу дня,
Но, всё равно, вечерний кэб,
Вези, вези меня.»


    P. S. Просмотрев за день в Новый (2013) год по петербургскому каналу все серии фильма про «Шерлока Холмса», после серии «Шерлок Холмс в XX веке» мне немного стало грустно, ибо как быстро проходит жизнь! И мне чем-то близок этот одинокий человек мысли и борьбы. Хотя время берет свое… каждый день отрывая частички бытия, унося их в ничто…


            ***
    О, вехи человечества! Плоды времен
    Толпою пёстрою гонимы,
    Как много помним мы имен,
    Что в тьме веков сокрыты?


            ***
    (по нраву мне сия картина) Английский аристократ, сноб, сидящий на стуле у камина в роскошной, уютно-домашней обстановке, ставшей уже его второй натурой (но и не чуждый любых суровых условий!) за чистым, с белой скатертью, сервированным  столом… точно и деликатно обращающийся с ножом и вилкой… чистый, холеный, воспитанный, гордый… сознающий себя британцем… смотрящий за окно на уютный Лондон… под серым, дождливым небом острова, продуваемого ветрами… с быстро летящими облаками…


    Примечание. Русские олигархи-Буратины* (иные проворовавшиеся, сбежавшие с родины) облюбовали Лондон; добропорядочные англичане довольны и недовольны зрелищами и тратами русских невеж в пользу английского благосостояния (уже и шоу про русских снимают! «Знакомьтесь – русские»).
    P. S. Англия, как представляется мне, ныне стала какай-то Меккой для русских… В принципе так и должно быть…

    *хотя, человек, сумевший заработать намного больше среднего уровня, уже отличительно возвысился, ибо все в массе в капиталистическом мире стараются заработать как можно больше, но не так уж многие преуспевают и поднимаются в этом значительно высоко.
    
    Примечание. Разного рода (и могущества) преступники, богатеи, коллекционеры выдают свой уровень, когда гордятся какими-то заполученными вещами выдающихся в истории людей; это происходит отчасти и от общего снобизма.

    Примечание. Стихи (да и отпечатки картин) не удержать у себя в гостиных, искусство принадлежит всем. 

    Примечание. К английской Мекке. Чтобы быть выше других, необходимо сначала себя поднять, это, по крайней мере, достойнее, чем опускать других. Снисходительность же высокого к тем, кто еще пока находится ниже, до уровня дружбы и братства достойна вдвойне. Англичане находятся где-то по краям этой дихотомии. Ибо при своем превосходстве они способны поддерживать дистанцию, держать себя высокомерно, с презрением и т.п. Но с другой стороны, признаком воспитанности является ровное, спокойное отношение ко всем, отношение, не кричащее, не показывающее своего превосходства, даже если такое имеется, дабы не дать почувствовать другому человеку себя в чем-то ниже, ущемленным. 

   
    Примечание. «В 1940-е годы в лондонской газете «Таймс» появилась статья, утверждающая, что Бёрнс непонятен англичанам и имеет лишь ограниченное региональное значение. В качестве одного из контраргументов в отзывах на статью приводилась огромная популярность Бёрнса в СССР. В 1959 году Маршак был избран почётным председателем Федерации Бёрнса в Шотландии.»

    Примечание. О марке, посвященной Бернсу http://starboy.name/angel/berns.htm

    Примечание. О Владислове Ерко, замечательном современном художнике: «Путь художника к успеху был непростым:
    «Что рисовать, а от чего отказаться, стал выбирать не так давно, лет 5 назад. Да и то в детской литературе. С тех пор, как стали известны мои иллюстрации к «Сказкам туманного Альбиона» и «Снежной королеве», с которыми я сначала изрядно протаскался по разным издательствам в Киеве несколько лет. Они никому не были нужны. Их смотрели умные, начитанные, серьезные издатели и говорили: «Это все хорошо, но поймут ли. Посмотри Диснеевские книжки и будь попроще».
    Однако художник не внял этому совету и проявил настойчивость. В дальнейшем именно «никому не нужные», созданные без какого-либо определённого заказа иллюстрации ждал триумфальный успех. Так, например, «Снежная королева» Андерсена с иллюстрациями Ерко дважды издавалась на английском языке и в 2005 г. вошла в тройку самых успешных рождественских продаж в Англии.»
   
    P. S. Картины, Владислав Ерко: http://starboy.name/angel/erko.html


     Примечание. Повсюду под Рождество в Лондоне слышно: «Кристмас! Кристмас!» Во рту аж захрустело от  «Кристмаса».


            ***
    Под Рождество у окон зажигают свечи;
    Ребёнок лег в кроватку в полусне,
    Весь в предвкушении под вечер
    Рождественской овечки (с подарком) при себе.


    Примечание. Возможно Англия – Ангелленд – страна ангелов, светловолосых, белых созданий, гуляющих по зеленым лужайкам… во всяком случае, это красивая легенда! Я рад, что посетил эту туманную и дождливую страну… Возможно, англичане (по крайней мере, в отдельных представителях) являются одной из самых красивых, благообразных наций…


Примечание. Картинки Англии:
http://starboy.name/angel/angel1.html
http://starboy.name/angel/angel2.html
http://starboy.name/angel/angel3.html
http://starboy.name/angel/angel4.html
http://starboy.name/angel/angel5.html
http://starboy.name/angel/angel6.html
http://starboy.name/angel/angel7.html
http://starboy.name/angel/angel8.html
http://starboy.name/angel/angel9.html
http://starboy.name/angel/angel10.html
http://starboy.name/angel/angel11.html
http://starboy.name/angel/angel12.html
http://starboy.name/angel/angel13.html
http://starboy.name/angel/angel14.html
http://starboy.name/angel/angel15.html
http://starboy.name/angel/angel16.html
http://starboy.name/angel/angel17.html
http://starboy.name/angel/angel18.html
http://starboy.name/angel/angel19.html
http://starboy.name/angel/angel20.html
http://starboy.name/angel/angel21.html
http://starboy.name/angel/angel22.html
http://starboy.name/angel/angel23.html
http://starboy.name/angel/britan.html
http://starboy.name/angel/stoun.html
Некоторые Замки (вообще) http://starboy.name/angel/zamki.html

   
    Примечание. Вообще приятно в английской провинциальной глубинке, где жизнь нетороплива и словно замерла в средневековье, посидеть в старой английской обстановке у камина, с завораживающе потрескивающими камельками, попить эйля…



            ***
    (мне любы)
    Развесистых деревьев вязь;
    Старинных каменных домов,
    От времени поблекших, стать;
    Стада пасущихся овечек и коров…

    Дух Англии, Ее покой и доброта,
    Светловолосых девиц бледность,
    Неброскость, элегантность, простота,
    Улыбчивость, неторопливость, верность.



            ***
    (английские пасторали, Фрогмор)
    Зеленые лужайки… озерцо,
    Дворца колеблемое отраженье,
    Воды подернутое, зыбкое лицо,
    Воздушных лебедей скольженье…

    Подстриженная низенько трава,
    Тенистые деревьев уголки,
    Усадьба парка… облака,
    Всё дует ветер… и дожди…

 



            ***
    Балкончик прелести изящный,
    (Скульптура девы посреди),
    Весной цветущий и манящий
    В обитель сказочной любви…



            ***
    Ангел в белых розах
    В садика тенистой глубине,
    Между клумб, газонов,
    Притаился в полусне…
 


            ***
    Заброшенный домик
    В английской глубинке;
    Утраченный томик
    На старой тропинке…

    Окно в цветниках
    По осени стылой,
    Калитка в кустах
    Усадьбы унылой.

   

            ***
    По нраву мне не регулярный парк,
    А дикий запустелый сад,
    Где тернии, и яблоки висят
    В кругу задумчивых дриад…   



      ***
В Англии ценится замшелый уют...
 


    Примечание. Есть в Англии что-то фундаментально-каменное, идущее от Ее домов и церквей… Старая (замшелая) Англия… Стоун Хедж является одним из Ее символов… древние мистические камни…

    Примечание. Впечатлил (космический) Храм в Стоун Хедже, многих это не впечатляет, ибо они видят просто никчемную груду камней. Что в этом всем? Древний дух предков говорит в сих камнях, дух окружающей Природы. Над ними как будто не властно время, во всяком случае, не так как над жизнью человека, камни представляют символы вечности и несут нам свое послание из глубины веков, находясь наедине с вечно меняющейся Природой… Меняются времена года, суток, быстропеременчива погода… туман ли, ясно… или звездная ночь… снег, мороз, Солнце… ветер и дождь… камням все ни по чем, они лишь создают особую атмосферу древних культов… вместе с которой всплывают призраки кельтов, друидов, английских воинов… Нет, что-то в этом все же есть мистическое, открытое космосу… Мне даже не хотелось уходить отсюда, попав в открытые потоки древности… Не случайно сюда приезжают паломники и в белых балахонах на языческий манер, взявшись за руки, встречают рассвет в дни равноденствий…


    Примечание. Если по большему счету российские (загородные и не только) домики – это домики второго поросенка, то английские домики - это каменные домики третьего поросенка (из сказки «Три поросенка» http://starboy.name/angel/domik.html)


            ***
    Не страшно (спокойно)
    Третьему поросенку
    В каменном домике.


    Примечание. Я представил себе, что английский в транскрипции – это готический язык… и более полюбил его…


            ***
   Сны мрачного средневековья…


            ***
    Полуразрушенные аббатства – немые свидетели упадка христианства, памятники величия и заблуждений средних веков.



            ***   
    (немного готики)
    Полны готические замки
    Ужасных приведений предков,
    Чьи голоса безумны, манки
    В картинных галереях.

    Леса дремучие с волками,
    Что устрашали некогда крестьян,
    Сказаний полнятся веками 
    О лютых чудищах, живущих там.
 


    Примечание. В Хэмптон Корте вызывают удивление и смех выделяющиеся при парадном входе главы самых отвратительных римских тиранов*, вывешенные христианским кардиналом Томасом Уолсли (что-то вроде Сенеки, который погиб наподобие Сенеки по обвинению в государственной измене) в качестве свидетельства знакомства с античностью, ну и, видимо, дабы польстить Синей Бороде – «христианнейшему» Генриху VIII (Главе церкви!), любящему сравнивать себя с героями античности, императорами… и особенно Гераклом. (Я там чуть со смеху от сего не покатился…)

* (у входа)

 
 



            ***
    (приведение Екатерины Говард
    В Хэмптон Корте)
    Узнав об участи своей
    Из уст доверенных людей,
    В отчаянии бежит Екатерина
    По коридору, гобеленов мимо,
    В сознанье ужасом объята,
    Подол по полу волочится…
    Обидой, ревностью проклята
    Коварства тайного «волчица»;
    Измена тяжка Королю,
    Удар по самолюбию героя,
    Ведь выше всех он на миру.
    Унижен… Кем? На радость горю…

    И как она нарядна, молода,
    Как хочет жизнью наслаждаться!
    Но почему она должна
    Держаться старика и не влюбляться?
    Всё в Ней волнительно прекрасно,
    Она желает вольной быть,
    Но прелюбодеяние опасно,
    Король всевластен умертвить.
    Страх сдавливает горло,
    Она сквозь дверь ему кричит…
    Монарх с молитвой в ярости молчит,
    Он не изменит своё слово.
    И стража тащит деву от дверей,
    Трепещут перси жизнью в ней,
    Полней вздымаясь, дышит грудь,
    Чуть прерываясь, не вздохнуть…
    И в тьму веков, пронзая вечность,
    На грани смерти, в бесконечность,
    Ее пронзительный до дрожи крик
    Всё до сих пор, страша, звучит…
    К Ее стенаньям глух Король,
    Его суров монарший приговор,
    Ведь непомерно Эго Короля;
    Её уж тащат под топор:
    Хоть шейка нежная бела,
    Скатилась окровавленная голова…

    Вот так Он платит за измену,
    Пусть мнимую иль преданную делу;
    Но можно ль деву так карать,
    Решившую развлечься, погулять?..

    P. S.   
    И ныне в замке по ночам
    Блуждает призрак одинокий,
    Не веря людям-палачам,
    В страданье томный и глубокий…


    Примечание. Чарльз Диккенс не жалует изверга Генриха VIII, достойного подражателя римских императоров, чьи головы красуются при входе в его Замок. Сам он схож с Нероном, сжигателем и мучителем людей.

    P. S. Чарльз Диккенс, «История Генриха VIII» http://starboy.name/angel/genrih.htm
    

    Примечание. Хэмптон Корт сразу напомнил мне Версаль (хотя и имеет свое мрачное английское своеобразие внутри)… так и оказалось, архитектор Кристофер Рен хотел построить что-то вроде собственного французского Версаля; вообще в европейской архитектуре много схожего, так Лондон чем-то мне напомнил Вену (немного полукруг Хофбурка схож с полукругом Дворца конной гвардии); также схожи купола соборов святого Павла в Лондоне, святого Петра в Риме и Исаакиевского собора в Санкт-Петербурге, Вестминстерское Аббатство и Нотердам де Пари и т.п. Всё - европейские архитектурные веяния…


            ***
    В стрельчатых окнах старых английских зданий того и гляди появится призрак давно ушедшей Принцессы или Королевы, или какой-нибудь знатной Дамы, а то и Лорда или простолюдина, смотрящих из прошлого в будущее сквозь окно времени…


            ***
    (в часовни Генриха VIII)
    Взмывает дух под веер легкого зефира,
    Вверху салют-букетов миражи;
    Наполнив холл творением эфира,
    Прольется свет сквозь витражи…
 
    Под веерообразным сводом сказочного Замка
    Из тьмы средневековья к свету
    Просторно, солнечно-светло и манко,
    Дух осененный дарственен поэту.

 



            ***
    Мерцают свечи в темноте
    Вестминстерского монастыря,
    Иисус покоен на кресте,
    Монаршья шапка тяжела.



            ***
    Трон Англии покоится на львах*,
    Прогнувших спины под Державой,
    На чьих загривистых главах
    Бывают туфли Королевы правой…
   
    *львы – символы некогда доминионов Англии (Америки, Канады, Австралии, Новой Зеландии, Китая, Индии, Египта и др.)

 

 
      

    Примечание. Символично: в день рождения английской Королевы, если она опаздывает, то часы останавливают… как будто можно остановить время… тщетно…

    P. S. Чарльз Диккенс, «История Англии для детей». Всемогущество Канута. «В старинных хрониках рассказывается, как однажды Канут, возмутившись льстивостью придворных, распорядился поставить свой трон на берегу моря и повелел приливу не сметь касаться края королевской мантии, ибо земля эта принадлежит ему. Прилив, разумеется, поднимался все выше вопреки королев¬скому приказу, и Канут, обернувшись к льстецам, уко¬рил их:
    — Что стоит мощь любого земного владыки в срав¬нении с могуществом Творца, который один может приказать морю: «Тут тебе предел, его же не престу¬пишь!»
    Но не только морю было сказано: «Тут тебе пре¬дел». Этому повелению послушны все земные монар¬хи, и когда в 1035 году Канут услышал его, он испу¬стил дух на своем ложе.»

    «Канут Великий», Иван Суриков: http://starboy.name/angel/kanut.htm
   

    Примечание. Г. Мортон, Чума: «Жители маленькой дербиширской деревушки под на-званием Им до сих пор говорят о Лондонской чуме так, словно это случилось на прошлой неделе. Пожалуй, Им — последнее место на карте Англии, где сохранились живые воспоминания о страшном поветрии 1665 года.
    Собственно, вся деревушка состоит из одной улицы с каменными домами, которая притаилась в узком ущелье среди высоких холмов. Здесь есть церковь, обнесенный стеной господский дом и куча полуразрушенных строений. Заглянув в церковь, я познакомился с ее престарелым сто¬рожем. Подобно остальным жителям деревни, он сразу же завел речь о Чуме.
    — Вы знаете, — говорил старик, — мы оставляли деньги на дне колодца, чтобы вода могла их отмыть. Люди из соседней деревни приносили нам еду — клали возле колодца, а деньги забирали. Для дезинфекции мы добав¬ляли в воду для питья уксус... кошмар! И каждый ужасно боялся подцепить заразу...
    (И опять же — он рассказывал так, будто речь шла о прошлогодней эпидемии гриппа!)
    В сознании современных англичан Великая чума (рав¬но как и последующий Великий пожар) — нечто такое, о чем говорится в дневниках Пипса, да в замечательной кни¬ге Дефо «Дневник чумного года». Пожалуй, память о том печальном событии сохраняется еще в обычае украшать душистыми травами здание Гилдхолла на Михайлов день, когда проходит церемония переизбрания лондонского лорд-мэра. Но в любом случае для нас это дела давно ми¬нувших дней. В Лондоне столько всего приключилось со времен правления Карла II, что чума отодвинулась в про¬шлое, стала не более чем воспоминанием. Однако для Има это последнее по времени знаменательное событие!
    Вот как все происходило.
    Осенью 1665 г. деревенский портной получил из Лон¬дона сундук с заказанными тканями. Они оказались от¬сыревшими, и портной отправил слугу посушить ткани у костра. Вскоре несчастный слуга заболел и умер, за ним последовали и остальные домочадцы портного. Так ужас¬ная болезнь пришла на дикие ветреные пустоши Дерби-шира.
    Люди жили в страхе. Никто не знал, кто окажется сле¬дующей жертвой заразы. Каждое утро начиналось с того, что люди осматривали себя и близких в поисках набухших желез — эти шишки в буквальном смысле слова стали предвестниками близкой смерти. Стоит ли удивляться, что многие жители побросали дома и укрылись на пустошах. Они стремились как можно дальше уйти от родной дерев¬ни, которая в одночасье стала средоточием ужаса.
    Но затем в деревне произошло некое событие, которое ставит Им на первое место среди всех отважных англий¬ских деревень.
    Местный приходской священник по имени Уильям Момпессон понимал, что массовое бегство людей способствует распространению заразы на север Англии. И тогда он собрал односельчан и убедил остаться в деревне, дабы бросить вызов страшной эпидемии. Он пообещал, что и сам останется со своей паствой. Момпессон очертил круг радиусом в одну милю: обитателям деревни запрещалось пересекать эту линию. Никто не имел права выйти за гра¬ницу — ни мужчина, ни женщина, ни ребенок. В несколь¬ких местах были устроены хранилища для пищевых про¬дуктов. В назначенное время сюда приходили жители со¬седних деревень и оставляли еду. Так Им кормился.
    На воззвание Момпессона откликнулись триста пять¬десят человек — ровно столько прихожан осталось с пас¬тором. Болезнь свирепствовала двенадцать месяцев. Когда же она окончилась (так же внезапно, как и началась), выяснилось, что двести шестьдесят семь человек погибли.
    Только восемьдесят три человека сумели пережить страшную эпидемию. Именно они и поведали миру исто¬рию кошмара длиною в целый год.
    Наверняка в Англии сыщется немного деревень, кото¬рые в час тяжкого испытания проявили бы столько отваги и гражданского мужества...
    Я прохаживался по Иму и все пытался представить себе картину ужасного бедствия, что некогда постигло дерев¬ню. Честно говоря, удавалось это с трудом. Сегодня по¬селение выглядит таким мирным и уютным. На улицах слышен детский смех, окна настежь распахнуты. Лица людей, которые время от времени в них мелькают, кажут¬ся спокойными — если чем и омрачены, то лишь повсе¬дневными заботами. Но затем я вспоминаю, что это те са¬мые окна, мимо которых ежедневно катились чумные дро¬ги, доверху наполненные трупами. Мужья хоронили своих жен, а дети родителей...
    Странно также видеть чистые, ухоженные домики, ко¬торые в любой другой деревне носили бы название «Дома роз» или «Сиреневый коттедж». Здесь все они называ¬ются «Чумными». Я заглянул в один такой дом, где сей¬час размещается кондитерский магазин, и уже не удивил¬ся, когда продавщица, молодая девушка, завела разговор о чуме. Причем говорила она в том же тоне, что и церков¬ный сторож — будто все это приключилось только вчера. Уверен, что первая (и главная) история, которую узнает любой ребенок из Има — это рассказ о чуме 1665 года.
    События того далекого времени оставили неизглади¬мый шрам в памяти деревни, о них будут помнить вечно. Мне рассказывали, что среди жителей Има до сих пор живет страх перед заразой (в последнем поколении он даже ощущается сильнее, чем прежде). Если кому-то случится откопать в поле чьи-то кости, то их торопятся поскорее перезахоронить, ибо люди по-прежнему боятся инфекции.
    Среди тех, кто погиб во время эпидемии, была и Кэт¬рин Момпессон, жена героического пастора. Имя ее до сих пор вспоминают в деревне. Мужественная женщина от¬правила шестерых детей к родственникам, а сама осталась с мужем. Потрясающим по своей силе документом слу¬жит сохранившееся письмо пастора к «милым детям», в котором он сообщает о смерти матери и перечисляет ее многочисленные добродетели — «дабы дети сохранили в памяти драгоценный образ Кэтрин и смогли унаследовать ее лучшие черты».
    Я посетил маленькое деревенское кладбище, которое, на мой взгляд, является самым трогательным памятником грозных событий 1665 года. Кладбище расположено в поле, поодаль от Има. Чтобы уберечь от случайного втор¬жения овец и другого домашнего скота, участок огороди¬ли низкой каменной стеной. Кучка старых могил, порос¬ших зеленой травой, представляла бы собой мирную, идил¬лическую картинку, если бы не атмосфера спешки и печали, которая до сих пор их окружает. Здесь я наткнулся на захоронение семьи Хэнкок: за восемь дней у них умерли семь человек.
    Я долго стоял посреди кладбища, разглядывал старые, покосившиеся кресты. И мне показалось, что я начал луч¬ше понимать, каково это — прожить целый год взаперти, один на один с жуткой, неотвратимой угрозой. Однако, думается, в полной мере никому не дано познать, сколько мук пришлось претерпеть жителям деревушки за этот год, и как героически они сражались со смертью во имя веры и христианской любви к ближнему.
    А ведь дикие пустоши — безлюдные и безопасные — были совсем близко! Люди могли их видеть из своих окон, и наверняка у них не единожды возникало искушение бро¬сить все и бежать подальше от этого проклятого места, где смерть, непрошенная гостья, ходила между домами и со¬бирала свою тяжкую дань.
    Будь в нашей стране принято награждать населенные пункты крестом Виктории, я бы, не задумываясь, прису¬дил эту награду маленькой деревушке Им — за то холод¬ное и взвешенное мужество, которая она проявила в годи¬ну страшных испытаний.»

    Примечание. Во время чумы (или войны) смерть становится такой простой, обыкновенной, близкой и страшной… как будто действительно незримо ходит с косой и косит, отправляя навсегда в вечность, полных жизни людей… и царит атмосфера ужаса, обреченности, с немым вопросом: за что?..


            ***
    Протяжный голос… дрога с трупом,
    Бедняк, закутанный в рубище,
    «Чума!.. Чума!..» - бьет в гонг, с раструбом,
    И страх пронзает все жилища…
               

   Примечание. В музее Мадам Тюссо мне понравились сценки из жизни средневековой Англии; в комнате страха меня неожиданно напугала красивая молодая (английская) ведьма, она преследовала меня, и я боялся Ее, как маленький мальчик, это было сексуально… можно сказать, она меня поработила… у меня в глубине души возникла к Ней даже некоторая (мазохистская) любовь…   

            ***
    На коленях умолять английскую Ведьму о пощаде…  Forgive me, please!..


    Примечание. Представляю аттракцион, на вершине мрачной скалы высится Замок злой и прекрасной Волшебницы. Люди, попав в него, оказываются подвластными Ее могуществу. Проходя различными коридорами и залами ужасов (как в детских рассказах про черную и красную комнаты), где оживают восковые фигуры и путешественников преследуют ведьмы, где полно внезапных и ужасающих зрелищ, где течет темная, туманная река, с плывущим на тот берег Хароном… где повсюду в чертогах царит страх… в конце, натерпевшись, пилигримы предстают перед Ней, Владычицей Тьмы, находящейся высоко над ними на своем костяном троне… Прошедшие круги ада подлежат казни… и проваливаются в мрачное подземелье ада… (ну а после выходят на свободу… в ночи… к бегущим к скалам волнам… при высокой Луне… сполна ощутив счастье жизни и свободы…)
   
    Примечание. В музее мадам Тюссо мне не хотелось фотографироваться ни с одной из восковых фигур, настроения не было, да и не мои там были всё герои. Бизнес-вумен, увидев Гитлера, сказала: «Давай, хоть с Гитлером тебя сфотографирую!.. Ну, разве что с Гитлером, - нехотя согласился я», ибо только он был здесь где-то мне по уровню, хотя пониже, как Молох, Арес (кричащий бог войны)* Так  потом бизнес-вумен стала всем рассказывать, что я с Гитлером сфотографировался! Вот женщины!.. И то мне претит сие, ибо в начале Гитлер был еще ничего, но потом я его презираю за совершенные мерзкие преступления против человечества… Русским (и мне, как русскому, со стороны русских) он представляется упёртым, недалеким, ограниченным немецким Идиотом, недоноском в культурном плане (в чем-то гениальным, но поскольку гениальность не исключает идиотизма, то гениальным Идиотом, он это имя с большой буквы по праву заслужил, сделав ставку только на крайнее насилие, тогда как еще Наполеон говорил об утрате уважения покоренных народов: «Только на штыке усидеть нельзя…»), немецким Идиотом, вместе с которым Германия и немцы совершили в мировом масштабе злодеяния по генетическому уничтожению целых народов, где одно дело – бороться с коммунистами (и коммунизмом), а другое – массово, планомерно уничтожать живые разумные ростки Природы, источники жизни (тем более российская порода так щедра на таланты, на настоящих сверхчеловеков, что Гитлер хотел ее уничтожить, против самой же воли Природы, ясно – недалекий недоумок). Но, надо сказать, немцы проиграли даже генетически. Вместе с чем к ним нет более доверия на тысячелетия (700 лет со времен тевтонцев не исправили их, а хотели они построить свой третий Рейх, основанный только на насилии, на тысячу лет).
       
    *на фото я стою улыбающийся с правой стороны карты, где значится – Russland (надо было еще пальцы по-английски буквой V сложить – Виктория, Победа!), а на заднем плане слева (где Англия и Германия) стоит серьезный Черчилль и злой, ненавидящий Гитлер, со сжатым, грозящим кулаком и смотрят прямо на меня недоуменно... (я встал со стороны России с творческой улыбкой против административной злобы Гитлера со стороны Германии…)

    (здесь немного другой ракурс)
    

    P. S. Остается также открытым вопрос об участии в подобных преступлениях развитых европейских стран во времена колониальной политики. И все же здесь не было подобного, что совершила Германия, к тому же по отношению к народностям, чей культурный уровень развития сравним и даже в чем-то превосходит их собственный… (а то, что люди в ватниках, немытые и усталые – это еще мало что говорит об их внутреннем содержании; людей можно отмыть и воспитать, а вот генофонд не вернешь).

    Примечание. Интересно отметить, что в войне против «истинных арийцев» выступили, объединившись, белые (голубоглазые и светловолосые, ныне смешанные с африканцами) англосаксы и родственные праарийцам славяне (голубоглазые и светловолосые, но смешанные с азиатами)*. И это несмотря на коренные противоречия, доходящие до войны, в идеологии, политике и экономике между СССР и Англией с Америкой. И все же…

    *между Германией, Ираном и Индией вообще-то находится Россия и Азия, - это к слову о хождениях арийцев с севера. Напомню, Иран ныне означает «страна ариев» и там гитлеровцы даже центр арийской культуры учреждали.

    P. S. Почему-то в музее не увидел одного из самых выдающихся тиранов и преступников когда-либо восходивших на мировой политический Олимп – Сталина… (хотя и он с Ленином, возможно, были там когда-то).

    Примечание. Из газет: «В Берлине 9 июля откроется филиал британского музея восковых фигур мадам Тюссо. Среди 70 восковых фигур выдающихся деятелей истории Германии будет выставлена фигура Адольфа Гитлера, сообщает агентство AFP.
    По словам пресс-секретаря музея Натали Руосс, в процессе подготовки экспозиции среди обитателей Берлина и путешественников был проведен социологический опрос, который показал, что они хотели бы увидеть в музее фигуру Адольфа Гитлера. "Поскольку мы воссоздаем историю Германии в лицах, мы чуть-чуть ли смогли бы устроиться без Гитлера... Мы хотим явить посетителям, как все было в реальности", - отметила Н.Руосс.
    Чтобы не созидать ложного впечатления о восхвалении нацистского диктатора, Гитлер изображен больным и сломленным человеком, каким он был в свои последние дни, когда находился в подземном бункере, перед тем, как 30 апреля 1945 года совершить самоубийство. Восковая фигура фюрера будет сидеть за столом с таким расчетом, чтобы посетители не смогли сфотографироваться рядом с ней.
    Генеральный секретарь Центрального совета евреев Германии Стефен Крамер заявил, что многие из жертв Холокоста могут сосчитать явление восковой фигуры Гитлера в музее мадам Тюссо оскорбительной. "Гитлер не должен заделываться объектом туристической достопримечательности" - отметил Крамер. - Однако, если экспозиция будет содействовать демистификации его личности, позволительно попробовать».

    Примечание. Кому как, но для английских Леди война – это…, Г. Мортон: «В воинских церемониях есть нечто бесконечно трогатель¬ное, хотя, как мне представляется, людям того века, который пережил две мировые войны и всерьез рассуждает о третьей, не пристало восторгаться милитаристскими ритуалами; впро¬чем, и я сам, и люди вокруг меня не могли сдержать восторг, наблюдая за церемониалом выноса знамени. В конце кон¬цов, мы же не на войне, правда? Война — это бедная старая леди, ютящаяся под лестницей вместе с ненаглядной кошеч¬кой, и юнец, парящий в небе в тысячах футов над этой стару¬хой, не испытывающий к ней ни капли ненависти, даже не подозревающий об ее существовании, но прилагающий все усилия, чтобы убить ее саму и уничтожить улицу, на которой она живет...
    (прим. ред. и тот же автор пишет далее): И в тот миг я подумал: несмотря ни на что, мы, ан¬гличане (во всяком случае большая часть) по-прежнему принадлежим к легендарному Круглому столу. Нас много — столько, что, если бы король Артур вернулся и, даровав нам молодость и былые силы, вновь позвал с собой в поход, за его спиной встала бы огромная армия. Это воинство могло бы вновь возродить Камелот и завоевать весь мир под зна¬менами нашего любимого короля. (прим. ред. одни уже собрались в Вевельсбурге – замке рыцарей черного ордена СС… кольца павших членов СС хранились в Вевельсбурге, по утверждению Гиммлера, после «конечной победы» в этом замке находился бы «центр мира»).

    *«У Гиммлера было лучшее и крупнейшее собрание книг об ордене иезуитов. Годами он изучал по ночам эту обширную литературу. Поэтому организацию СС он построил по принципам ордена иезуитов. При этом он опирался на устав ордена и «Упражнения» Игнатия Лойолы […] Структура руководства походила на иерархическую систему католической церкви. Близ Падерборна в Вестфалии он приказал отстроить средневековый замок, получивший название Вевельсбург — он был своего рода эсэсовским монастырём, в котором раз в год генерал ордена проводил заседание тайной консистории. Здесь должны были все, кто принадлежал к высшему руководству ордена, упражнять свой дух в искусстве сосредоточения.
    Задачи воспитание немецкой молодёжи достойны славной истории замка Вевельсбург. Здесь, в этом месте в древней империи саксонцев, Видукинд оказал сопротивление франкскому императору; вероятно, здесь же почти 2 000 лет назад германские борцы за свободу выступили против притязаний Рима на территории, поскольку за несколько километров от замка Вевельсбург, в местности Рютен, согласно «K;hlersche These», лежал римский лагерь, из которого должны были выехать легионы Вара с тем, чтобы никогда не вернуться после битвы в Тевтобургском лесу».
    В центре обсуждения влияния легенды о Граале на символизм Вевельсбурга, в большинстве случаев, стоят помещения в северной башне замка. Речь идет о т. н. «Зале обергруппенфюреров» (или «Зале баронов», как его называют некоторые) с напольной мозаикой с 12-конечной свастикой (т.н. чёрное солнце), окруженной 12 колоннами, расположенном над т.н. «Валгаллой», «криптой» или «могилой» в подвале северной башни, которая подхватывает кратную 12 символику «Зала обергруппенфюреров.
    Рюдигер Зюннер (R;diger S;nner) попытался объяснить смысл и функции этих помещений и при этом обнаружил сходство между «Залом Обергруппенфюреров» и храмом Грааля Байрейтской премьеры Парсифаля 1882 г. Также Зюннер подкрепляет влияние мифа о Граале на проект Вевельсбурга указанием на названия двух учебных комнат (нем. Studierzimmer) — «Король Артур» и «Грааль».
    Часто пытаются указать связи между мифологией Грааля и замком Вевельсбург, указав на персону Отто Рана. Отто Ран — это автор книги «Крестовый поход против Грааля», произведшей большое впечатление на Гиммлера. В этой книге Ран, следуя «указаниям» Вольфрама фон Эшенбаха, преподносит Грааль как «камень света», относящийся к гностицизму религии катаров. В членах этого религиозного движения, которое угасло в 13-м веке, он видит хранителей Грааля и древней светлой религии. В 1935 г. Ран становится членом СС, которое отныне финансирует его поиски Грааля».

(Вевельбург)
 
 
 

    (далее Мортон) «Во Вторую мировую Георг VI и королева Елизавета рас¬порядились не спускать королевский штандарт с флагштока над дворцом, несмотря на частые бомбардировки и близкие попадания. С воздуха Букингемский дворец, узнаваемый по прямой как струна Мэлл и обширному парку вокруг, пред¬ставлял собой отличную цель. Мне доводилось слышать са¬мые невероятные рассказы о подземных бомбоубежищах, якобы сооруженных под Букингемским дворцом; могу со всей ответственностью заявить, что эти бомбоубежища су¬ществовали лишь в воспаленном воображении людей, рас-пространявших подобные слухи. Даже в самые горячие деньки (и ночи) король с королевой оставались во дворце, выказывая фаталистическое отношение к опасности, — как убедились на собственном опыте многие их подданные, это отношение было самым правильным.
    Королевское «бомбоубежище» находилось в кладовой в подвале дворца; оно вряд ли уберегло бы и от близкого взры¬ва, не говоря уже о прямом попадании. В кладовой стояло несколько позолоченных стульев и просторный позолочен¬ный же диван — типичнейший антураж королевских двор¬цов; эта мебель смотрелась в подвале довольно странно. Напротив двери помещался круглый викторианский стол красного дерева, на котором руки опытного слуги аккуратно рас¬ставляли и раскладывали масляные лампы, электрические фо¬нари, пузырьки с мазью от ожогов и номера свежих журна¬лов. На стенах висели топоры, чтобы, если дверь завалит, королевская чета могла прорубить себе выход наружу. Мне довелось побывать в этой кладовой во время войны; по-мое¬му, крохотная комнатка в подвале заслуживает как минимум мемориальной таблички.»

    P. S. Да, Лондон бомбили… А Ленинграду (Петербургу) блокаду, душившую детей, женщин, мужчин, стариков, пришлось пережить (в течение 900 дней)… (блокаду, организованную «доблестной» (и невинной) германской армией, Вермахтом –  послушной воле одного Идиота машине, готовой разрушить все прекрасное, созданное даже при участии и под влиянием тех же немцев, не говоря уже о жестоком уничтожении обычных людей; это еще раз показывает, что немцы менее люди, скорее гайки, роботы, механические детали…)

    Примечание. Конан Дойль о немцах: «Ещё более ожесточается Дойль, когда ему становится известно о пытках, которым английские военнопленные подвергались в Германии:
    «…Трудно выработать линию поведения в отношении краснокожих индейцев европейского происхождения, которые подвергают пыткам военнопленных. Ясно, что сами мы не можем подобным же образом истязать немцев, находящихся в нашем распоряжении. С другой стороны, бессмысленны и призывы к добросердечию, ибо средний немец имеет то же понятие о благородстве, что корова — о математике… Он искренне неспособен понять, например, что заставляет нас [англичан] с теплотой отзываться о фон Мюллере из Веддингена и других наших врагах, пытающихся хотя бы в какой-то мере сохранить человеческое лицо… А. Конан Дойль. «Таймс», 13 апреля 1915 года.»

   Примечание. Джереми Паксман, «Англия, портрет народа»: «Немецкий летчик-истребитель, сбитый на юге Англии, приблизился с поднятыми руками к работнику на ферме и вежливо попросил сигарету и чашку чая. Как сообщала «Дейли экспресс», к другому пилоту, лежавшему на земле недалеко от своего «мессершмитта», подошли миссис Тайли и мисс Джин Смитсон. На груди летчика был Железный крест, и он первым делом спросил: «Вы меня сейчас расстреляете?» «Нет, — ответила миссис Тайли, — мы в Англии такими вещами не занимаемся. Может, выпьете чаю?»

    Историк Ангус Кальдер составил целый список противопоставлений, демонстрирующий, какими англичане представляли себя и немцев в годы Второй мировой войны:

    АНГЛИЯ — ГЕРМАНИЯ
    Свобода — Тирания
    Импровизация — Расчет
    Добровольческий дух — Муштра
    Дружелюбие — Жестокость
    Терпимость — Гонения
    Вневременной пейзаж — Механизация
    Терпение — Агрессивность
    Спокойствие — Неистовство
    Тысяча лет мира — Тысячелетний рейх
       
    Примечание. «Главным предателем оказался Эдвард Хит, невезучий премьер-министр от консервативной партии, который ввел Великобританию в Общий рынок, уверяя, что амбиции европейцев ограниченны, и приводя доводы, оказавшиеся набором домыслов. Редактор журнала и, если судить по сотням писем, получаемых каждую неделю, большинство его читателей хотят, чтобы Великобритания вышла из Европейского экономического сообщества, которое считают жульнической аферой немцев, стремящихся хитростью добиться того, что им не удалось сделать с помощью «Мессершмиттов-109» в 1940 году. «Все это афера чистой воды, где мы в конце концов окажемся колонией Германии.»
   
    (цитата) «Нас окружает задуманный много лет назад и тщательно спланированный заговор, нацеленный на создание европейского супергосударства, которым можно будет легко управлять как социалистической республикой. Это значит, что будет одно общее, но не выборное правительство, один марионеточный парламент, одна федеральная армия, авиация и флот, один центральный банк, одна валюта и один верховный суд. Нашу любимую монархию заменит президент на континенте, «Юнион Джек» будет запрещен в пользу отвратительной голубой тряпки с этими двенадцатью мерзкими желтыми звездами, и всем нам придется распевать новый еврогимн на мотив бетховенской «Оды к радости»… за тем исключением, что в действительности его название будет означать «Прощай, Британия».

    Примечание. «Американский военный корреспондент Марта Геллхорн приехала в Европу из города Сент-Луиса, штат Миссури, в 1930 году, отправилась репортером на Гражданскую войну в Испании, вышла замуж за Эрнеста Хемингуэя: «Я считаю, у англичан комплекс превосходства. Вот немцы всегда спрашивают: «Что вы о нас думаете. Им не все равно, понимаете? Англичанам на это наплевать. Они уверены, что превосходят всех остальных, поэтому им нет никакого дела, что думают другие».
    Выражение «уединенность безразличия» о чем-то напомнило, и через пару дней я вспомнил, в чем дело. Похожая фраза встречается у французского писателя Андре Моруа. Во время Первой мировой войны Моруа служил офицером связи с британской армией и на основе личного опыта написал доброжелательную картинку национального характера англичан — «Молчание полковника Брэмбла». Он советовал никогда не стесняться перед англичанами и говорить им все подряд: они слишком горды, чтобы обижаться. Многолетняя история процветания привела к тому, что «у Англии нет комплекса неполноценности… Благодаря Богу и английскому флоту, на землю Англии никогда не ступала нога захватчика. Единственное чувство, которое вызывают у нее другие народы, — это огромное безразличие». Если Моруа смог прийти к такому заключению в 1918 году, то разве это не стало еще более верно после победы в еще одной мировой войне?
    Говорят, нельзя одновременно иметь два взаимно противоречащих друг другу представления. Сдается, однако, что англичане довольно успешно справляются с этой задачей. Они уже давно приспособились к своему понизившемуся статусу в мире. Тем не менее ослабленное тело как-то сохраняет представление о своей несравненности. Egoїste comme ип Аnglais (эгоист как англичанин), говаривали в 1930-е годы, и все тут же понимали, о чем речь.
    Любовницу Г. Уэллса Одетту Кеун просто покорили большие знаки внимания, которыми англичане сопровождали каждое свое действие. «Вот в чем дело, — решила она, — вот что на самом деле в них главное: они люди воспитанные… Вежливость, любезность, обходительность, терпимость, сдержанность, самоконтроль, игра по правилам, жизнерадостный характер, приятные манеры, спокойствие, стоицизм и невероятно высокий уровень общественного развития — все эти восхитительные черты я обнаружила в англичанах». Но за все это пришлось платить. Из-за прирожденной тенденции к компромиссу им никак было не принять решение. Хуже того, оказалось, что они — невыносимые снобы.
   Англия несла миру образец гражданских отношений — «леди» и «джентльмены», — вызывавший восхищение и служивший образцом для подражания. Но подобную самоуверенность и гордыню англичане проявляли веками. Живя у себя на острове в безопасности, они смотрели свысока на менее везучих, кто англичанином не был и страдал от этой хронической ущербности. Такая поразительная надменность появилась еще в конце правления династии Тюдоров. Французский хронист Фруассар говорил о народе, который «исполнен такой гордыни, что для него имеет значение лишь одна нация, своя собственная», а у историка Мишле это «гордыня, воплощенная в целом народе». Чему тут удивляться, читая замечание Эмерсона об англичанах викторианской эпохи, которые «не скрывают, что для них весь мир помимо Англии — куча мусора» (прим. ред. вроде «индийской»). Однако даже в 1950-х годах Гарольд Макмиллан заявлял, что «мы знаем, что в целом, несмотря на наше самоумаление, это самая замечательная страна в мире».
    Стойкое агрессивное невежество по отношению к «загранице», которым до сих пор отличается эта сторона гордыни англичан, достигает апогея, когда речь заходит о стране, с которой их сравнивала Марта Геллхорн, — о Германии. Во многих отношениях Германия, как и Голландия, — страна, с которой, казалось бы, у англичан могло быть больше всего общего. Возможно, в Германии все слишком регламентировано и отсутствует чувство юмора, но ведь, по крайней мере, эта страна вышла обновленной после двух мировых войн и бедствий нацизма, построив процветающее, гуманистическое общество, в силу чего немцам не все равно, что думают о них другие. Англичанам — и это очевидно — перестроиться не удалось, они просто стали беднее. В 1955 году на один фунт можно было купить 11 марок. К 1995 году на него можно было купить меньше трех. Какой же исключительно рассчитанной слепотой нужно обладать, чтобы относиться к подобному сравнительному спаду как к чему-то, чем можно гордиться. Тем не менее эти карикатурные национальные представления, которые пародировал Оруэлл, продолжают жить, только в несколько измененном виде.
    В 1990 году тогдашний посол Германии в Лондоне, уставший от беспрестанных нападок на немцев в британской «желтой» прессе, решил противопоставить предрассудкам знание. Была устроена встреча с редактором одной из этих газет. На беду, посол оказался родственником одного из лучших пилотов времен первой мировой войны, «Красного Барона» Манфреда фон Рихтгофена. Используя все свое обаяние дипломата, посол в течение одного или двух часов, которые, по его мнению, оказались очень продуктивными, терпеливо объяснял этой газете, что у его страны нет намерений создать четвертый рейх, в котором Британским островам будет отведена роль некоей колонии рабов недалеко от материка. Открыв на следующий день эту газету, он увидел, что заголовок над рассказом о его миротворческих усилиях гласит: «Гунн беседует с «Сан». Начиная с Первой мировой войны слово «гунны» стало у англичан презрительной кличкой немцев.»

     Примечание. Побыв в Англии, я почувствовал дух самостоятельности, отличительности англичан, их нежелание быть вместе с Европой, поэтому я так и полагал, что когда-нибудь они отделяться… так и случилось впоследствии…

    Примечание. В России некоторые до сих пор считают, что Англия традиционно (в Англии столько традиционного!) является врагом России. Иные считают, что они нам помогали, порой выступая нашими союзниками. Отношение двойственное.
       
    Примечание. Российско-английские отношения начинаются во времена Ивана Грозного именно с торговли. Так англичане открыли новое московское государство для себя, где-то желая превратить это государство в Индию для себя. Но русские оказались достаточно самостоятельными (не полными отсталыми аборигенами).
    С взрослением же более отсталых в давние времана народов Великобритания потеряла и свою колониальную империю. 

    P. S. Надо же, я жил в России и Британскую империю вовсе как-то не приметил, даже особо не задумывался о Ее некогда существовании, - смешно! – как говорится: «Слона (индийского) и не приметил!..» 
   
    Примечание. Что привлекало и чего добивалась Англия во все времена повсюду – исключительного, монопольного права торговли!

    Примечание. Я полагаю, будь Россия островным государством и будь у Нее столько же торговых (купеческих) возможностей, то похожие качества, как у англичан, развились бы и у большинства русского населения. В глобальном плане общий характер народа, ментальность мало зависят от отдельного человека, где нечто определяется характеристиками надличностного, коллективного плана.

    Англичан исторически упрекают в перекосе материальных ценностей в ущерб духовным, но это не столько их выбор, а происходит в силу необходимости получения выгоды, дабы поддерживать себя на приемлемом в обществе уровне. Если за все кругом необходимо платить, то приходится и соответствовать. Поэтому англичане (и американцы) в основном силы тратят на повышение собственного материального благосостояния, ориентируясь на устоявшиеся в их обществе ценности (хотя, что само по себе еще не достаточно, чтобы принадлежать к действительно светской элите и не быть богатым невежей, vulgaris).
    Русские бы тоже занимались более коммерцией, если бы перед ними открывались обширные возможности на этом поле. Но это уже зависит от более глобальных причин, хотя, к примеру, евреи по натуре инстинктивно способны находить жилы обогащения где угодно.

    Примечание. То, что русские не цельные бизнесмены, свидетельствует яркое событие – продажа Америке Аляски. Это свидетельствует и о недальновидности царя Александра II, ибо во все времена земля – это самое ценное, основное, что есть на Земле (прямо каламбур какой-то). За землю ведутся войны, земля стоит поколений людей и их жизней. Отдать землю – значит уже лишиться всех ее богатств, территории, ренты, возможности разместить там войска, ракеты и много чего еще. А деловые американцы купили и не прогадали, ибо золото идет к богачу. К тому же у них имеется теперь и плацдарм для развертывания военных баз. А потомки недалекого царя Александра II вынуждены кусать локти и завидовать американцам. Это урок всем царям и правителям, которые с легкой руки отдают разнообразные национальные достояния, а особенно земли.

    Примечание. Английский Империализм http://starboy.name/angel/imperialism.pdf (к параллелям: Англия – наследница древнего Рима, Россия – наследница древней Греции).

    Примечание. Порохов Сергей, «Битва империй: Англия против России» («Московитская компания» - наподобие Ост-Индской компании) http://starboy.name/angel/bitvaimperii.htm

    Примечание. Модель господства англичан в Индии Гитлер взял как прообраз господства немцев (на немецкий лад) в России, только не учел, что Россия – не Индия и, побывавшие еще при Иоанне Грозном в России, англичане не обрели того влияния, как в Индии… Это лишь показывает, насколько бывают всякого рода общие умозрения ошибочными. Тем более, Россия как раз тогда вышла из-под гнета власти дворян («белых» аристократов) и на той волне уж никак не собиралась оказаться в рабстве у немцев («черных» аристократов), да еще столь недостойных русских в человеческом плане – не-до-человеков (утрируя, это все равно как если бы человечество, люди оказались в рабстве у превосходных роботов).
   
    Примечание. Что за строки «Прощай немытая Россия, страна рабов, страна господ…» Рабство можно отменить, людей отмыть, человеческий материал образовать и воспитать… (так и Гитлер глубоко заблуждался относительно России).
    Да, России тяжело, ей все время приходится выкарабкиваться из исторической ямы отсталости, но, возможно, климат изменится или еще что-то, и у России еще будет славное будущее…

    Примечание. Чего уж говорить, англичан ранее много кто завоевывал. Древние римляне, норманны (французы), датчане, немцы и др. в течение 600 и более лет, и ничего. Все вернулось на круги своя.

    Примечание. Чарльз Диккенс, «Вильгельм I Завоеватель» http://starboy.name/angel/vilgelm.htm

    Примечание. Стоит также отметить, что в англичанах течет и частица германской крови (так показали генетические исследования, тогда как в немцах много славянской)… Несомненно также норманнское и древнеримское влияние на англичан.

    Примечание. Г. Мортон, «Англия и Уэльс. Прогулки по Британии»: «Саксы обладали непоколебимой уверенностью в соб¬ственном превосходстве (в которой некоторые историки видят истоки английского привилегированного закрытого учебного заведения). Выражалось это, например, в том, что каждый человек, язык которого они не понимали, называл¬ся «чужестранцем». Почти такую же нетерпимость выка¬зывают ныне старые девы и отставные чиновники: приез¬жая за границу, они верят, что, если будут говорить по-анг¬лийски громко и отчетливо, их непременно поймут.
    Слово «валлиец», которым саксы назвали бриттов, пос¬ле того как забрали их земли, в переводе с древнего язы¬ка — «чужестранец». Семантика слова прослеживается в немецком глаголе walschen, означающем «нести чушь». Где бы ни оседали самодовольные тевтоны, тут же называли на¬стоящих хозяев захваченной ими земли уэльсцами (Welsh-men) или иностранцами! Они и Италию назвали Walshland; болгар — Wlochi, саму Болгарию — Wallachia, а кельтов из Фландрии — Waloons. Все эти слова произошли от одного и того же корня и основаны на убеждении, что завое¬ватели-саксы считали себя единственным народом, говоря¬щим на правильном языке.
    Бритты долгое время не принимали слово Welsh, потому что знали — никакие они не иностранцы и не чужаки. (Если бы кто-нибудь назвал короля Артура «чужестранцем», ему бы не поздоровилось.) Собираясь вместе в горах, они на¬зывали себя Кимрами (Cymry), то есть «товарищами». И го¬ры свои назвали Кембрийскими, что значит: «горы своей земли».
    Короче говоря, вы чувствуете надменность захватчиков и патриотизм людей, мечтавших вернуть то, что у них отняли.»


    Примечание. К Итону – прародине наполас.  На самом деле строгий регламент, воспитание в английских паблик-скул (будь я англичанином), возможно, пришлось бы мне в самую пору; правда, «fogging»* - прислуживание старшим знатным товарищам и в свою очередь будущность лидером, вместе с системой наказаний на почве садомазохизма с детства могли развить во мне гомосексуальные наклонности (вроде как у Гитлера, с его белокурыми высокими бледнолицыми арийцами). 

    *В английских скулах за старшими товарищами-аристократами были закреплены младшие, нередко становившиеся для первых (и) в качестве бытовых рабов…

   Примечание. По английским меркам в мужские учебные заведения допускаются девочки, ибо это-де улучшает успеваемость мальчиков, напротив, в женские учебные заведения не принимаются мальчики (а жаль!), это-де ухудшает успеваемость девочек (делая их, что ли, более рассеянными и отвлеченными).

    Примечание. «В Итон-колледже многие века существовала своего рода «дедовщина» - «фоггинг» на уникальном итонском сленге. Мальчики, недавно поступившие в школу, должны были выполнять всевозможные мелкие поручения школьников постарше, среди прочего будить их, готовить им чай, разводить огонь в каминах и даже согревать собственным телом крышки унитазов. Все это, так же как и телесные наказания, было полностью запрещено 15 лет тому назад. Вместе с тем режим строгой дисциплины далеко не упразднен.
    Существуют не менее престижные женские частные школы, скажем, в Лондоне это Сент-Пол-скул или Чаннинг-скул, однако они менее на слуху, нежели мужские. Другой интересный момент состоит в том, что все мужские школы принимают девочек (но девочки учатся в отдельных классах), а большинство женских школ мальчиков не принимает. Дело в том, что, по мнению британских педагогов, мальчики в присутствии девочек учатся лучше, а вот девочки в присутствии мальчиков учатся хуже.»

    Примечание. В Итоне до сих пор учат латынь, язык господ мира древнего времени, и древнегреческий – язык наивысшей культуры древности.
 
     Примечание. Хорошо известно былое имперское господство Англии, отличия Итона, особенно в форме, гордость, заносчивость, звучание учащегося «Итониан» – на грани шизофрении… По крайней мере, былое разительное аристократическое неравенство времен Империи – прямо, на грани секса!

    Фото Итона и др. http://starboy.name/angel/iton.html

    Примечание. Англичане в цилиндрах, с тросточками и при цветке в петлице выглядят точно заправские женихи (по-немецки жених – фраер, хотя это слово не по мне).

    Примечание. Интересно, а что, если джентльмена взять за нос и сделать ему сливку, или дать оплеуху (в ухо), чтобы сбить немного снобизма?.. Настоящий джентльмен – боксер.

    Примечание. Что есть оборотная сторона английского джентльменства? Подлость, интриги…

    Примечание. Глава Итона обмолвился, что «раньше во времена СССР (и КГБ) учить русский язык было сексуально».

    Примечанье. Появление русской кафедры в Итоне, видимо, связано с притоком русских в Англию.

    Примечание. Когда-то в Итоне преподавал рисование незаконнорожденный сын Петра I от бурного романа Петра с одной англичанкой во время пребывания в Англии.    

    Статьи об Итоне:
    Итон http://starboy.name/angel/iton.htm
    Итон 0 http://starboy.name/angel/iton0.htm
    Итон 1 http://starboy.name/angel/iton1.htm
    Итон 2 http://starboy.name/angel/iton2.htm
    Итон 3 http://starboy.name/angel/iton3.pdf
    Итон 4 http://starboy.name/angel/iton4.htm
    Итон 5 http://starboy.name/angel/iton5.htm
    Итон 6 http://starboy.name/angel/iton6.htm
    Итон 7 (Выпускник Итона, Кристофер Бонд, живущий в Москве, о России) http://starboy.name/angel/iton7.htm
    Итон 8 http://starboy.name/angel/iton8.htm
    Итон 9 http://starboy.name/angel/iton9.htm
    Итон 10 http://starboy.name/angel/iton10.htm

    Примечание. Интересен цикл фильмов «Англия и англичане»: «Итон» и др.

    Примечание. Что мне по духу в английских школах, так это соперничество, соревновательность во всем.

    Примечание. Итонский колледж изначально создавался как школа для бедных детей, ныне же – это школа для богатого высшего общества Англии. Странная метаморфоза! Видимо, все дело в близости к королевскому двору и патронажу. Хотя 70 стипендиатов традиционно сохраняются.
    От себя замечу, что я раньше в юности тоже любил ходить (щеголять) в костюме подобном итонской форме, но должен сказать, что похожая форма сковывает, а для музы творчества необходима некоторая свобода. Англичане грешат (внешним) пафосом в ущерб (внутреннему) содержанию. Хотя в школе стандартная форма, видимо, важна. Относительно же Оксфорда и Кембриджа, (строгие) мантии вызывают у меня улыбку старины.   

    Примечание. Англичане, окончившее старинные учебные заведения, преисполнены гордости. Видимо, в этих школах и школьные предметы традиционно вековой данности, вместе с укладом.

    Примечание. «Во фрак и белом галстуке каждый, даже маклер, может стяжать репутацию культурного человека» (Оскар Уайльд)   

    Примечание. Англия – островное государство, по характеру англичане более направлены вовне, чем внутрь, что предполагает представительность. Чопорность и манерность – тоже более внешние проявления, где больше пафоса. Напротив, русские более погружены в себя, нежели представительствуют.

    Примечание. Однако стоит знать: (Саади) «Приятные манеры составляют добродетели придворных и почти пороки мудреца».

    Примечание. В Англии сказочные садики, своей миниатюрностью и аккуратностью схожие с садиками Японии, видимо, опять же сказывается островной характер ограниченной и структурированной территории. И все же английские садики отличаются на европейский лад.

    Примечание. Островное положение Великобритании, обособленность между Америкой и Европой – исключительное положение. Все это предопределило экспансивный характер англичан по отношению к иному, окружающему миру.

    Примечание. Еще о форме. На самом деле форма очень важна и необходима, отличная форма придает статности, увеличивает чувство собственного достоинства, преображая внутри.
    Для примера, сравните, форма наших омоновцев (полицейских) похожа на форму немецких военнопленных.

    Примечание. Я не люблю смокинги, их название ассоциируется у меня с курением, но я не курю…
   
    Примечание. «Больше всего народ Англии радуется, когда ему говорят, что все пропало. (Артур Мюррей)», -  достойно мазохизма.

    Примечание. Англичане (по их мнению) рождаются с уверенностью, что "стакан наполовину пуст", их пессимизму способствует и уход Британской империи.

    Примечание. Честно скажу, англичане и правила английской этики мне очень по душе и они как-то органично подходят мне, хотя многим им я часто сознательно иду наперекор (в отрицании), а многие стереотипы поведения вообще присущи иным людям не в зависимости от национальности. Кейт Фокс, «Наблюдая за англичанами, скрытые правила поведения»: «Довольно бессмысленное занятие, в которое мы вовлечены потому, как указал Леви-Стросс (1908; французский социолог, один из основателей структурной антропологии), что человек предпочитает мыслить категориями бинарных оппозиций (черное-белое, левое-правое, мужчина-женщина, они-мы, природа-культура и т.д.). Почему мы так мыслим? Этот вопрос остается открытым, но такое бинарное мышление превалирует во всех институтах общества, в том числе и в среде ученых, любящих поспорить на званных обедах, как и представители «болтливого» класса (политико-журналистской братии)».
   
    Даже если человек, с которым вы хотите познакомиться, выказывает вам расположение, представляться все равно не принято, вы должны сдерживать свой порыв.

    При знакомстве не стоит говорить: «Рад познакомиться», ибо неизвестно рад или нет, и это заведомая ложь.  Принимая во внимание нелогичность, лживость и лицемерие английского этикета, подобная нехарактерная щепетильность представляется весьма сомнительной и вызывает недоумение.

    Чтобы вас признали истинным англичанином, вы должны исполнять данные ритуалы плохо – держаться скованно, выказывать смущение и растерянность. Главное, чтобы все видели, что вы испытываете неловкость. Непринужденность, речистость и уверенность неуместны при знакомстве и нетипичны для англичан. Нерешительность, смятение, неумение преподнести себя, как это ни парадоксально звучит, считается поведенческой нормой.

    Чопорные, замкнутые англичане, для которых слова «частная жизнь» - не пустой звук, особенно остро ощущают, что они «вторгаются на чужую территорию», когда обмениваются сплетнями в ходе светской беседы.

     Информация частного характера не разглашается мимоходом или за бесценок всем и каждому, а только тем, кого мы знаем и кому доверяем.
     По этой причине (хотя она не единственная) иностранцы часто обвиняют англичан в холодности, замкнутости, недружелюбии и неприветливости. В большинстве других культур не считается предосудительным раскрывать свои личные данные – имя, род занятий, семейное положение, наличие детей, место проживания – или интересоваться чужими. Для англичан проявлять интерес к столь очевидно пустячной информации при знакомстве подобно удалению зуба: каждый вопрос заставляет нас морщиться и содрогаться.

     Игра на угадывание позволяет нам получать анкетные сведения о новых знакомых, но более интересные подробности о себе и о своих взаимоотношениях с другими людьми англичане, согласно правилам неприкосновенности частной жизни, могут сообщить только близким и родным. Это – информация «ограниченного пользования», которой не обмениваются со всеми без разбора. Англичане очень гордятся этой своей чертой и презрительно посмеиваются над простоватыми американцами, которые «за первые пять минут знакомства расскажут тебе и про свой развод, и про удаление матки, и про курс пройденной терапии». В этом клише заключена доля истины, но все же оно больше характеризует самих англичан и наши правила невмешательства в частую жизнь, а не американцев.

     На комплимент следует возражение с еще одним самокритичным замечанием и очередной комплимент, провоцирующий очередное самоуничижительное опровержение и новый комплимент и так далее. С помощью забавных остроумных самокритичных реплик можно повысить свой авторитет в обществе, и некоторые англичанки стараются довести до совершенства свое мастерство шутливого самоуничижения. Создается впечатление, что они соревнуются друг с другом в искусстве «прибедняться»… Схема проста: ни один комплимент никогда не принимается, ни одна самоуничижительная реплика не остается неопротестованной (прим. ред. игра в отрицание… что-то вроде: «Нет, Вы!» - «Нет, Вы!» и т.д.).

    Мужские взаимоотношения: игра «у меня лучше, чем у тебя» (прим ред. вообще это особенно присуще детям).

    Англичане-мужчины поддерживают взаимодействие другими способами, они стараются принизить один другого. Их соревновательный ритуал я называю игрой «у меня лучше, чем у тебя».

    На самом деле при прощании мы также конфузимся, смущаемся и теряемся, как при первой встрече. Никто не имеет четкого представления о том, что ему делать и говорить, и в результате мы так же, как и при приветствии, протягиваем руки для рукопожатия и тут же их отдергиваем, неловко соприкасаемся щеками и умолкаем на полуслове. Единственное, что отличает процесс расставания от процесса знакомства/приветствия, - это продолжительность процедуры. Если в первые минуты встречи мы проявляем торопливость, стремясь как можно скорее побороть неловкость, то наши прощания, словно мы вознамерились наверстать упущенное, зачастую утомительно продолжительны.
    Гостям не терпится уехать, хозяева топчутся на пороге, только и мечтая о том, чтобы закрыть дверь, но ни те, ни другие даже намекнуть не смеют о своих желаниях (это было бы крайне невежливо) и из кожи вон лезут, всячески стараясь показать, насколько им жалко расставаться.

    Английское чувство юмора – притча во языцех… Многие англичане, похоже, уверены что нам даровано исключительное право если и не на сам юмор, то по крайней мере на некоторые его «типы», самые «престижные» - остроумие, и, главное, иронию… Даже приветствуя кого-то или обсуждая погоду, мы ухитряемся превратить свои слова в своеобразную шутку. Почти никогда разговоры англичан не обходятся без подтрунивая, поддразнивания, иронии, уничижительных замечаний, шутливого самобичевания, насмешек или просто глупых высказываний. Мы генетически запрограммированы на юмор.

    В Англии в основе всех форм светского общения лежит скрытое правило, согласно которому запрещено проявлять «излишнюю серьезность». Пусть мы не обладаем исключительным правом на юмор, и даже на иронию, но англичане, как никакой другой народ, остро чувствуют разницу между «серьезным» и «выспренним», между «искренностью» и «пылкостью».
    Как только вы научитесь чувствовать эти различия, правило «Как важно не быть серьезным» больше не будет для вас загадкой. Серьезность приемлема, выспренность недопустима. Искренность дозволена, пылкость строго запрещена. Напыщенность, важничанье – вне закона. Серьезные вопросы можно обсуждать серьезно, но никто не должен воспринимать слишком серьезно самого себя.

    Например, напускная, бьющая через край пылкость и помпезная выспренность, свойственные почти всем американским политикам, не найдут понимания у англичан. Мы наблюдаем их выступления в программах теленовостей с отстраненной снисходительностью, изумляясь легковерности ликующих толп, покупающихся на подобную высокопарную чушь. Иногда речи американских политиков пробуждают в нас не презрительную насмешливость, а неловкость: нам трудно понять, как они решаются произносить постыдные банальности таким смехотворно пафосным тоном. Разумеется, мы предполагаем, что политикам положено говорить банальности – наши в этом отношении от американских не отличаются, - но нас поражает и заставляет морщиться их убежденный тон. То же самое можно сказать и про излишне сентиментальные, слезливые речи американских актеров на церемониях вручения премий «Оскар» и других кинопремий, на которые английские телезрители все как один реагируют: «Меня сейчас стошнит». Редко увидишь, чтобы кто-то из получивших «Оскар» англичан позволил себе расчувствоваться на публике; их речи обычно коротки, полны достоинства или самоуничижительного юмора, и все равно при этом они испытывают неловкость и смущаются.

    Англии я предложила бы выбрать фразу «Ой, да будет тебе!» («Oh, Come off it!»). Джереми Паксман ратует за девиз «Я знаю свои права!». Я принимаю его точку зрения: во фразе «Я знаю свои права» нашли полное отражение присущие англичанам непримиримый индивидуализм и сильно развитое чувство справедливости – исключительно английское сочетание качеств. Однако, на мой взгляд, пассивный цинизм, заключенный во фразе «Ой, да будет тебе!», более точно характеризует психологию англичан, чем воинствующий активизм фразы «Я знаю свои права!».

    Мы испытываем патриотическую гордость за наше чувство юмора, и особенно за виртуозное умение иронизировать. Бытует мнение, что у англичан, в сравнении с другими народами, более тонкое, более развитое чувство юмора и что другие народы мыслят прозаически и не способны ни понять, ни оценить иронию. (Прим. ред. «Ой, да будет тебе!» Англичане не знакомы с русским, армянским, еврейском юмором высшего качества… юмор вообще бывает очень разный, тонкий, черный, саркастичный, злой, добрый, тупой, примитивный, армейский и т.д… Я не хочу обижать мной любимых англичан… но, почитав их шутки, мне они показались достаточно банальными, плоскими, что ли… Духовная жизнь англичан беднее по сравнению с русской, поэтому и юмор соответствующий… А вообще можно было бы устроить соревнования выдающихся юмористов разных стран… Правда, народам с разным менталитетом может понравиться разное… P. S. Анекдот: «Говорят, что англичанин смеется дважды, когда слышит шутку: один раз просто из вежливости по отношению к тому парню, который рассказывает шутку, из этикета, из хороших манер; а второй раз среди ночи, когда до него доходит смысл шутки. Немец смеется только один раз: для того чтобы показать, что он понял шутку. Еврей никогда не смеется; он просто говорит: «Прежде всего, вы рассказываете ее совершенно неправильно...»)
   
    Наша склонность к преуменьшению вполне объяснима. Причина тому – строгий запрет на высказывание чрезмерной серьезности, сентиментальности, хвастовства и своих переживаний. Опасаясь показаться чересчур пафосными, эмоциональными или пылкими, мы впадаем в другую крайность – демонстрируем сухость и безразличие. Согласно правилу приуменьшения, изнурительную хроническую болезнь мы называем «досадной неприятностью»; о пережитом страшном происшествии говорим: «Ну, это не совсем то, что я бы для себя выбрал»; при виде захватывающей дух красоты констатируем: «Довольно мило»; о великолепном представлении или выдающемся достижении отзываемся: «Неплохо». Акт гнусной жестокости в нашей интерпретации – «не очень дружественный поступок», непростительнее глупое суждение – «не очень умная оценка». Мы говорим: в Антарктиде «довольно холодно», в Сахаре «несколько жарковато на мой вкус»; вдающийся человек или потрясающее событие, которые в других культурах были бы оценены в превосходных степенях, у нас получат лишь один эпитет – nice (славный, чудный, милый и т.п.) или, если мы хотим выразить одобрение в более красноречивой форме, - very nice (очень славный и т.п.).
   
    Как и склонность англичан к преуменьшению, наше пристрастие к самоуничижению можно рассматривать как форму иронии.

    Говоря о «правилах скромности», я совершенно не имею в виду, что англичане от природы более скромны и благопристойны, чем другие народы, - я веду речь о строгих правилах, предписывающих англичанам демонстрировать скромность. В числе этих правил есть «запретительные», порицающие хвастовство и важничанье в любой форме, так и «разрешительные», поощряющие самоуничижение и самоиронию. Само обилие этих неписанных правил уже предполагает, что англичанам несвойственна природная или врожденная скромность… нам свойственно иронизировать над своими успехами, потому что хвалиться ими не скромно.

    В общении между собой англичане друг друга прекрасно понимают. Всем известно, что, умаляя собственное достоинство, мы подразумеваем противоположное, и это производит должное впечатление: мы высоко ценим человека, который принижает себя, - и за достигнутые им успехи, и за нежелание распространяться о них. 
   
    Мы по привычке скромничаем, а несведущие иностранцы верят нам на слово и не выражают восхищения нашими «незначительными» достижениями. И никто из нас не может повернуться и сказать: «Нет, подождите, вам следует скептически улыбнуться, давая понять, что вы раскусили мой трюк и прекрасно сознаете, что я шучу, умаляя собственные достоинства, и вы не верите не единому моему слову и высоко оценили мои способности и мою скромность». Иностранцы не знают, что в Англии это установленный ответ на обусловленное нашими традициями самоуничижение. Они не догадываются, что мы ведем сложную игру, и не поддаются на провокацию. В результате наш блеф оборачивается против нас же самих. И, честно говоря, поделом нас за нашу глупость. (Прим. ред. самокритично, я оценил).

    «Руководящий принцип» английского юмора – бесклассовость. Табу на излишнюю серьезность, правила английской иронии, преуменьшения и самоуничижения укоренились во всех слоях общества.

    Сохранять надменную непроницаемость на лице и неподвижность верхней губы.

    Англичане по природе своей очень сдержанны и замкнуты, и нас необходимо подталкивать к общению. Нам гораздо легче как бы невзначай присоединиться к происходящему у стойки бара «случайному» разговору, пока мы ждем, когда нам подадут напитки, чем умышленно встревать в беседу.

    Ритуал стенаний подразумевает и соблюдение правил скромности. Чем великолепнее и желаннее ваше новое жилище, тем сильнее вы должны делать упор на неприятностях, неудобствах и «кошмарах».

    В домах представителей высших и низших слоев общества (верхушка среднего класса и выше, низы рабочего класса и ниже) мебель обычно старая, облезлая и разнородная. Все промежуточные слои населения предпочитают новенькие гарнитуры мягкой мебели, состоящие из одинаковых по дизайну и обивки диванов («sette»).

    По существу, социальную принадлежность англичанина или англичанки можно тотчас же определить по его или ее отношению к дорогой новой мебели: если вы считаете, что это «шикарно», значит, вы в лучшем случае принадлежите к средним слоям среднего класса; если, по-вашему, это «дешевка», вы – представитель верхушки среднего или аристократии.
    Желая проверить свое предположение, постарайтесь попасть в дом и посмотрите, есть ли там коктейль-бары, толстые ковры, новенькие кожаные диваны, круглые ванны и золотые краны. Если вместо перечисленного вы обнаружите поблекшие краски, бесценные, но вытертые восточные коврики, старые диваны с потускневшей обивкой из дамастной ткани, на которую налипла собачь шерсть, а на унитазах – растрескавшиеся деревянные сиденья, это значит, что статус обитателей данного особняка гораздо выше.

    В аристократической среде английского общества принято, чтобы и гости, и хозяева выказывали притворное отсутствие интереса к интерьеру дома. Если кто-то из посетителей делает замечания или комплименты относительно убранства комнат, это считается проявление дурного тона, а то и вовсе расценивается как оскорбление. Говорят, некий герцог после ухода нового соседа возмущенно воскликнул: «Этот мужлан похвалил мои стулья, как вам это нравится?!»

    Из нашего вертолета мы заметили, что все англичане хотят жить в маленькой коробочке и иметь свой собственный клочок земли. Англичане заядлые садоводы и интересуются всем, связанным с садоводством.
    Если говорить в общем, сады представителей низших сословий выдержаны в более «кричащей» цветовой гамме (красочнее или яркие) и в композиционном плане более упорядочены (опрятные, аккуратные), чем сады элиты общества.
    Сады представителей высших слоев общества менее упорядочены и ухожены, более естественные; там преобладают блеклые, нежные тона. Добиться такого эффекта, пожалуй, так же непросто, как и наложить «естественный» макияж. Это требует гораздо больших затрат времени и труда, чем создание вырезанных из теста клумб безупречно правильной формы с ровненькими рядами цветов, характерных для низших сословий. Однако результаты приложенных усилий никогда не бросаются в глаза. Сад похож на очаровательный уголок дикой природы… Чрезмерная суета из-за одного–двух случайных сорняков и слишком усердный уход за газонами – это, по мнению аристократов и верхушки среднего класса, проявление инстинктов, свойственных низам общества.

    Я однажды выразила мягкое удивление по поводу присутствия гномика в саду представителя верхушки среднего класса («О, гномик», - тактично прокомментировала я). Владелец сада объяснил, что этот гномик – «пародия». Жутко извиняясь за свое невежество, я спросила, как можно определить, что его гномик – «пародия», а не просто гномик – традиционное украшение сада.
    Реакция данного человека на мои вопросы однозначно указывает на то, что он, вероятно, принадлежит к верхушке среднего класса, а не к высшему обществу. В сущности, когда он подчеркнул, что его гномик – пародия, я автоматически причислила его к более низкому сословию.
    Настоящий аристократ либо смело признает свое пристрастие к садовым гномикам, либо скажет нечто вроде: «Ах да, мой гномик. Я его очень люблю», - предоставляя мне самой сделать выводы. Аристократам все равно, что думает о них любопытный антрополог (да и все остальные тоже). Им незачем доказывать свое превосходство с помощью гномиков-пародии.

    Домашние питомцы средних и низших слоев среднего класса необязательно лучше воспитаны, но их хозяева более ревностно убирают за своими животными и сильнее конфузятся, когда те тыкаются носом в пах людям или пытаются совокупиться с их ногами.

    Представители среднего слоя среднего класса и более низких слоев более склонны украшать своих питомцев цветными ошейниками, бантиками и прочей мишурой. Если на собаке ошейник с ее кличкой в кавычках, значит, ее хозяин почти наверняка в лучшем случае выходец из среднего слоя среднего класса. На собаках представителей верхушки среднего класса и высшего общества обычно надеты простые кожаные ошейники коричневого цвета. И только мужчины определенного типа из среды рабочего класса, не уверенные в надежности своего социального статуса, заводят крупных устрашающе-агрессивного вида собак и надевают на них безобразные широкие черные ошейники, усеянные металлическими шипами.

    Если мужчина, сидя в метро, широко расставляет колени, то можно отнести его к плебеям.   

     Примечание редактора. Одним из проявлений дурных манер является, когда человек говорит по телефону в общественном месте, или смотрит футбол и т.п., где всем его слышно. И почему окружающие люди должны слушать (раздражающий и/или отвлекающий, мешающий) мусор этого дурня? Я уже не говорю о поведении пьяного быдла...

    Пожалуй, мы и впрямь, в сравнении с представителями других культур, более остро чувствуем классовые различия и разницу в социальном статусе. Джордж Оруэлл был абсолютно прав, когда говорил, что Англия «помешана на классовости как никакая другая страна на свете». Наши замысловатые правила и принципы вежливого эгалитаризма – это маскировка, хитрая шарада, тяжелый коллективный недуг, которому психотерапевты дали бы название «отрицание». (Прим. ред. Вот удивили! Ибо все на отрицании строится).

    Лицемерие? В каком-то смысле да, несомненно: наша обходительность – это все обман, притворство, маскировка, видимость гармонии и равенства, скрывающая совершенно иную социальную реальность. Термин «лицемерие» я всегда понимала как сознательный, умышленный обман других, в вот английский вежливый эгалитаризм – это, судя по всему, коллективный, даже совместный самообман.

    Наш главный механизм преодоления скованности в общественном транспорте – это вариант того, что психологи называют «отрицанием»: мы стараемся не признавать, что находимся в пугающей толпе незнакомцев, и, замыкаясь в себе, делаем вид, что их не существует, - и большую часть времени делаем вид, что сами не существуем.

    Применять официальный подход к иностранцам нет необходимости, поскольку им не свойственны присущие англичанам страхи, скованность и мания скрытности, и они с удовольствием вступают в непринужденный разговор. Многие иностранцы жаловались на сдержанность англичан, но восхищались таким нашим качеством, как учтивость. Замкнутость, настороженность и уклонение от общения, неприветливость – все это характерные признаки «отрицательной вежливости». Мы судим о других по себе, полагая, что они разделяют наше стремление к уединению.

    Машинальное «sorry» - это, как мне кажется, реакция исключительно в духе англичан (даже, когда вас толкнули). «Пожалуй, самая примечательная черта английской цивилизации – это благовоспитанность». При всяком нечаянном контакте мы говорим «sorry». Англичане всегда, в любой ситуации говорят «sorry». Англичанин извинится перед вами, даже оказавшись по вашей вине в луже, если будет очевидно, что вы его толкнули туда неумышленно.

    Проявление «вежливого эгалитаризма», отражение нашей щепетильности в отношении привлечения внимания в статусе и ко всему, что связано с деньгами.

    Как не парадоксально, но только в Англии, где несоблюдение очереди считается аморальным поступком, нарушители безнаказанно добиваются своего. Мы пыхтим и сердито хмуримся, брюзжим и кипим от праведного гнева, но редко кто из нас откроет рот и потребует, чтобы нарушитель встал в очередь… Наша типичная реакция сродни тому, что психотерапевты называют «пассивной агрессией».

    При малейшем намеке на комплимент англичане начинают недовольно хмуриться, скептически кривить губы или возражать.

    О деньгах нам говорить неприятно, и в нашем обществе еще сохраняется глубоко укоренившееся предубеждение против «торговли» или «бизнеса», отчего «заниматься бизнесом» нам порой бывает очень и очень трудно… Нельзя показывать свою заинтересованность, даже если вам отчаянно хочется заключить сделку. Англичане больше всего не выносят настырных продавцов. Излишняя назойливость вынуждает нас морщиться и ретироваться.
    У нас есть привычка говорить «Ну, надеюсь, как-нибудь справимся», - когда на самом деле мы имеем в виду: «Да, конечно, не волнуйтесь, мы не подведем».

    Англичан часто обвиняют в том, что они отрицательно относятся к интеллектуалам. Возможно, в этом есть доля истины, но я склонна полагать, что нас просто недопонимают. То, что воспринимается как антиинтеллектуализм, зачастую на самом деле является неприятием чрезмерной серьезности и хвастовства. Мы ничего не имеем против башковитых или умных людей, если только они не кичатся своей ученостью, не читают нам мораль, не разглагольствуют о пользе знаний, не демонстрируют свою образованность и не важничают. Если кто-то выказывает признаки какого-либо из перечисленных качеств (а интеллектуалы, к сожалению, грешат этим), англичане по традиции снисходительно замечают: «Ой, да будет тебе».   

    Только испанцы могут сравниться с нами в чувстве юмора, а бедняги немцы слывут самым скучным народом. По нашей оценке немцы полностью лишены чувства юмора (Прим. ред.: «Да ну!»).

    Англичане от природы не более скромны и благопристойны, чем любой другой народ – если уж говорить начистоту, заносчивости и самомнения нам не занимать, - но мы высоко ценим эти качества, и у нас есть целый ряд неписаных правил, обязывающих нас выказывать хотя бы видимость скромности. Может быть, правила скромности придуманы для того, чтобы мы не давали воли своей природной надменности, равно как правила вежливости сдерживают в нас агрессивные наклонности? Каков бы ни был источник их происхождения, английские правила, запрещающие хвастовство и предписывающие скромность и выдержку, зачастую идут в разрез с законами современного бизнеса.

    «Попробуйте фруктовый сок «Бампекс». Многим он не нравится. Вы, возможно, станете исключением». Якобы подобный способ нехвастливого рекламирования товара вполне соответствует нашему духу… Навязчивая, неблагородна манера продажи товаров, подчеркивающая, что главный смысл и цель этой деятельности – деньги, вызывает у нас отвращение и недоверие. Недоверие к торговцам присуще не только англичанам, но подозрительность, скептицизм и, главное, презрительная неприязнь в отношении этих людей в нас выражены более рельефно, укоренились глубже, чем у других народов… В Англии за деньги можно многое купить, в том числе власть и влияние, но уважение за деньги не купишь – как раз наоборот: по-видимому, зарабатывание .денег почти такой же моветон, как и разговор о них. Англичане едва ли не с издевкой произносят слова «rich» и «welthy» («богатый», «состоятельный»).
    Возможно, мы и впрямь, как говорил Оруэлл, зациклены на классовости как никакая другая страна на свете, но, думаю, правильнее сказать, что ни в какой другой стране не бывает так, чтобы классовая принадлежность не имела ни малейшего отношения к уровню материального достатка. Или чтобы признание в обществе и финансовое процветание находились в обратно пропорциональной зависимости. Кое-кто, конечно, заискивает перед «богатыми», но в принципе «жирные коты» - объект презрения и насмешек… Если вы, по несчастью, оказались состоятельным человеком, не вздумайте привлекать к этому факту внимание. Это считается признаком дурного тона. Вы должны умалять свои достижения в денежных делах и всячески показывать, что вы стыдитесь своего богатства.      
    Богатые и влиятельные американцы упиваются собственным высоким положением, поскольку считают, что они заслужили богатство и власть, а богатые и влиятельные англичане более остро чувствуют социальную ответственность, с большим состраданием относятся к тем, кто занимает менее привилегированное положение, чем они сами.
    Однако следует заметить, что брезгливое отношение англичан к деньгам – это лицемерие чистой воды. От природы англичане не менее амбициозный, алчный, эгоистичный и корыстолюбивый народ, чем любой другой… Скромность, которую мы выказываем, - это обычная ложная скромность, а за демонстративным нежеланием подчеркивать различия в социальном статусе мы скрываем свою острую восприимчивость к этим различиям.

    Нравится мне это или нет, но мы по натуре народ очень консервативный. Умеренность – замечательная черта, но и умеренным надо быть в меру.

    Эмпиризм, реализм, материализм (в роде антитеории, антиабстракции, антидогмы, недоверие к теоретизированию и риторики), пассивная приверженность к фактам, конкретике и здравомыслию. «Эмпиризм» - это наша приземленность, прозаичность, наш прагматизм, наша циничная бесцеремонная практичность; как несгибаемый реализм; наше неприятие всего искусственного и претенциозного.
    Наш пессимизм: нечто большее, чем просто непрерывное нытье. Да, мы ноем, стонем, жалуемся постоянно. Для английского нытья характерно одно отличительное качество. Оно неэффективно... Мы испытываем извращенное удовольствие, когда видим, что наши мрачные пророчества сбылись. Пессимизм – это наш особый вид фатализма.
   
    Шутки, конечно, это еще один вариант защитной реакции, наш излюбленный способ противостоять всему, что нас пугает, смущает или расстраивает.

    В восклицании «Typical!» («Вот так всегда!») есть нечто сугубо английское. Оно передает одновременно обиду, негодование, символизирует бездеятельность и покорность, признание того, что жизнь полна мелких неурядиц и трудностей (а также войн и террористов) и что с этим нужно просто смириться. В каком-то смысле «Typical!» - это проявление того, что прежде называлось английской чопорностью. Это жалоба, но жалоба, выраженная с присущими англичанам терпимостью и выдержкой – некий сердитый холодный стоицизм.
    Кажется, раз англичане так любят жаловаться, значит, они скучные пессимисты, но это совсем не так. Что интересно, свое недовольство мы выражаем веселым, благожелательным тоном и, главное, с юмором.

    «Частная жизнь превыше всего», поскольку понятие «неприкосновенности частной жизни» занимает центральное место в культуре и мышлении англичан и регулирует все формы поведения. Для англичан самый простой способ борьбы с нашей «социальной неловкостью» - вообще уклониться от всякого социального взаимодействия, посвятив свое свободное время делам, которые можно делать в стенах собственного дома, либо таким занятиям вне дома, которые не требуют вступления с сколько-нибудь значительный контакт с кем бы то ни было, кроме ближайших родственников… Англичане предпочитают развлекать близких друзей и родных у себя дома, а не в окружении незнакомцев.

    Я сильно подозреваю, что эта наша особенность некоторым прямо обусловлена нашей манией уединения, привычкой держаться особняком, стремлением уйти домой, запереть дверь и поднять подъемный мост.

    На самом деле мы охотно проявили бы нездоровый интерес к чужим делам, потому что мы нация любопытных: мы обожаем подсматривать и подглядывать, и наши драконовские правила неприкосновенности частной жизни просто выводят нас из себя. Телесериалы на бытовые сюжеты пользуются у нас огромной популярностью именно потому, что персонажи «мыльных опер» - люди, которые вполне могли бы оказаться нашими соседями.

    Наше телевидение признано лучшим в мире (прим. ред. Ну да?! По каким параметрам?). 

    У Гитлера, Сталина, Муссолини и Франко было много грехов, в том числе и то, что они никогда не прибегали к преуменьшению. В принципе ни один из подобных им лидеров тоталитаризма в Англии не имел бы шансов на успех. Дело даже не в том, что они по природе своей безнравственны; их отвергнут уже хотя бы потому, что они воспринимают себя слишком серьезно… мы ответили бы: «Ой, да будет тебе».

    Повальная страсть к каламбурам, стишкам и шуткам присуща только английским журналистам. В других странах, наверное, тоже есть «качественные» газеты, для которых пишут такие же умные и талантливые журналисты, как наши. Но ни одна другая национальная пресса не может похвастаться столь занимательными каламбурными заголовками, как английские бульварные газеты. Нам есть чем гордиться. (Прим. ред. Ой, да будет вам. Предлагаю сравнить с русскими по качеству юмора…).

    Несколько оправдательным тоном я объяснила в книге об этикете общения в пабах, что во всем остальном мире люди не столько социально закомплексованы и неспособны к общению, как англичане. Нам очень непросто завязать дружеский разговор с незнакомыми людьми или сблизиться с другими завсегдатаями паба. Нам нужна помощь. Нам нужны посредники. Нам нужен повод, чтобы вступить в социальный контакт. Нам нужны игрушки, спортивные и другие игры, чтобы общаться друг с другом.
   
    Поскольку мы от природы застенчивы и стесняемся навязывать свое общество другим людям, это значит, что даже в этом дружеском микроклимате мы чувствует себя намного уютнее, если есть некие установленные «правила знакомства», которым мы должны следовать.

    Истинные в культурном отношении «англичане» - независимо от расовой принадлежности и страны проживания – обязательно будут болеть за более слабого, это у них в крови.
    Итак, по логике английского правила «честной игры» всегда следует поддерживать слабую сторону. Однако нельзя все время поддерживать только слабого. Это несправедливо по отношению к фавориту, который превращается, так сказать, в почетную «жертву».

    На скачках самобытность английской культуры предстает перед вами во всей своей полноте. На скачках вы увидите англичан в поведенческом эквиваленте полного национального костюма. Уникальный «социальный микроклимат» ипподрома, для которого характерно сочетание (относительной) раскованности и исключительной воспитанности, пробуждает в нас все самое лучшее.
    На скачках те же самые развязные юнцы, жестокость и вандализм которых стали притчей во языцех, те самые юнцы, которые устраивают погромы на стадионах и городских улицах, не только не проявляют эти безобразные качества, но даже извиняются, когда наталкиваются на людей (или – это чисто по-английски – когда кто-то наталкивается на них), и галантно открывают двери перед женщинами.
   
    Джереми Паксман отмечает, что у якобы замкнутых, индивидуалистических, озабоченных частной жизнью англичан есть клубы почти по всем видам деятельности.

    Борьба англичан с их хронической неизлечимой «социальной неловкостью» - метод «шумного, агрессивного и оскорбительного поведения». Разумеется, не я первая обнаружила эту темную неприглядную сторону английского характера. На протяжении веков все, кто посещал нашу страну, отмечали эту черту, и, благодаря нашему пристрастию к самобичеванию, недели не проходит без того, чтобы о ней не упоминалось в национальных газетах («все плохо, мир летит в тар-тара-ры»). 

    Сваливая все свои беды на алкоголь, мы обходим стороной весьма неприятный для нас вопрос: почему англичане, учтивостью, сдержанностью и деликатностью которых восхищаются во всем мире, также на весь мир известны такими своими качествами, как бестактность, хамство и жестокость?
    Симптомы английской «социальной неловкости», какое бы определение мы ей не дали, выражаются в противоположных крайностях: испытывая дискомфорт или неловкость в различных ситуациях, связанных с общением (а так бывает почти всегда), мы либо становимся излишне учтивыми, обходительными, чопорными или замыкаемся в себе, либо превращаемся в склонных к крику, буйных, агрессивных, вспыльчивых, невыносимых монстров. Мы не знаем промежуточного состояния, не знаем «золотой середины».
    Завязать драку с подвыпившим англичанином – дело поразительно простое. Достаточно лишь посмотреть на него, задержать ненадолго взгляд (хотя бы на секунду, не дольше – англичане не любят встречаться взглядом) и потом сказать: «Чего пялишься?» Почти наверняка ответом будет тот же самый вопрос: «А ты чего пялишься?»

    Мы, англичане, первые в мире модники там, где есть строгие, официальные правила и традиции, которым необходимо следовать, - то есть когда мы в буквальном смысле «в форме». Оставленные на волю собственного воображения, мы изгаляемся над собой как можем, не имея ни врожденного чувства стиля, ни понятий об элегантности, - страдаем, как выразился Оруэлл, «от почти полнейшего отсутствия эстетического вкуса».
    Королева – самый яркий образец эксцентричности в одежде. С ней не могут тягаться ни орды уличных овец, ни их подражатели Haute-country.
    Тем не менее, нашим молодым носителям субкультуры следует отдать должное: они и впрямь изобретают модные стили, которые по оригинальности и причудливости превосходят «уличную» моду всех других наций.
    Мы восхищаемся эксцентричностью, потому что подлинная эксцентричность означает, что вам плевать на чужое мнение. Состояния полного равнодушия достичь очень трудно. Это удается, наверное, только клиническим безумцам и некоторым пожилым аристократам, но это – идеал, к которому мы стремимся.

    В отличие от других народов, мы не любим красоваться и привлекать внимание к своей внешности. Мы просто хотим «соответствовать».

    Мои приятельницы, знакомые и респонденты из других стран особенно пренебрежительно отзываются о манере одеваться английских женщин. Однажды, когда я возмутилась, что они у нам несправедливы, что мы не одни такие, одна довольно знатная француженка заметила: «Все упреки абсолютно справедливы. От колоний много ожидать не приходится, но вы, англичане, вроде бы цивилизованные европейцы. Могли бы одеваться и гораздо элегантнее. Да и Париж от вас не так уж далеко. Всего-то час лету». Она приподняла безупречно очерченную бровь, элегантно повела плечиками и многозначительно хмыкнула, очевидно, давая понять, что раз мы не берем на себя труд поучиться у своих соседей и знающих людей, то нечего с нами и разговаривать. Я не придала бы большого значения ее словам, но этот разговор – импровизированное интервью состоялся на «Королевском Аскоте» (четырехдневные скачки на ипподроме «Аскот», близ г. Виндзора; проводятся в июне, считаются крупным событием светской жизни; на скачках обыкновенно присутствует монарх), ни много ни мало на королевской трибуне, где все англичанки (даже «тайные» социологи) были в своих самых нарядных платьях и шляпках. И я особенно гордилась своими розовым коротким платьем и розовыми туфлями с забавными пряжками в виде уздечки – дань скачкам, - которые, как мне казалось, смотрелись очаровательно уместно на ипподроме, но теперь, под уничтожающим взглядом этой стильной француженки, в моих глазах мгновенно превратились в нелепые детские башмачки. Типично английская попытка свести все к шутке.

    Мы ненавидим формализм, не хотим жить по ханжеским правилам и установлениям, но нам не хватает природной деликатности и легкости в общении, чтобы совладать с неформальностью.
 
    Примечание ред. (Человеческие заблуждения, человеческие законы: люди зачастую прибегают к формализму, особенно начальство, при этом пренебрегая совестью…)

    Как-то на автобусной остановке я болтала с готом в облике вампира со всеми подобающими данному образу атрибутами – напудренное добела лицо, темно-лиловая помада, длинные черные волосы и т.д. – и вдруг заметила футболку с надписью «ГОТТ» на груди. «А это зачем?» - поинтересовалась я, показывая на футболку. «На всякий случай, вдруг не сразу врубитесь, - отвечал он с насмешливой серьезностью в голосе. – Не могу же я позволить, чтобы меня приняли за скучного, заурядного традиционалиста, верно?» Мы оба глянули на его выразительный маскарадный костюм и расхохотались. Он затем рассказал мне, что у него есть еще одна футболка – с надписью «Мрачный старина готт» - и что вообще такие футболки весьма популярны среди его приятелей готов. Они ходят в них, «чтобы люди не воспринимали все это слишком серьезно, да и чтобы мы сами не воспринимали себя слишком серьезно, а это, честно говоря, и происходит, если не проявлять осторожность. Нужно уметь смеяться над собой». 
    Способность смеяться над собой – это, вне сомнения, компенсирующее качество.

    «Старая английская поговорка: слишком нарядное платье – это признак невоспитанности». Интенсивно коричневый цвет кожи – загар также расценивается представительницами социальных верхов как вульгарность.
    Если хотите найти ключевые отличия между стилями низов/среднего слоя среднего класса и верхушки среднего класса, представьте Маргарет Тэтчер (строгие элегантные ярко-голубые костюмы без единой мятой складочки; сияющие блузки; туфли и сумочки в тон; безупречная прическа) и Ширли Уильямс (поношенные, мятые, скомбинированные – но хорошего качества – твидовые юбки и кардиганы; тусклые «грязные» цвета; ни одной пары вещей в тон; растрепанные, взлохмаченные волосы без намека на стильную прическу).

    О социальном статусе взрослых англичанок также можно судить по степени оголенности тела. В этом случае, как правило, первый индикатор – глубина декольте. Чем больше открыта грудь, тем ниже по социальному статусу ее обладательница (речь идет о дневной одежде; вечернее или бальное платье может быть более откровенным). Для женщин среднего возраста и старше аналогичное правило применимо и в отношении плеч и верхней части рук. И узкая облегающая одежда, обтягивающая жировые складки, - тоже верный признак принадлежности к низшему классу.
    Женщины из низов рабочего класса (и буржуа, выбившиеся наверх из рабочей среды) склонны носить короткие юбки, когда они в моде и зачастую когда не в моде, независимо от того, стройные у них ноги или нет. А вот женщины из «респектабельной» верхушки рабочего класса, низов и среднего слоя среднего класса обычно не оголяют ноги, даже когда это им позволяет и мода, и физические данные. Из представительниц более высоких слоев населения лишь молодые и модные решаются надевать юбки укороченной длины, но только если у них очень красивые ноги. По мнению верхушки среднего класса и высшего света, полные ноги – особенно полные лодыжки – не только непривлекательны, но – что еще хуже – мгновенно низводят тебя в ранг представительницы рабочей среды. Миф о том, что у всех светских женщин стройные ноги и изящные лодыжки, подтверждается в силу того, что женщины этого круга с полными ногами и лодыжками обычно стараются скрывать свои недостатки.

    Обычно род деятельности – не очень надежный индикатор классовой принадлежности. Особенно если речь идет о профессиях «белых воротничков». В Англии род занятий, как и богатства, не самый надежный индикатор классовой принадлежности.
    Ювелирные украшения и аксессуары – более надежный показатель. Обращайте внимание на размер. Большие, массивные, бросающиеся в глаза металлические часы, особенно золотые, указывают на принадлежность к низшим классам, даже если это баснословно дорогие часы «Ролекс»… Представители верхушки среднего класса и высшего общества носят скромные часы, обычно на простом кожаном ремешке.
    Только мужчины из рабочей среды, независимо от стиля одежды, сидят в поездах и автобусах, широко раздвинув ноги.
    Расстегнутые наполовину рубашки, так что видна обнаженная грудь – признак низкого происхождения. Чем больше пуговиц расстегнуто, тем ниже социальный статус владельца рубашки (а если в разрезе видные еще болтающаяся на шее цепь или медальон, смело помещайте их хозяина на самую низшую ступень социальной лестницы).
    Взрослых мужчин из верхушки среднего класса и высшего общества вы редко увидите в шортах. Подобное они себе позволяют только тогда, когда занимаются спортом, ходят по горам или работают в саду возле дома. Представители среднего слоя и низов среднего класса носят шорты в отпуске за границей. Но только мужчины из рабочей среды демонстрируют свои ноги на людях в своем родном городе.

    Чрезмерное рвение в отношении чего бы то ни было недостойно; чрезмерное рвение в еде отвратительно и даже непристойно. Ешьте маленькими дозами, во время еды делайте частые паузы, выказывайте более сдержанный, неэмоциональный английский подход к еде.

    Неужели мы и в самом деле верим в сложившейся во всем мире стереотип бесстрастного, чопорного, наивного и неумелого в сексуальном плане англичанина? Неужели, в нашем представлении, все англичане-мужчины вместо секса предпочитают смотреть по телевизору футбол, а их жены – пить чай? И, если двигаться вверх по социальной лестнице, все юноши из частных школ неуклюжи, косноязычны и робки и встречаются с такими же бестолковыми дебелыми подружками, которые только и умеют что хихикать?   

    «Англичане просто не могут серьезно говорить о сексе, непременно отпустят шутку. Причем, одну и ту же». В Англии секс – это шутка. В стереотипах национального характера почти всегда отражены какие-либо реальные черты. И представление о том, что англичане – сексуально закомплексованная нация, боюсь, достаточно верная.

    Среднестатистический англичанин-мужчина может быть очень сексуальным, но он, следует сказать, не завзятый сердцеед. Он проявляет себя не лучшим образом, когда ему противостоит, как выразился один из моих респондентов, «женщина противоположной породы». В таких случаях он обычно либо молчалив и неловок, либо в худшем случае груб, нагл и бестактен. И, как правило, потребляет в больших количествах алкоголь, полагая, что это поможет ему избавиться от скованности. А состояние опьянения приводит лишь к тому, что мужчина из тушующегося сдержанного человека превращается в наглого, грубого мужлана. С точки зрения несчастной англичанки, такая метаморфоза – не самый лучший вариант, если только ей не отказывает здравомыслие, как это часто бывает, если она выпила не меньшее количество спиртного. В этом случае весь процесс флирта сводится к фразе: «Э… может, перепихнемся?» - что в представлении обоих является верхом остроумия и красноречия.
    Словом, ответ на загадку о том, как англичане умудряются воспроизводить себе подобных, кроется в бутылке.

    Англичане – виртуозы в искусстве самообмана.

    Однако иностранок такая уклончивая, неопределенная природа английского ритуала ухаживания приводит в замешательство и даже сильно раздражает. Мои иностранные приятельницы и респондентки постоянно жалуются на неадекватное поведение англичан-мужчин, которое они объясняют их робостью, высокомерием или подавлением гомосексуальных наклонностей – в зависимости от степени гнева. Им невдомек, что английский ритуал ухаживания – это, по существу, хитрая игра по сохранению престижа, главная цель которой не столько найти сексуального партнера, сколько избежать оскорбления и неловкости.
    Принцип неопределенности – согласно которому ни симпатию, ни антипатию никогда нельзя выражать откровенно, а заигрывания и отклонения ухаживаний следует осуществлять в форме намеков, а не прямых приглашений и отказов – позволяет обеим сторонам «сохранить лицо».

    Если мужчина постоянно насмехается и подтрунивает над нами, это обычно означает, что мы ему нравимся.

    Некоторые женщины из верхушки среднего класса грезят о мужчинах из рабочей среды – отчасти в силу бытующего штампа, что мужчины из этого сословия обладают недюжинной потенцией и как сексуальные партнеры гораздо состоятельнее, чем мужчины из верхушки и среднего слоя среднего класса.
    Представление о том, что мужчины из числа простолюдинов в сексуальном плане более сильны и раскованны, - это миф. Навязанный образованным средним классам такими людьми, как Д.Г. Лоренс и Джон Осборн, а всем остальным – эротическими фильмами и журналами, в которых показывается и описывается, как женщины из среднего класса только тем и занимаются, что воображают себя в постели с работягами – пожарными, строителями и мойщиками окон.
    Представители более высоких слоев общества просто убеждены, что благодаря алкоголю они становятся столь же неотразимыми грубиянами, как и любой секс-идол пролетарского происхождения.

    Я – англичанка, а это значит, что говорить о сексе мне неловко, поскольку это откровенно личная тема, поэтому я стараюсь оттянуть момент истины. (Если бы вы были у меня дома, я нервно лепетала бы что-нибудь про погоду, бежала бы ставить чайник и т.д.).

    В книге Джереми Паксмана «Англичане» первые четыре страницы главы о сексе посвящены тому, что французы называют «le vice Anglais» - «английский порок», собственно шлепкам «по мягкому месту»… Паксман утверждает, что «двусмысленность  практики «наказание – это награда, боль – удовольствие – это английское лицемерие в чистом виде».

    «В Англии, возможно, и совокупляются, но эротики в этой стране нет», - сказал Джордж Майкс в 1977 г. Это более высокая оценка, чем та, что он дал нам в 1946 г… Однако он прав.»

    Примечание. «Эти странные англичане»: «Разговаривая с англичанином, всегда чувствуешь себя полным идиотом, потому что здесь практически никогда не говорят того, что думают, но очень часто — как раз вещи прямо противоположные собственному мнению. Например, если рассказанная вами история вызвала у англичан оценку типа "Как интересно!", не следует воспринимать подобную словесную похвалу всерьез. Это всего лишь ложка меда в бочке дегтя. Когда один англичанин интересуется здоровьем другого, ответ безусловно будет один: "Грех жаловаться!". Тут самое натуральное лицемерие. Ибо жаловаться — излюбленное занятие англичан. Беседуя с кем-либо, они вечно жалуются и стонут по любому поводу; их не устраивает собственное здоровье, правительство, бюрократы, цены на продукты, молодежь, старики: С важным видом кивая и чувствуя единение в общем неудовольствии с другими, они ворчат и ворчат обо всем на свете, пока, наконец, освеженные доброй порцией взаимного ворчания, не соглашаются дружно, что все вокруг очень плохо и как-то улучшить положение вещей совершенно невозможно, но ведь "это так по-английски" (прим. ред. лицемерные мазохисты!).

    Примечание. Кэтрин Коути, «Старая добрая Англия»: «Одной из самых престижных школ в Англии, если не самой престижной, в 19м веке был Итон -- пансион для мальчиков, основанный еще в 15м веке. Итонский колледж воплощал суровое английское воспитание. В зависимости от объема знаний, учеников определяли в Младшее или Старшее Отделение (Lower/Upper School). Если предварительно мальчики занимались с репетитором или прошли подготовительную школу, они попадали в Старшее Отделение. В Младшее обычно поступали ученики, еще не достигшие 12ти. Иногда случалось, что и взрослый парнишка попадал в Младшее Отделение, что было особенно унизительно. При поступлении в колледж, ученик попадал под опеку наставника (tutor), в апартаментах которого он проживал и под началом которого обучался. Наставник был одним из учителей в колледже и надзирал в среднем за 40 учениками. Вопрос об оплате родители решали напрямую с наставником.
    Поскольку наставник фактически выступал в роли опекуна по отношении к ученику, он же имел право его наказывать. Для проведения наказаний, учителя обращались за помощью и к старшим ученикам. Так, в 1840х на 700 учеников в Итоне приходилось всего 17 учителей, так что старосты были просто необходимы. Таким образом, старшие ученики могли официально бить младших. Естественно, санкционированными порками дело не обходилось, имела место и дедовщина. Один из выпускников Итона впоследствии вспоминал, как старшеклассник однажды принялся избивать его друга прямо во время ужина, колотил его по лицу и голове, в то время как остальные старшеклассники как ни в чем не бывало продолжали трапезу. Таких происшествий было великое множество.
    Кроме того, имела место быть квази-феодальная система, так называемый fagging. Ученик из младших классов поступал в услужение к старшекласснику -- приносил ему завтрак и чай, зажигал камин и, если потребуется, мог сбегать в табачную лавку, хотя такие эскапады карались суровой поркой. В идеале эти отношения напоминали связь сеньора и вассала. В обмен на услуги, старшеклассник должен был защищать своего подчиненного. Но детскую жестокость никто не отменял, так что старшие ученики очень часто вымещали свои обиды на младших. Тем более, что обид накапливалось не мало. Жизнь в Итоне была не сахар даже для старшеклассников. Подвергнуться порке могли и 18ти -- 20летние юноши, фактически, молодые мужчины, завтрашние выпускники. Для них наказание было особенно унизительным, учитывая его публичный характер.
    Как же проходили телесные наказания в Итоне? Если учитель жаловался на одного из учеников директору колледжа или заведующему Младшим Отделением, – в зависимости от отделения ученика, – имя провинившегося вносили в особый список. В назначенный час ученика вызывали для порки. В каждом отделении была колода для порки (среди учеников считалось особы шиком украсть ее и спрятать где-нибудь). Несчастный становился на колени возле колоды и перегибался через нее. Секли в Итоне всегда по обнаженным ягодицам, так что штаны тоже приходилось снимать. Возле наказуемого становились двое учеников, которые заворачивали ему рубашку вверх и удерживали его во время порки. Иными словами, наказания в Итоне были ритуализированные, что заводило мазохистов вроде Суинберна как валерьянка кошку.
    Что касается итонских розог, то они вселяли страх в ученические сердца. Напоминали они метелку с ручкой длиною в метр и пучком толстых прутьев на конце. Заготавливал розги директорский слуга, каждое утро приносивший в школу целую дюжину. Иногда ему приходилось пополнять запас в течение дня. Сколько деревьев на это изводили, страшно и подумать. За обычные провинности, ученик получал 6 ударов, за более серьезные проступки их число возрастало. В зависимости от силы удара, на коже могла выступать кровь, а следы от порки не проходили неделями. Розга была символом Итона, но в 1911 году директор Литтелтон совершил святотатство -- упразднил розгу в Старшем Отделении, заменив ее тростью. Бывшие ученики Итона пришли в ужас и наперебой уверяли, что теперь образование пойдет псу под хвост. Родную школу без розог они просто не могли вообразить!
    Экзекуции в Старшем Отделении проводились в кабинете директора, так же известного как библиотека. Впрочем, как в Младшем, так и в Старшем Отделении, экзекуции были публичными. Любой из учеников мог на них присутствовать. В этом, собственно, и заключался эффект порки -- чтобы одним махом напугать как можно больше народа. Другое дело, что зачастую итонцы приходили на порки как на шоу, скорее злорадствовать чем на ус мотать. Впрочем, ученики, которых никогда не секли дома, приходили в шок от такого зрелища. Но и они вскоре привыкали. Судя по воспоминаниям выпускников, со временем они переставали бояться или даже стыдиться порки. Выдержать ее без криков было своего рода бравадой.»

    Вспоминается эпизод из романа Шарлотты Бронте "Джен Эйр":
    "Бернс немедленно вышла из класса и направилась в чуланчик, где хранились книги и откуда она вышла через полминуты, держа с руках пучок розог. Это орудие наказания она с почтительным книксеном протянула мисс Скетчерд, затем спокойно, не ожидая приказаний, сняла фартук, и учительница несколько раз пребольно ударила ее розгами по обнаженной шее. На глазах Бернс не появилось ни одной слезинки, и хотя я при виде этого зрелища вынуждена была отложить шитье, так как пальцы у меня дрожали от чувства беспомощного и горького гнева, ее лицо сохраняло обычное выражение кроткой задумчивости.
    – Упрямая девчонка! – воскликнула мисс Скетчерд. – Видно, тебя ничем не исправишь! Неряха! Унеси розги!
    Бернс послушно выполнила приказание. Когда она снова вышла из чулана, я пристально посмотрела на нее: она прятала в карман носовой платок, и на ее худой щечке виднелся след стертой слезы."

    Няня лорда Курзона была настоящей садисткой: однажды она приказала мальчику написать письмо дворецкому с просьбой подготовить для него розги, а потом попросила дворецкого зачитать это письмо перед всеми слугами в людской.»
   
    Примечание. Джереми Паксман, «Англия, портрет народа» (о флагеллянтах, которым именно что более нравится боль, порка, чем унижение как таковое, относимое к области DS, доминирование/подчинение, добровольное служение):  «Не так часто встретишь человека с пересаженной кожей на заднице. Мужчина, о котором идет речь, с двойным подбородком, лысеющий, лет пятидесяти с лишним, в костюме в полоску и хорошо сшитых туфлях, выглядит воплощением британской честности. Сразу чувствуешь, как он гордится тем, что на его слово можно положиться. Днем он управляет коммерческим банком. А ночью любит, чтобы его пороли до крови. Это его увлечение известно как le vice anglais — «английский порок».
    Операция на ягодицах, в результате которой большая часть тысячи фунтов попала в руки косметического хирурга с Харли-стрит, стала необходимой вследствие того, что он всю жизнь подвергался телесным наказаниям. Как и при повреждении брови в боксе, рана может снова неоднократно открываться, прежде чем придется пересадить на этот участок новую кожу. Порки начались в детстве, и занимался этим отец. Поцелуи между отцом и пятилетним сыном были запрещены на том основании, что это не по-мужски. Телесные наказания полагалось «принимать как мужчина», поэтому во время порки он не должен был выказывать эмоций. Если мальчику удавалось перенести эту пытку и не заплакать, отец поздравлял его. В течение следующих десяти лет «моя задница подвергалась нападкам не менее семнадцати человек, включая родителей, няньки, учителей, старших учеников». Рассказывает он без намека на жалость к себе и вспоминает об этом со смехом. На этой стадии порка — обычное дело в английском частном обучении того времени — еще не имела сексуального подтекста. Она составляла лишь часть школьной системы, нацеленной на исполнение амбиций сквайра Брауна относительно его сына Тома и на превращение его в «смелого, полезного, правдивого англичанина, джентльмена и христианина».
    Лишь когда молодой человек стал учиться в университете, воспоминания о порках в детские и юношеские годы стали пищей для сексуальных фантазий. Он читал поэта-садомазохиста Суинберна, эротические романы «Фанни Хилл» и «Историю О», однако выяснилось, что английские девушки не очень-то склонны реализовывать его порывы. Ничего не дал и брак: у жены мысль о порке тростью энтузиазма не вызвала. Затем последовали обращения к трем различным психиатрам, с помощью которых он пытался «вылечиться» от своей навязчивой идеи. В конце концов третий врач посоветовал ему не проводить жизнь в угрызениях совести, а потратиться и найти способ тайного удовлетворения этой потребности. Жена, с которой в остальном он вел нормальную супружескую жизнь и имел четверых детей, согласилась, что он будет удовлетворять свои наклонности в другом месте при условии, что никто, особенно дети, не увидит его зада, пока не заживут рубцы от ударов.
    И вот его жизнь разделилась. Большую часть времени он вел жизнь представителя высших слоев общества: воспитывал детей, посылал их учиться в такие же дорогие школы, как и те, где ему впервые задубили задницу, а сам в это время разъезжал по миру — британский банкир, столп респектабельности. Вечерами он находил женщин, предпочтительно черных и мускулистых, которые за деньги отхаживали его. Во время одного из визитов в Нью-Йорк он открыл для себя процветающий клуб садомазохистов, где познакомился с людьми, которым нравилось, чтобы пороли их или пороть других. Оказалось, что больше всего его возбуждает не просто порка, а порка на людях. С тех пор этот коммерсант-банкир использовал любую возможность предаться своим утехам среди группы друзей или в клубах с незнакомыми, но разделяющими его наклонности людьми.
    Разобраться, откуда такая потребность, довольно непросто. Человек посторонний, вероятно, ничего не вынесет из суждения одного средневекового путешественника об Англии, заметившего, что «англичане получают удовольствие от печали». Англичане далеко не единственные, кто увлекается этим, — в том, что он не прочь, чтобы его отшлепали, признается в своей «Исповеди» Руссо, — но называть это стали le vice anglais. Загляните в любую телефонную будку в центре Лондона и вы найдете полдюжины визитных карточек проституток, в которых без тени смущения предлагается телесное наказание. Один голландский торговец порнографией как-то поведал писателю Полу Феррису, что «суперспециализация англичан — это порка. Говорят, трахаться в Англии не разрешается, а пороть — пожалуйста». Ведется это, конечно, издавна: хлыст можно увидеть на стене комнаты проститутки Молль, изображенной на третьем листе серии гравюр Хогарта «Карьера проститутки». Англичанами написано множество литературных произведений на эту тему с такими названиями, как «Роман о порке». В XIX веке исключительно на флагелляции специализировались целые бордели. Англичане даже изобрели машину, с помощью которой можно было одновременно высечь нескольких человек.
    Иностранных визитеров это увлечение смущало, и время от времени высказывались суждения, что подобное изначально практиковали англосаксы или что это результат чрезмерного увлечения англичан мясом. Традиционно считалось, что это увлечение высших слоев среднего класса развивалось у мальчиков в убогих викторианских школах-пансионах, где порка была основным средством устрашения. «Где же орудия наслаждения? — спрашивает мужчина у любовницы в романе «Ценитель искусства» Томаса Шэдвелла. — Я настолько привык к ним в Вестминстерской школе, что до сих пор не могу без них… Не жалей сил. Я так люблю, когда меня наказывают». (Доктора Басби, одного из директоров Вестминстера в XVII веке, «флагеллянты считали, возможно, лучшим экспертом по обращению с розгой, которого только знала Англия». Школа сия внесла еще один великий вклад в эту забаву: среди ее выпускников числится Джон Клеланд, автор «Фанни Хилл», описания порок в которой в значительной мере послужили распространению представления о том, что англичанам страшно нравится, когда их лупят.) Авторы викторианских порнографических рассказов о порках, конечно, подписывались такими именами, как Итонец или Старый Школьный Приятель, говорившими, что эти истории написаны теми, кого самих пороли в школе, и предназначены для таковых.
    Несомненным фактом является и то, что регулярные встречи любителей порки проходят в «Мьюрской академии», клубе английских фетишистов, расположенном, представьте себе, в Хэрфорде, и являются они туда в специально пошитой школьной форме.
    Я по наивности вообразил, что на самом деле это игра, в которой женщины лишь делают вид, что устраивают болезненную порку, а жертвы воображают себя озорниками-школьниками. Но банкир сказал, что я неправ: «Без боли все теряет смысл: с таким успехом можно лупить и диван».
    А не считает ли он, что эта потребность появилась в результате порок в детстве?
     «Ну, это было самое убедительное объяснение, которое давали психиатры. При порке отец требовал, чтобы я не плакал и не дергался. Если у меня получалось, он поздравлял меня. Эти «психи» считают, что испытываемая боль ассоциируется у меня с завоеванием любви и уважения. Что касается школ, нельзя не заметить, что англичанам нравится, когда их бьют тростью, ведь именно ею пользовались при порке в английских школах, а шотландцы, похоже, предпочитают кожаную ременную плетку, что была в ходу в школах Шотландии».
    Было бы глупо утверждать, что «английский порок» получил среди англичан широкое распространение. Это не так. И, несмотря на название, он присущ не только англичанам. По мнению aficionados, знатоков, в протестантских странах Европы он встречается чаще, чем у католиков. Однако английскому лицемерию созвучна его центральная двусмысленность: то, что наказание — награда, а боль — наслаждение. Можно было предположить, что с отменой телесных наказаний в школах эта практика пойдет на убыль. Но очевидно, что это не так. Она процветает. «Этим занимаются люди из всех слоев общества: один из моих любимых родственных душ — водитель автобуса. А еще много женщин. Не знаю, как обстоят дела в самом дипломатическом корпусе, но жены двух высокопоставленных дипработников, появляясь в Лондоне, первым делом звонят мне с просьбой зайти и отшлепать их».
   
    P. S. Порядочные английские джентльмены порой оказываются любителями быть выпоротыми.

    Примечание. «Самобичевание – с легкой руки французов названо английским пороком. В качестве объяснения постфактум предлагается то, что за преобразование джентльменов в извращенцев ответственны в первую очередь общественные школы. С детства обученные смотрителями и школьными учителями, которые двигались правилу «пожалеешь розгу - испортишь чадо», старшеклассники (как утверждалась) привыкали к такого положения вещей и в зрелые годы продолжали требоваться в хорошей порке, чтобы разогреть кровь».

    В Англии в категорию известных СМ попадают Лоурэнс Аравийский и Принц Эдвард VIII…

   Примечание. «Лоуренс Аравийский, «князь мятежа», часто впадал в депрессию, которая постепенно превращала его в мазохиста: все большее удовольствие он находил в истязании собственной плоти. Позволяя хлестать себя плетями, он испытывал жгучее, болезненное самоудовлетворение. Во время экзекуции наказания, по его словам, он испытал «жар постыдного возбуждения». Неудачи в локальной войне с турками он искупал в буквальном смысле слова кровью: каждый раз после очередного провала он выстраивал свой отряд и отдавал распоряжение о том, чтобы его выпороли публично. В "Семи столпах мудрости" Лоуренс Аравийский подробно, даже с некоторым сладострастием, описал, как обошелся с ним бей во время пребывания полководца в турецком плену».

    Примечание. Из английской хроники королевских особ. Принц Эдвард предпочел отказаться от английского трона, нежели покинуть свою светскую львицу Уоллис Симпсон, «вульгарную» американку, которую он сильно любил и которую англичане терпеть не могли, «они не хотели, чтобы миссис Симпсон примерила туфельки королевы Марии. Ее слишком американские манеры шокировали чопорных англичан – она могла при всех отчитать прислугу, вытащить сигарету у принца изо рта, поправить ему галстук… А Дэвиду это доставляло удовольствие. Ему нужна была женщина, которая бы воспитывала его, льстила ему, интересовалась его делами, была к нему строга и в то же время ласкова. Привыкший к любезно–почтительному отношению со всех сторон, преуспевающий красавец-ловелас был просто шокирован тоном, которым наглая американка ответила на его дежурную фразу: «Вы разочаровали меня, Ваше Высочество…»

    «Принц Уэльский был покорен, очарован, околдован Уоллис Симпсон. Он отчаянно влюбился. Принц признавался, что прежде всего его поразило, с каким интересом она отнеслась к его работе. Надо отдать должное молодой женщине: она хорошо изучила симпатии и антипатии, пристрастия и вкусы принца, и потому могла разговаривать с ним смело и с полным знанием дела. Ясно, что аура царственности делала его в ее глазах еще более привлекательным, но это никак не отражалось на ее непринужденности и прямоте - качествах, которые произвели на принца особенно сильное впечатление… В конце концов перед Букингемским дворцом состоялись тысячные манифестации в защиту «короля бедняков» под лозунгами «Руки прочь от нашего короля!», «Хотим Эдди и его хозяйку!»…  Эдвард стоял перед нелегким выбором: корона Британской империи или любимая женщина. Пробыв королем ровно 327 дней, он был вынужден выбрать либо трон, либо – замужняя американка. Он выбрал любовь. В радиообращении к нации Эдвард VIII, он же Дэвид, сказал: «Я не вижу возможности нести возложенные на себя обязанности без женщины, которую люблю». Бывший монарх очень хотел, чтобы из Лондона приехал представитель королевской семьи, чтобы шафером стал его младший брат Джордж. Правительство не разрешило. Он желал, чтобы их обвенчали, но англиканские епископы категорически запретили всем священникам совершать обряд. До конца своих дней Виндзоры позировали перед камерами в роли голубков. Что творилось в их сердцах на самом деле – мы никогда не узнаем. Но почему-то очень хочется, чтобы эта история осталась Историей Великой Любви… Однажды Уоллис, уже будучи герцогиней, сказала: "Короли уже не играют большой роли в наши дни, поэтому их быстро забывают". А потом посмотрела на мужа и добавила: "А вот его будут помнить долго. Из-за меня".
 
    Подруга принца молодых лет Фрида Дадли Уорд говорила: “Он делал себя рабом женщины, которая ему нравилась, и становился целиком зависимым от нее. Это была его природа. Он был мазохистом. Ему было приятно, когда его унижали и даже оскорбляли. Он умолял об этом”. В письме Фриде, написанном в 1920 году, Давид признавался, что “идиотские самокопания и жгучий стыд” преследовали его постоянно. “Возможно, это было естественно. Ведь ты знаешь, как я был воспитан — бедный несчастный слабый маленький ребенок”… Он оставался катастрофически одиноким! Уоллис просто подобрала верный ключик к его сердцу…».
   
    P. S. Стоит сказать, что по началу эта парочка симпатизировала Гитлеру, также мазохисту…

    Некоторые цитаты из книги: «Английские корни немецкого фашизма» (прим. ред. понятие «ариец» и символ свастики тоже взято, по-видимому, из индийского эпоса):
   
   «...Учись у англичанина... как прирожденному властителю претворять волю к власти в жизнь.»
   
    «Бог создал мир [таким], каков он есть, для сильных и тех, у кого сострадания не в избытке...»

    «Зато здесь привыкли делить людей на британцев и небританцев, «первые — избранные Богом властители мира, вторые — их естественные подданные; известно, что среди первых есть джентльмены и неджентльмены. Первых там почитают как своих лучших и учат относиться к ним с уважением; что касается вторых, то хороший сюртук и чистое белье вызывают у них не зависть, а желание добровольно... подчиняться».

    «Взгляды Карлейля в чём-то предвосхитили воззрения Ницше с его культом сверхчеловека».

    «Томас Карлейль, автор книги «Герои, почитание героев и героическое в истории» (1841) писал: «…Всемирная история, история того, что человек совершил в этом мире, есть, по моему разумению, в сущности, история великих людей, потрудившихся здесь, на Земле… Все, содеянное в этом мире, представляет, в сущности, внешний материальный результат, практическую реализацию и воплощение мыслей, принадлежащих великим людям, посланным в этот мир. История этих последних составляет поистине душу всей мировой истории».
 
    «Организаторы «наполас» — национально-политических воспитательных заведений — из гиммлеровских СС сознательно следовали образцам английских элитарных паблик-скул. Ими создавалась структура с жесткой иерархией, с суровостью, возведенной в принцип, суровостью ради «закалки воли». «Строго авторитарная... система... приучает повиноваться и приказывать», в результате этого формируются будущие вожди. Таким образом они «рассчитывали воспитать отличительное качество колониальных господ: холодное чувство превосходства». Сдержанность и замкнутость.»

    «Ницше: «Берегитесь слёз слабых!».

    «Самообладание [как] первая и последняя из добродетелей.»

     Примечание. Кастовость. Л. Гумилев: «Низшей касте в Индии «неприкасаемым» разрешали пить только из следов животных или слизывать росу с листьев. Они не смели ни до кого дотрагиваться и выполняли самую грязную и низкооплачиваемую работу, а некоторые группы неприкасаемых просто подлежали уничтожению… из них вышли будущие странствующие цыгане. (Примечание. Впоследствии, нацистами цыгане были признаны арийским народом, ответвлением индийского, и таким образом их преследование уменьшилось; но часто евреи говорят как цыгане: «Где ты видел, чтобы цы’ган работал?!. (физически)».
         Англичане и англичанки, жившие в Индии не могли даже у себя дома вытереть пыль, хотя им это ничего не стоило – взял тряпку да и обтер; но в таком случае все индусы стали бы их презирать, могли и взбунтоваться. Поэтому приходилось нанимать какую-нибудь индуску низшей касты, которая приходила, вытирала пыль и брала за это половину зарплаты мужа…».

         Примечание. Английский след. Евгеника («хорошего рода, благородный») — учение о селекции применительно к человеку, а также о путях улучшения его наследственных свойств. Учение было призвано бороться с явлениями вырождения в человеческом генофонде.
        Это учение в современном его понимании зародилось в Англии, его лидером был Френсис Гальтон — двоюродный брат Чарльза Дарвина. Именно Гальтон придумал термин «евгеника». Гальтон намеревался сделать евгенику, которая, по его мнению, подтверждала право англосаксонской расы на мировое господство, «частью национального сознания, наподобие новой религии».
        Евгеника была широко популярна в первые десятилетия XX века, но впоследствии стала ассоциироваться с нацистской Германией, отчего её репутация значительно пострадала. В послевоенный период евгеника попала в один ряд с нацистскими преступлениями, такими как расовая гигиена, эксперименты нацистов над людьми и уничтожение «нежелательных» социальных групп».
        «Смерть из гуманности, смерть из жалости, смерть из милосердия»:
        Официальное название евгенической программы немецких национал-социалистов по стерилизации, а в дальнейшем и физическому уничтожению людей с психическими расстройствами, умственно отсталых и наследственно отягощённых больных. Впоследствии в круг лиц, подвергавшихся уничтожению, были включены нетрудоспособные лица (инвалиды, а также болеющие свыше 5 лет). Сначала уничтожались только дети до трёх лет, затем все возрастные группы.
        Причиной массовых убийств было не только проведение расовой гигиены для уничтожения лиц, болезни которых могут передаваться потомству, но и чисто экономические мотивы. Категорию нетрудоспособных национал-социалистический режим рассматривал как лишних людей. Вопросы полезности регламентировались внутренними документами программы «T-4»: «Производить уничтожение всех, кто неспособен продуктивно работать, а не только лишённых рассудка».
        Для поддержки населением программы умерщвления проводились шумные пропагандистские кампании, в ходе которых людей убеждали в том, что программа экономически выгодна.
        На совещании 9 октября 1939 года число потенциальных жертв программы было установлено в 70 тысяч человек. Была принята пропагандистская формула 1000:10:5:1, согласно которой из каждой тысячи людей десять нетрудоспособны, 5 из 10 нужно оказывать помощь, а одного — физически уничтожить. По этой формуле из 65—70 млн граждан Германии нуждалось в «дезинфекции» 70 тысяч человек.
        Согласно документу, найденному впоследствии в замке Хартхайм, до 1 сентября 1941 года было умерщвлено в рамках программы 70 273 человека. В документе отмечалось: «Учитывая, что данное число больных могло бы прожить 10 лет, сэкономлено в немецких марках 885 439 800,00»
        Поначалу практиковалась стерилизация больных согласно «Закону о предотвращении рождения потомства с наследственными заболеваниями». Этот закон, введённый в действие в июле 1933 года, был основан на рекомендациях учёных, занимавшихся евгеникой. Весьма существенную роль в разработке данной политики играли психиатры.
        С 1934 по 1945 год было принудительно стерилизовано 300 000—400 000 человек (по другим оценкам, от 200 000 до полумиллиона), страдающих слабоумием, шизофренией, аффективными нарушениями, эпилепсией, наследственной глухотой и слепотой, болезни Гентингтона, тяжёлыми уродствами и тяжёлым алкоголизмом. Приблизительно 60 % из подвергшихся стерилизации людей имели психиатрические диагнозы.     Большинство процедур стерилизации было проведено в предвоенные годы, с 1934 по 1937 год. В Австрии было стерилизовано около 60 000 человек.
        Около 3,5 тыс. человек (большинство из них женщины) умерли в результате операции.
        Под предлогом стерилизации психически больных, инвалидов и др. стерилизации подвергались также «неполноценные личности»: закон использовался в том числе и против политических врагов.
        До конца войны примерно в 30 специализированных детских отделениях было убито, согласно неполным данным, не менее 5000 детей-инвалидов. По последним данным, число убитых было намного больше.
        Приговор о смерти выносился без серьёзной диагностики. Информация о детях-инвалидах отсылалась в Берлин, где её рассматривали 3 медицинских эксперта, принимавших решение, следует ли подвергать того или иного ребёнка «эвтаназии». Решение принималось без согласия родителей. Детей, отобранных для смерти, отправляли в один из назначенных центров для убийства в Германии, в то же время родителям сообщалось, что их детей переводят в другую клинику в целях добиться «лучшего и более эффективного лечения». Убийства совершались с помощью инъекций барбитуратов; в некоторых случаях детей просто переставали кормить, из-за чего они умирали от голода. Родителей погибшего ребёнка информировали в форме письма, что ребёнок умер от воспаления лёгких либо вследствие другой выдуманной причины.»
    https://ru.wikipedia.org/wiki/Программа_умерщвления_Т-4
    https://traditio.wiki/Программа_эвтаназии_Т-4

     Примечание. Предупреждение: приведенная ниже книга, в которой несколько основных идей растянуты аж на 300 страниц, пестрит нецензурными оборотами, но я ее все же привожу, ибо сам осилил, «Английские корни немецкого фашизма»:
    Одна выдержка из книги: «…другой солдат ударил слугу-индийца за то, что тот назвал его своим братом — т. е. равным себе. Этот солдат поступил в соответствии с принципом поведения, свойственным наименее обеспеченным представителям среднего класса: «Если вести себя с простым туземцем как с равным, он оскорбит тебя». Следуя этому же правилу, один полковник давал такие наставления: «Ни в коем случае не пытайтесь завести дружбу с туземцем... Если вы пообещали избить его, проследите, чтобы он получил свое... Туземцы не понимают доброго отношения», — такие примеры приводятся в «Идеологии Одержимости». В результате подобного рода наставлений у многих англичан сформировалась, например, привычка пользоваться хлыстом, чтобы проложить себе путь в толпе индийцев.
    Такое же отношение распространялось и на жителей Африки. В «Прелюдии к империализму» описывается следующий случай, произошедший в Мозамбике: «Мне не хотелось бить туземца кулаком, и я залепил ему хорошую пощечину. Он... намеревался... ответить мне тем же... но получил еще одну затрещину, которая его вполне успокоила... но к сожалению, я сломал себе руку».
    Директор паблик-скул Харроу, Дж. Э. К. Уэллдон, с гордостью сообщал, что его ученик подбил оба глаза некоему египтянину за то, что тот позволил себе критически отозваться о британской расе. Уэллдон подчеркивал, что положение завоевателей дает англичанам особые права (как в свое время римлянам).»

    «Жизнь бенгальского улана».

    «Триумфы самообладания».

    Примечание. Вообще я являю собой некоторую противоположность характеру англичан: резок, тороплив, эмоционален, импульсивен, быстро вспыхиваю и отхожу. Нет во мне степенности и спокойствия, флегматичности (хотя и у англичан это во многом приобретенное, дело воспитания).
    Чему бы я действительно поучился у англичан, так это выдержанному хладнокровию и стилю. Я – человек, который в силу своей эмоциональности легко может потерять равновесие*. Я учусь у англичан самому главному – самообладанию. Вообще много у них я нашел достойного. Позаимствую лучшее.
   
   *действительно, чего я себя распылял ранее?.. Но у хладнокровной сдержанности есть своя обратная сторона, как подавление и усугубление проблем на подсознании, проблем, которые порой, возможно, лучше выплескивать наружу, лучше – позже...

    Примечание. Присущее англичанам. «Моветоном называли невоспитанного человека. «Судья Ляпкин-Тяпкин в сильнейшей степени моветон…» Должно быть, французское слово. Антагонистом моветона выступает комильфо — человек, соответствующий правилам светского приличия. Кроме того, этим же словом называют вообще всё, что отвечает правилам хорошего тона. «Он человек, стоящий на высоте современного образования, и исполнит свою роль со всем необходимым в подобных случаях комильфо» (Тургенев И.С.). Комильфо также французское слово, а точнее, целая фраза: comme il faut, буквально значащая «как надо», «как следует».
   
    В отличие от англичан, нмв, русским не хватает собранности, хладнокровия, выдержки.

    Примечание. Лично мне импонирует холодная вежливость, учтивость… хотя я чувствую себя неловко среди светских, малознакомых людей… Мне приятно находиться в кругу хорошо знакомых друзей… Да, я могу рассуждать на отвлеченные темы… о погоде… как будто ни о чем… но мне интересна глубина анализа… и потому я быстро перехожу к откровенности… а многие люди к этому не готовы…


    Примечание. Девиз англичан: «манеры – это все!», но это более внешнее, как умение держать себя, нежели (глубокие) личные отношения и поступки… 
    (вставь про Вивьен Ли)
    Вивьен Ли красоту взяла у Гималаев… голубые глаза, чистую кожу, правильность черт… не случайно Ее мать каждый день по 15 минут смотрела из окна дома на Гималаи, - чтобы красота чистых, заснеженных гор, отразившись в Ее глазах, проникла в Ее чрево и преобразила духовно будущего ребенка…
    
   
     Примечание. Немного о воспитании. «Главная задача английского воспитания – развить у ребенка сильный характер, силу воли, упорство, умение справляться с любыми трудностями, и при этом не забывать о хороших манерах, чувстве долга и сострадания.
    Система воспитания детей построена на принципе – ребенок – маленькая личность. Все вращается вокруг ребенка, вокруг его интересов. Во главу угла ставится забота о душевном комфорте ребенка. Детей по любому поводу хвалят, поощряют. Это существенно повышает самооценку ребенка и способствует развитию уверенности в себе.  Это в свою очередь поможет ребенку в будущем легко относиться к окружающим, справляться даже с очень трудными жизненными ситуациями и выходить из них победителем, как подобает истинному англичанину.
    Один из важнейших жизненных принципов англичан можно выразить следующей формулой: «Мы пришли в этот мир не для того, чтобы получать удовольствие». Именно на нём основаны многие отличительные черты их характера и образа жизни. Это касается и воспитания детей.
    Существует старинная английская истина – «дети должны быть видны, но не слышны».
    И еще одна особенность английского воспитания: в Великобритании не принято, чтобы взрослый делал замечания чужому ребенку. Если ребенок плохо себя ведет, следует поговорить об этом с родителями малыша, а не одергивать чужого ребенка.»

    Д. Локк:
    «Воспитание джентльмена включает (все составляющие воспитания должны быть взаимосвязаны):
    Физическое воспитание: способствует развитию здорового тела, выработки мужества и настойчивости.    
    Укрепление здоровья, свежий воздух, простая пища, закаливание, строгий режим, упражнения, игры.
    Умственное воспитание должно подчиняться развитию характера, формирования образованного делового человека.
    Религиозное воспитание необходимо направлять не на приучения детей к обрядам, а на формирования любви и почтения к Богу как высшему существу.
     Нравственное воспитание — воспитать способность отказывать себе в удовольствиях, идти наперекор своим склонностям и неуклонно следовать советам разума. Выработка изящных манер, навыков галантного поведения.
     Трудовое воспитание заключается в овладении ремеслом (столярным, токарным). Труд предотвращает возможность вредной праздности.»

    (немного о джентльменах)
    http://starboy.name/angel/dzentl1.htm
    http://starboy.name/angel/dzentl.htm

    Примечание. Нмв, отличительной чертой «английскости» является воспитание. Порой для джентльмена поведение и какие-то поступки (что еще не стало естественным, врожденным, как кодекс чести офицера http://starboy.name/angel/kodex.htm) становятся предметом нравственного разбора, прямо, наподобие разбора каких-то поступков евреев талмудистами. Да, хочется видеть англичан (при их естественной воспитанности) – талмудистами воспитания (по крайней мере, много внимания они уделяют этикету и традициям, хотя бы как правильно принимать пищу).

    Примечание. Хотя... воспитанность англичан есть некий миф. Можно отлично управляться с вилкой и ножом и держать себя непреступно, даже равно естественно при любых обстоятельствах, но это далеко еще не свидетельствует о воспитанности в межличностных отношениях, что как раз касательно англичан можно поставить под сомнение... Чего хотя бы только стоит разница в отношении к животным и людям!..

   
    Примечание. Ольга Елисеева, «Повседневная жизнь благородного сословия в золотой век Екатерины II». Некоторое сравнение, историческая ретроспектива, взгляд иностранцев на русских. «Одна из особенностей быта русских помещиков, всегда бросавшаяся в глаза иностранным путешествен¬никам, — большое число холопов, обслуживавших од¬ну барскую семью. Проще всего было объяснить эту черту чванством, что и сделала Марта Вильмот: «Удив¬ляет меня ужасающее количество слуг: подумать толь¬ко, двести, триста, а порой и четыреста человек... Под¬ниматься по лестнице без помощи слуг русские дамы считают ниже своего достоинства. Поверьте, я не пре-увеличиваю, рисуя такую картину: два напудренных ла¬кея почти несут леди, поддерживая ее под лилейные локотки, а позади шествуют еще двое с шалями, салопа¬ми и т. д. В России колокола бывают только на церквях, в домах колокольчики не приняты, поэтому в господ¬ской передней постоянно толкутся четверо-пятеро ла¬кеев, готовых откликнуться на зов своих господ... Что¬бы избавить господ от труда отворять и затворять двери, возле каждой комнаты сидит слуга».

    (из объявлений) «Продается оффисиант 25 лет... очень хороший ткач, он же умеет брить и кровь кидать (пускать. — О. Я»; «Продается дворовый человек 25 лет, женский башмачник, знающий в совершенстве свое мастерство...» (прим. ред. видимо, фетишист)

    Другой случай поразил мисс Вильмот не меньше: «Во время десерта подошли несколько крестьянок с подношением яиц... Я стояла у крыльца, любуясь живо¬писной группой... Внезапно одна из девушек схватила и поцеловала мою руку, да вдобавок расцеловала меня в обе щеки, приняв за свою госпожу. Не переставая вы¬крикивать слово "нет", я указывала на госпожу Полян¬скую; убедившись в своей ошибке, бедняжка повторила всю церемонию, а потом, бросившись на землю, обня¬ла ноги своей госпожи; остальные последовали ее при¬меру, а затем таким же манером они приветствовали господина Полянского. К чести обоих надо сказать, что упомянутый обычай причинил им настоящие страдания».
    Обратим внимание на другой момент — баре не воз¬ражали ни против поцелуя рук и ног, ни против поце¬луя дворовыми в щеку. Первый выражал покорность, второй радость по поводу приезда хозяев. Следует от¬метить, что для русской культуры XVIII столетия так¬тильный контакт значил гораздо больше, чем сейчас. Люди познавали мир и друг друга через прикоснове¬ния, подкрепляя речевой акт неким действием. Недо¬статочно было выбранить слугу, чтобы он понял, чего от него хотят. Следовало дать ему затрещину, в против¬ном случае простолюдин забывал сказанное через ми¬нуту. Точно так же и поощрение, благодарность барина выражалась не только в словах или пожаловании доро¬гой вещи, но и в поцелуе. Тогда холоп знал, что им до¬вольны. Такое поведение, до сих пор характерное для детей и подростков, свидетельствует о недостаточной развитости языковых контактов, о необходимости на¬глядно подтверждать слова.
    В самом начале своего петербургского житья Каза¬нова похвалился одному из друзей, что доволен слу¬жившим у него казаком и хочет снискать его приязнь ласкою. Друг только посмеялся: «Коль не будете его бить, он однажды сам вас излупит». Так и вышло. «Од¬нажды он так упился, что не мог мне прислуживать, я грубо изругал его и с угрозой взмахнул палкой. Он тот¬час кинулся и ухватился за нее, и если б я не повалил его в тот же миг, наверняка бы поднял на меня руку». Пришлось выставить казака. «Странный этот русский обычай — бить слугу, чтобы выучить его уму-разуму! — заключал Казанова. — Слова тут силы не имеют, убеж¬дает только плеть. Слуга, рабская душа, почешет в за¬тылке после порки и решит: "Барин меня не гонит, раз бьет, значит, любит, я должен верно ему служить».
    Кроме того, прикосновение значило присвоение. Вспомним, как Екатерина II, еще в бытность великой княгиней, надавала пощечин своему новому камердинеру Василию Шкурину за то, что тот посмел донести на нее. «Я его спросила, на что он рассчитывает при таком поведении; ведь я всегда останусь тем, что я есть, а... его прогоню и велю отодрать». Пощечина в данном случае наглядно демонстрировала то, что царевна го¬ворила словами. С этого момента Шкурин признал в Екатерине госпожу и горой стоял за ее интересы.
    В 1801 году из Лондона в Петербург прибыл сын бывшего русского посла С. Р. Воронцова Михаил. Он отправился во дворец к дяде-канцлеру А. Р. Воронцову, но привратник, видя скромно одетого юношу без со¬провождения слуг, долго не хотел его пускать. Если бы приезжий, вместо того чтобы объясняться, сразу зале¬пил холопу оплеуху, тот немедля узнал бы «барскую ру¬ку». Но будущий генерал-губернатор Крыма и Кавказа был слишком хорошо воспитан в Англии. Он продол¬жал словесно отстаивать свои права, которые в тогдаш¬ней русской среде доказывались ударом.
    Неприглядная модель поведения. Зато действенная. Путешествовавший по югу России в 1787 году Франсиско де Миранда описал расквартированные в Новороссии полки: «Нет такой работы по механической части или в доме, для исполнения которой тут не имелось бы собственных мастеров... И самое необыкновенное, что каждый обучается ремеслу, не имея иного учителя, кро¬ме палки, готовой обрушиться на его спину, если он не научится и не сделает того, что велено... Названное средство действует безотказно» (прим. ред. да уж, немцы также любили колотить своих подчиненных...).

    Англия в вопросе поцелуев отличалась не только от России, но и от европейского континентального обще¬ства в целом. Даже перегибала палку. Так, на острове поцелуй кавалером руки даме воспринимался как не¬что не вполне приличное. Когда в 1816 году великий князь Николай Павлович (будущий император Нико¬лай I) посещал Англию, он во время одного из аристо¬кратических вечеров поцеловал руку жене русского посла Д. X. Ливен, благодаря ее за игру на рояле. «Что показалось английским дамам странным, но в то же время решительно желанным», — записал очевидец, лейб-медик принца Кобургского Штокмар.

    Пушкин о русской Зиме...

    Зато зимы порой холодной
    Езда приятна и легка.
    Как стих без мысли в песне модной,
    Дорога зимняя гладка.
    Автомедоны наши бойки,
    Неутомимы наши тройки...

    Совсем другие ощущения Северная столица вызва¬ла у французского посла Луи Сегюра, прибывшего в Россию в 1785 году, то есть через двадцать лет после Казановы. Перед ним открылась картина смешения азиатских и европейских черт. «Петербург представ¬ляет уму двойственное зрелище: здесь в одно время встречаешь просвещение и варварство, следы X и XVIII веков, Азию и Европу, скифов и европейцев, блестящее гордое дворянство и невежественную тол¬пу. С одной стороны — модные наряды, богатые одежды, роскошные пиры, великолепные торжества, зрелища, подобные тем, которые увеселяют избран¬ное общество Парижа и Лондона; с другой — купцы в азиатской одежде, извозчики, слуги и мужики в ов¬чинных тулупах, с длинными бородами, с меховыми шапками и рукавицами и иногда с топорами, заткну¬тыми за ременными поясами. Эта одежда, шерстяная обувь и род грубого котурна на ногах напоминают скифов, даков, роксолан и готов, некогда грозных для римского мира. Изображения дикарей на барельефах Траяновой колонны в Риме как будто оживают и дви¬жутся перед вашими глазами. Кажется, слышишь тот же язык, те же крики, которые раздавались в Балканах и Альпийских горах и перед которыми обращались вспять полчища римских и византийских цезарей. Но когда эти люди на барках и на возах поют свои мелодические, хотя и однообразно грустные песни, то вспоминаешь, что это уже не древние независи¬мые скифы, а московитяне, потерявшие свою гор¬дость под гнетом татар и русских бояр, которые од¬нако не истребили их прежнюю мощь и врожденную отвагу».

    По убеждению многих деятелей культуры второй половины XVIII века, путь к обретению европейских знаний и вкуса лежал через освоение наследия класси¬ческой Греции — одинаково ценного как для западной, так и для русской православной цивилизации, приняв¬шей эстафету развития от Византии. Недаром путеше¬ственники с художественными наклонностями под¬черкивали античный облик строящихся в Северной Пальмире зданий. Так, Миранда в 1787 году писал о Тав¬рическом дворце: «Великолепная колоннада ионичес¬кого стиля, как в храме Эрехтея в Афинах. Можно с полным основанием сказать, что среди современных сооружений именно этот дворец своей пышностью и великолепием более всего напоминает римские термы, чьи руины мы можем сегодня созерцать в Италии».
    Среди восторженных поклонниц этого направле¬ния была, конечно, и Виже-Лебрён (ангелоподобная французская художница). «В Санкт-Петербур¬ге я перенеслась ко временам Агамемнона, как по вели¬чественности строений, так и по народным костюмам, напоминающим об эпохе классической древности», — писала она. Нарисованная ею столица отстоит от горо¬да Сегюра еще на десять лет:
    «Я въехала в Петербург 23 июля 1795 года по Петер¬гофской дороге, благодаря которой первое мое впечатление о городе было весьма благоприятно: по обеим ее сторонам выстроены очаровательные заго¬родные дома, окруженные садами в лучшем англий¬ском вкусе. Они украшены павильонами, каналами и красивыми мостиками, перекинутыми через ручейки.
    К сожалению, по вечерам прелестный сей вид теряет свое очарование из-за ужасающей влажности; еще до захода солнца на дорогу ложится такой туман, что чув-ствуешь себя в плотном облаке совершенно черного дыма.
    Хотя я уже заранее и представляла себе все велико¬лепие сего города, тем не менее меня восхитил вид строений, прелестных особняков и широких улиц, од¬на из которых, именуемая Перспективой (Невский проспект. — О. Е.), тянется на целое лье. Перерезываю¬щая город чистая и светлая красавица Нева несет на се¬бе нескончаемый поток кораблей и барок... Невские набережные сооружены из гранита, так же как и неко¬торые большие каналы, прорытые по велению Екате¬рины через весь город. На одном берегу расположены великолепные здания Академии искусств, Академии наук и многие другие, отражающиеся в водах Невы. Го¬ворят, что при лунном свете трудно представить себе что-либо более прекрасное, чем величественные сии сооружения, столь похожие на античные храмы».
    Даже такие скептичные путешественницы, как сест¬ры Вильмот, не могли не отдать дань восхищения горо¬ду на Неве. «Петербург расположен на небольших ост¬ровах, окружающая местность совершенно равнинна, но огромные новые здания, сооружения и обществен¬ные парки действительно изумительны — трудно представить себе город красивее», — признавалась Кэтрин.
    Петербург был первым городом, где гости знакоми¬лись с превратностями русского климата. Наслушав¬шись о знаменитых морозах, они не без страха ожида¬ли зимы. Реальность приятно удивляла — несмотря на сильные холода, замерзнуть в России было мудрено. Казанова первым отдал дань русским печам: «Я увидел печи огромных размеров и решил, что нужна уйма дров, чтобы их протопить — отнюдь нет; только в Рос¬сии владеют искусством класть печи, как в Венеции обустроить водоем или источник. Я исследовал в лет¬нее время внутренность квадратной печи... я увидел печные обороты, что, извиваясь, поднимаются вверх. Печи эти целый день сохраняют тепло в комнате...
    Крайне редко печь топят два раза в день, кроме как у вельмож, где слугам запрещено закрывать вьюшку».
    Виже-Лебрён признавалась: «В Санкт-Петербурге можно вообще не заметить холодов, если с наступлением зимы совсем не выходить из дома, настолько у русских усовершенство¬ваны способы поддержания тепла. Печи везде столь хороши, что в каминах нет никакой необходимости; это не более чем предмет роскоши. На лестницах и в коридорах воздух такой же, как в комнатах, двери меж¬ду которыми держат открытыми без всякого от сего не¬удобства. Император Павел еще в бытность свою вели¬ким князем путешествовал по Франции... и говорил парижанам: "В Санкт-Петербурге мы только видим хо¬лод, зато здесь чувствуем его". Помню, когда я возвра¬тилась в Париж после семи с половиной лет, проведен¬ных в России, и однажды была с визитом у княгини Долгорукой, мы обе так закоченели, что невольно при¬ходило на ум: чтобы не мерзнуть, на зиму надобно уез¬жать в Россию». Однажды художница направилась с визитом к гра-фине Варваре Головиной. На улице было около двадца¬ти градусов мороза. Ей не попалось ни одной кареты, а когда гостья вошла в особняк, к ней кинулись с удив-ленными криками. «Голова моя замерзла так, что в ней началось некое кружение. Если бы меня не натерли одеколоном, я попросту лишилась бы рассудка». Что же произошло с дамой, которая перед тем живописала за¬щищенность от мороза? Ответить на этот вопрос по¬могают письма Марты Вильмот, в которых молодая ир¬ландка рассказывала родным о зимних русских модах: «Одежда фасоном не отличается от английской, но шуба, например, заполняет целый сундук (а своим весом может придушить владельца). Ботинки изнутри высти¬лают мехом, что незаменимо для прогулок... Вчера кня¬гиня подарила мне муфту, в которую можно почти за¬вернуться, что так удобно в экипаже... Завтра вечером я отправлюсь на французский спектакль в меховой шу¬бе, меховых ботинках, прикрываясь муфтой, но с непо¬крытой головой по здешней моде». Оказывается, как бы ни кутались русские дворяне в лисьи шубы, голова оставалась открытой. Шапку можно было надеть на прогулку или на катание с гор, но ни в театр, ни в гости она не годилась, поскольку могла помять дамскую при¬ческу.
    Не только зима, приносившая необычные для Европы формы быта, удивляла путешественников. Быстрая весна с ледоходом и дружным паводком, а за ней жаркое лето, неожиданное в таких холодных местах, тоже поражали. Казалось, суровость природы — только от¬ражение характера страны. Вот как Виже-Лебрён опи¬сывала ледоход на Неве: «В Санкт-Петербурге начало мая не сопровождается ни весенними цветами... ни пе¬нием соловья... Земля покрыта полурастаявшим сне¬гом; Ладога гонит огромные, как утесы, громоздящиеся друг на друга льдины, кои вновь приносят с собой хо¬лод, смягчившийся было после невского ледохода. Сей последний являет собой ужасающе-прекрасное зрели¬ще; производимый оным шум страшен до чрезвычай¬ности, поелику возле Биржи Нева втрое шире Сены у Королевского моста. Стоит только вообразить впечат¬ление от раскалывающегося по всей своей поверхнос¬ти сего ледяного моря. Невзирая на служителей, расставленных вдоль набережной, дабы народ не выходил на лед и не прыгал с одной льдины на другую, находят¬ся смельчаки, которые спускаются на плывущий лед и переходят таким манером на противоположный берег... Первый, кто переедет реку после ледохода на лод¬ке, подносит императору чашу невской воды и получа¬ет ее обратно, наполненную золотом».
    Совсем не так романтично воспринимал переправу по льду шевалье де Корберон. В 1779 году он записал в дневнике, что власти могли бы по крайней мере натя¬нуть сетку вдоль набережной, чтобы не позволять про¬хожим спускаться к воде. На его предложение один из чиновников ответил, что тогда смельчаки будут искать места для перехода вдали от дворца, где нет ни сетки, ни полицейских, чтобы их задержать.
    Мощные ледоходы долгое время не позволяли по¬строить через Неву арочный мост. В течение всего XVIII века жители города пользовались наплавными моста¬ми. Марта Вильмот описала один из них: «Меня очень удивил здешний мост, уложенный на лодках, по нему идут толпы бородатых мужчин и разодетых женщин, едут экипажи, запряженные в шесть или восемь лоша¬дей, и каждая из них на таком расстоянии одна от дру¬гой, что создается впечатление, что их еще больше».
    По ощущениям приезжих из Европы, весна в России коротка, «листья распускаются буквально на глазах», а лето очень знойно. «Сильная жара совсем не редкость в Санкт-Петербурге, и мне вспоминается один случай в июле, — рассказывала Виже-Лебрён. — Было жарче, чем в Италии, и я увидела мать княгини Долгорукой, княгиню Барятинскую... устроившуюся у себя в погре¬бе, а сидевшая на первых ступеньках лестницы компань¬онка... читала ей какую-то книгу». Неизбежными спутниками лета были рои насекомых, поднимавшие¬ся с болот и беспокоившие жителей. Мисс Вильмот со¬общала родным, что летом не могла ходить иначе чем в тонкой итальянской сетке от москитов. Сняв ее од¬нажды, она была атакована роем комаров и несколько дней оставалась дома с опухшим лицом. Такими же сет¬ками закрывали от назойливых насекомых кровати.
    В описаниях природы Петербурга звучит важная нота, быть может, не вполне осознаваемая самими авто¬рами. Каким бы европейским на вид ни казался город, под внешним лоском он скрывал дикость, проявлявшу¬юся в буйстве стихий — наводнениях, ледоходах, скачках жары и холода... Наступал час, когда чистая, благо¬устроенная, регулярная столица срывала маску. Днев¬ник Корберона за 1777 год содержит красочное описа¬ние наводнения:
    «Воскресенье 21 сентября. Я пошел спать вчера в одиннадцать часов; ветер... был свеж и благоприятен... В четыре часа утра просыпаюсь от криков матросов и страшного урагана... встаю и вижу в окно, что на дворе ходят по пояс в воде. Иду в кабинет, выходящий окнами на Неву, на Галерную, и не вижу ничего, кроме бушую¬щего моря. Волны ударяли в дом, содрогавшийся под ударами урагана и воды. Множество лодок сталкива¬лись одна с другой и разбивались. Юго-западный ветер гнал с ужасающей силой воду залива и вкатывал волны в Неву, так что вода в ней поднялась на десять—двенад-цать футов выше обычного уровня... В это мгновение, говорят, заметили в воде как бы кипение. Один негоци¬ант видел у себя на Васильевском острове, как среди двора забила из земли вода... Наша набережная была взрыта, мосты сломаны, барки с съестными припасами разбиты. Вода погубила много животных, которые, со¬рвавшись с привязи, спасались вплавь, и некоторые ли¬ца... перевели лошадей в жилые комнаты. Французский парикмахер... поймал на Большой Миллионной щуку... Мы видели большие парусные суда, барки и т. п. на на¬бережной, куда их загнало через решетку».
    Ветер нанес громадный ущерб паркам, разрушил фонтаны Летнего сада, от которых получила название река Фонтанка. По официальным данным, погибло 200 человек, но на самом деле жертв было значительно больше...

    Петербург был административным центром, рези¬денцией двора, средоточием высших и центральных государственных учреждений. Сравнительно неболь¬шой, немноголюдный, современный...
    Но особенно ожесточенной критике подвергались монументы из Летнего сада. Казанова посмеялся над ними: «Прогуливаясь в одиночестве, я осматривал ста¬туи, обрамлявшие аллеи, сделанные из дурного камня и пресквернейшим образом, но донельзя забавные, коль прочесть надпись, выбитую внизу. На плачущей статуе было выбито имя Демокрита, на смеющейся — Гераклита, длиннобородый старик назывался Сапфо, а старуха с отвисшей грудью — Авиценна». Во время встречи с императрицей он обратил ее внимание на эти несоответствия, но Екатерина только благодушно вздохнула: «Я знаю единственное, что дорогую мою те¬тю обманули, но она не изволила разбираться в сих плутнях». Мнение венецианца разделял Корберон, называя сад «неудачным подражанием версальским рощам».

    (О Москве) «Вид этого огромного города, обширная равнина, на которой он расположен... тысячи золоченых цер¬ковных глав, пестрота колоколен, ослепляющих взор отблеском солнечных лучей, это смешение изб, бога¬тых купеческих домов и великолепных палат много¬численных гордых бар, это кишащее население, пред-ставляющее собой самые противоположные нравы... европейские общества и азиатские базары — все пора¬зило нас своей необычайностью», — вспоминал Сегюр.
    Своеобразие Москвы захватывало приезжих. Но что они видели или, вернее, как интерпретировали уви¬денное — особый вопрос. Перед ними открывался иной мир — далекий от понятного Петербурга. И здесь на помощь теряющемуся в водовороте красок созна¬нию приходила привычная шкала: Восток — Запад или, если угодно, Древность — Современность.
    «Наконец я достигла древней и обширной столицы России, — писала Виже-Лебрён. — Мне показалось, будто я попала в Исфаган, рисунки которого когда-то видела, настолько сам вид Москвы отличается от всего, что есть в Европе... впечатление от тысяч позолочен¬ных куполов с огромными золотыми крестами, широ¬кие улицы и роскошные дворцы, отстоящие друг от друга на таком расстоянии, что между ними находятся целые селения».
    Особым образом в ряд сравнений вплеталась древ¬ность. Танцующие в трактире цыганки выглядели, как терракотовые статуэтки. «На цыганках были шитые золо¬том парчовые шали, прикрепленные к одному плечу, — рассказывала Кэтрин Вильмот. — В ушах монеты. Как великолепно цыгане исполняют... египетские тан¬цы! Они выглядели в точности, как танцующие фигурки, найденные в Геркулануме и Помпее». Еще на под-ступах к Москве, в Твери, Сегюр записал: «При взгляде на толпу горожанок и крестьянок в их кичках с бусами и в их длинных белых фатах, обшитых галунами, бога¬тых поясах, золотых кольцах и серьгах можно было во¬образить себе, что находишься на каком-нибудь древ¬нем азиатском празднестве».

    Соперничество двух российских столиц всегда от¬мечалось иностранцами. Но трактовалось по-разному. «Горожане московские, в первую голову богатые, жале¬ют тех, кого служба, интерес или честолюбие понуди¬ли покинуть отечество, ибо отечество для них — Моск¬ва, а Петербург — источник бед и разорений», — писал Казанова. При нем, в 60-е годы XVIII века, Перво¬престольная была еще предпочтительнее для жизни, чем ее северная соперница, и дворянство, чуть только оказывалось свободным от службы, стремилось посе¬литься здесь, на приволье. К концу века картина изме¬нилась. «Желание погреться в лучах, испускаемых троном, столь велико, что придворные стремятся полу-чить любой знак милости от престола. Результаты подобных отношений очевидны: знатные москвичи, живущие вдали от Петербурга, не могут не чувствовать себя ущемленными — в имперской диадеме их жемчу¬жина не самая яркая», — язвительно замечала Кэтрин Вильмот, не симпатизировавшая благородному сосло¬вию старой столицы.
     Причиной такого отношения не в последнюю оче¬редь было обилие хорошеньких молодых дам, на фоне которых сестры-ирландки терялись. О красоте и обхо¬дительности москвичек писали часто. Именно в Перво¬престольной иностранцы обращали внимание на рус¬ский этнический тип. Вероятно, в Петербурге он был растворен среди множества других национальных ти¬пажей, а в старой столице встречался в концентриро¬ванном виде. Миранда вообще восхищался русскими. «Какие все же у сей нации замечательные юноши!» — восклицал он, увидев построение учеников Кадетского корпуса. В другой раз путешественник отмечал в днев¬нике: «Зашли в несколько крестьянских хижин, бедных и душных, но юноши, как и везде в России, необычайно красивы».
    Дамы же не оставляли равнодушными многих. «Я на¬шел, что женщины в Москве красивее, чем в Петербур¬ге, — писал Казанова. — Обхождение их ласковое и весьма свободное, и чтобы добиться милости поцело¬вать их в уста, достаточно сделать вид, что желаешь об¬лобызать ручку». Единственной неприятной особен¬ностью казался обычай румяниться. «Я зашел в... церковь, весьма богатую по своему убранству, где обра¬тил внимание на нескольких женщин из купеческого сословия, наряженных в "фату" — белую накидку, вы¬шитую золотом, серебром, шелком и т. д. Лица у всех искусно накрашены, хотя, сказать по правде, они в этом нимало не нуждаются, ибо природа наделила их весьма привлекательной внешностью, — писал Миран¬да. — ...Мы несколько раз объехали место, где происхо¬дило гуляние, любуясь дамами и юными девицами... и все красивы как на подбор».
    Путешественницы-дамы были не столь благосклон¬ны. «Любуюсь всеми без исключения крестьянами, — писала Марта Вильмот. — ...Мне кажется, мужчины в це¬лом красивее женщин, но те и другие превосходят про¬стой ирландский народ». Не стоит объяснять слова британской гостьи одним чувством соперничества. При всей миловидности, свойственной славянкам, грубость черт, присущая простонародным лицам, еще не  смягчалась у большинства воспитанием и образовани¬ем. Для сильного пола это было несущественно, ибо могло считаться проявлением мужественности. Но де-вушкам полагалось олицетворять собой нежность...
    Совсем по-иному звучат слова Виже-Лебрён. Восхи¬щаясь красотой знати, особенно женщин, она, перехо¬дя к простонародью, вдруг заявляла: «В своем большин¬стве русские некрасивы, но у них простая и благородная манера держаться, и это лучшие в свете люди».

    ...разно пред¬ставление о брезгливости. Если британские путешест¬венницы испытывали неудобство от прикосновений и поцелуев при встречах («Даже привычка немилосердно румяниться не кажется мне такой странной, как непри¬ятное обыкновение целоваться в обе щеки», — писала Марта), то русским дамам показалась бы неприличной сама мысль спать на чужих простынях, которыми уже кто-то пользовался.
    Если учесть, что дворянская Москва почти вся была между собой знакома, то потеря одного из ее бла¬городных представителей превращалась не только в ча¬стное, но и в публичное событие. Не следует забывать, что многие внутренне нуждались в солидарной под¬держке своего круга, а долгий церковный обряд отпева¬ния и похорон помогал ввести скорбь в русло ритуаль¬ных действий, которые сами по себе притупляют боль.
    Однако Марта Вильмот была шокирована русским трауром, внутренне содрогнувшись от его открытой, публичной стороны. «Надо вам рассказать об одном здешнем обычае, меня возмутившем, — писала она родным. — Две недели назад княгине, как и всей мос-ковской знати, принесли траурное извещение с сооб¬щением о смерти господина Небольсина. Текст был окаймлен черепами, скрещенными костями и прочи¬ми эмблемами смерти. На следующий день пол-Моск¬вы, мужчины и женщины, побывали у несчастной госпожи Небольсиной. Страдая от неподдельного горя, едва держась на ногах, она с 12 дня до 10 вечера долж¬на была терпеть разговоры и взгляды каждого, кто при¬шел поглазеть на нее... Я была так удивлена и поражена, что многим задавала вопрос, почему они придержива¬ются столь жестокого обычая. Мне объяснили, что, если бы она не разослала извещения и не приняла бы визи¬теров, свет обвинил бы ее в неуважении к памяти му¬жа... Я, совершенно чужой человек, сопровождая княгиню к Небольсиной, видела эту даму в состоянии, которое лучше всего можно было определить как "торжественная скорбь". Убитая горем вдова лежала на софе, свет был затенен; все визитеры в глубоком трауре/ разговоры шепотом... Небольсина выразила сожаление, что несчастье лишает ее возможности оказать им гостеприимство; в то же время она слушала посторонние разговоры и даже принимала в них участие. После того что я рассказала, вы можете предположить, что печаль ее притворна, но это не так».
    Что потрясло мисс Вильмот? То, что вдова не переживала своего горя одна. Посторонние разговоры, так естественно отвлекавшие женщину от случившегося несчастья, казались гостье неприличными. А визитеры с соболезнованиями — любопытными, явившимися «поглазеть» на чужую боль. Думаем, эта сторона у трау¬ра тоже была. Но главное в рассуждениях Марты дру¬гое: такое событие, как смерть, необходимо прятать от людей, а все связанные с ним ритуалы проводить как можно скорее. Неприятный момент жизни следует пе¬решагнуть, скрыть от глаз, пережить в себе. Другим не должно быть до него дела, ведь их назойливые слова, которые ничего не могут поправить, только причиня¬ют дополнительные страдания. Позднее, когда у княги¬ни Дашковой умрет сын Павел Михайлович, Марта в письме домой скажет: «Я описала подробности всех ужасных обрядов и церемоний, свойственных при по¬хоронах греческой церкви». Ужас этих церемоний со¬стоял именно в длительности и пышности — вещах, по  Марте, показных, неискренних.
    И вновь разница культур давала себя знать. То, что донельзя забавляло москвичей, подчас оказывалось для британских гостий в тягость, утомляло и раздражало их. «Когда я покидала Лондон, — жаловалась Кэтрин, — то запаслась таким количеством бус, ожерелий и безде¬лушек, как будто собиралась торговать с туземцами южных морей, и уже почти все эти побрякушки пере¬шли во владение шайки девиц, посещающих комнат¬ную "ярмарку". Естественно, и я в ответ получаю доро¬гие подарки, но все это мука и пустая трата денег, так как безделушки накапливаются в ужасающем количе¬стве; кроме того, у вас нет права выбора — дарить либо не дарить, по определенным дням вы вынуждены де-лать и получать подарки».
    Перед нами две культуры: одна — все более углубля¬ющаяся в себя, другая — нацеленная на публичное дей¬ство. Марта была убеждена, что под внешней, суетной оболочкой московской жизни таится пустота. Она пер¬вой из иностранных путешественников усомнилась в чистосердечии жителей старой столицы: «У русских чрезвычайно развито гостеприимство, но что является его основой, искреннее ли оно, будет ли дружба причи¬ной или это просто пустое любопытство к новому ли¬цу, определить я пока не смогла». Ветреность и легко¬мыслие московских кумушек, осыпавших незнакомца комплиментами, а за глаза сплетничавших о нем, по¬служили основанием подобных мыслей. Однако вот повод для размышлений: культура принимающей стра¬ны оборачивалась к каждому из приезжих тем боком, какой он видел. Виже-Лебрён купалась во всеобщих симпатиях и дорогих заказах. Казанова сытно ел, раз-влекая московских бар. Миранда без устали охотился за русскими проститутками, находя их неподражаемы¬ми. Марте Вильмот суждено было до дна испить чашу неприязни московского общества, которое она так презирала.
    «Иностранцы принимаются в России с самым вни¬мательным гостеприимством, — утверждал Сегюр. — Никогда я не забуду приема не только любезного, но и радушного, сделанного мне блестящим петербургским обществом. В короткое время знакомство с истинно достойными людьми и с любезными дамами заставило меня забыть, что я у них чужой». Конечно, официальному лицу легче было добиться признания и требовать уважения. Но мнение посла подтверждала Виже-Лебрён: «Прием, который я встретила в России, неизменно вознаграждал меня за случавшиеся при дворе мелкие дрязги. Я просто не нахожу слов для того, чтобы пере¬дать, с какой готовностью и горячим благожелательст¬вом относятся в этой стране к иностранцам, особливо ежели обладают сии последние каким-то талантом».
    Художнице тоже повезло в России, ей было за что  благодарить страну, где после скитаний по Европе она, по ее словам, обрела «второе отечество». Виже-Лебрён жила своим трудом, кисть проложила ей дорогу в са¬мые высокие слои французского общества и дала со¬стояние. Революция отняла и положение, и средства. Прибыв в Петербург, женщина — далеко не юная и с ребенком на руках — начала второе восхождение. Оно было столь же триумфально. Художница провела в Рос¬сии семь лет. Уехать ее вынудила болезнь рук: из-за холодного климата начали распухать суставы пальцев и возникла угроза, что она больше не сможет держать кисть.
   «Ни августейшие особы, ни все другие, выказывав¬шие мне столько лестного внимания, так и не узнали, с какой печалью уезжала я из Санкт-Петербурга. При пе¬реезде российской границы у меня полились слезы, я чуть ли не хотела уже поворотить назад и давала себе клятву вновь возвратиться... Но рассчитывала я, забыв о силе судьбы, ибо никогда уже не довелось мне вновь увидеть сию страну, каковую и до сего времени почи-таю своим вторым отечеством».
    Но не ко всем иностранцам относились подобным образом. Корберон описал один случай — не столько оскорбительный, сколько комичный: «В среду был придворный бал. Кто-то распустил слух, что де Вассе — прекрасный танцор. Граф Иван Чернышев сейчас же сообщил об этом императрице, и г-на де Вассе застави¬ли, точно на сцене, протанцевать менуэт, кадриль и аллеман. Тебе слишком хорошо знакома эта мелочная и завистливая нация, чтобы ты с твоей наблюдательнос¬тью не догадался, что было дальше. Русские следили с большим вниманием за танцами, чтоб иметь возмож¬ность потом критиковать. Когда де Вассе выполнил свою задачу, Чернышев обратился к императрице с во¬просом, не найдет ли она любопытным провести срав¬нение между грацией русских и французов; с этой це¬лью заставили показать свое искусство графа Миниха, который действительно прекрасно танцует... Миних начал танцевать, и превозносивший его Чернышев, так же, как и все его приверженцы, не переставал повто¬рять вслух: "Вот что называется хорошо танцевать". Юный победитель, сияя славою, заметил окружающим его дамам: "Я отомстил за честь России". Встречал ли ты где, друг мой, подобную дерзость и самодовольство? Не думаю, ведь ты не живешь в стране дикарей».
    Вероятно, поверенный был лишен чувства юмора, раз воспринял слова танцора, да и весь поединок всерь¬ез. Но вот что любопытно, сама Екатерина II призна¬вала, что при ее дворе к приезжим относятся с немалой долей предубеждения. «Тот, кто успевал в России, — го¬ворила она, — мог быть уверен в успехе во всей Европе. Нигде, как в России, нет таких мастеров подмечать сла¬бости, смешные стороны или недостатки иностранца; можно быть уверенным, что ему ничего не спустят, по¬тому что, естественно, всякий русский в глубине души не любит ни одного иностранца». Проявлением именно этого чувства была описанная сцена. А ответом на недоброжелательность хозяев становились колкие, порой злые отзывы о стране.
    «В целом русские очень привлекательны, — призна¬валась Марта Вильмот, — речь идет только о низших классах. Что же касается высших, то я решительно предпочитаю наших островитян. Поведение здешней знати пронизано раболепием. Они думают о себе, что прекрасно воспитаны. Не знаю, может быть, мой идеал хорошо воспитанного и вежливого человека слишком высок, только большинство людей не подходят к этой мерке».
    Откуда такая разница в ощущениях? Мы уже говори¬ли, что сестры Вильмот и Виже-Лебрён посетили одно и то же общество примерно в одни и те же годы. Может быть, к ним отнеслись по-разному? Британские путе¬шественницы хотели предстать леди в кругу москов¬ского дворянства, настоять на равенстве. Их не приня¬ли за своих. И, возможно, не слишком вежливо дали это понять. «Что касается манер (в особенности манер мо¬лодых женщин), то они самые грубые, вульгарные и не¬вежественные, — с раздражением писала Кэтрин. 
     Разговаривая с молодыми англичанами, с которыми мы познакомились этой зимой в Москве, я спросила их об общем впечатлении, и их мнение почти полностью совпало с моим. К тому же они заметили, что молодые люди ни на йоту не лучше женщин». В замечаниях Вильмот много уязвленного самолюбия. Есть и задетая женская гордость.
    На протяжении всего XVIII века Россия была откры¬та для воздействия европейской цивилизации. Самоиз¬менение шло порой болезненно, но начиная с 30-х го¬дов XVIII столетия осознавалось образованным классом как насущная необходимость. Двигаясь по пу¬ти модернизации, общество всегда выбирает ориенти¬ры — своеобразные эталоны для подражания. Обычно это наиболее сильные страны, чье превосходство в об¬ласти культуры, политики или военного дела очевидно. В Европе эпохи Просвещения таких было две — Фран¬ция и Англия — самые могущественные державы тог¬дашнего мира. Неудивительно, что Россия, испытав в начале столетия влияние Голландии, Германии, Шве¬ции, постепенно обнаружила две главные точки притя¬жения для своей менявшейся культуры. Две мании, за¬нявшие воображение дворянства, два политических вектора симпатий и антипатий на международной арене.
    Если во внешней политике Россия и Франция дол¬гие годы оставались врагами, то на культурном поле де¬ло выглядело совсем иначе. Влияние французского языка, литературы, философии, бытовых вкусов было колоссальным. С другой стороны, с Англией петер-бургский кабинет сближали коммерческий интерес, а иногда и политические выгоды. Отсюда двойствен¬ность в отношении к ведущим европейским нациям: Россия, безусловно, являлась полем, занятым француз¬ской культурой, но императрица, правительство, влия¬тельные придворные крути и некоторые дальновид¬ные представители русского просвещения горячо симпатизировали достижениям Англии и считали сближение с ней предпочтительным.
    Эту двойственность хорошо заметил Сегюр, когда писал о начале своего пребывания в Петербурге: «Так как министры знали нерасположение (Екатерины II. — О. Е.) к французскому двору... то были всегда скорее го¬товы вредить нам, нежели услужить. Общество также отчасти следовало их примеру. Однако в Петербурге было довольно лиц, особенно дам, которые предпочи¬тали французов другим иностранцам и желали сбли-жения России с Франциею».
    Симпатии Екатерины II оставались безусловно на стороне динамично развивавшейся Великобритании, к этому подталкивали реальные выгоды торговли. В те¬чение первой половины столетия английская сторона сделалась основным покупателем русского чугуна, ле¬са, парусины, пеньки, канатов, холста и других товаров. Недаром Потемкин в беседах с Сегюром говорил, что британская коммерция тянет за собой рост русского производства, поскольку постоянно увеличивает спрос. В таких условиях две экономики тесно сраста¬лись и увеличение контактов было неизбежно.
    Императрица субсидировала молодых русских пан¬сионеров, отправлявшихся в Англию изучать земледе¬лие и коммерцию или слушать лекции в Оксфорде, и поддерживала практику Академии наук, Академии ху¬дожеств и других государственных учреждений, посы¬лавших в Великобританию своих стажеров. Примеру монархини следовали богатые вельможи: Орловы, По¬темкин, Воронцовы, Чернышевы, Куракины на свои средства снаряжали пансионеров для получения обра¬зования в Англии. Вместе с тем Екатерина смотрела на англичан трезво, без флера восторженности, свойст¬венного, например, ее подруге княгине Дашковой. Для императрицы британец — «всегда торговец». Она пре¬красно понимала, как географическое положение страны влияло на мореплавание и коммерцию. Про¬возглашая себя сторонницей идеи «естественных со-юзников», царица никогда не забывала, что «естествен¬ный» — это в первую очередь экономический.  Между сановниками, предпочитавшими англичан или французов, порой случались неприятные стычки. Их поводы вовсе не были праздными — под прикрыти¬ем споров о вкусах решались вопросы коммерческих предпочтений. Многие вельможи считали опасным на¬рушение долголетних, надежных связей с Англией и обрушивались на французское доминирование в куль¬туре. Другие возражали им, видя во влиянии галлов бла¬годетельное воздействие на Россию. Корберон описал одно такое столкновение: «Государыня с презрением относится ко всему французскому, и, само собой разу¬меется, все разделяют ее мнение». «Очень странно, что знаменитая Екатерина II, так воспеваемая в Европе, подвержена подобным слабостям: Париж ее заботит, ей не нравится, если туда путешествуют, и восторг, вы¬зываемый этим городом, оскорбляет ее. Князь Орлов вполне согласен с нею; он нас не любит и недавно на придворном обеде он утверждал, что ему смешно, что в России говорят по-французски и изучают этот язык, на что князь Щербатов, передавший мне это, заметил, что не мешает быть благодарну своей кормилице».
    Влияние двух названных культур вовсе не было рав¬ным и проявлялось очень по-разному. Быть русским французом значило быть, как все. Англоманом — выде¬ляться на общем фоне. Если галльский эталон господ¬ствовал главным образом в вопросах моды и быта, то британцам подражали из политических симпатий к парламентскому строю или, идеализируя нравствен¬ные принципы сыновей туманного Альбиона. Целому ряду образованных дворян моральный облик британ¬цев, почерпнутый из книг, нравился куда больше, чем расхожий французский тип, так часто встречаемый ими у себя на родине. «Было время, когда я, почти не видев англичан, восхищался ими и воображал Англию самою приятнейшей для сердца моего землею, — пи¬сал о впечатлениях своей молодости Н. М. Карамзин. — ...Мне казалось, что быть храбрым есть... быть англича¬нином, великодушным — тоже, чувствительным — то¬же; истинным человеком — тоже. Романы, если не оши¬баюсь, были главным основанием такого мнения».
    Подобные умозрительные заключения, разбивав¬шиеся при первой встрече с реальностью, показывают, что англичан в благородных кругах знали мало. И, воз¬можно, именно потому идеализировали. Куда проще было ругать живых французов, которые встречались на каждом шагу и давно утратили ореол романтизма. «Думая об отношении москвичей (впрочем, видимо, вообще русских) к англичанам и французам, я сделала вывод, что они с предубеждением относятся к британ¬цам в отличие от галлов, — рассуждала Кэтрин Виль¬мот. — К примеру, все, что подано к обеду не от повара-француза, отвергается; если ребенок воспитывается не у француза, то он считается неловким и неуклюжим; любое платье не из Парижа неэлегантно и т. д. ...Вооб¬ще английскую нацию уважают, но ее обычаи неизве¬стны, по-английски почти не говорят, английские мо¬ды не любят, а отдельных людей критикуют. Есть несколько англичан-путешественников, которых здесь обожают, но они пользуются любовью за то, что не-свойственно британцам — умелое вальсирование, вла¬дение немецким и русским языками... и нещадное вос¬хваление всего русского, несмотря на то, что сами русские преклоняются перед французами! Я убеждена, что лет через двадцать русское общество офранцузит¬ся благодаря романам, парикмахерам, репетиторам, аббатам, поварам и галантерейщикам».
    Вероятно, молодая ирландка была бы удивлена, если бы узнала, что мода на британское пришла в Россию не из Англии, как того следовало ожидать, а из Франции. Она была возбуждена в русских читателях оппозици¬онной просветительской литературой, то есть опять же стала отражением французского влияния. К началу царствования Екатерины II в самой Франции и на не¬мецких землях англофилия приобрела характер ма¬нии. В книгах Вольтера, Монтескье, Дидро, Руссо, Прево звучало восхищение британскими политическими установлениями, проповедовался согласный с разумом и сердцем образ жизни англичан. В Европе была зано¬во открыта драматургия Шекспира, образованные слои зачитывались стихами Попа и Томсона. Романы Ричардсона заняли почетное место на книжных пол¬ках столичных особняков и в библиотеках сельских барышень.
    К концу века в столице работало 28 британских тор¬говых домов, лавки вели бойкую торговлю в центре го¬рода, а британская колония перевалила за полторы ты¬сячи человек. В таких условиях трудно говорить, что англичан совсем уж не знали. Но их число сильно уступало французам. Даже Корберон с презрением бросал о своих соотечественниках, что их «здесь хоть пруд пруди». «Как саранча иногда кишмя кишит на чьих-нибудь полях, так Россия наводнена французами, — с возмущением писала Марта Вильмот. — ...Болтовней и лестью французы выуживают капиталец из карманов тех, кои позволяют, чтобы их одурачивали, и послед¬ние вполне заслуживают этого из-за слепого прекло¬нения перед магическим словом "Париж!".
    Ирландские гостьи Дашковой не смущались своей франкофобии. И это не случайно. В течение всей эпохи Просвещения французская культура совершала успеш¬ную экспансию на страны континентальной Европы. Английская, напротив, защищалась от яркой и навязчивой соседки. Отстаивание национальных ценностей в быту или в литературе было важным вопросом для пат¬риотически настроенных британцев. «Дом, милый дом» оставался для них идеалом, в какой бы уголок земли ни занесла судьба. Один из обитателей английской коло¬нии на берегах Невы вполне серьезно писал: «Постоян¬но живущие в Санкт-Петербурге англичане — преиму¬щественно купцы, они получают и тратят много денег и живут точно так же, как их соотечественники на роди¬не. Дома обосновавшихся здесь британцев дают полное представление об английском образе жизни. Обстанов¬ка, пища, хозяйство — все английское, вплоть до огня в очаге. Даже уголь англичанин привозит из дому — а ведь дров здесь предостаточно».
    При таких настроениях вовсе не случайно, что, действуя в России, английские дипломаты обычно поддер¬живали ту придворную группировку, которая имела наиболее ярко выраженное национальное лицо — например, партию братьев Орловых против пропрусской партии Н. И. Панина. Не случайно и то, что, начав с пламенной англофилии, княгиня Дашкова преврати¬лась с годами в горячую патриотку России, много спо¬собствовавшую развитию родного языка изданием «Словаря Академии наук». Это был деятельный патрио¬тизм по английскому образцу, так сказать, культурное клише, перенесенное на русскую почву. Но что еще курьезнее, у него была французская начинка, ведь прообразом знаменитого «Словаря» послужил аналогичный труд, изданный Французской академией. Так что бри¬танское и галльское влияния существовали в России неразрывно, как бы порой ни хотелось их противопо¬ставить.
    «Высший свет во всем пытается подражать францу¬зам, — продолжала свои сетования  Кэтрин. — ...Это по¬хоже на обезьянничанье. И везде слышна французская речь!.. Это настоящее забвение самих себя». За «забве¬ние самих себя» благородное сословие упрекали не только иностранные критики, но и отечественные па¬триотические писатели. Главными обвинениями были язык и воспитание, безоговорочно перенятые у фран¬цузов. Но вот о чем обычно забывается при обсужде¬нии этого вопроса: к началу экспансии французской культуры на континентальных соседей Англия уже имела свою, развитую традицию европейского уровня. Россия приступила к модернизации, оставив за спиной особый цивилизационный путь Московского царства, использование культурных кодов которого в новых ус¬ловиях не давало нужного эффекта. Сокровища старой традиции более чем на век оказались запечатанными и невостребованными.
    Нация намеренно посадила себя на школьную ска¬мью, а сделать это, не отложив старые книги, было не¬возможно. Новые же были написаны на чужих языках. Существенное отличие образования два века назад от современного состояло в том, что иностранные языки не являлись одним из предметов, равных другим, на¬пример истории, математике, географии и т. д. Они представляли собой как бы первую ступень образова¬ния в целом. Не освоив их, невозможно было двигаться дальше. Отечественных преподавателей не хватало, а приглашенные иностранцы знакомили учеников с предметом на немецком, итальянском или француз¬ском языках. Большинство учебников, трудов по спе-циальности, научной и беллетристической литерату¬ры было написано не по-русски.
    Волей-неволей приходилось изучать четыре-пять чужих языков. Но у этого процесса была и оборотная сторона. К 80-м годам XVIII века, когда планка дворянского образования стала действительно высокой, рус¬ский дворянин думал и изъяснялся на французском легче и охотнее, чем на родном. «Мой отец, как и почти все образованные люди его времени, говорил более по-французски, — вспоминал князь П. А. Вяземский. — ...Жуковский говорил мне, что он всегда удивлялся ско¬рости, ловкости и меткости, с которыми в разговоре отец мой переводил на русскую речь мысли и обороты, которые, видимо, слагались в голове его на француз¬ском языке».
    Большинству дворян подчас было трудно выразить чувства и мысли, так гладко звучавшие на языке Молье¬ра, языком протопопа Аввакума. Да и сами эти размыш¬ления были совсем иного свойства, чем принятые в старой словесности. Правительство Екатерины II по¬нимало создавшуюся угрозу потери лингвистической идентичности. Об этом свидетельствует инициатива императрицы по созданию Академии русского языка для печатания «Словаря», который помог бы ввести в речевой оборот максимально большее число русских слов и научить правильно пользоваться ими. Эта идея работала на будущее, недаром вклад «Словаря» оценил Пушкин, а не современники.
    Только к 30-м годам XIX века ситуация выровнялась. Появилась целая плеяда литераторов, показавших об¬ществу, как можно употреблять богатства родной речи для выражения самых сложных мыслей и чувств. До Н. М. Карамзина и А. С. Пушкина русская словесность оставалась уделом немногих. После них попробовать говорить на родном языке захотел каждый образован¬ный человек. Появились предписания правительства пользоваться русским языком в учебных заведениях и при дворе.
    Полагаем, мисс Вильмот было бы приятно оказаться в России в кругу людей, перенявших британские мане¬ры. Так же как Виже-Лебрён была в восторге от того, что обхождение петербургского высшего света не от¬личается от парижского. Позднее английский тон час¬то признавали хорошим, но так было не всегда. В XVIII веке европейцы из разных стран сознательно отдавали предпочтение французским манерам. Вот отзыв польского короля Станислава Августа Понятовского, еще юношей, в 1753 году, посетившего Великобританию:
    «Я был искренне расположен к англичанам, уважал и любил их... но расположение это не мешало мне за¬мечать и порядочно такого в их миропонимании, что не совпадало с моим... Повсюду в других странах люди гордятся обычно, когда им удается хорошо воспитать свое потомство, здесь же, как мне показалось, никто не считает это делом чести, а само воспитание — понятие, совершенно не принимаемое во внимание в англий-ских школах, куда детей отдают на полный пансион. Кажется, розги, одни только розги, употребляемые с неограниченной щедростью, вершат там всё...
    Взрослые далеки от стремления привить детям нечто, повсюду в других странах называемое манерами. Ученик английского колледжа не здоровается ни с кем, не встает ни перед кем, не пытается угодить кому бы то ни было. В домах их родителей подростков можно застать и в десять часов вечера, и в полночь — рассиживающимися по ди¬ванам гостиных, за столами среди гостей; они преспо¬койно укладывают ноги на колени иностранцу и не сни¬сходят до ответа, когда их о чем-нибудь спрашивают, а отец с матерью только замечают покровительственно:
    — Ну, настоящий неотесанный школяр...
    Многие англичане считают, что, формируя моло¬дежь по рецептам хорошего тона, принятым в других странах, можно лишить детей свободы волеизъявле¬ния, что привело бы к невосполнимой для их характе¬ров потере оригинальности...
    ...И вот молодые англичане уезжают, имея за душой... твердую уверенность в том, что все английское — прави¬тельство, земля, нравы, вкусы — лучшее в мире. Заранее относясь снисходительно к странам, которые они соби¬раются посетить, юноши бывают поражены, выяснив, что повсюду, куда они прибывают, на них смотрят как на свое¬го рода дикарей, не умеющих ни прилично поздоровать¬ся, ни войти или выйти из комнаты, не знающих толком никакого языка, кроме английского — ведь они презира¬ют эти проклятые французские упражнения, — и что они превращаются, таким образом, в обузу для тех, к кому они приезжают, и, соответственно, для самих себя тоже.
    Обладая, как большинство англичан, умом и гордос¬тью, молодые люди болезненнее, чем кто-либо, ощуща¬ют подобное унижение». Не правда ли, после такого комментария нравственные проблемы сестер Вильмот становятся понятнее? Показаны они без снисхожде¬ния, но довольно точно, если смотреть со стороны принимающего общества. Вот зарисовка, демонстри¬рующая, насколько по-разному могут пониматься хо¬рошие манеры. «Однажды вечером, когда весь свет от¬правляется на бульвары, — писала Марта, — я взяла Фемиду (собачку. — О. Е.) и ради моциона пошла с нею на пруды... Стоило мне сесть на скамейку, как на нее об¬рушились две дамы, снедаемые страстным желанием увериться в том, что я и есть... та самая Изумительная Английская Леди, которую так любит княгиня Дашкова. Кругом было великое множество свободных скамеек, так что это была очевидная дерзость с их стороны — уйти со своего места и подсесть ко мне. Поэтому я под¬нялась и, не обращая никакого внимания на плачевные звуки ломаного английского языка, которые эти дамы издавали, удалилась в сопровождении собаки».
    Кто же в приведенном случае проявил большую бес¬тактность? Любопытные московские кумушки или гос¬тья, не снизошедшая до пары слов, кивка, улыбки? Види¬мо, такая модель поведения не нравилась и перенимать ее не стремились. Во французском духе была бы ожив¬ленная беседа на бульваре. Высокомерие и замкнутость не соответствовали строю тогдашней русской культу¬ры, обращенной вовне. Выбирая французские манеры и французский язык, представитель благородного со¬словия выбирал конвертируемую валюту. Поехав в лю¬бую европейскую страну, он чувствовал уверенность, что будет понят и не покажется смешным...»
    P. S. Ныне все же английский язык (не без влияния США, некогда английской колонии) стал глобально распространенным на планете... и французы несколько сожалеют и обижаются на мир, что не французский язык доминирует...

   Примечание. Английский язык, наверное, самый плавный язык в мире. Например, вслушайтесь в английское выражение «Ай лав ю», которое на русском звучит как «Я тебя люблю» - на слух более твердо; по-французски: «Же тэм» - мягче, но немного жеманно; наконец, на самом, наверное, правильном, твердом, жёстком, немецком языке данное выражение звучит как «Их либе дих». 

    Английские слова так и таят на слух…

    Примечание. В английском языке довольно короткие слова, написание которых еще дополнительно сокращается озвучиванием; известно, как сокращаются слова при произношении – прямо до неузнаваемости-несоответствия написанному. Краткость слов дает возможность быстрее думать, соображать. Отчасти это способствует и первенству в мире англоговорящих наций.
    P. S. Значит и я могу конструкции в английском языке сокращать до простейших элементов.

    Примечание. Отметим, что некоторые английские слова созвучны русским. Например, flame и plamя (по написанию p и f похожи).

    P. S. Люблю песни на английском языке, ибо английский язык, сливаясь с музыкой, звучит плавно, словно катятся морские волны.

    Далее: «…Вероятно, петербургские аристократки рассматри¬вали такое путешествие как приключение. Ночью дамы вряд ли быстро заснули. Скорее всего они долго болтали, сплетничали и рассказывали истории. Утром всей компанией отправились осматривать достопримеча¬тельности Петергофа, где британскую гостью особен¬но заинтересовал «маленький домик Петра Великого в отдаленной части парка на берегу моря» — Монплезир. Дорогой она встретила «множество нарядно одетых людей, вовсе не относящихся к знати, ибо по праздни¬кам парк открыт для всех». Внимание Марты привлекла богатая купчиха, прогуливавшаяся вместе с мужем: «В такую жару она облачилась в затканную золотом кофту с корсажем, расшитым жемчугом, и юбку из Дамаска (плотная шерстяная ткань. — О. Е.), головной убор из муслина украшен жемчугом, бриллиантами и жемчуж¬ной сеткой, и все сооружение достигает пол-ярда вы-соты. 20 ниток жемчуга обвивали шею, а на ее толстых руках красовались браслеты из 12 рядов жемчуга (я да¬же сосчитала)».
    Пообедав у Левашова, дамы принялись готовиться к балу. «Последовала сцена одевания: слуги, горничные, помада, пудра, румяна, чай, кофе, бриллианты, жемчуг, табакерки — все вверх дном и все в одной маленькой гардеробной... Подобно множеству бабочек, выпархи¬вающих из куколок, мы выходим из дома в платьях из серебряных кружев, с алмазными лентами в волосах, с длинными бриллиантовыми серьгами и в прочих дра¬гоценностях». К семи гости съехались во дворец. «Все комнаты бы¬ли открыты и всюду толпилась такая масса людей, что едва можно было пройти». Праздник начался «длин¬ным» полонезом. «В первой паре шел император с мо¬ей знакомой красавицей Ададуровой, они не танцева¬ли, а именно шли под музыку, выписывая по залу восьмерку, за ними чинно выступали еще пар шестьде¬сят: это было похоже на прогулку, и каждый вельможа прошел передо мною несколько раз. Вообрази обилие драгоценных камней! Однако часто они не выглядят как украшения, подобранные со вкусом, а подобны ви-трине ювелирной лавки. Ты, верно, думаешь, что драго¬ценности тут дешевы. Ничуть. Сначала я и сама думала так, легкомысленно решив, что куплю их и разбогатею. Увы, мой воздушный замок растаял бесследно, ибо бриллианты здесь в той же цене, что и в Англии; тем труднее понять, отчего их так много». Гостье ничего не оставалось, как продолжить «прогулку по парку, в кото¬ром уже начали зажигать огни и вдоль каждой аллеи засверкали маленькие лампы; фонтаны и водометы разбрасывали сверкающие брызги, дворец был иллю¬минирован — словом, волшебное зрелище. Ехали в от¬крытой карете, ночь была такой теплой, что мы не по¬крывали головы».
    Обратим внимание: Марта не упоминает, что танце¬вала сама. Зато говорит, что каждый вельможа прошел перед ней несколько раз. Это предполагает скорее на¬блюдение из одной точки, чем участие. И действитель¬но, все приехавшие на праздник свободно проникли во дворец — «комнаты открыты», но далеко не все име¬ли право танцевать одновременно с императором. По сторонам залы устраивали ступени для богатых горо-жан, которые могли посмотреть на бал, но не «дерзали» смешиваться с аристократами. Именно на таких мес¬тах, быть может, рядом с диковинной купчихой, при¬бывшей, конечно, не только ради прогулки, и оказалась британская гостья. Благорасположение госпожи По¬лянской не делало ее равной веселившейся знати. И это больно задело девушку.
    «Для здешнего общества характерно резкое деление на высших и низших, — позднее писала она. — Тут нет средних классов, которыми так гордится Англия. Если бы мне пришлось жить в Петербурге, я бы обязательно добилась представления ко двору, просто чтобы довес¬ти до предвзятого мнения дворянского общества, что, принадлежа к среднему классу, я не плебейка, а такая же дама, как они». Это была иллюзия. Ни по происхожде¬нию, ни по состоянию, ни, как вскоре оказалось, по об¬разованию ирландская мещанка из Корка не могла рав¬няться со знатью.
    Действительно, русские средние слои значительно отличались от европейских: они были немногочислен¬ны, почти не затронуты просвещением, нуждались в постоянной поддержке и «воспитании» со стороны го¬сударства и не обладали развитым самосознанием. То есть, выражаясь языком Канта, еще не превратились из «вещи в себе» в «вещь для себя». Поэтому скромной доч¬ке отставного портового инспектора легче было ассо¬циировать себя с европеизированными русскими дво¬рянами, чем с «по-азиатски» разряженной купчихой. И все же претендовать на звание «дамы» она не могла.
    Даже внутри себя европейские «средние классы» знали жесткие сословные перегородки. Рассуждая о понятии равенства, адмирал П. В. Чичагов привел ха¬рактерную сцену: «Когда я жил на моей даче в Со (близ Парижа), — в этом краю балов и веселья, — я спросил однажды у тамошней швейки, так ли они здесь веселят¬ся зимой, как и летом? "Да, сударь, — отвечала она, — у нас бывают балы по подписке, на которых мы очень ве-селимся". "Мой камердинер бывает на них, кажется?" — ответил я ей. "Это невозможно, сударь, мы лакеев к себе не допускаем"». В глазах богатого дворянина слуга и швея были представителями одного круга. А вот сами они относили себя к разным слоям. Расстояние между актрисой Французского театра и канатным плясуном «измеряется немалым чванством и пренебрежением», заключал адмирал.
    Любопытно, что вопрос о неравенстве возник имен¬но в связи с разговором о бале. На балу представители «благородного шляхетства» намеренно демонстриро¬вали свой статус. Причем делали это объединенными усилиями, замыкаясь в круг себе подобных.
    В Москве существовал тот же порядок. Мемуарист¬ка Е. П. Янькова, в девичестве Корсакова, вспоминала о балах своей юности, пришедшейся на 80-е годы XVIII века: «Дворянское собрание в наше время было вполне дворянским, потому что старшины зорко смотрели за тем, чтобы не было какой примеси, и члены, привозившие с собою посетителей, должны были не только ручаться, что привезенные точно дворяне, но и отвечать, что они не сделают ничего предосудительного, и это под опасением попасть на черную доску и через то навсегда лишиться права бы¬вать в собрании. Купечество с их женами и дочерьми, и то только почетное, было допускаемо в виде исклю¬чения как зрители в какие-нибудь торжественные дни или во время царских приездов, но не смешива¬лось с дворянством: стой себе за колоннами да смот¬ри издали».
    В Москве Марта и присоединившаяся к ней вскоре сестра Кэтрин уже не стояли в стороне, а принимали участие в общем веселье. Здесь никому в голову не мог¬ло прийти, будто гости Дашковой не «леди». Однако, справедливости ради, заметим, что старая княгиня ни разу не привезла девушек в Благородное собрание, правила которого хорошо знала.
    Таким образом, бал становился способом демонст¬рации социального статуса участника, и дворяне щепе¬тильно охраняли право оставаться на танцевальных вечерах в своем кругу. Это объяснялось матримониаль¬ной функцией балов: на них знакомились молодые лю¬ди и намечались будущие брачные партии. Поэтому так важна была уверенность в том, что среди гостей нет лиц неблагородного происхождения.
    Зачем же на балы вообще допускались наблюдатели из «третьего сословия»? Кроме милости видеть госуда¬рыню и ее двор, подобные демонстрации преследова¬ли воспитательную цель. Обыватели обеих столиц уст¬раивали по подписке танцевальные вечера. Подчас это бывали большие и шумные балы у богатых купцов, ни размахом, ни роскошью не уступавшие дворянским.»

    Джереми Паксман, «Англия, портрет народа»:
   «Лорд Хью Сесил заключил, что призвание Британии свыше в этом мире состоит в том, чтобы «осуществлять правление огромными нецивилизованными массами людей и постепенно выводить их на более высокий уровень жизни».
    На этой стадии англичане были смертельно заражены верой в то, что они обладают неким уникальным даром Божьим. Как писал американский поэт-сатирик Огден Нэш,

    Задумаемся — кто такие англичане?
    Что еле сдерживают трепет и волненье,
    Как про себя задумаются сами.
    Ведь англичанин — каждый убежден —
    Персона, вхожая в клуб избранных персон.

    Свидетельств их превосходства было хоть пруд пруди. Британская империя была величайшей империей в мире. Управляли ею из Англии. Следовательно, англичане стояли выше других народов. Не будь это «клуб избранных персон», не окажись английский идеал так тесно связан с необходимостью строительства империи, англичанам, видимо, не так тяжело было бы смириться с понижением статуса своей страны в мире. Сам конец империи, казалось, говорил о том, что англичанину или англичанке больше нет места в мире.»

    Примечание. Относительно британской империи. Со времен великого Рима такая обширная и глобальная колонизация планеты впечатляет… Но, к сожалению, всё когда-нибудь кончается… Нынешнее положение смешения всех и вся свидетельствует, что необходим плавильный котел для различных рас и народностей, дабы разнообразить и улучшить признаки будущих выдающихся личностей. (Правда, существует иной, расовый, националистический взгляд, который исповедуют евреи и вслед за ними как зеркальное отражение исповедовали и немецкие нацисты, выступая против смешения кровей, тем якобы увиливая какие-то наследственные признаки, в общем, тьма это, вернее всего полагаться на чувство любви…).   

    Примечание. Возвращаясь к Итону. «Правь, Британия, правь!». Англосаксы. Порода. Итон. 10 раз Аристократы. Элитарность. Это все хорошо, это мне по духу, это в ключе моей философии. Но в сравнении с монстрами человечества, действительно выдающимися личностями, первыми приближениями сверхчеловека, это все посредственность, детский лепет на (английской) лужайке. Здесь Британия и Америка на удивление скупы*. Смешно, что при этом они так гордятся своей посредственностью (не умоляя действительно талантливых и выдающихся людей). Хотя, возможно, это и правильно, ибо «правильный» мир должен быть нормальным в среднем.

    *Нмв, это происходит от того, что в англо-американском мире преобладает система над личностью, в отличие, к примеру, от России, где преобладает личность над системой. У нас и вожди посему бессменные… и культ личности!.. и закон не для всех един… Является ли это признаком незрелости, нестабильности?.. (если вождь недостойный, то от него трудно избавиться, с одной стороны, а с другой, если он достойный, то, возможно будет хуже, если он уйдет, но в любом случае, глава государства – это должность, лишь дающая возможность раскрыться тому или иному лидеру…) Системный подход, возможно, более правильный, но есть но… в этом смысле Россия более ницшеанская страна… Предлагаю всем самостоятельно поразмышлять над преимуществами и недостатками этой разности… (при этом вспомнив, к примеру, Македонского, Наполеона, Петра I, Екатерину, Ленина, Гитлера, Сталина и др… где это всего лишь второй уровень, уровень кшатриев – воинов и царей, тогда как первый занимают (безотносительно по существу к должностям) создатели религий, философы, творцы… брахманы… таких тоже особо не наблюдается в англо-американском мире, но зато довольно представлены (системные) ученые. Здесь тоже есть разница…

    Примечание. «18 премьер министров, воспитанных Итоном» - это звучит как-то безлико… Занять существующее место, положение – это одно, а оригинально самовыразиться, стать Личностью – это другое…

    Примечание. Выпускник Итона, Кристофер Бонд, живущий в Москве: «Вообще, существует два типа выпускников Итона: одни потом поступают в Оксфорд или Кембридж и до пенсии работают в лондонском банке, другие хотят все сделать наоборот. Мой отец, отучившись в Итоне, поступил в Гарвард, а мой старший брат после Итона пошел в Оксфорд и работает теперь в лондонском банке. А я не хочу так жить – я отношусь ко второму типу людей.
    Первые и в 25 лет иногда не могут трудоустроиться: у них за плечами Итон и Оксфорд, и им негде работать, они не живут в реальности, наверное, думают, что слишком умные. Я не такой: прежде всего мне хотелось посмотреть мир.
    В общем, многие итонцы считают, что они, как говорим мы в Англии, «большие рыбы в маленьком пруду». А на деле оказываются мальками в океане нашего мира.»
   
    P. S. Это прямо как в истории Джонатана Свифта «Гулливер в стране лилипутов или великанов». Не свойственно ли это англичанам подобные неравные отношения к иным? Или хотя бы сюжет о неравенстве как отражение тенденции приуменьшать или преувеличивать людей и их значение? И все же Свифт высмеивал как раз лилипутов…

    Исключительное превосходство превыше классового, здесь нищий может быть превыше лорда.

    Примечание. Мне даже не надо доказывать культурное превосходство России над Англией и Америкой в высших сферах человеческого духа, конечно, не умоляя превосходства англосаксов в иных, более приземленных, сферах человеческого бытия. (Это следует из сравнения пиков).

    Примечание. К приземленности англичан. Не удивительно, что именно англичанин Чарльз Дарвин выдвинул учение происхождения человека от обезьяны.

    Примечание. Я бы не сказал, что белые англичанки и американки среднестатистически очень красивы, поэтому белым англичанам и американцам не стоит обольщаться и почитать себя эталонами белого человека. Это же касается немок и француженок в сравнении со славянками.

    Примечание. Чем существенно отличается человек от обезьяны? Умом.
    Англичане и американцы сильны в практическом смысле.
Англичане уделяют особое внимание тому, как человек ест, его манерам, и менее внимания искусствам, философии, что наиболее отстоит от занятий ума обезьяны, нежели манеры (манерничать и обезьяны умеют).
    Ум, занимающийся творчеством, искусствами, абстрактными категориями, непрактичный ум наиболее отстоит от ума обезьяны, нежели ум практичный, приземленный, берущий свое начало в освоении палки-копалки и вилки.
    Поэтому, как бы англичане и американцы не тешили себя «бременем белого человека», они ближе к обезьянам, нежели люди непрактичные, например, философы.

    P. S. Рад, что политика Итона несколько поменялась, наказания ушли в прошлое и теперь принимают больше действительно талантливых учеников, бедным помогают средствами, статус преподавателя высок, во главе – экзамены, а не какие-то связи, выбор специализаций широк, каждый ученик рассматривается как уникум и пр. Много, что достойно иметь место и в России.
    А. С. Пушкин в цилиндре, смокинге и с тростью в Царскосельском лицее – словно русский «итонец». Можно сказать, самый выдающийся лицеист, хотя особо никаких чиновничьих верхов не достиг, как иные выпускники... Так Горчаков, первый выпускник Царскосельского Лицея, отличник, достигнув самых высших постов государства, став канцлером, дипломатом, обижался, что какого-то Пушкина стали почитать больше, чем его. Да и вообще запомнили их курс выпускников только благодаря Пушкину. Зато все эти функционеры, чиновники и пр. (включая недалекого и подлого Николая I-палкина*) свысока глядели на Пушкина, унижали его в свое время… но зато теперь на фоне Пушкина все они почти не видны, да и не интересны…

   * Примечание. 
(про «Африканца» и «Николая-палкина»)
Марина Цветаева

«…Две ноги свои — погреться —
Вытянувший — и на стол
Вспрыгнувший при Самодержце —
Африканский самовол —

Наших прадедов умора —
Пушкин — в роли гувернера?

Черного не перекрасить
В белого — неисправим!
Недурен российский классик,
Небо Африки — своим

Звавший, невское — проклятым!
Пушкин — в роли русопята?

К пушкинскому юбилею
Тоже речь произнесем:
Всех румяней и смуглее
До сих пор на свете всем,

Всех живучей и живее!
Пушкин — в роли мавзолея?

Уши лопнули от вопля:
— Перед Пушкиным во фрунт!
А куда девали пекло
Губ, куда девали — бунт

Пушкинский, уст окаянство?
Пушкин — в меру пушкиньянца!

Что вы делаете, карлы,
Этот — голубей олив —
Самый вольный, самый крайний
Лоб — навеки заклеймив

Низостию двуединой
Золота и середины.

Пушкин — тога, Пушкин — схима,
Пушкин — мера, Пушкин — грань...
Пушкин, Пушкин, Пушкин — имя
Благородное — как брань

Площадную — попугаи.
Пушкин? Очень испугали!

2
(Петр и Пушкин)
Не флотом, не по;том, не задом
В заплатах, не Шведом у ног,
Не ростом — из всякого ряду,
Не сносом — всего, чему срок —

Не лотом, не ботом, не пивом
Немецким сквозь кнастеров дым,
И даже и не Петро-дивом
Своим (Петро-делом своим!)

И бо;льшего было бы мало,
— Бог дал, человек не обузь! —
Когда б не привез Ганнибала-
Арапа на белую Русь.

Сего афричёнка в науку
Взяв, всем россиянам носы
Утер и наставил, — от внука-
то негрского — свет на Руси!

Уж он бы вертлявого в струнку
Не стал бы! — «На волю? Изволь!
Такой же ты камерный юнкер —
Как я — машкерадный король!»

Поняв, что ни пеной, ни пемзой —
Той Африки — Царь-Грамотей
Решил бы: «Отныне я — цензор
Твоих африканских страстей.»

И дав бы ему по загривку
Курчавому (стричь-не остричь!)
— Иди-ка, сынок, на побывку
В свою африканскую дичь!

Плыви — ни об чем не печалься!
Чай, есть в паруса кому дуть!
Соскучишься — так ворочайся,
А нет — хошь и дверь позабудь!

Приказ: ледяные туманы
Покинув — за пядию пядь
Обследовать жаркие страны
И виршами нам описать.

И мимо наставленной свиты,
Оставленной — прямо на склад,
Гигант, отпустивши пииту,
Помчал — по земле или над?

Сей, не по снегам смуглолицый
Российским — снегов Измаил!
Уж он бы заморскую птицу
Архивами не заморил!

Сей, не по кровям торопливый
Славянским, сей тоже — метис!
Уж ты б у него по архивам
Отечественным не закис!

Уж он бы с тобою — поладил!
За непринужденный поклон
Разжалованный — Николаем,
Пожалованный бы — Петром!

Уж он бы жандармского сыска
Не крыл бы «отечеством чувств»!
Уж он бы тебе — василиска
Взгляд! — не замораживал уст.

Уж он бы полтавских не комкал
Концов, не тупил бы пера.
За что недостойным потомком —
Подонком — опенком Петра

Был сослан в румынскую область —
Да ею б — пожалован был
Сим, так ненавидевшим робость
Мужскую — что сына убил

Сробевшего. — «Эта мякина —
Я? Вот и роди! и расти!»
Был негр ему истинным сыном,
Так истинным правнуком — ты

Останешься. Заговор равных.
И вот, не спросясь повитух,
Гигантова крестника правнук
Петров унаследовал дух,

И шаг, и светлейший из светлых
Взгляд — коим поныне светла...
Последний — посмертный — бессмертный
Подарок России — Петра.

3
(Станок)
Вся его наука —
Мощь. Светло — гляжу:
Пушкинскую руку
Жму, а не лижу.

Пра;деду — товарка:
В той же мастерской!
Каждая помарка —
Как своей рукой.

Вольному — под стопки?
Мне, в котле чудес
Сем — открытой скобки
Ведающей — вес,

Мнящейся описки —
Смысл, короче — всё.
Ибо нету сыска
Пуще, чем родство!

Пелось как — поется
И поныне — та;к.
Знаем, как «дается!»
Над тобой, «пустяк»,

Знаем — как потелось!
От тебя, мазок,
Знаю, как хотелось
В лес — на бал — в возок...

И как — спать хотелось!
Над цветком любви —
Знаю, как скрипелось
Негрскими зубьми!

Перья на востро;ты —
Знаю, как чинил!
Пальцы не просохли
От его чернил!

А зато — меж талых
Свеч, картежных сеч —
Знаю, как стрясалось!
От зеркал, от плеч

Голых, от бокалов
Битых на полу —
Знаю, как бежалось
К голому столу!

В битву без злодейства:
Самого — с самим!
Пушкиным не бейте!
Ибо бью вас — им!
   
5
(Поэт и царь)
I
Потусторонним
Залом царей.
— А непреклонный
Мраморный сей?

Столь величавый
В золоте барм.
— Пушкинской славы
Жалкий жандарм.

Автора — хаял,
Рукопись — стриг.
Польского края —
Зверский мясник.

Зорче вглядися!
Не забывай:
Певцоубийца
Царь Николай
Первый.

II
Нет, бил барабан перед смутным полком,
Когда мы вождя хоронили:
То зубы царевы над мертвым певцом
Почетную дробь выводили.

Такой уж почет, что ближайшим друзьям —
Нет места. В изглавьи, в изножьи,
И справа, и слева — ручищи по швам —
Жандармские груди и рожи.

Не дивно ли — и на тишайшем из лож —
Пребыть поднадзорным мальчишкой?
На что-то, на что-то, на что-то похож
Почет сей, почетно — да слишком!

Гляди, мол, страна, как молве вопреки,
Монарх о поэте печется!
Почетно — почетно — почетно — архи-
почетно, почетно — до черта!

Кого ж это так — точно воры вора;
Пристреленного — выносили?
Изменника? Нет. С проходного двора —
Умнейшего мужа России.»

   
    P. S. Пора и России подумать о своих Итонах и о материальном благополучии страны. Коммунисты-материалисты радели за материализм, но почему-то Россия оказалась бедной и отсталой страной в плане благосостояния граждан. Как же вылезти из ямы бедности или хотя бы не растерять своего достояния в окружении хищников? Самим стать хищниками… а не превращаться в христианских святош… хотя в России много убогих людей (как звучит-то, убогих – близких к богу… какому?.. христианскому убогому богу… лично мне его жалко, ибо я не питаю к нему никаких отрицательных чувств и, скорее, люблю… но с чувством жалости…)
     И жалко, что от россиян это не очень-то и зависит, как и от африканцев, родившихся в Африке, не зависит их неразвитость, где условия не благоприятствуют бурному развитию, ибо в данном контексте многое связано с глобальными географическими и геополитическими факторами, пассионароностью, часто привносимой извне. Если вы в течение долго времени варитесь в одном котле, то в общем вы будете похожи на вареного (к примеру, краснеющего рака), как и все, варящиеся вместе с вами, хотя иные могут и вариться по иному и превращаться в иное.


           ***
    Надменный англичанин,
    С цветком в петличке и чёрном цилиндре,
    Храма христианского показной прихожанин,
    Благообразно скучая от сельских идиллий,
    Точно записной подражатель, римский Вергилий,
    Думает: «где бы нажиться?», - как подлинный пуританин.

   
    Примечание. Взгляд англичанина на окружающую действительность – это не взгляд созерцателя, это взгляд дельца, преследующего подспудную цель: а какую выгоду я могу из этого извлечь? Что в них восхищает, так это business. 

    P. S. Г. Мортон (англичанин): «Люди, которые построили первые дома и улицы Вест-Энда, носили шитые золотом камзолы и шпаги на боку, локоны па¬риков спускались им на плечи, на шляпах покачивались страу¬совые перья, колени охватывали шелковые ленты, а трости их были из черного дерева и слоновой кости. Романтики думают, что они постоянно ухаживали за хорошенькими женщинами, дрались на дуэлях и писали стихи (в ту пору каждый истинный джентльмен мог срифмовать стихотворение). Романтики полагают, что больше всего их интересовала любовь, и кажет¬ся невозможным представить, что гораздо больше этих людей интересовали деньги. Основоположники Вест-Энда — люди, постоянно искавшие выгоду с тем же рвением, что и наши со-временники, живущие в Лондоне, Нью-Йорке или Йоханнес¬бурге. Финансовое чутье, которое ошибочно ассоциируется только с сегодняшним временем фондовых бирж и телефонов, было очень хорошо развито в эпоху шпаг и атласа. Под огром¬ными париками скрывался острый и цепкий ум. Думаю, что, например, доктор Николас Барбон (или Бэйрбонс), сын мрач¬ного старого пуританина Бэйрбонса по прозвищу «Хвала Гос¬поду», мог бы удивить Лондон и в наши дни.»

    Примечание. У англичан имеется «грех» (хотя, это относительно) – пристрастие к вещам, роскоши и деньгам. Хотя, возможно, это есть светоч их деловой активности (в частности Наполеон был одержим сим, впрочем, в отличие от англичан, что стараются ни чем не быть одержимыми, а точнее не казаться, не представляться одержимыми, ибо одержимость – это дурной тон).

    Примечание. Англичане, как и евреи, много служат одному богу – Деньгам. Только англичане более благородны, достойны и воспитаны, и у них есть Королева(ы)… (приведено сравнение не чтобы обидеть евреев, а чтобы побудить их стать лучше в этом отношении, возможно, где-то беря пример с англичан, хотя подобные сравнения весьма условны).
 
    Примечание. Примечание. Джереми Паксман, «Англия, портрет народа»: «…— Вы знаете, — продолжал он, — что под рю Фобур Сент-Оноре похоронено сорок пять тысяч человек? Сорок пять тысяч мужчин, женщин и детей! Они погибли во время Коммуны. Погибли за идею. Вы, англичане, просто понятия не имеете, какое большое значение придается идеям, идеологии в остальной Европе. Все, что случилось в вашей стране, это лишь небольшая и прошедшая довольно цивилизованно гражданская война. Свою ненависть вы переносите на Ирландию. Существует глубокий общественный договор с терпимостью и инстинктивное недоверие проявлению ума или красноречия. Явись Господь Бог в Англию и начни излагать свои убеждения, знаете, что ему скажут? Ему скажут: «О, да будет вам!».
    «При условии, что вы не ирландец, я считаю, что, по большому счету, не так уж плохо, что англичане против того, чтобы убивать людей за их убеждения», — как-то по-стайнеровски согласился Стайнер.
    «Да, благословение этой страны в могучей посредственности ума. Это спасло вас от коммунизма и от фашизма. В конце концов, вам достаточно наплевать на идеи, чтобы еще страдать от их последствий!»
     Он прав. Некоторые модные веяния, такие как заигрывание с монетаризмом и приватизацией 1980-х, могут получать распространение, но глубоко в душе англичане не доверяют «-измам», поэтому Тони Блэру было так нелегко доказать, что его вера в «третий путь» есть нечто большее, чем выраженный слоганом прагматизм. Существуют некоторые практические объяснения: обучение Породы не предполагало выпускать в свет молодых людей, слишком склонных думать или размышлять. Посетивший Англию в 1860-е годы французский профессор философии Ипполит Тэн отметил, что в частных школах больший упор делается на спорт и гораздо меньший — на изучение наук по сравнению с французскими лицеями, у которых из-за того, что они расположены в городах, все равно мало места для спортивных полей. По его меткому замечанию, английские школы имели тенденцию выпускать людей интуитивно консервативных; что касается религии, в них постоянно вдалбливался викторианский англиканизм, и они заканчивали школы «защитниками, а не противниками великого духовного установления, общенациональной религии». Кроме всего прочего, цельность ценилась в системе выше интеллекта; «учений и развитию ума отводилось последнее место, в первых рядах идут характер, отвага, смелость, сила и физическая ловкость». Вследствие этого англичане относятся к любой обещаемой им панацее не с энтузиазмом, а глубоко скептически.
   Создается впечатление, что интеллектуалов в Англии презирают, потому что они страдают от самого разрушительного комплекса неполноценности: никто не воспринимает их так же серьезно, как они сами. Над такими людьми, как Стайнер, — по его же выражению — «насмехаются по всей стране». (Судя по этим словам, он еще вежливо отзывается об англичанах по сравнению с некоторыми другими континентальными европейцами. Рихарду Вагнеру ни одно существо не представлялось таким отвратительным, как истинный англичанин. «Он как овца с практическим овечьим инстинктом вынюхивает в поле, чем бы набить брюхо».)
    Подход англичан к идеям заключается не в том, чтобы не подавлять их, а дать умереть от безразличного отношения. Характерный для англичан подход к проблеме не в том, чтобы хвататься за идеи, они будут принюхиваться к ней, как натасканная на трюфели собака, и только выделив главное, будут искать решение. Подход это эмпирический и примиряющий, и единственной идеологией, которая при этом исповедуется, является Здравый Смысл. Идеям английский склад ума предпочитает вещи утилитарные. Как выразился Эмерсон, «они любят рычаги, винты, шкивы, фламандских ломовых лошадей, водяные мельницы, ветряные, приливные; любят, когда море и ветер движут их корабли с грузами». Теперь вы понимаете, почему из англичан вышло столько великих ученых.»

    Примечание. «Англичане» (прим. ред. не все, - конечно) презирают мир идей, «интеллектуалов», являясь приземленными*. А зачем им вообще тогда учиться? Хотя, надо отметить, подобное всюду имеет место быть, начиная со школы, над умниками насмехаются более брутальные и невежественные ученики. Недоверчивое же отношение к идеологам-утопистам – это другое, и, тем не менее, английские философы – по преимуществу именно подобные утилитарные утописты. Англия – страна крайних противоречий, где находят соседство разные крайности.
    К примеру, в обществе, где так сильны традиции, обратным является и множество неформальных движений и т.д.
    Да, в Англии полно всевозможных чудаков и чудиков, изучающих удивительные вещи, глубоко, порой однонаправленно или всесторонне, но увлеченно, возводя это порой на недосягаемые вершины, что составляет самый цинус человечества вообще.

    *возможно, поэтому Кромвель – не вполне Наполеон, да и многие английские деятели и представители культуры не столь выдающиеся в мировом масштабе, хотя, возможно, здесь сказывается то, что Англия – остров, а не обширный континент. 

     Примечание. (интеллектуал) Бертран Рассел. Из книги знаний. «Профессор Рассел является автором множества работ в области математической логики. Важнейшая из них — «Начала математики» (1910—1913) (в соавторстве с А. Уайтхедом) — доказывает соответствие принципов математики принципам логики и возможность определения основных понятий математики в терминах логики.
    Книга Рассела «Проблемы философии» (1912) до сих пор считается в англосаксонских странах лучшим введением в философию. Он также автор широко известной «Истории западной философии» (1945) — изложение основных философских концепций с античности и до времени написания работы.
    Первоначально Рассел с надеждой отзывался о «коммунистическом эксперименте». В 1920 году Рассел посетил Советскую Россию, встречался с Лениным и Троцким. Итогом поездки и разочарований явилась книга «Практика и теория большевизма» (1920).
   В этой книге Рассел отмечал, что большевизм не просто политическая доктрина, но ещё и религия со своими догмами и священными писаниями. По его мнению, Ленин походил на религиозного фанатика и не любил свободу. В «Практике и теории большевизма» Рассел пишет:
    Я приехал в Россию коммунистом, но общение с теми, у кого нет сомнений, тысячекратно усилило мои собственные сомнения — не в самом коммунизме, но в разумности столь безрассудной приверженности символу веры, что ради него люди готовы множить без конца невзгоды, страдания, нищету.
    Тот, кто, подобно мне, считает свободный интеллект главным двигателем человеческого прогресса, не может не противостоять большевизму столь же фундаментально, как и римско-католической церкви.»
       

    Несколько об Англии:

    Примечание. Г. В. Мортон, «Лондон, прогулки по столице мира» (любимые страницы)
http://starboy.name/angel/morton.htm

    Примечание. Н. А. Ефремов, «Туманный Альбион, Англия и англичане глазами русских 1825-1853 г.» (любимые страницы) http://starboy.name/angel/tumolb.htm

    Примечание. Нина Эптон, «Любовь и англичане» (любимые страницы)
http://starboy.name/angel/Nina.htm

    Примечание. Бальный этикет начала 19 века http://starboy.name/angel/balnietiket.htm

    Примечание. Интересно об англичанах http://starboy.name/angel/interesnoobangel.htm

    Примечание. «Деловое общение с англичанами» http://starboy.name/angel/delangl.htm

    Примечание. Англичане о русских http://starboy.name/angel/anglorus.htm

    Примечание. «Русские глазами британцев» http://starboy.name/angel/rusbritglaz.htm

    Примечание. «Взаимоотношения русских и англичан» http://starboy.name/angel/rusiangl.htm

    Примечание. Англия и англичане (из статьи для женщин)
http://starboy.name/angel/angliaianglichane.htm

    Примечание. Джереми Паксман, «Англия, портрет народа» (некоторые понравившиеся страницы) http://starboy.name/angel/obagliiskosti.htm

    Примечание. Об англичанах http://starboy.name/angel/obangel.htm

    Примечание. Об английском характере http://starboy.name/angel/anglhar.doc

    Примечание. Крысько В. «Этническая психология» и Кейт Фокс, «Наблюдая за англичанами, скрытые правила поведения» http://starboy.name/anglangl.htm

    Примечание. Д. Лихачев, Английское воспитание http://starboy.name/english.pdf

    Примечание. В. Овчинников об англичанах http://starboy.name/angel/ovchin.htm

    Примечание. «В Англии все наоборот, антология английского юмора» (любимые страницы) http://starboy.name/angel/vsenaoborot.htm

    Примечание. Энтони Майол и Дэвид Милстед, «Эти странные англичане»
http://starboy.name/angel/etistranangl.htm
 

    (из особенностей черт британцев)

    Примечание. «Великобритания – родина азартного бизнеса, единственная страна, в которой букмекерские конторы являются легальными. Ставки на спорт – это неотъемлемая часть жизни британцев, это часть культуры этой страны. Ставят в Британии абсолютно на все: на личную жизнь известных футболистов, звезд шоу-бизнеса и королевской семьи, развязки в сериалах, на погоду, на снег в Рождество. Также здесь любят долгосрочные ставки, можно поставить на младенца, станет ли он чемпионом-футболистом или нет. В стране даже самые популярные фильмы и сериалы, так или иначе, связаны со ставками. Королева Великобритании Елизавета II c 1988 года получает деньги со своих скаковых лошадей. За все время лошади монарха заработали около 9 миллионов долларов, приняв участие в 2,8 тыс. забегах. Королева никогда не ставила деньги на скачки, она ограничивалась призовыми за победу своих лошадей.»


               ***
    Беттер*-брете’р,
    Английский офицер,
    Хладнокровный и спокойный,
    Невозмутимый и достойный. 

    *беттер – тот, кто делает ставки

    (Ставки сделаны, господа!)


    Примечание. Англичане в своем высокомерии небрежны к разного рода аборигенам, хотя можно встретить много и обратного (они воспитываются в этом отношении, стараются быть ровными со всеми и все же…); при всем их доброжелательстве в них мало, как мне показалось того, что русские называют человечностью… (ну не считая отношения к братьям нашим меньшим, животным).

    Примечание. Ну и я умею быть (ужасно) высокомерным (что англичане и рядом не стояли). Помню, как-то раз пришел я в одну организацию просто посмотреть на людей, которые там работают… так потом одна их начальница сказала, что в моих глазах было такое убийственное высокомерие, что она в жизни не встречала подобного и, увидев, в ужасе поскорее предпочла скрыться подалее. Да, так случалось, потому что мне представилось, что они чем-то обидели моего отца… и мой взгляд был действительно ничтожащим, взглядом Медузы*… Но обычно я не такой, даже наоборот (как ни покажется странным).

    *У Александра Македонского был щит с изображение головы Медузы Горгоны – для устрашения врагов в бою… оригинально!.. в духе древних греков… А также данная голова украшала щит Афины – богини мудрости Афин.


    P. S. Поучиться английскому хладнокровию, высокомерию и презрительности… отставив верхнюю губу, глядеть заиндевело, непреступно… - роскошествующий зверь… Но зверя в себе надо усмирять… воспитывать… по-английски…

    
            ***
    Внял английскому воспитанию, - словно поцеловал руку прекрасному светлому Ангелу-англичанке…


            ***
    Ангел-англичанка…


    Но характерно и такое...

            ***
    Есть в этом взгляде что-то высокомерно-аристократичное, плотоядное, истинно английское... (Маргарет Тэтчер, некогда глава Англии)

 


            ***
    Лицо Англии... «Железная Леди»...

 


            ***
    Чего не сделаешь ради Победы...

 


            ***
    Тоже по-английски...

 
(подошвы туфель открыты для поцелуев...)

    Примечание. Да, со времен Империи англичане изменились, ибо исторически их изображают, как заносчивых, грубых, презрительных… Я уже готов был относиться к ним соответствующе, только в более превосходной степени… но я встретил доброжелательных, обходительных и внимательных людей… причем, обращался я к разным людям, как к респектабельным, здоровенным и гордым на вид англичанам и к седовласым тетушкам, так и к обычным радушным кухаркам… почти всегда они меня понимали, только я их с трудом, ибо плохо воспринимаю английскую речь, а потому постоянно переходил на русский язык… P. S. Что ж, подобное обращение обезоруживает…

    Примечание. Как отмечается, англичане могут даже проводить, когда человек что-то ищет… Так я заблудился и никак не мог найти то, что мне было нужно, обратился к первому встречному «белому воротничку, костюму» (по виду, англичанину, хотя в Лондоне англичан к иным – 1:10), который на улице в магазинчике что-то выбирал, он стал мне объяснять, но увидев, что я не понимаю его, взял чуть ли не за руку и отвел меня, куда мне было нужно…
 
    Примечание. Другой раз времени было в обрез, а мне надо было попасть в назначенное место к назначенному времени, сел я в указанный мне красный двухэтажный автобус (визитную карточку Лондона), а чтобы не проехать своей остановки обратился к первому встречному пассажиру, он меня переадресовал к водителю, водитель был африканцем, когда я стал расспрашивать его еще на остановке, где мне выходить, он сказал, что покажет, и спросил, откуда я, а узнав, что я из России, заговорил о политике, о позиции России в отношении Сирии, сказал, что сам был в Сирии и, - я смотрю, - уже чуть ли не руль бросил на эмоциях, - точно итальянец, - в страсти ударил по рулю обеими руками, начал возбуждаться… разговаривая (бурно по-африкански)… потом стал веселиться и танцевать за рулем… Я отошел немного и обратился к молодой африканке, а она опять к водителю, - видно, у них так принято, чуть что, к водителю, - он стал ей что-то отвечать… и тут автобус резко затормозил и остановился… ибо чуть не сбил «рыжего» англичанина, «костюма», бросившегося под колеса… все в автобусе замерли… Едва не сбитый, напуганный, побледневший, начал ругаться, водитель открыл двери и тоже стал ругаться, но все кончилось взаимным обменом «факингами». Африканка сказала мне, что водителя нельзя отвлекать (точно перекладывая свою вину на меня, ибо последний раз она с ним говорила), но я и сам это знал, да и не мог же я глупо проехать свою остановку, тем более сами пассажиры посоветовали мне обратиться к водителю (хотя, наверное, молча проехать свою остановку, никого не беспокоя, было бы истинно по-английски!..) Это был урок и водителю, как отвлекаться, и мне, как отвлекать. Да и вообще надо было взять черный классический лондонский кэб… Потом африканец высадил всех людей, проехав вперед, остановил автобус, посмотрел на карту и сказал, что это моя остановка (конечная) и добавил, немного переживая стресс и чувствуя, что мне не по себе, что я расстроен, ибо мы чуть не сбили человека: «All right, my brother, all right!..»


            ***
    Дождь замывает зыбко стекла,
    Снаружи Лондон весь в огнях,
    Одежда сверху вся промокла;
    Согретый у камина при свечах…


    Примечание. Это про меня. Вальтер Шубарт (немец, бывший женатым на русской, очень ценимый мной (и благодаря книге «Европа и душа Востока»), погиб, оказавшись между двух огней – фашизмом и коммунизмом, не приняв ни одну из позиций): «Англичанин  не стремится, как мессиански настроенный русский, от абсолюта к действительности, а исходит из мира опыта, за который он цепляется, не рискуя далеко выйти за его пределы. В то время как русский приносит земное в жертву идее,  англичанин  приносит идею в жертву земному (Дарвин и Спенсер сказали бы, что идею приспосабливают.) Отсюда прагматическая окраска английской философии, даже когда она толкует о трансцендентальном, и сакральная окраска русской, даже когда она посвящает себя решению практических задач. Английская философия заканчивается там, где начинается философия истинная.    
     Англичане  первыми и именно они низвели науку до арифметики. Механистическая картина мира - это английское изобретение. Инстинкт добычи определяет английскую мысль даже тогда, когда она не служит непосредственно целям приобретения, - что выражается в механистичном созерцании природы.    
    Англичанин  смотрит на мир как на гигантскую фабрику. Англия, родина капитализма и паровой машины, распространила над землею тот угар угольного дыма и корыстолюбия, в котором задыхается душа. Со времени наполеоновских войн мир стал пуританским в пугающих масштабах. XIX столетие по праву именуется английским.
    Англичанин  - не художник, не мыслитель, не солдат; он - торговец. Он не ищет ни славы, ни истины; он ищет добычи. У него нет идеала образованности. "Образованных" на Британских островах нет. Люди с высшим образованием не являются там особым сословием. Литература и наука там - не содержание жизни, а любительское увлечение, как рыбная ловля. Они служат в жизни украшением и роскошью. Вплоть до Байрона писатели-аристократы извинялись за то, что они сочиняют стихи, как извинялись Цицерон и Макиавелли за то, что они философствуют. Английский аристократ - в лучшем случае покровитель, но не апостол культуры. Воспитание здесь направлено на то, чтобы культивировать давно зарекомендовавший себя тип - джентльмена. Оно не стремится подготовить высокообразованные личности или передать знания. Все, что лежит по ту сторону опыта, оставляет  англичанина  равнодушным.
    Англичанин  стремится к материальным благам и использует религию для усиления или для маскировки своих стремлений. Злое выдается за святое. Русский обрушивается с небес на мир и порою ошибается в своих средствах - тогда святое запрягает в свою колесницу злые силы. Схожие зачастую воздействия ничего не меняют в том, что английский и русский мессианизм появляются из противоположных направлений. - Впрочем, Англия иногда сама нарушала свой мессианизм - идеалом splendid isolation. Он родствен немецкой мысли об автаркии - это выражение национального эгоизма и самодостаточности, которая не желает, чтобы ей мешали мессианские побуждения к мировому влиянию. Острая конкуренция между алчными монадами, если ее не сдерживать в рамках, разлагает общество. В Англии это сдерживание происходит благодаря всеобщему усвоению привычек, нравов и убеждений, с которыми считаются все. Прежде всего это происходит благодаря идеалу джентльмена, одному из лучших достижений британской культуры, - это сильный отзвук готического жизнеощущения, зародившийся из духа рыцарства, средневекового gentry, который постепенно от дворянства распространился и на весь народ, где нижние слои пытались подражать более высоким. Идеал джентльмена в деловой жизни стал обоснованием fairness, честности коммерсанта. Особенно по-рыцарски он заставляет держаться с женщинами и с беззащитными. Никто так не старается, как  англичанин, примирить побежденного с его судьбой. Пример тому - отношение к покоренным бурам. Этот дух джентльмена выделяется в современном мире как чужеродное тело, однако он делает английскую жизнь не только сносной, но и более привлекательной, чем в некоторых других частях Европы. Он укрощает врожденную страсть англичан, которая прячется за холодной маской.
    О том, какие ужасные глубины кроются в английской душе, говорит история британских королей, более жестокая и полная убийств, чем многие другие. Наполеон, знавший своих противников, называл англичан  совершенно дикой расой. Без той сдерживающей узды, которую накладывает на него дворянский образ мыслей, англичанин  был бы невыносим. Стереть это с него - и пред нами останется чистый американец. Ярко выраженный американизм - это англосаксонство без джентльменского идеала, форма вырождения английской сущности, прометеевский мир, не смягченный готическими ценностями. Здесь мстит за себя стремление многих переселенцев в Новый Свет отделаться, насколько возможно, от традиций европейского прошлого. Я не отрицаю того, что американцы вот уже несколько десятилетий находятся в стадии такого душевного преобразования, что упреки, которые бросались американизму как образу жизни, скорее относятся к прошлому, нежели к настоящему, а в будущем, возможно, вообще потеряют смысл. Потому что чем больше сказывается воздействие духа американского ландшафта, тем решительнее отдаляет он своих обитателей от современной европейской цивилизации. Тем самым американское развитие демонстрирует удивительное совпадение с русским. Два континента с их грандиозным массивом суши между двух океанов, с изобилием природных богатств, резкими колебаниями климата и пестрой многоликостью девственных племен, имеют куда большее сходство, чем обычно предполагают.
    Английский идеал джентльмена, каким бы действенным он ни был, все же ограничен. Это не последнее слово этики. Ему еще далеко до русской мысли о братстве. Он смолкает перед расовым высокомерием, перед иностранцем; его не слышно во внешней политике. Он не смог развиться во всеобщий идеал человечности. Вот почему английский джентльмен воплощает в себе менее совершенный человеческий образ, нежели русский всечеловек с его всеобъемлющей братской любовью».

    Примечание. Существует мнение, что среди англичан трудно найти настоящих друзей (по душам), тогда как с представителями других народностей легче сойтись. Это свидетельствует об англичанах и русском понятии «дружба».

    Примечание. Хорошо известно выражение «у Англии нет вечных союзников и постоянных врагов — вечны и постоянны ее интересы». Из речи в английской палате общин (1 марта 1858 г.) министра иностранных дел и премьер-министра (1855—1858; 1859—1865) Великобритании виконта Генри Джона Темпла Пальмерстоиа (1784— 1865). Эту речь он произнес во время обсуждения в парламенте британской внешней политики.
    В оригинале: У нас нет вечных союзников и у нас нет постоянных врагов; вечны и постоянны наши интересы. Наш долг — защищать эти интересы.
    Цитируется: как пример образцового прагматизма во внешней политике.»
    И так в частности это верно для англичан. Будете ли Вы дружить с ними, можете ли рассчитывать на их дружбу? Вот почему англичан трудно рассматривать в качестве друзей даже на уровне отдельных людей, ибо у них повышен градус эгоистичности, собственных интересов. 

    Примечание. Символично название распространенного эйля: London pride (лондонская гордость)… (все же и англичане о себе подобного мнения).
   
    В Египте. Сохраняя дистанцию. В сказочном египетском городе ночью на представлении волшебных восточных танцев, молодой англичанин, точно принц, гордо и немного надменно сидел в первом ряду на турецком диване, прямо перед сценой рядом с юной английской Леди, видимо, они были влюблены и проводили время вместе. (Я сидел чуть поодаль). На столике перед ними стоял кальян, который молодой человек время от времени покуривал… Стоит сказать, что Леди была пряма, тонка, в легком белом шарфике и держала себя с достоинством, приподнято и также несколько надменно, устремлено подаваясь вперед, сидя нога на ногу, приподняв стройную ножку в аккуратной туфельке на высоком каблуке… И была легко эротична, как облако… Но что бросалось в глаза, как они несколько высокомерно держали дистанцию, ибо окружающие мусульмане не посмели даже присесть с ними рядом, а по десять человек ютились на стоящих рядом диванчиках, а кто сидел на корточках подле ног англичан… Сразу чувствовалась разница между людьми!.. Видимо, англичане до сих пор считают Египет своей колонией. В то время, когда я там был, только англичан было там больше, чем русских…
    Я отметил этот момент, потому что в этом очень англичане, любящие держать людей на расстоянии, близко не допуская в свое пространство, держась как-то отстраненно, с холодной маской, привезенной с туманных берегов, так, что сближение способно вызвать недоумение, конфуз, напряжение гордости. Не знаю, я это так почувствовал…

    P. S. Помню, как мне один араб, - не знаю, врал или нет, - показывая фото, рассказывал про свою английскую жену, которая приезжает к нему из Англии. Да, северным девушкам часто нравятся горячие южные парни, особенно турецкие, кавказские и др…
 
   Примечание. «Литература пестрит примерами не просто пренебрежительного, а прямо вызывающе хамского отношения англичан к индийцам, полного игнорирования их чувств. Причем «это чувство превосходства базировалось не на религии, не на интеллектуальном превосходстве, не на образованности, не на классовом факторе..., а исключительно на принадлежности к национальной группе». P. S. Равно отношение было в Америке к неграм и индейцам…   
   
   Англичане стремятся занять первые места, выдвинуться вперед, стать впереди всех, главенствовать. Им присуще ставить себя необычайно высоко и держать себя соответствующе… в этом отчасти проявляется английский снобизм, английская аристократическая спесь, которую, в принципе, можно сбить (но мне она так по душе!..) ибо в этом столько ледяного высокомерия, столько стойки… никакой слабины, никакого компромисса, никакой уступчивости… а по существу, одно стремление превозноситься над всем… над всем господствовать… спокойно и холодно… и при этом высший пилотаж – держать себя естественно…

    P. S. Как мне заметили, англичан не стоит лелеять, они давние, самые коварные, лицемерные и непримиримые враги России, у них природных ресурсов немного, так они в Россию метят…

    Примечание. Англичанам, нмв, вообще до конца доверять нельзя, это скользкие, двуличные, насквозь лицемерные типы, у которых много внешнего, например, их благородство и аристократизм, но мало внутреннего. Они не заслуживают доверия, они всегда себе на уме, имея в виду только интересы Англии, островитяне.

    Примечание. «Первым президентом Египта стал Насер, который взял курс на ликвидацию господства иностранных монополий и экономическую самостоятельность страны. Через несколько дней была принята новая конституция, провозгласившая Египет "демократическим, кооперативным, социалистическим обществом". Насер объявил о национализации "Компании Суэцкого канала", участниками которой являлись Англия, Франция, США и др., что произвело в западных столицах эффект разорвавшейся бомбы.
    Западные лидеры выдвинули ультиматум, который Египет отклонил, и началась интервенция: англо-французский флот блокировал побережье, авиация совершала налеты на Каир и все города приканальной зоны, был высажен десант в Порт-Саиде, а на Синай вторглись израильские войска. Но война закончилась так же быстро, как и началась. Во-первых, из-за яростного сопротивления египтян, развернувших в зоне канала партизанскую борьбу; во-вторых, из-за резкого заявления, сделанного Советским Союзом.
     СССР оценил боевые действия как "интервенцию против братского народа" и пригрозил "применением силы сокрушить агрессоров и восстановить мир на Востоке". Не поддержали тройственную агрессию и США, которые рассчитывали укрепить тем самым свои позиции на Ближнем Востоке. Запад прекрасно понимал, что сталкиваться на Ближнем Востоке с "демобилизованными русскими героями второй мировой" не стоит. Начался переговорный процесс, и к марту 1957 г. иностранные войска были выведены из Египта».

    Примечание. По поводу «странного и часто не понятного» английского юмора где-то прочитал, что не удается подобрать слова для его определения. Я подобрал некоторое слово: их юмор (как и сами англичане) сдержанный (словно придавленный). И в этом также уже заключается английский юмор… (конечно, я не говорю здесь об американском юморе).

    Примечание. К английскому юмору. Хорошо еще у меня был нормальный смеситель и душ, а то в национальном музее естествознания в туалете два крана, с холодной и горячей водой, как обычно, я думал, включу два и, чтобы помыть руки, на лету смешаю воду, - ага, разбежался! - одной рукой надо нажать и непрерывно держать один кран, поэтому так не получиться, - жесть.

    Примечание. Как-то вечером бизнес-вумен пришла в чисто белом, купила обновки… Я заметил, что это не практично. На что она сразу: «Не каждый может позволить себе покупать непрактичные вещи!» С Ней я проводил большую часть свободного время. Другой раз она предложила: «Пошли, погуляем в район Сохо, посмотрим на геев…» Я согласился, хотя мне особого дела до геев не было, но там, мол, самые модные магазины и все такое… Пошли, погуляли, посмотрели… целый район геев, с пабами (где одни геи), фирменными магазинами, прямо в центре Лондона, где гдеи со всего мира преспокойненько живут и чувствуют себя отлично…

    Примечание. В одном пабе работница-полька, с которой я начал говорить по-английски, почувствовав, что я русский, обрадовалась, сказала, что она понимает по-русски и затараторила так резво… по-польски… но я все же понял, о чем она… слова показались мне несколько знакомыми… Все же много в Англии поляков и прибалтов!..

    Примечание. Одна эмигрантка-прибалтийка заметила мне: «Англичане пишут, что эмигранты отнимают у них работу, как я могу отнимать у них работу, если я работаю с русскими, а англичане не знают русского языка, в этом отношении они ленивы. И добавила, что здесь, в Лондоне, относятся с уважением ко всем, независимо от того, кто ты, видя в тебе личность…»

   

            ***
    Славной Британии горды сыны,
    Стойкие, смелые в годы войны,
    И как бы то ни были вороги злы,
    К падшим законно добры. (?-вопрос)



            ***
    (неприступность)
    В тумане Замок… травка зеленеет…
    Дождь с ветром омывают стены…
    Британский флаг на штоке реет,
    У хладных скал откаты пены*…

    *символично волны чувств и эмоций, разбиваясь в пену о неприступные скалы английской холодности, гордости и т.п., откатываются назад…)



            ***
     (холод английских дамских каблуков)

 



            ***
    Уныло, серо, мне по духу,
    Люблю осеннюю пору;
    На острове с водой по кругу
    Деревьев стылых наготу…

    Туманный Альбион…
    Как много в этом звуке!..
    То не французский котильон,
    То страсть холодная поруки...



            ***
    Бригита, истая дочь Англии… прохладная, гибкая, ласковая, светлая, голубоглазая…  вершина явления британских островов… словно рожденная холодной пеной волн на рассвете, когда светлеет небо… чьи волосы плавно воссозданы волнами, а глаза словно взяли краски у прохладного моря и неба, вперемежку с солнечной теплотой…

    Примечание. Бригита (в Британии — Юригантия), дочь Дагды, была важным женским божеством Ирландии, патронессой поэзии, ремёсел и врачевания, помогающая женщинам при родах. Иногда под именем Бригиты подразумевают три женских божества, покровительствующие мудрости, искусству исцеления и кузнечному мастерству.
    На севере Англии Бригиту почитали под именем Бригантия, что означает «могущественная, вершина, Королева». Ей особо поклонялись бриганты, господствовавшие на севере Англии до прихода римлян. Бригантия — богиня благосостояния, врачевания, войны и воды.

      

            *** 
    (провинциальное)
    Как Англии Природа гармонична,
    Викторианских замков простота,
    Всё чинно, ровно и прилично,
    Пруды и зелень, - красота!

    Воспитанные дети в школах
    В условиях достаточно спартанских,
    Конечно, в классах однополых,
    Что, в общем, скучно и напрасно.

    Но всё как будто приземлённо
    В готическом английском стиле,
    Хотя добротно и достойно,
    Но не высоко быть в ампире*.
 
    *антураж не всегда свидетельствует о существе, между внешним и внутренним возможно несоответствие.

    P. S. Во всяком случае архитектура Петербурга с пригородами несколько превосходит архитектуру Лондона с пригородами, не умоляя классику и особенную красоту английской готики. Но Лондон, конечно, более роскошный и богатый город, даже обширностью своих добротных домов. Некогда Лондон был новым Римом, столицей великой Британской Империи и одним из самых прекрасных городов на Земле.

    *Да и в Петербурге, к сожалению, нет европейского сервиса, во всяком случае, он не так высок… (как отмечают сами европейцы).

    Примечание. Когда меня спрашивают: вы побывали во многих городах, какой город вам больше понравился?.. То я отвечаю, что во всех городах есть своя особенность и мне все пришлись как-то по душе, но больше всех я люблю мой родной Санкт-Петербург... потом Лондон, потому что он напоминает мне Санкт-Петербург... хотя климат и погодные условия в Петербурге меня порой удручают...

    P. S. Кстати, Гитлер больше всех городов ненавидел Санкт-Петербург (точнее Ленинград, как колыбель революции, еще и город Ленина, да и в архитектурном плане, будучи на высоте), потому что сей город, основанный Петром по европейскому стилю (кстати, при участии немцев, возвеличенный итальянцами) превосходил его, Гитлера, и все европейски города. А потому Гитлер хотел задушить этот самый красивейший город в мире блокадой, умертвив жестоко всех его жителей, и впоследствии вовсе стереть с лица земли, чтобы он не маячил на европейском горизонте... при этом значительно порушил архитектуру и действительно заставил сильно страдать его жителей и умертвил значительную часть города... Не любил Гитлер и Лондон, бомбив его...

 
                ***
    (на брегах Петербурга)
    Молчаливый англичанин
    Сам себе на уме
    Бродит, как неприкаянный,
    Ищет выгоду…


    Примечание. У меня сложился некоторый стереотип: англичане - напористые, (тайно) агрессивные (хоть на вид и флегматичные), лохматые увальни, хотя и умелые в бизнесе, пунктуальные и трудяги.      

    Примечание. Лондон мне напомнил мой родной Петербург своими тучами, дождями и туманами… только в Лондоне значительно теплее, почти нет зимы, трава зеленая круглый год… и люди также более спокойные, сдержанные (англичане, в основном) без аффектаций и жестикуляций… и ритм их жизни, как показалось мне, спокойный и молчаливый… Я и сам во многом такой, погруженный в себя, в свои мысли… Лондон где-то мне близок по духу…

    P. S. Как-то мы зашли в ирландский паб и там здоровенные детины ирландцы*, сильно напившись, танцевали под ирландскую музыку прямо на барной стойке, шутили, напялили свои символичные зеленые трусы, пытались развеселить и завести нас… но мне всегда бывает несколько неловко в подобных ситуациях, ибо, скорее, как англичане, я люблю сидеть молча, думать, пить… и не склонен внешне так буйно проявлять свои чувства и эмоции… хотя сам очень эмоционален и порывист… Но с другой стороны и их не хотелось обижать своим безучастием… и все же лично я спокойно пил эйль… 

     *да и англичане, американцы многие, как я погляжу, - деловые верзилы в длинных пальто

     Примечание. Добротная Англия мне по душе… но и шотландцев с ирландцами не стоит обижать… И все же получилось так, что я не съездил в Шотландию и Уэльс, а попал… в Лондон…
   

            ***
    (в церкви)
    Скромная часовня англиканской церкви,
    Крест… мерцает свет свечей…
    Голый камень… тени меркнут…
    Деревянных простота скамей…
   
 



            ***
    (душа города)
    Запуталося Солнце
    В рыжеющих власах, -
    Глядящее в оконце
    Сквозь витражи впотьмах.

    Танцуют девочки-сиротки
    В рубищах грубых, серых,
    Что Ангелы в середке
    В лучах тепла несмелых…

 
            

    Примечание. Внезапно поздно вечером в одном из двориков, где обитали приведения, ворота Храма распахнулись и оттуда парами вышли маленькие светлые кудрявые мальчики в красных балахонах с канделябрами, это был хор… Забавное средневековое зрелище…

         
   (на открытых пространствах Природы…)
 

            ***
    (метафизика красоты)
    Озерный край, приют поэта,
    Над водами ночной туман,
    Ах, подождать бы до рассвета,
    Душой сопутствуя векам!..
    И все же здесь сама Природа
    Свою являет красоту;
    В любую пору, время года,
    Её люблю я наготу…   


   
            ***
    (по мотивам Г. Мортона)
    Луна дрожит медовым светом
    В воде, что желтая гинея*…
    Ночной прохладой ветер веет,
    Туман сгустится по приметам…

    *как это по-английски Луну сравнить с гинеей!..



            ***
    Под нависшими тучами
    Повсюду бродят овечки…
    Владения герцога Мальборо*…

    *прямо как в сказке про Кота в сапогах, объезжающего близлежащие поместья… 



            ***
    В тумане громоздятся тучи
    Над пастбищем овец,
    Ковер зелёный… Замка кручи,
    Вдали тёмнеет лес…



            ***
    Гурты овец, барашков кучерявых,
    Уходят в сумрак предосенний
    Ночей туманных, безотрадных,
    На корм рожденные в волненьях…



            ***
    (пасторальные картины Англии)
    Стада пасущихся овечек,
    Туман и тучи над холмами,
    Холодные ветра под вечер,
    Дождь моросящий над стенами…



           ***
    В закатных, солнечных лучах
    Бойниц глазницы на стенах,
    Где лучник верною рукой,
    Подъяв, растягивал лук свой…

    Дабы Принцессу защитить,
    И от врагов неумолимых
    Честь непреступной сохранить
    В покоях царственных, незримых…


    Примечание. Английским лучникам французы отрубали два пальца, ибо сложенные два пальца означали Виктория-победа. Что ж, этот символ, как нельзя, понятен мне. В нем суть моей философии… V (Виктори)!



            ***
    (английское почитание Дамы от трубадура)
    Увидев образ Дамы милой
    В прорехе башни верховой,
    Склонив колено, менестрель игривый
    Воспел сей образ неземной…



            ***
    (Приятно) быть рабом
    Леди Гамильтон!




Леди Гамильтон

                О, Леди, Леди Гамильтон,
                Промчался жизни тяжкий сон,
                Ты на устах уже у света,
                Душа, мечта, любовь поэта!

    По малым улочкам английским
    Среди кирпичных, тёмных труб
    Девчушка едет и прилично
    Свой детский исполняет труд.

    Идёт-бредёт понурый ослик,
    Везёт малышку за собой,
    Кулёчки что с углем развозит,
    Торгуя с матерью вдвоём.

    Да после беленьких овечек
    На зеленеющем лугу
    Пасёт… а уж под вечер
    Спешит домой под кров к огню.

    Когда ж немного подросла,
    То нянькой сделалась сама,
    Но все же девушкой строптивой,
    Игривой, шумной и ленивой.

    Ёе Хозяйка, мистрис Томас,
    Была к Ней искренне добра,
    Ёе учила (Бог ей в помощь!),
    Была к наукам та глуха.

    Но всё ж когда они расстались,
    То долго в письмах изъяснялись
    Нежнейших… душу изливая,
    Былое детства вспоминая…

    Отдавшись в руки Капитана
    За брата Эмма отплатила,
    (Взамен него на шлюп попала),
    Инстинкта всемогуща сила.
    
    Теряя в Лондоне невинность,
    Блуждает Эмма невпопад,
    Одна из многих в старобытность,
    Что ищут счастье наугад.
   
    Но вот она уже – Богиня
    Здоровья в светлой колыбели,
    Обнажена, млада и зрима,
    Всех возбуждая на пастели.

    Собой художников пленила -
    Рейнольдо, Генсборо, Ромни,
    Талантом петь обворожила,
    Искусством танца и любви.
   
    В наряде греческом Венеры
    Была в движеньях бесподобна,
    Само изящество вне меры,
    Душой с актрисой высшей сходна.

    То плачет… то уже смеется,
    То кается, презрительно молчит,
    То шаловливая несется,
    Никто пред Ней не устоит.

    А позы… что за позы!
    Подвинет ножку… локоток, -
    Очарованье чайной розы,
    В Ней всё игра – и невдомек.

    Блуждая так она по миру,
    Еще ребенком, всё росла, росла,
    И незаметно, духом в лиру,
    Цветком прекрасным расцвела

    Два раза Эмма на неделе
    Собою освещала мастерскую муз,
    Где для художника Ромнея
    Служила вдохновением искусств.

    Звездою яркою явилась,
    С реальности в портреты перейдя,
    Богоподобно обнажилась,
    Царицей вдохновенья снизойдя.

    Сама – прекрасна, с головы до ног,
    До самых кончиков ногтей;
    И кто плениться бы не смог, 
    Склонив колени перед Ней?

    (Конечно, англичанин вздорный,
    Поджав губу и вздернув нос,
    Высокомерный, малокровный,
    Пройти бы мимо с честью мог.)

    Она ж – властительница жизни,
    Краса расцветшей только розы,
    Сё ангел-демон поэтичной мысли,
    Что чужд невыносимой прозы.

    Восторженна, пленительна, прелестна,
    Ей рукоплещет будто зал,
    В поклонах расточаясь лестно;
    О, Рыцарь! Рыцарь, ты бы пал…

    Она же содержанкою живет,
    Прекрасной дамой полусвета,
    Бросая деньги, словно мот,
    Тревожа воображение поэта.
 
    Но вскоре с репутацией постыдной
    В убранстве скромном на краю,
    С судьбой дальнейшей незавидной
    Живет одна, но как в раю.

    Досуг свой Музам посвятив,
    В уютном домике при саде,
    Себя искусствами развив,
    Никем не зрима при наряде.
 
    И всё ж дала натура знать,
    Когда она на стул вскочила
    И стала петь… и танцевать,
    Вниманье знать переключила.

    Но как же песнь была звучна!
    И люди к Ней переменились,
    А как певица хороша…
    Ну, в общем, все в Нее влюбились.
 
    За эту выходку бедняжке
    Пришлось прощения просить,
    Законы общества так тяжки,
    Да и скучны… Ну как тут быть?!

    Как часто женщины бывают
    Игрой, забавою мужчин,
    Невинность в их руках теряют…
    Но мир таков, что делать с ним?

    Известно всем, что англичане
    Довольно циники вообще,
    В их лицемерном мире сами
    Они скрываются вполне.

    Мужчины холодны, тактичны,
    Взяв поведенье под контроль,
    Всегда подчеркнуто приличны,
    Играя джентльменов роль.
   
    Покинут в старости Ромни,
    Оставлен Эммой в мастерской,
    Последний раз увиделись они,
    Уходит Муза (замуж) на покой…

    О, Леди, Леди Гамильтон!
    Легка, воздушна – майский сон
    Пастушки юной на лугу,
    Что рада каждому цветку.

    Ты ж милой девочкой была,
    Когда порок еще не знала
    И власть бесстыдная твоя
    Сердца мужчин не волновала.

    Хотя молва уже бежала,
    Когда пред публикой нагой
    Богиней здравия предстала
    Ты, словно лилия, младой.

    И вот судьба Её свершилось,
    На солнечном, морском брегу
    Она внезапно очутилась
    Под стать мужчине(1) своему.

    (1) Сэр Гамильтон, достойный малый,
    Член клуба грандов дилетантов*,
    Сын лорда острова Ямайки,
    Созвездье множества талантов.

    (* https://ru.wikipedia.org/wiki/Общество_дилетантов
    https://ru.wikipedia.org/wiki/Гран-тур)
      
    Не робкой девочкой-мещанкой
    Узрел Её великий Гёте,
    А полноценною Хозяйкой,
    Венерой италийской новой.

    Порою куртизанки правят миром,
    Поэтам славные друзья,
    Да и не надо (вовсе) быть поэтам,
    Коль гения превыше красота.

    И вот он (итальянец ли?) – Горацио,
    Сын Англии вернейший, патриот,
    Противник революции и Франции,
    За ним английский мощный флот.

    Защитник неаполитанской Королевы
    От зверя хищного – Наполеона,
    Да, он – британец, прима-вера,
    Счастли’ва будет примадонна.

    Колеблема неверная Фортуна,
    Неаполь взят, так призрачен успех,
    Французы, англичане… Чья порука,
    Чья сила будет и заздравный смех?..

    История героев в бурях носит,
    Порою силой к пропасти влечет,
    Одних на гребне ввысь возносит,
    Иных на гибель всуе обречет.

    Не избежала Эмма классовой борьбы,
    Поторопив, нетерпеливо до отъезда
    Взглянуть на казнь желала визави
    Республиканца на корабле Minerva.   
 
    Повешен был Караччиоло адмирал, -
    Господства белого террор, -
    «Необходим пример», - сказал
    Английский в назидание посол.

    И надо же, уж Леди Гамильтон
    Встречает депутацию от Мальты,
    От Павла I Ей крест преподнесен,
    Почет и слава высшей касты*.

    *Королей и Королев (хотя, это вторая каста после брахманов)

    И в образе античных героинь
    Явилась внове Леди Гамильтон,
    В наряде правящих Афин…
    Был Нельсон нежно поражен.

    Славна, тщеславна, ненасытна,
    Пленилась славою героя.
    Авантюристка? Да, постыдна.
    Но в Ней сказалась женская порода. 

    Лучи на драгоценный камень
    Пролил английский высший свет,
    В лучах любви воспыхнул пламень,
    Достигнув царственных комет.

    Бриллиант неаполитанских дам,
    На удивление изысканна, утончена, -
    Как будто центр вниманью дан,
    И в центре том царит она. 

    Каштана спелого густая прядь,
    Глаза у неба взяли краски,
    Мила, естественна, как… мать*,
    Ей не нужны актерства маски.
 
    *У Эммы было, по крайней мере, 6 детей, а то и боле… 
    Да простит меня сия вакханка, живи я в Лондоне или Неаполе, возможно, я стал бы Ее слугой-рабом… чичисбеем… целуя следы Богини здоровья…

    Пастушка чайных церемоний,
    Очарование мужских сердец,
    Их ставя в ряд своих колоний…
    Пленен был так иной мудрец*.

    *Сократ, Аристотель и др.
   
    Жемчужина изысканного вкуса,
    Создавшая с вуалью танец,
    Звучаний сладкогласых Муза,
    К чьему лицу аристократки глянец.

    Вакханка прыткой тарантеллы,
    Плясать гораздая до слёз,
    На воздухе неаполитанском пела
    Мечта волнительная грёз.

    Резвяся ножкой – стрекоза –
    По залу ветрено летела,
    Кружась, взволнованно дыша,
    Она восторженно пьянела…

    Но неожиданно для Эммы
    Прошла счастливая пора,
    Была в Неаполе достойна Королевы,
    А в Лондоне презрения полна.

    И в город сей высокомерный
    Ей возвращаться суждено,
    Столь бессердечный и надменный, -
    Судьбы несчастное клеймо.

    За Ней влюбленный пилигрим
    В туманный Лондон устремился,
    Не в силах быть уже один,
    Он верно без ума влюбился.

    Была, конечно, Эмма неверна,
    Но как Венера с Марсом… или Грация,
    От адмирала тайно понесла,
    На свет явилась девочка Горация.

    Плод страстной, искренней любви,
    Чужда что всяческих преград,
    Что пробуждает по весне цветы,
    И к коей (лицемерный) англичанин хлад.

    На склоне дней, купив именье,
    Гнездо влюбленных на двоих,
    В нем провели часы забвенья
    В объятьях, полных чувств земных:
   
    Рыбачил Нельсон на реке,
    Цветами занималась Эмма,
    Все был счастливы вполне, -
    Провинциальная поэма.

    Проходит жизнь, как краткий миг,
    Что сон реальный наяву,
    Уходит тот, кто жизнь постиг
    Согласно чувствам и уму:

    Скончался муж, лорд Гамильтон,
    И надо ж было так случиться,
    Жене оставил (мало?) он,
    Наследник мог преобразиться.

    И вот он – «истый» англичанин,
    Любовник бывший, сэр Грэвилль,
    Он Эмму бедствовать оставил,
    Цинично по счетам платил.

    Хотя имел, возможно, право,
    Приличия стараясь соблюсти,
    (Чтоб трат не делала, не докучала),
    Жить мирно от Нее вдали.

    При Трафальгаре адмирал погиб,
    Пред смертью рукописно испросив
    Об Эмме с дочерью заботу проявить,
    Но предан был, дух испустив…

    Так Англия герою отплатила,
    Вот власти Лондона заветная стезя,
    Прохладная закона сила
    Казнит что, не взирая, не смотря…

    Зато супруга и родня
    Законно получили награжденья,
    А Эмма с малой дочкой навсегда,
    «Пятнавшая героя» предана забвенью.

    Но что правительство забыло,
    История с лихвою воздала,
    Как пред кончиной не было уныло,
    Всё ж Слава Леди вознесла.

    О, Леди, Леди Гамильтон,
    Бедняжка, угольщицы дочь,
    Был Англии суров к тебе закон,
    Когда ступала в бедность-ночь…
   
    Лишь только Солнце закатилось,
    Так вместе с ним потух алмаз,
    Огранка чья при нем искрилась,
    Но после чей огонь угас.

    В холодной комнате пустой
    От воспаленья умирала Эмма,
    Как в детстве, нищенкой простой…
    Пред Ней висело два портрета*.

    *Матери и Нельсона

    И сидя с матерью больной,
    Прося прощение за всё,
    У изголовья, потеряв покой,
    Рыдала дочка бедная Её…

    P. S.
    Зима на Трафальгарской square,
    Высоко в небо высится колонна,
    Иным воякам ставшая примером;
    Героя Леди Гамильтон достойна.
   
    *(здесь начинают плясать девушки неаполитанскую тарантеллу)
     к примеру:
    http://www.youtube.com/watch?v=boDZ4qDgM7U
    (если ссылку удалят, повтор http://starboy.name/music/an2.mp4)

    http://starboy.name/music/an3.mp4)

    (тарантелла по-русски, комедийно, Екатерина Максимова)
    http://www.youtube.com/watch?v=0e4bSOikvrY
    (если ссылку удалят, повтор http://starboy.name/music/an1.mp4)
   
 


            ***
    (в море)
    Как в бурю пенится волна,
    Встает, грозя, девятый вал,
    Срывает ветер паруса…
    Но дик, отважен волк-корсар.

    Раскаты грома, молний блеск,
    Дождь замывает, резкий шквал,
    Летучей бригантины треск,
    На море сатанинский бал. 

    И веет холодом морским,
    Томя дыханием глубин…
    Сжимает кости страх живым,
    И плачет бездна уж по ним…

   
    Примечание. (морское-пиратское) Интересны названия пиратских кораблей: «Чёрная жемчужина», «Злая шутка», «Веселый Роджер», «Беспечный корсар», «Приз удачи», «Чёрный призрак», «Вездесущая смерть», «Виктория Кровавая Баронесса», «Месть Королевы Анны», «Чёрная вдова», «Мёртвая вода», «Бреющий воду», «Чёрный скорпион», «Цербер», «Пандора», «Чёрная месть», «Перитон», «Бродяга», «Скиталец», «Плохая девочка», «Слезы ангела»… (темная, преступная сторона бытия… У людей, ходящих на подобных кораблях, особенно капитанов, видимо, велика энергия разрушения, заложенная генетически).

    P. S. Названия пиратских кораблей из тематического раздела (сайта) «Веселый Роджер» (с пиратского сайта спиратил) http://starboy.name/angel/imenapirkor.htm

    Примечание. Лейтенант королевского флота Её Величества Роберт Мэйнард в конце концов отрубил голову пирату Чёрной Бороде…

 

    Примечание. Известны случаи, когда пираты становились на службу Ее Величества английской Королевы… Перерождались?..

    Примечание. Френсис Дрейк http://starboy.name/angel/frensisdr.htm


            ***
    Перед казнью пирата башмачки белой Леди ступили на деревянную палубу английского корабля… Дул легкий бриз, развевающий ленты Её шляпки… Повелительно взмахнув перчаткой, она дала знак начать казнь, желая посмотреть, как Её враг, пройдя через мучительную агонию, будет бездыханным болтаться на рее, сдавленный петлёй… Сия картина называется: удовольствие аристократки... 


    Примечание. Г. Мортон: «…Трагическое плавание «Дианы», о котором сегодня мало кто помнит, ознаменовало конец славной эпохи ки¬тобойного промысла, составлявшего предмет гордости Английской державы. Целых триста лет — с начала прав¬ления Елизаветы и до середины прошлого столетия — наши земляки, моряки Халла, бесстрашно преодолевали все опасности арктического плавания ради того, чтоб анг¬лийские леди могли носить свои кринолины и затягивать¬ся в корсеты из китового уса.»

    P. S. Аддисон: «Я считаю женщину прекрасным, романтичным животным, кото¬рое следует украшать мехами и перьями, жемчугом и алмазами, драгоценностями и шелками; рысь должна скидывать собственную шкуру на палантин даме; фазан, попугай и лебедь обязаны жерт¬вовать оперение ей на муфту, в морях для нее пусть ищут ракови¬ны, а в скалах — драгоценные камни,— ко всему этому я готов отнестись снисходительно…»


            ***
    Проснется ветер, паруса надув
    У брега прикорнувшей бригантины,
    Морской простор в нее вдохнув;
    О, как же тянет дух морской пучины!..

 

    Примечание. Интересна история Джеймса Куку, представляю читателям сами ознакомиться с ней.

    P. S. На этот счет есть шутлива песня В. Высоцкого: «За что аборигены съели Кука» (прослушайте самостоятельно).

    Потянуло и меня на парусном фрегате в моря и путешествия… (Я бы с удовольствием отправился хоть с англичанами в прежние времена в плавание к новым открытиям и приключениям*…) Но прошло время открытий новых земель… хотя возможно еще соприкосновение с иными цивилизациями, что маловероятно, но во сне и в фантастике вполне возможно… Так раньше Запад не знал, что существует где-то Китай, потом Китай открыли, и это было открытие сравнимое с открытием нового света, кода же коммуникации уже налажены, то уровни цивилизаций могут балансироваться; будет ли такое с инопланетными цивилизациями?

    *эта мечта осуществилась у Лазарева, ставшего выдающимся русским адмиралом.
    Славно он разбил турок в Наваринском сражении и совершил множество выдающихся дел.

    О Михаиле Петровиче Лазареве:
    http://starboy.name/Lazar.htm

    Примечание. Если же поразмыслить об иных цивилизациях, стоит иметь в виду, что логика, математика, физика, химия, биология и т.д. одни, космос един, жизнь возможна на планетах и всегда в виде каких-то существ… только системы звездные разные, условия на планетах разные, география, биосфера, а отсюда и всяческое разнообразие… но суть в самое самых одна… Также иные цивилизации должны обладать письменностью и речью (телепатия же не исключается, но мысли людей мудрая Природа сокрыла от других людей), геометрия одна и та же, а отсюда возможности архитектуры… С вновь становящимся миром (на иной планете) вновь будут открываться уже открытые сейчас законы, вновь будут создаваться произведения искусства, развиваться техника, технологии и т.д. Но все это будет уже несколько по иному, и все же… И во всем этом вполне вероятно, что Бог наряду с царящей в мире полной определенностью все-таки играет в кости (в пику Эйнштейну), разбрасывая разные звездные системы, миры, какие-то более удачные, какие-то менее, по определенному распределению, где бывает, выпадает Джек-пот изредка… похожим образом разбрасываются и люди по всей Земле вместе со своими талантами (в соответствии с некоторым распределением, ну и, конечно же, в соответствии с принципом отбора наилучшего). Позади бесконечность миров, впереди бесконечность миров… вечность всеобъемлющего бытия… Поразительно…

    Примечание. Возможно (однако, что маловероятно), материя во Вселенной распределена неоднородно, и существует некая сфера, за границей которой находится почти пустое пространство (но абсолютной пустоты не существует, она невозможна, противоречива по определению), в силу этого наша локальная вселенная предположительно расширяется, стремясь занять пустующее пространство (по Хабблу). Но и это не исключает наличие различных локальных вселенных. По-настоящему же глобальная Вселенная едина и в ней царят единые законы, абсолют (всюду единый), а равно едины пространство и время. 

    Примечание. Так как Бог един и всюду одинаков, то законы материи всюду схожи, +1 (прибавление единицы к натуральному числу) в натуральном ряду появляется в силу того, что ничто не противоречит, не мешает прибавлению единицы… поэтому и мир бесконечен, открыт. Ничто не ограничивает числового ряда, так же, как и Вселенную, законы превосходства и отрицания делают шаг +1 и так до бесконечности… Похожее происходит и со звездными системами… Только населенные системы, возможно, так далеки от нас, что мы о них и вовсе можем не узнать. Возможно, Космос заботится о нас и изолирует населенные системы на шарах достаточно далеко друг от друга, предоставляя довольствоваться мирам собственной полнотой. Хотя, возможно, это и не так… Будущее, возможно, покажет обратное, и мы узнаем об иных цивилизациях на иных планетах, но это вряд ли, если учесть световые расстояния, отделяющие нас, что невозможно преодолеть в принципе, коль скорость света ограничена…

    Примечание. «Естественный отбор – процесс, посредствам которого у популяции увеличивается число особей, обладающих максимальной приспосабливаемостью.» То есть среда обитания определяет лучшее и в соответствии с некоторыми максимумами. Это говорит о том, что человеческое существо сбалансировано с окружающей Природой наилучшим образом и взлелеяно ею... Так как законы одни и те же всюду, а условия разные, то и произрастать будет разное всюду… но все же по схожим, одинаковым законам… (к примеру, мы видим одинаковых людей, но разнящихся по расовому, национальному, языковому и т.п. признакам).

    Относительно жизни на иных планетах. Возможно, в мироздании есть времена, когда нет ни единой планеты, населенной различными формами жизни, активными, разумными существами. По крайней мере, сейчас одна такая планета есть (Земля), а значит, их могло быть множество до и будет множество после (ибо материя никуда не исчезает, она абсолютна и постоянна по величине). Возможно, различных одновременно существующих цивилизаций конечное число, а возможно, и бесконечное, как цифр в числовом ряду. Нам же (пока) приходится довольствоваться самими собой и знанием только одной населенной планеты. А как бы хотелось (хотя бы во сне) приобщиться к иным космически удаленным цивилизациям!.. Да, и это уже будут не «иные страны» и «иные люди»… но это из области фантастики, хотя, фантастика часто предупреждает реальность появления.  В общем, это задача о мирах, которая звучит так: единственно, конечно или бесконечно число населенных существами планет? В любом случае задача имеет единственно верный ответ (в каждый момент времени) и вполне определенный однозначно.   

    P. S. Я склоняюсь к тому, что во Вселенной существует бесконечное, счетное число (как натуральных чисел, - дурная бесконечность, - по именованию Гегеля) населенных существами миров. Ну, во-первых, один такой мир существует точно, это наша Земля. Во-вторых, Космос бескраен, всюду материя, причем, материя существует вечно. Если число населенных миров конечно, то они появляются и исчезают и число их не фиксировано. Когда нашего мира не было и в будущем не будет, то количество миров уже изменится на 1. Если число населенных миров конечно, то их можно заключить в (пусть очень большую), но ограниченную, замкнутую сферу, и тогда возникает вопрос, а что тогда там, за пределами этой сферы? И что противоречит существованию иных населенных миров вне этой сферы? Если ни что (ничто) не противоречит, то в силу принципа явления они появятся, ибо возможность их существования мы достоверно уже имеем на нашей Земле. К тому же Космос существует вечно (вечность до – что с трудом понятно нашему ограниченному разуму, - и вечность после, - что уже попроще), материя стремится рассредоточиться равномерно, занимая пустующее пространство, то есть Космос изотропен (однороден, - конечно, с теми или иными неравновесностями), но законы едины и незыблемы (абсолют-бог всюду тождественен себе и одинаков, а наша Природа (локально) и Космос всюду разнообразны), и все это лишь увеличивает вероятность возникновения населенного мира в любой области Космоса (коль условия почти однородны). Населенные миры появляются, исчезают, находятся на какой-то стадии развития, они могут быть бесконечно далеки во времени и пространстве, но эти расстояния конечны (для каждых двух фиксированных миров).
    Так ранее люди думали, что Земля плоская и является центром Вселенной, потом выяснилось, что Земля круглая и  вращается вокруг Солнце. Затем Чарльз Дарвин заявил о естественном происхождении человека путем отбора (наилучшего) и развития. Затем оказалось, что и звездных систем множество и, в общем-то, Солнце не единственная звезда, а подобных, да и по более, множество. Ничто не мешает предположить, что и человечество не представляет собой такое уж исключение (хотя имеет в чем-то сингулярность, особенность). Отмечу, что коль вся вселенная пребывает во вращении, а по теореме о вращении, всегда есть неподвижная точка, центр, то, возможно мы где-то находимся в центре вращения вообще всеобщего мироздания.
    Вечное же возвращение схожего свидетельствует в пользу того, что миров существовало бесконечное счетное множество (ибо вечно +-1) до и еще столько же будет существовать в будущем. Значит, во времени, включая наш мир, их уже счетное множество. Но их счетное множество и в пространстве (коль оно бесконечно и почти равномерно и однородно). Горестно только то, что иные миры оказываются сокрытыми от нас во времени… и пространстве*.    

    *Это все равно что вы находитесь в своем городе, стране, и не знаете, что существует Африка, Китай, Япония, Америка и т.д., что там тоже живут и развиваются люди, причем, одновременно с вами. Я уже не говорю о жизнях животных, что во многом остается вне поля зрения человека, а потому как бы и не существует, но не существует только для человека. А кто он? Центр Вселенной? Маловероятно…
   
    Примечание. Вот, привожу цитаты (Джордано Бруно, который за свои идеи сгорел на костре инквизиции): «Имеются бесчисленные(?) (прим ред. все же счетное число!) солнца… бесчисленные земли… на этих мирах обитают живые существа». Лукреций Кар в своей поэме говорит о том же: «Во вселенной еще и другие имеются земли, да и людей племена, а также различные звери». То есть, я не один прихожу к такому мнению, но все же более обоснованно.

    Примечание. "Жизнь во Вселенной": «Туманность Андромеды» И. Ефремова создает целую «энциклопедию миров»,  населенных  или годных для населения. В том числе Эпсилон Тукана, где раса подобна земной, только более прекрасна; Зирда (из Змееносца), погибшая от чрезмерных ядерных испытаний; черная планета близ «железной звезды» с причудливыми формами жизни. Наконец, упоминаются еще непонятные в «Эру Кольца» сигналы миров близ галактического центра. Миров, по-видимому, научившихся контролировать режим своих звезд…
    А отчего бы и в самом деле не быть чему-либо в этом роде? Во вселенной мы во всем встречаем и единство, и многообразие. Нет ничего неповторимого: звезды-гиганты, белые карлики, планеты, туманности, черные сгустки газа, галактики, чудовищные звездные взрывы — все это повторяется.
    Повторяются температура, светимость, скорость вращения, условия на планетах.
    И, может быть, формы жизни?
    Но все похожее во вселенной все же различается, и в нашем поле зрения нет абсолютно одинаковых звезд, планет, комет… Кто знает, сколько «похожего» и «непохожего» на обитаемых мирах?
    Те несколько тысяч лет, в которые мы пишем, читаем и пытаемся размышлять научно, для вселенной — миг. Может быть, космонавты, посетившие нас тысячи или миллионы лет назад, еще летят к своим мирам…
    В апреле 1960 года американские ученые в присутствии советских и других коллег послали первые радиосигналы к звездным системам Тау Кита и Эпсилон Эридана, нашим соседям, особенно похожим на Солнце и обладающим планетами.
    Каждые 6 часов могучие радиоантенны прослушивают Космос: не звучит  ли  голос далеких  миров, не раздаются  ли  звуки, обозначающие ряд чисел,  число  «пи», число «е» или какой-либо другой символ, одинаково понятный развитым цивилизациям всех галактик… (прим. ред. вот оно, математическое! неизменное, единое для всей Вселенной, - т.е. не один я так считаю).
    Строятся новые, громадные зеркальные антенны для передач земного голоса на 20, 50, 100, 500 световых лет. С надеждой на ответ… через 40, 100, 200, 1000 лет… Оптимизм ученых растет.
    Мы уже начинаем сердиться, что вселенная нас не замечает.
    Но, может быть, мы все же большая редкость, чем нам представляется…»

    Примечание. Николай Заболотский:

    «Когда вдали угаснет свет дневной
    И в черной мгле, склоняющейся к хатам,
    Все небо заиграет надо мной,
    Как колоссальный движущийся атом,
 
    В который раз томит меня мечта,
    Что где-то там, в другом углу вселенной,
    Такой же сад, и та же темнота,
    И те же звезды в красоте нетленной.
 
    И может быть, какой-нибудь поэт
    Стоит в саду и думает с тоскою,
    Зачем его я на исходе лет
    Своей мечтой туманной беспокою.»

    P. S. Ну вот, по крайней мере, я уже не одинок!.. Был еще один поэт во Вселенной, думающий так же…

    P. S. Эх, как будет выглядеть наша история спустя хотя бы миллион лет (если человечество, конечно, еще будет существовать), кому будут интересны завоеватели прошлого? Они будут выглядеть как полузабытые, неизвестные, мало кому интересные крохи…

    P. S. Циолковский К. Э., основоположник теоретической космонавтики, «Монизм Вселенной», взгляд материалиста http://starboy.name/angel/cialk1.htm


    P. S. Не так давно (2014 г.) я обзавёлся «волшебных зеркалом» подсознания (находящиеся в связи с абсолютом), как в сказке было у злой мачехи. Так вот оно мне поведало, что человечество одиноко во Вселенной, никогда оно не встретит «братьев по разуму»; были и будут в Космосе цивилизации, бесконечное число раз, но сейчас мы одни... И все же сознание этого прекрасно: не какое-то непонятное, далекое, бесконечное многообразие обитающих ныне цивилизаций, что удручает... а мы, человек разумный, находимся на пике творения... и я (скромно) нахожусь на пике человеческого рода (не во всем, конечно, и все же... как в сказке: «Свет мой зеркальце скажи, да всю правду доложи, я ли всех … на свете?..» Да даже если и не я, то все равно кто-то бывает на подобной высоте...) Так что довольствуйтесь науками, искусствами, поэзией человека сейчас в его близкой планетарной системе (где одно Солнце, одна Луна), и пусть вас согреет та мысль, что вы единственные так разумно и чувственно зрите этот мир во всей Вселенной...
    (По крайней мере, вы не можете отрицать, что человечество относительно одиноко во всей Вселенной, это случившийся с нами факт, это есть... и когда-нибудь станет «было»... о чем будущие цивилизации, возможно, не узнают никогда, но факт остается фактом... и фактом сознания).
    Срок жизни человечества в будущем совпадает со сроком жизни Солнца, даже с учетом, что человек будет жить и на других планетах. Человечество не переживет Солнце... а посему Солнце – главный бог человека в его планетарной системе... Человечество просуществует порядка 1 миллиарда лет, плюс несколько миллионов... и так довольно внушительный срок...
    Срок образования земли, как и срок образования Солнца, 5 млрд. лет, причем, Земля образовалась раньше из туманности... гибель же человечества, вероятнее всего, начнется с гибели Солнца... но люди погибнут не в огне... не в результате глобальной катастрофы, они просто вымрут (как динозавры) от неблагоприятных условий на Земле... постепенно... Как зародился человек, придя на землю в разных местах, так и уйдет постепенно...
    P. S. (А я, чувствую, превращаюсь в мага с хрустальным шаром в руке, обращающимся в медитации, сосредоточении к своему подсознанию за ответами на вопросы бытия...)

    Примечание. Ну вот, смешно… «Юрий Мильнер является в каком-то смысле фантазером. Он понимает, что, несмотря на насущные проблемы, наши шансы как процветающего вида зависят от знаний», — заявил Хокинг.
    Ученый добавил, что инвестиции Мильнера всегда рассчитаны на долгосрочную перспективу. Ранее стало известно, что Стивен Хокинг и российский бизнесмен Юрий Мильнер в Лондоне объявили о начале поиска внеземной жизни. В данную инициативу Юрий Мильнер вложит $100 млн.»



                ***
    Неторопливо времени теченье
    У Оксфорда университетских стен,
    Наук незримое значенье
    Хранит царящий монумен*.

    *монументальный феномен 


    Примечание. Студент об Оксфорде http://starboy.name/angel/studentoxb.htm (зато классно писать научился!)
    
    Примечание. Лично мне вообще безразличны современные английские элитные «лохи» (а именно так видятся мне, к примеру, любители розовых шнурков и пр.) – золотая английская молодежь (да и российская тоже… я уже молчу об американских «придурках»)! Подходящей для меня компанией в Оксбридже, коль родись я в Англии и учись там (кроме тех, кто просто бы пришелся мне по духу), были бы лирик озерного края Вордсворт, Уайльд (Петроний английской эстетики и вкуса), возвышенный романтик Байрон (известность и славу которому принесла поэзия, а вовсе не его титул, ибо, коль бы он ни был выдающимся поэтом, то был бы одним из никому неизвестных лордов, коих полно в истории), Мильтон, Марло, Кольридж, Шелли, Томас Грей, Саути, Спенсер и другие, подобные им (с чьими произведениями вы можете ознакомиться самостоятельно)… P. S. Также мне по духу Вальтер Скотт, Томас Мур, Джон Китс (этот юный даровитый поэт, умерший в 25 лет от несправедливой критики и чахотки) и др.

     Примечание. Маленькое стихотворение Китса:

                «Коснись рожков улитки, и - о диво! -
                Укрывшись в тесный домик свой от бед,
                Она во тьме таится терпеливо,
                Боясь обратно выползти на свет.»

    Примечание. Д. Китс, «Изабелла, или горшок с базиликом» http://starboy.name/angel/bazilik.htm

    Примечание. Из сборника «Поэзия английского романтизма» (особо понравившиеся стихи на первый взгляд, где, конечно, многое зависит и от перевода) http://starboy.name/angel/anglstich.htm

   Английский язык получил свое широкое распространение благодаря деловому характеру англичан и их экспансивно-грабительской и созидательной политике. И лишь благодаря своему широкому распространению он получил и культурное и научное значение. Конечно, не без мирового влияния США. Для мира же высокой литературы, поэзии, философии, это язык простоват, незамысловат, что ли (в отличие хотя бы от тех же немецкого и русского, ну французского еще и др.)
    Хоть Англия и мнит себя в авангарде планеты всей (некогда), в философии, литературе, поэзии я не слишком высокого мнения о Ее достижениях. К примеру, мне очень по душе романы Джейн Остин, но можно ли их поставить в один ряд с романами Толстого, Достоевского? 
    Вопрос к филологам: из-за чего в английском языке происходит различие написания и произношения, словно существует два языка? От того, что эта черта небрежения характера англичан? Оттого, что они проглатываю многие буквы, отчасти из-за пафоса сленга, удобства произношения? То ли дело русский и немецкий языки – как произносится, так по большему счету и пишется. P. S. Правда, в русском тоже пишется «корова», а произносится «карова», но тем не менее…

    Английский – немного странный язык, ибо здесь явная буква «о» читается как «а», а явная буква «а» читается как «о». Интересно, как перевести и передать на английском, к примеру, оттенки русских слов «душенька, душечка, душка» или оттенки отношений «дорогая-дорогуша-дорогушечка» (дорогуша звучит как-то претенциозно, вроде, «послушайте, дорогуша»)?
    Несколько фиксированный порядок слов и отсутствие изменяемых окончаний в английском снижает возможности поэзии. Общеизвестно, что культуру определяет язык, по большей части определяет понятийную часть, но и сами структурные возможности языка в свою очередь влияют на образование понятий, к примеру, для оттенков передачи чувств. В этом английский уступает русскому.   

    Учить английский язык еще необходимо и потому, что он может пригодиться в будущих войнах.

    Примечание. Общий взгляд. Сравнивая английский и русский, я пришел к следующим положениям. Алфавит русский (греческая кириллица) богаче, чем латинский. Русский является более синтетическим языком, нежели чем английский и немецкий, следовательно, более эмоционально развитым. Это объясняет, почему русский столь богат поэзией и литературой, имеющими важную эмоциональную составляющую, которая образуется за счет широких возможностей словообразований и использования произвольного порядка слов (в поэзии). Это разделение восходит еще к разделению древнегреческого и древнеримского (латинского) языков. Древнегреческая литература богаче древнеримской, но зато много латинских терминов имеет прикладной (деловой) характер. Ныне эти две глобальные ветви расходятся и далее. Английский более богат лексически, но в нем много заимствований из иных языков. Также многие понятия, которым нет эквивалентных, заимствуются в русский, особенно из области бизнеса, политики, IT, техники, экономики, медицины, где силен Запад, где идет бурное развитие. Подходящих явлений у нас не было, а потому и терминов нет, с этой точки зрения английский богаче, богаче не эмоционально, а по-деловому. Также базовое синтетическо-аналитическое разделение как раз объясняет и эмоциональное богатство российского мира по сравнению с западным, да и с тем же Китаем. Сам русский язык дает нам при словообразовании возможность большого разнообразия. То же богатство мата, как сильно эмоционального выражения, свидетельствует об этом. Кстати, немецкий язык находится где-то между английским и русским, поэтому и поэзия и литература немецкая побогаче, чем английская, но уступает русской. Зато в разработке философских понятий немецкий язык впереди всех, но все же основы философии – это изначально греческая ветвь, а не латинская. Далее, есть понятия, которым можно подобрать точный эквивалент в ином языке. Корова, к примеру, она и в Африке корова. Здесь идеализм Платона работает, базовые идеи едины. Но есть понятия, которым трудно подобрать адекватный эквивалент в ином языке. Это уже свидетельствует о своеобразии и отличии языка, его понятийной базы. При заимствовании языки обогащаются. Языки также меняются, как и сама жизнь, многие понятия и явления устаревают, появляются новые. С точки зрения математики язык как набор символов – это счетное множество, имеющее конечный алфавит, из которого можно составить счетное число слов, поэтому все языки эквивалентны, особенно точно в области науки.

    Примечание. Английский язык для поэтического творчества не вполне подходящий, менее гибкий (в несколько фиксированном порядке слов, отсутствии окончаний*) и менее философски глубокий… (конечно, помня о Шекспире…), но Шекспир все же был более остроумный драматург…

    *Хотя, в английском языке много слов и они как-то оканчиваются, а значит, допускают и рифму…

    Примечание. «Основные отличия русского и английского языков»:
http://starboy.name/angel/otlrusyazotangl.htm

    Примечание. «Некоторые проблемы перевода русской поэзии на английский язык»:
http://starboy.name/angel/problemaperevoda.htm

    Примечание. «Пушкин и английский язык. О переводе «Евгения Онегина» Набоковым»:
http://starboy.name/angel/pushkiniangl1.htm

    Примечание. «Захаров Н. В. Английский язык в тезаурусе Пушкина»:
http://starboy.name/angel/pushkiniangl.htm
   
    Примечание. Поэт глубоко национален и он кровно, родственно связан со своим языком, коего воспевателем является, ибо же в противном случае, вздумай он писать на каком-нибудь модном иностранном языке в пренебрежении к своему родному, то и национальным поэтом ему не бывать, да и возможно вовсе поэтом. Поэтому и Пушкин, хотя и владел отлично французским языком, все же по преимуществу писал на русском, не мог не писать*.
    Вот почувствуйте здесь разницу: научные понятия в идеале инвариантны относительно языков, они могут легко выражаться и на английском и (должны) на любом ином, хотя, конечно, мышление зависит и от структуры языка, движения в логики… но вот лучшие стихи идут как откровения, которые выражаются на родном языке (это что-то в роде, когда «мать при родах кричит всегда на своем родном языке», - помните! слова Штирлица – эсэсовца, русского разведчика из фильма «Семнадцать мгновений весны», когда он предупреждал русскую разведчицу, что при родах кричать она будет на родном, русском языке; творческие же люди подобны роженицам).
   
    Примечание. Переводить прозу любой горазд, а вот стихи… И здесь парадокс заключается в том, что чем лучше поэт, тем сложнее перевести его стихи на иной язык… то есть тем он более национален…

    *считается, что Пушкин знал французский язык чуть ли не лучшего русского, и читал, и писал, и общался на французском, даже прозвище имел – «Француз», но вот что-то я не много встречал стихов Пушкина на французском языке, а все более – на русском. 

    Примечание. Интересно, что Пушкина переводили и на латынь, вот бы древние римляне почитали стихи Пушкина на своем языке близко к его духу…

«O vates, populi favor

       Ne sit cura tibi: nam simul ac brevis
Laudis transierit fremor,
       Stulti iudicium, plebis et audies
Risus indocilis. Tarnen
       Desperare cave et difficilis mane.
Rex es: vivere te decet
       Solum. Perge via vadere libera
Quo te vis rapit ingeni
       Praescriptis spatiis currere nescia,
Et, quaecumque animo libens
       Obversata diu pectoribus foves,
Haec tu sedulus expoli
       Nec poscas meritis debita praemia,
Mercedis dominus tuae:
       Tu namque ipse tui summus es arbiter
Nec quo quisquam alius, tuum
       Quidquid prodierit, tristius exigat.
Si te, conditor artis et
       Iudex, non operis paeniteat tui,
Sic te vel laceret probris
       Demens turba licet, conspuat et sacros
Ignes et pueriliter
       Insultans tripodem concutiat tuum»
(Ф. Е. Коршем 1843—1915.)

    Перевод: «Поэт, не дорожи благоволением народа, ибо как только пройдет краткий шум хвалы, ты услышишь суд глупца и смех невежественной черни. Но ты не унывай и оставайся недоступным.
    Ты царь: тебе подобает жить одному. Продолжай идти свободною дорогой, куда тебя влечет порыв духа, не умеющего следовать предписанным путям; усердно совершенствуй все то, что давно явилось твоему уму и что ты любовно лелеешь в груди. Не ищи подобающего заслугам воздаяния, владея сам своей наградой, ибо ты сам свой высший судья, и никто так строго, как ты, не оценит все твои создания.
    Если ты, творец и судья, удовлетворен своим трудом, то пусть неразумная толпа уязвляет тебя попреками, пусть оплевывает священный огонь и ребяческими нападками колеблет твой треножник.»
   
    Не знаю, лично у меня стихи на иностранных языках (не в переводе) плохо воспринимаются как поэзия, даже если я целиком понимаю смысл, как-то не звучат поэтично и все. Видимо, поэзия – это глубоко родное, где надо понимать и улавливать, глубоко чувствовать контекст, содержание понятий. К тому же есть такие поэтичные слова, которые сами по себе уже поэтичны, к примеру, «ветрило»: «Ветрило шумный задувает…» Вопрос к филологам, насколько богат английский язык подобными поэтическими понятиями? Насколько адекватно русской культуре можно передать русскую поэзию на английском языке? И наоборот?

    P. S. Просто даже в самых основах языка уже для меня заключается огромная разница между родным и неродным. Простой пример*: слово «озеро» для меня имеет более глубокое наполнение, чем, например, «Lake» (что для меня звучит как-то глупо), слово «луна» звучит глубже, чем «Moon», «родник» - более родно, чем «Spring» и т.д. и т.п. И эта «родная глубина», нмв, составляет основу поэтического восприятия. Не исключаю, что иные (которые есть) воспринимают глубоко поэтичные понятия на разных языках. Но все же родной язык ближе, роднее (простите за тавтологию). Поэтому для англичан английская поэзия ближе, роднее, чем другим… Равно и с русской поэзией. Вот поэтому-то так важен и перевод иностранной поэзии на родной язык, даже при условии знания иностранного языка и понимания стихов на иностранном языке.


                ***
   Я б русский выучил за то:
   На нем творил великий Пушкин!


                *** 
    Небо и sky’
    Прозвучали в сердце моём.
    Sky – пусто, как скорлупа.

    ‘Небо - наполнено всем, что связано с небом в русской культуре и впитано мной с рождения с родной речью; sky – пустой звук


     Примечание. Поэзия на английском? Когда я слышу beautiful, Moon, Lake, у меня сразу возникает вопрос: How much does it coast? Не случайно, английский язык – язык (деловых, торговых) людей, «язык торгашей», - в основном, - не умоляя всех поэтических творений; просто само звучание английских слов вызывает ассоциации со стоимостью.
    Напротив, современный литературный русский язык во многом создан Пушкиным – символом русской поэзии. Русский язык – язык самой поэзии.
 
    Примечание. Художественная литература отражает жизнь, события, чувства и мысли людей. Если литература становится мировой, выдающейся, то это означает, что чувства и мысли людей выдающиеся. И язык, повествующий о них, выдающийся.

    Примечание. Иван Ильин: «По книгам, которые читает человек, многое можно сказать о нем. Каждый из нас есть то, что он читает, а еще важно то - как он читает. И все мы становимся тем, что мы вычитываем из прочитанного, — как бы букетом собранных нами в чтении цветов... Чтение русских поэтов не только полезно, оно - залог сохранения национальности русского человека: русский поэт одновременно - национальный пророк и национальный музыкант. И русский человек, с детства влюбившийся в русский стих, - никогда не денационализируется». 

    Примечание. Когда я вижу, как англоязычная (из западного мира) актриса пытается играть драматическую русскую натуру, русскую героиню, какие-то глубокие чувства, переживания, то понимаю, как это неестественно, фальшиво, неподлинно выглядит.


    *Еще для сравнения времена года, что связано с поэзией Природы: Весна – Spring,  Лето - Summer, Зима - Winter, Осень – Autumn… В общем стихи родные – когда почти каждое слово в них звучит (как родник) на родном языке. Родное слово – не просто слово, не пустой звук, а ассоциируется со всем, что человек пережил, испытал, впитал, с радостями и горестями, со всей своей жизнью, с детства… Что звучит для русского на русском, то недоступно в полной мере для англичанина, если он не пожил достаточно в России, равно, что доступно англичанину на английском (его «слуху»), то недоступно русскому; но это, конечно, не исключает натур, которые способны прекрасно переживать все на разных языках. Возможно, просто я не пропитался иностранными языками достаточно хорошо… 

    О родном языке поэзии – о родной крови. Английский язык должен впитаться в мое существо, стать моей кровью, чувством и мыслью, дабы стать родным. В каждодневных переживаниях и размышлениях, в веселости и горести, в повседневности и в крайностях, куя, создавая, развивая меня. Необходимо выстрадать язык, только тогда он может стать второй натурой, только тогда можно писать на нем стихи. И то же значит читать, понимать, слышать поэзию на иностранном языке, иначе все - пустые слова, пустые звуки. Родной же язык впитывается в человека с рождением, с молоком Матери, с Ее первыми словами и Ее теплом… (ну, конечно, и вместе со словами отца и близкого окружения). Хотя, я верю, что есть такие предрасположенные натуры, что могут легко принять (перенять) чужой язык как родной…

    Примечание. Местные аборигены-англичане не смогут понять меня уже только по тому, что они знают только английский язык и не знают русского, а многие русские стихи не звучат на английском… а по сему англичане ограничены в этой сфере, как и иные народности, не владеющие русским языком, русская поэзия им просто недоступна. Равно англичане (американцы, да и иные) чужды философии (как они сами заявляют). Но, как ни странно, мне тоже нет до этого дела. Мне нет дела до чьего-то незнания или невежества, к тому же это дает основание для превосходства знающего.

     Примечание. Из всего вышесказанного вывод: ценно особое смысловое и эмоциональное переживание в разных культурах…

    Примечание. Вот оно – самобытность и ценность культур (Запад оказался глух к Пушкину, непроницаем). Как бы себя не возвеличивали англичане и американцы, этим увольням оказывается недоступен Пушкин ни по культуре, ни по натуре, ни по уму, ни по сердцу (я уже не говорю о других великих русских поэтах). Что здесь еще сказать… самовлюбленное, самодовольное невежество! Ну, хотя бы единицам, возвышенным духовно натурам в Англии и Америке он доступен, и это хорошо, более и не надо. Прямо, по Ницше, про стада и личности… В сравнении с этим смешным (именно тем, что Пушкин прост для русских, - как показатель качественного духовного скачка!) кажется утверждение про «непонятность» англичан и японцев для иностранцев. Зато им доступен Чехов, Достоевский, Толстой… но в сравнении с Пушкиным – это как земля и небо, проза и поэзия! P. S. «Я теперь пишу не роман, а роман в стихах — дьявольская разница! — так сообщал А. С. Пушкин о начале работы над «Евгением Онегиным».

    Примечание. Когда говорят, что Пушкин во многом подражает Байрону, я с этим мало согласен, читая скучные, описательные поэмы Байрона и совершенно иные поэмы Пушкина. Сравнение: как нечто бледное и нечто яркое, да и по содержанию различное. Зная только Байрона, не стоит думать, что вы имеете хоть какое-то представление о Пушкине… Да, герой Чайльд Гарольд повлиял на образ пушкинского Евгения Онегина, ну так что ж, мало ли кто и что на кого влияет…


            ***
    В уединенье проводя часы,
    Читал со скукой я английские стихи.
    И всё же, признаюсь, не раз
    Случалось, мне попадал алмаз,
    У Байрона, к примеру…
    Но утомлялся я читать его поэму.
    Возможно, дело в переводе*,
    А набело – он легок и речист,
    Витий Шекспир (что данник моде!)
    И весь в стихах – эквилибрист.

    *Надеюсь, возможности русского языка достаточны, чтобы достойно вместить английскую поэзию, да и переводчики искусны. На английском я читал стихи, понимал, но я плохо вообще воспринимаю поэзию именно как поэзию на любом иностранном языке, хотя и понимаю смысл и слышу звучание, но для меня это не звучит так как на родном. Ничего не могу с этим поделать.

    Примечание. Ну вот, не один я так считаю…
    
Д. Китс
Sonnet on the Sonnet / Сонет о сонете
If by dull rhymes our English must be chain'd,
Если скучными (серыми) рифмами наш английский
должен быть (закован) в цепи,
And, like Andromeda, the Sonnet sweet
И, как Андромеда, Сонет сладкий (милый)
Fettr'd, in spite of pained loveliness,
Скован, несмотря на страдальческую красоту,
Let us find out, if we must be constrain'd,
Позвольте нам (раз)узнать, если мы должны быть ограничены,
Sandals more interwoven and complete
Сандалии более переплетенные и совершенные,
То fit the naked foot of Poesy:
(Чтобы) подошли для голой стопы Поэзии*;
Let us inspect the Lyre, and weigh the stress
Давайте осмотрим Лиру, взвесим удар(ение)
Of every chord, and see what may be gain'd
Каждой струны (аккорда) и посмотрим, что может быть достигнуто
By ear industrious, and attention meet;
При (сл)уха трудолюбивого и внимания встрече;
Misers of sound and syllable, no less
Скупцы звука и слога, не менее,
Than Midas of his coinage, let us be
Чем Мидас к своей чеканке (монет), давайте будем
Jealous of dead leaves in the bay wreath crown;
Ревностны к мертвым листьям в лаврового венка короне;
So, if we may not let the Muse be free,
Итак, если мы не можем позволить Музе быть свободной.
She will be bound with garlands of her own.
Она будет связана гирляндами ее собственными.
апрель 1819

(С. Маршак)
Уж если суждено словам брести
В оковах тесных - в рифмах наших дней –
И должен век свой коротать в плену,
Сонет певучий, - как бы нам сплести
Сандалии потоньше, понежней
Поэзии - для ног её босых?
Проверим лиру, каждую струну,
Подумаем, что можем мы спасти
Прилежным слухом, зоркостью очей.
Как царь Мидас ревниво в старину
Хранил свой клад, беречь мы будем стих.
Прочь мертвый лист из лавровых венков!
Пока в неволе музы, мы для них
Гирлянды роз сплетем взамен оков!

*«сандалии, более переплетенные и совершенные, что подходят для голой стопы Поэзии» - это «великий и могучий русский язык»… хотя, я уже и сам нахожу ограниченность понятий и слов вообще для выражения (бытия)… вот и меня критикуют за некоторые повторения-штампы… но набор слов конечен для выражения схожего… надо менять тематику…

    Примечание. Стоит отметить влияние Байрона на Пушкина, возможно, без него не было бы и романа «Евгений Онегин», по крайней мере, он не был бы таким… и не было бы иных произведений, но они именно что иные…

    Примечание. Стоит отметить перевод В. В. Левика «Беппо» Байрона, чей слог и характер отступлений сродни пушкинскому…

    Примечание. В духе ДС, Байрон, «Беппо»:

    «…Но cavalier servente — кто же он?
    Свет очертил границы этой роли.
    Он быть рабом сверхштатным обречен,
    Он вещь, он часть наряда, но не боле,
    И слово Дамы для него — закон.
    Тут не ленись, для дел большое поле.
    Слугу, карету, лодку подзывай,
    Перчатки, веер, зонтик подавай…» 



             ***
    Гордость, Гордец, Гордон,
    Гордон Байрон,
    Лорд Английский.



    Примечание. Скорее всего, я к Байрону несколько не справедлив, ибо все же он был более Поэтом, чем лордом… Замечательно, что он единственный, кто выступил в парламенте в защиту луддитов:
    «Очерки Истории Англии»: «Вне парламента некоторые левые радикальные деятели во главе с Вильямом Коббетом выступили против правительствен¬ных преследований, а в парламенте известный английский поэт Байрон был единственным, кто искренне протестовал против пре¬следований рабочих и против билля о смертной казни. После сво-ей поездки в графство Ноттингем он выступил со своей первой речью в верхней палате, в которой ярко описал страдания рабо¬чих и горячо протестовал против смертных приговоров, вынесен¬ных судами многим луддитам. Говоря о положении английских рабочих, Байрон заявил:
    «Я проехал через Пиренейский полуостров в дни, когда там свирепствовала война, я побывал в некоторых из наиболее угне¬тенных турецких провинций, но даже там, под властью деспоти¬ческого нехристианского правительства, я не наблюдал такой не-выразимой нищеты, какую увидел со времени своего возвращения здесь, в самом сердце христианской страны. И каковы же ваши лекарства против нее? После месяцев бездеятельности, после ме¬сяцев деятельности еще худшей, чем бездеятельность, появляется, наконец… безошибочное средство, которым действовали все го-сударственные лекари от времен Дракона до наших дней — смертная казнь!»
    Речь Байрона была обвинительным актом английской буржуазии и землевладельческой аристократии. О сочувствии Байрона рабочим свидетельствует и его замечательная «Песня луддитов»:


Песня для луддитов
Перевод М. Донского
«Как когда-то за вольность в заморском краю
Кровью выкуп платил бедный люд,
Так и мы купим волю свою.
Жить свободными будем иль ляжем в бою!
Смерть владыкам! Да славится Лудд!
Мы на саван тирану соткем полотна,
За оружье возьмемся потом.
Угнетателям смерть суждена!
И красильный свой чан мы нальем дополна,
Но не краской, а кровью нальем.
Эта смрадная кровь, как живительный ил,
Нашу почву удобрит, и в славный тот день
Обновится, исполнится сил
Дуб Свободы, что некогда Лудд посадил,
И над миром прострет свою сень.»
24 декабря 1816


Ода авторам билля против разрушителей станков
Перевод А. Парина
«О Райдер и Элдон, достойную лепту
Внесли вы, чтоб Англии мощь укрепить!
Но хворь не излечат такие рецепты,
А смогут, пожалуй, лишь смерть облегчить.
Орава ткачей, это стадо смутьянов,
От голода воя, на помощь зовет —
Так вздернуть их оптом под дробь барабанов
И этим исправить невольный просчет!
Нас грабят они беспардонно и ловко,
И вечно несыты их жадные рты —
Так пустим немедленно в дело веревку
И вырвем казну из когтей нищеты.
Сборка машины труднее зачатия,
Прибыльней жизни паршивый чулок.
Делу торговому и демократии
Виселиц ряд расцвести бы помог.
Для усмиренья отродий плебейских
Ждут приказания двадцать полков,
Армия сыщиков, рой полицейских,
Свора собак и толпа мясников.
Иные вельможи в свои преступленья
Втянули бы судей, не зная стыда.
Но лорд Ливерпуль отказал в одобренье,
И ныне расправу вершат без суда.
Но в час, когда голод о помощи просит,
Не всем по нутру выносить произвол
И видеть, как ценность чулка превозносят
И кости ломают за сломанный болт.
А если расправа пойдет не на шутку,
Я мыслей своих не намерен скрывать,
Что первыми надо повесить ублюдков,
Которым по вкусу петлей врачевать.»
Март 1812


    Примечание. Байрон как-то вообще не жалует Англию, даже в своих поэмах критически отзывается о некоторых Ее сторонах, что, конечно, можно списать на самокритичность англичан, и все же... он сравнивает Англию с Грецией, Испанией и т. д... и делает некоторые сравнения не в пользу Первой... 
   
    Примечание. Немного о Байроне. «Лорд Байрон считается самым выдающимся английским поэтом всех времён. Несмотря на хромоту и болезненность, слыл он человеком экстравагантным, мужественным, чуждым всяческих условностей и эксцентричным.
    Байрон очень любил животных. Когда он поступил в Кембридж, то попытался привести с собой и любимого пса, но в университете насчёт собак существовал строжайший запрет, специально прописанный в уставе. Байрон умолял, пускал в ход всё своё красноречие — всё без толку. Получив решительный и окончательный отказ, Байрон решил восстановить справедливость другим образом. Он купил где-то медведя и приволок его в Кембридж.
    Через несколько минут администрация университета услышала дикий визг, а потом показалась толпа студентов, несущихся с выпученными глазами и криками «Медведь! Медведь!»
    Когда Байрона стали отчитывать за эту странную выходку, он невозмутимым тоном попросил показать ему правило, по которому на территорию Кембриджа запрещено приводить медведя. Никаких подобных правил в уставе не нашлось, и руководству пришлось согласиться с законностью пребывания медведя в университете. Может, испугались, что на следующий день Байрон явится с тигром.
    Так он и жил со своим ручным медведем все студенческие годы. А потом ещё вдобавок пытался отстоять право «благонамеренного и честного медведя получить образование в самом лучшем колледже свободной Англии». Но с образованием у косолапого не заладилось, и вскоре Байрон с медведем покинули стены Кембриджа к великой радости администрации…
    На протяжении жизненного пути среди питомцев Байрона были лиса, барсук, крокодил, орёл, журавль и цапля.»

    P. S. О Байроне… http://starboy.name/angel/bayron.htm

    Примечание. Байрон был демонической, трагической фигурой и в любви… пострадавшим от общества из-за своей сексуальности, наподобие Оскара Уайльда… (есть много интересных материалов о Байроне, в духе «Женщины и Байрон» и т.п., знакомьтесь самостоятельно, если интересно).

    Примечание. За что я презираю английское ханжество: (цитирую) «Английская традиция – вынуждать к изгнанию поэтов, составляющих Её славу (от Джона Китса до Джона Леннона, Уайльда, Байрона и т.д.)»

    Примечание. Байрон называл Россию «Полночный Тор» (на скандинавский лад).

    Немного, нмв, интересной поэзии:
      
    Примечание. Джордж Байрон, «Беппо» http://starboy.name/angel/beppo.htm

    Примечание. Томас Грей, «Сельское кладбище» http://starboy.name/angel/grey.htm

    Примечание. Стихи об Офелии http://starboy.name/angel/stichobofelii.htm
 

    Примечание. Традиции обучения русских в Оксбридже положил Феликс Юсупов… (интересны его мемуары, читайте самостоятельно, «Мемуары Феликса Юсупова» - о жизни одного из самых выдающихся русских аристократов предреволюционного времени).
   
    P. S. И все же я думаю, как он решился убить Распутина, обрекая мальчика-цесаревича без лекаря-старца на гибель, не подумав о его родителях, царе и Царице… об этом он не обмолвился в своих мемуарах… Хотя все равно большевики в последствии убили царскую семью… Но Феликс пока этого не предполагал…

    Примечание. Александра Федоровна, Императрица Всероссийская была немецкой Принцессой, любимой внучкой Королевы Виктории английской, воспитанной последней как английская Принцесса… Ей (и царской российской семье) было отказано Англией в убежище, после чего их расстреляли большевики… хотя Англия с радостью предоставляет убежище разным отщепенцам, врагам России; но просто заради спасения людей от политических режимов – это и правильно.
    Но, несмотря на отказ царской семье в убежище, как отмечает Феликс Юсупов в своих мемуарах, англичане и американцы помогали эмигрантам из России. Феликс даже уплыл из России на английском корабле. А Германия отказалась помогать, становясь фашистско-большевистской… Да, все меняется в мире… сегодня ты один, а завтра другой… так и с государствами…


            ***
    Ирина Юсупова, жена Феликса Юсупова. Превосходство по положению, так что и слово молвить нельзя… даже перед девушкой.
    «Лишенная родительской ласки, Ирина росла необыкновенно застенчивой. Это даже доставляло определенные неудобства: по этикету, в беседах с людьми ниже ее по происхождению (то есть подавляющее большинство тех, с кем общалась юная княжна) они не имели права заговаривать с нею первыми, и часто вынуждены были напрасно ожидать, пока Ирина справится со своей робостью.»

    P. S. Серафима Чеботарь, «Ирина Юсупова. Голубая кровь» http://starboy.name/angel/irinausup.htm

   Примечание. Поступать в Оксбридж (даже пробовать) ныне мне представляется ниже моего достоинства, хотя там когда-то и учил(ся) великий Ньютон (вот у него бы я поучился! Его базовые положения относительно равномерного абсолютного течения времени я и сейчас отстаиваю против псевдоучения о времени-пространстве Эйнштейна!)
    Как отмечают многие, при поступлении в Оксбридж необходимо видимо стараться, отвечая на заведомо идиотские вопросы, которые любят специально задавать экзаменаторы, - это унижает достоинство действительно стоящего человека.
    К тому же учиться за (такие) деньги в ущерб миру идей – недостойное учение. Трудно учиться за большие деньги и наукам, которые в будущем не обещают ощутимой выгоды, - это своего рода роскошь.

    Когда я слышу, что кто-то учился в Англии или США, пусть даже в самых престижных вузах, то мне всегда хочется спросить, чему они там учились и научились.

    Примечание. Немного о глобальном в западной науке. Рассуждения Докинза, часто весьма логичные, но с такими понятиями как «бог - вонючка» («бог как главный и совершенный вонючка», - к слову, бог, как идеальная система, не пахнет, хотя и имеет некоторые закономерности распада и разложения, - и как это в Природе все же умно! - благовоние свидетельствует о процветании, а неприятный запах о распаде и разложении, это законы через материю сигнализируют во вне…), так вот подобные рассуждения Докинза все же по духу чем-то напоминают теологические споры схоластов.
    Главный оксбриджский ученый, фетишируемый англичанами и американцами, Хокинг (ныне возглавляет кафедру, которую ранее возглавлял Ньютон) изучает черные дыры, которых в Природе попросту нет, и не может быть (ибо все, что существует материально, излучает, а черные дыры по определению не излучают, а только поглощают, как фантастические прорвы; в силу этого даже Хокингу пришлось предположить наличие «хокингового излучения»*, а это уже противоречит идеалу «черной дыры» как только поглощающей). К слову «абсолютно черное тело» в реальности тоже излучает и как таковое не существует.
    Цитирую: «Первичные черные дыры в настоящее время носят статус гипотезы».
    Но бог с ними, с черными дырами… (которые не могут сколлапсировать вселенную в даже локальное абсолютное ничто и подобие которых находят в космосе ученые), но чего только стоит утверждение Хокинга о начале времени со времен Большого взрыва. Видимо, он явно не владеет фундаментальным философским анализом. Ну, этим грешат многие физики и математики. Вызывают улыбку его слова (чисто в научном плане, ничего личного): «Я долго думал… и пришел к выводу, что Бога нет: «И теперь я доказал, что Бога нет, так как не было времени». Только не понятно, как можно доказать что чего-то нет, не понимая вполне определенно, чего нет… и что значит, что не было времени? Время было всегда и будет, оно представляет (наряду с пространством) неизменный абсолют в своем течении. 

    * Все, что существует, излучает (электромагнитные колебания), что не существует, то не излучает. Черные дыры не излучают, значит они не существуют. Ах, да, у Эйнштейна же и Вселенная конечная, как и пространство, да и пространство Эйнштейна – псевдо-пространство Минсковского. А Вселенная все же бесконечна, как и пространство бесконечно (хотя бы уже математически, а вместе с тем и материально, ибо абсолютного ничто не существует нигде, ибо уже логически противоречиво выражение «ничто есть»).

    P. S. Жалко: (Хокинг) «Возможно, я не плох в чем-то. Но я не Эйнштейн». Жалко и заблуждение насчет Эйнштейна и его псевдоучения*… (хотя пафос заблуждений Эйнштейна достойны).      

    Примечание. Если сказки детей развенчивают взрослые, сказки взрослых развенчивают мудрецы, то кто развенчивает сказки мудрецов? Дети… Прямо, здесь хочется вспомнить сказку про «Голого Короля».

    Примечание. Некоторые политические противоречия, мнение одного физика о Хокинге:
http://starboy.name/angel/hoking.htm
   
    P. S. По поводу критики Эйнштейна отсылаю любознательных читателей к своему сочинению «Воля к превосходству», главе «Абсолютность времени и относительность Эйнштейна» http://starboy.name/ein.pdf

    Примечание. Здесь более кратко о времени… http://starboy.name/hindu/time.htm

    Примечание. А вот Эндрю (прямо мой теска) Уайлс (английский математик) – это действительно круто в научном плане… (из среды английских ботаников). Узнаю в нем истинного, подлинного англичанина, стремящегося к первенству, несмотря ни на что, даже в, казалось бы, безнадежном деле… это как первым покорить Эверест (первым на Эверест взошел англичанин! Символично!)… Саймон Сингх, «Великая теорема Ферма» http://starboy.name/angel/singh.htm (одна из моих любимых книг).
    P. S. Правда, Эндрю доказала гипотезу Таниямы-Шимуры + Вейля, из которой, как доказали до Эндрю другие математики, следует доказательство Великой теоремы Ферма (1)…
    P. S. Хорошо, что хоть в Англии (надеюсь, и в США) процветает математика. В России же с переходом к рынку о положении математиков свидетельствовало печальное положение Григория Перельмана… (я как чувствовал, что все к такому положению в чистой науке идет с переходом к капитализму).

    (1) Примечание. К доказательству теоремы Ферма. Немец Герхард Фрей сделал основной шаг доказательства теоремы Ферма идейно, американец Кен Рибет доказал один необходимый шаг, англичанин Эндрю Уайльс же доказал гипотезу Таниямы-Шимура, краеугольный, основной камень доказательства теоремы Ферма. Полагают, что Эндрю Уайлс доказал теорему Ферма, но других математиков, нмв, мало чествуют. Самым главным же я считаю в доказательстве теоремы Ферма Герхарда Фрея, ибо ему принадлежит основная идея доказательства. Божественная же искра догадки, озарение принадлежит Танияме, высказавшем свою гипотезу. Основная же заслуга в доказательстве этой гипотезы и тем самым косвенно теоремы Ферма принадлежит Эндрю Уайлсу.   
    Логика такова. Без доказательства гипотезы Таниямы теорему Ферма нельзя считать доказанной. Но если есть доказательство гипотезы Таниямы, то совершенно не значит, что есть доказательство теоремы Ферма, пока не сделаны соответствующие переходы, ибо даже намека на связь нет. Поэтому без Герхарда Фрея нет вообще и доказательства теоремы Ферма, нет и усилий Уайлся для доказательства гипотезы Таниямы, Эндрю бы и вовсе за гипотезу Таниямы не взялся, если бы не было связи с теоремой Ферма, показанной Герхардом Фреем.

    Кстати, доказательство теоремы Ферма так и не переведено на русский язык, я думаю, ныне даже нет русскоязычных математиков, которые понимают доказательство досконально и могут разжевать его. А это свидетельствует о некой отсталости русской математики. Да и статьи современные в мировом сообществе выходят по большому счету на английском языке.

   
          ***
    Любовь Таниямы*,
    Неверие в жизнь
    И смерть…

    *хорошо известна гипотеза талантливого математика Таниямы, гипотеза Таниямы-Шимуры (его друга) и Вейля, послужившая краеугольным камнем доказательства великой теоремы Ферма… Танияма покончил с жизнью в 31 год, а через месяц покончила с жизнью его возлюбленная… Как это по-японски!..

    Его предсмертная записка, свидетельствующая о депрессии, психологических проблемах (прим. ред. бывает, накатывает, но хорошо, если проходит, надо подождать, ибо существование будет всегда, завтра всегда наступит, но не для всех): «До вчерашнего дня у меня не было цели покончить с собой. Но некоторые должны были обратить внимание, что в последнее время я устал и физически, и морально. Причину моего самоубийства я не могу и сам понять, но это не результат какого-то конкретного события, нет никаких особенных причин. Единственное, что я точно знаю, — я потерял веру в будущее. Может быть, есть кто-то, для кого моё самоубийство будет ударом. Я искренне надеюсь, что это событие не бросит тень на будущее этого человека. Во всяком случае, я не могу отрицать, что это будет предательством с моей стороны, но прошу простить меня за это последнее осознанное действие, которое я совершаю в своей жизни.»

    Примечание. Прочитав книгу о доказательстве теоремы Ферма Саймона Сингха, я сподвигнулся доказать гипотезу континуума, считающуюся неразрешимой задачей в математике (ибо меня окончательно обуял дух противоречия против утверждений Гёделя и Коэна, с которыми я был не согласен еще будучи студентом мат-меха), ну и я еще много чего доказал по пути: вот здесь моя борьба: http://starboy.name/math.pdf
    P. S. Из моей математической работы «красному Кэдзиро» мех-мата МГУ от «черного Миямото» мат-меха СПБГУ: на моем идеальном клинке высечено: Истина – твоя честь! А логика – дорога истины… (хотя я могу где-то и ошибаться).
   
    P.S. А вот эта фраза меня просто поразила: «Колин Мак-Ларти отметил, что, возможно, доказательство Уайлса удастся упростить, чтобы не предполагать существования так называемых «больших кардиналов».
    Но существование больших кардиналов противоречит основному положению конструктивности, что все множества конструктивны, что следует из определения множества как составленного из отдельных элементов, то есть конструируемого из них. Больших кардиналов просто не существует, а посему получается, что пока теорема Ферма до конца не доказана.   

    Примечание. Почему-то вспомнилось... В наше советское, несколько убогое в материальном плане время ярким моментом школьной жизни (тогда мы еще ходили в школьной форме) были вкладыши от жвачек Donald. Маленькие, яркие истории про Микки Мауса, Дональда Дакка и др. Мы их собирали и на переменах, да и после уроков, играли на вкладыши на полу. Кто ударом руки перевернет картинку, тому она и принадлежит. Я тогда скопил почти самую большую коллекцию у нас в классе, многое выиграл… коллекция у меня и сейчас сохранилась, хотя и порастерялась немного…
   
    Примечание. С образованием в Англии, как я понял, дела обстоят не очень, дети до 11 лет не умеют читать и писать, в школе их нельзя ругать и ставить плохие отметки, ниже 4 и 5, иначе де это может их травмировать, поэтому они и плохо образуются, делают, что хотят, на голове ходят и т.п.
    В Оксбридже можно легко поступить, сдав простые экзамены, диктант на знание английского, профильный экзамен невысокого уровня и «продемонстрировать умение счета», но надо много платить, а если заплатил, то диплом уже трудно не получить, - так, по крайней мере, я понял.

    P. S. Да… в России я получил два высших образования в одном из самых выдающихся университетов России совершенно бесплатно. Поэтому очень ценю сие. Надеюсь, на благо России отработаю… и хотел бы, чтобы будущие поколения имели бы такую же возможность.

    Да, учиться в Англии накладно, к тому же стоимость обучения для русских и иных (не в Евросоюзе) в несколько раз превышает стоимость учебы для тех же прибалтов. К тому же правительство холоднокровно (как оно поступает часто) поднимает стоимость обучения, так что студенты выходят на демонстрации.
    Есть науки, которые в будущем обещают приносить ощутимую выгоду (юриспруденция, медицина, программирование, физика, химия и др.), а есть «чистые» науки, которые мало связаны с получением прибыли, такие как философия, математика, гуманитарные предметы. И за обучение этим наукам тоже необходимо платить…
    Этот дисбаланс становится явственным как раз в переломный момент, как это было, к примеру, при переходе от советской экономики к капиталистической (коммерческой); так в советское время на высоте были такие науки как математика и философия, но с коммерциализацией, возрос престиж прикладных наук, тогда как чистые науки в коммерческом отношении проигрывают, и ими на голом интересе не особо хотят заниматься, точнее, вынуждены переходить в сферы деятельности, приносящие какую-то прибыль. Есть, конечно, энтузиасты и будут, но… их стало меньше. А с этим возможен упадок чистой науки. Да он и происходит, когда талантливые ученые предпочитают иные страны, обеспечивающие им более выгодные в материальном плане условия.
    Вообще есть, наверное, общая корреляция между чистым искусством в коммерческое время и искусством в идеалистическое время. Это подобно известной дилемме между художником, пишущим картины ради чистого искусства, и художником, пишущим портреты за деньги. Первый способен создавать выдающиеся шедевры, но при этом быть нищим, второй стремится создавать шедевры и хочет походить на первого, но коммерческий интерес приземляет его искусство.

    P. S. Лично я вообще не писал что-нибудь на заказ или рассчитывая на какого-то читателя, или за деньги.  В идеале служение Музам должно быть чисто, свободно, наподобие птицы в полете…   

    Примечание. Известно, как англичане относятся к Природе… они вовсе не ценили картины художников, писавших пейзажи… (хотя домики любят именно с собственным садом).

    Примечание. С английской живописью, как я понял, дела обстоят не самым блестящим образом… Ну, ничего, зато школы иных стран достаточно представлены в английских музеях.
    В национальной галерее Лондона я наслушался о том, как писать картины не стоит, и мне даже показалось, что здесь собрались картины, неумело написанные (по передачи отражения в зеркале, рук, ног и т.д.)
   
    Примечание. От лондонских музеев, честно говоря, я ожидал большего. Возможно, многое хранится в закромах. Нмв, очень неэффективно и примитивно использованы некоторые обширные помещения прекрасного здания национального музея естествознания (я его назвал «музеем Чарльза Дарвина»). Складывается впечатление, что там информация для детей детсадовского возраста, типа – нажмите кнопку – увидите огонек. Не удивительно, что английское образование оказывается впоследствии недалеким…

    Примечание. Американцы считают англичан снобами, а англичане американцев не сильными в интеллектуальном плане, к тому же несколько одинаковыми, демократичными, тогда как себя более индивидуальными, особенными и обособленными. 

    P. S. Чего уж говорить, если президент США назвал нынешнюю английскую Королеву (Елизавету II) Елизаветой одиннадцатой… (Королева, конечно, тактичная Женщина, она все стерпит, и все же…)

    Примечание. Символичен «памятник Книги» в центре лондонского Сити, некогда разбитый немцами… этот символ мне отраден…

    Примечание. (По поводу (американизированных) тестов на интеллектуальность). Если бы я проходил какой-нибудь американский тест на IQ, то оказался бы, скорее всего, ниже среднего…

    Примечание. При слове Англия я представляю себе чопорных Дам и Кавалеров английской буржуазии. Оказалось, что они чужды мне… как тени, призраки бытия… приходящие и уходящие… их имена даже почему-то у меня особо не запоминаются… не в обиду – кажутся какими-то несерьезными в мировой культуре, - хотя, это субъективно и стереотипно… Возьмите какие-нибудь английские или американские имена и сравните хотя бы с древнеримскими или древнегреческими… с такими, например, именами, как Цезарь, Александр… Англо-американской культуре следует подумать о более серьезных именах… то же имя Виктория звучит куда более серьезно… (И какое все же благозвучие в древнеримских (и некоторых древнегреческих) именах!.. Мне всегда казалось, что детям надо давать древнеримские имена, но другие времена – другие имена… Хотя хорошо, что некоторые древнегреческие и древнеримские имена еще даются и ныне…)

    Примечание. Нмв, с фундаментальной точки зрения самым великим человеком Великобритании является Ньютон.

    (например, книга «Ньютон» Питера Акройда свидетельствует о величии этого ученого, советую прочесть: http://starboy.name/angel/nyuton.htm)

   

    P. S. Я вообще считаю себя в основе фундаменталистом (не в религиозно-вульгарном смысле, а в научном), стараясь обращаться к фундаменту мироздания.

    Примечание. Замечательно, что экскурсию Петру I вел сам Ньютон… Ньютон же присылал свои научные работы Петру и оказал влияние на российское монетное дело. 

    Примечание. Надпись на могиле Ньютона гласит:
    «Здесь покоится сэр Исаак Ньютон, дворянин, который почти божественным разумом первый доказал с факелом математики движение планет, пути комет и приливы океанов.
    Он исследовал различие световых лучей и появляющиеся при этом различные свойства цветов, чего ранее никто не подозревал. Прилежный, мудрый и верный истолкователь природы, древности и Святого писания, он утверждал своей философией величие Всемогущего Бога, а нравом выражал евангельскую простоту.
    Пусть смертные радуются, что существовало такое украшение рода человеческого.»

    На статуе, воздвигнутой Ньютону в 1755 г. в Тринити-колледже, высечены стихи из Лукреция:
    «Qui genus humanum ingenio superavit (Разумом он превосходил род человеческий)».
    Сам Ньютон оценивал свои достижения более скромно:
    «Не знаю, как меня воспринимает мир, но сам себе я кажусь только мальчиком, играющим на морском берегу, который развлекается тем, что время от времени отыскивает камешек более пёстрый, чем другие, или красивую ракушку, в то время как великий океан истины расстилается передо мной неисследованным.».

    Примечание. Проехал возле дома, где на Темзе возле Хемптон Корта жил Максвелл… сознавая: «Да, все же системная, инженерная мысль сильно была развита в Англии!» 

    Примечание. В драматургии Шекспира можно сравнить с Наполеоном, хотя известны и другие выдающиеся драматурги древности, такие как Софокл, Еврипид, Эсхил… ну а об эпической поэзии Гомера я уже промолчу… 

    Примечание. А Пушкин: «В конце 1825 года находился я в деревне. Перечитывая "Лукрецию", довольно слабую поэму Шекспира, я подумал: что если бы Лукреции пришла мысль дать пощечину Тарквинию? быть может, это охладило б его предприимчивость – и он со стыдом принужден был отступить? Лукреция б не зарезалась, Публикола не взбесился бы, Брут не изгнал бы царей, и мир и история мира были бы не те.
    Итак, республикою, консулами, диктаторами, Катонами, Кесарем мы обязаны соблазнительному происшествию, подобному тому, которое случилось недавно в моем соседстве, в Новоржевском уезде.
    Мысль пародировать историю и Шекспира мне представилась, я не мог воспротивиться двойному искушению и в два утра написал эту повесть («Граф Нулин»).

    Намедни прочитал серьезный! анализ, почему Пушкин написал поэму «Граф Нулин» как «пародию» на шекспировское произведение… Только замечу, что в данном случае слово «пародия» в устах Пушкина не стоит понимать серьезно, здесь это нечто легкое, вдохновенное противоречивостью серьезного шекспировского пафоса, что попало в цель шутливого, игривого настроения Пушкина, вообще свойственного ему… «Пародия» - не как нечто унижающее, низводящее, высмеювающее, а как полноценное, самостоятельное, более приближенное к обыденной русской действительности произведение, но вместе с тем содержащее элемент выставления на смех, в неловкое положение… как выход из натянутого серьезно-пафосного, трагичного… шекспировского…   
   
    Примечание. В. Набоков: «Кровь Пушкина течет в жилах новой русской литературы с той же неизбежностью, с какой в английской – кровь Шекспира».

    Примечание. Это где-то близко и мне, но без заносчивости и столького самомнения, поскромнее. «Материалы в сборнике «Твердые суждения» являются своеобразным дневником, рассказывающим не только о жизни Набокова, но и о его писательской судьбе, о его литературных пристрастиях и антипатиях, о его друзьях и недругах, о самооценке себя и своего творческого пути и о многом другом. «Я думаю, как гений, я пишу, как выдающийся литератор, но я говорю как ребенок», – признается Набоков в предисловии к сборнику (28, с. XV). Вот почему, рассказывает далее Набоков, на протяжении всей своей академической карьеры в Америке он ни разу не прочел ни одной лекции, не имея перед глазами заранее составленного и тщательно выверенного текста. Поэтому и все свои интервью Набоков давал только в письменной форме, требуя, чтобы вопросы присылались заранее в письменном виде.»

    Примечание. Выдающимися английскими философами были экономисты-утописты, мечтающие о граде благоденствия, Томас Мор и Френсис Бэкон.
    Более-менее выдающимися (нмв, средней руки) английскими философами являются Томас Гоббс и Джон Локк, чьи труды также тяготели к морали и государству.
    Адам Смит (шотландец) – отец современной экономической теории, Ф. У. Тейлор (американец) – основоположник современного менеджмента.

    Примечание. Некий невежа (что еще не знаком с моей философией, выкованной в борьбе с немецкой классической) Гасан Гусейнов, доктор филологических (даже не философских!) наук МГУ, заявил, что русские остались без философии, так как на западе не знают русских философов за исключением единиц (и то пронизанных религиозным духом христианства), и это потому, что в русском языке нет определенных и неопределенных артиклей, и потому де русские не могут логически абстрагироваться.
   Я скажу, что сам был не очень высокого мнения о русских философах, но только потому, что у них наблюдается уклон в богословие, и это традиционно связано с православным христианством на Руси. Да и русских, нмв, больше заботили проблемы нравственности, что есть добро и зло, хорошо и плохо... В этом-то и заключается их основная нравственная ценность.
    Приведу некоторые фамилии, с полным списком можете ознакомиться сами: (Толстой, Достоевский, Бердяев, Соловьев, Трубецкой, Лосский, Розанов, Мережковский, Флоренский, Лосев, Шестов и др.)
    Понятно, что данный «ляпсус-ученый» (Гасан), да и запад, не знаком с моей «скромной» логически-абстрактной философией (да и у русских, вроде, все в порядке с математической логикой и с переводами того же Гегеля, Канта, Ницше и др.). Да и незнание западом русских философах скорее свидетельствует о невежестве запада (им и поэты русские не знакомы, так о чем говорить?), тогда как в России хорошо известны, как отечественные, так и зарубежные философы (и поэты, конечно же!), ибо мы хотим знать все, иметь все и разуметь. Так, к примеру, (западный) Гитлер не знал русских композиторов и художников, ну так что ж...
    В контексте связки артиклей и абстрактного мышления, не понятно тогда, почему Англия и Америка «остались без философии», коль в английском языке точно есть и определенный и неопределенный артикль. Но Гоббс, Локк, как я уже упоминал, нмв, философы средней руки, и все более не абстрактно-логического толка, а с креном в государственность, нравственность, утилитаризм... Также из нелепого утверждения Гасана следует, что у русских в связи с отсутствием неопределенного артикля не должно быть развито абстрактное мышление, а имеет место лишь предметное мышление (хотя выдающиеся русские математики своим существованием опровергают это утверждение!) Тогда как именно у англичан, скорее, умалено философское абстрактное мышление и довольно развито предметное и при этом у них есть неопределенный артикль (но англичанам, наверное, просто не до философии, когда они мир измеряют материалистически, в денежном эквиваленте, мерой полезности, и имеют по преимуществу натуралистический подход; хотя и выдающихся английских математиков нельзя сбрасывать со счетов).

     Примечание. Почему у англичан и американцев нет философов. Крысько В. «Этническая психология»: «Утверждают, что англичане в своей жизни и деятельности ничего не видят, кроме практических целей, к которым всегда и стремятся. Длительное активное участие в торгово-промышленной деятельности выработало не только высокий практицизм, но и известное пренебрежение к теории и отвлеченному знанию. А это, в свою очередь, способствовало усилению наглядно-действенного и образного мышления за счет абстрактного. Многие исследователи отмечают, что неосязаемые категории англичанину непонятны, что он понимает только то, что видит и ощущает, англичанину недостает воображения и он не умеет абстрагироваться. Все научные дисциплины англичане рассматривают с точки зрения их практической значимости. Истина для них предстает лишь в конкретно выраженной форме.
    Если высокий практицизм, трудолюбие и деловитость, бесспорно, являются положительными качествами национального характера англичан, то пренебрежение к теории, слабое воображение и неумение абстрагироваться лишь усиливают их склонность к компромиссу. История свидетельствует о том, что в угоду достижению хотя бы частичных, но значимых результатов англичанин всегда готов поступиться принципами отвлеченными, слабо им представляемыми в далекой перспективе.
    Длительная и упорная деятельность на поприще коммерции и завоевания других государств породила в национальной психологии англичан черты сухой расчетливости и предприимчивости, сдержанность, выдержку и уверенность в себе. Этому же способствовало и насаждавшееся в недалеком прошлом пуританство, принципы которого требовали самодисциплины и умения владеть собой.
    Одна из главных жизненных ценностей для англичан — материальное благополучие. Ни у кого богатство не пользуется таким почетом. Каково бы ни было общественное положение человека в Великобритании, будь то ученый, адвокат, политический деятель или священнослужитель, он прежде всего — коммерсант. На любом поприще его первая забота — нажить как можно больше. Но при этой необузданной страсти к наживе англичанин вовсе не скуп: любит жить с большим комфортом и на широкую ногу.
    Спокойный, уравновешенный англичанин резко отличается не только от легковозбудимого, пылкого француза, но и от более живого и динамичного американца. Если американцы постоянно куда-то спешат, то темп жизни в Англии несколько замедлен. При этом надо понимать, что англичане флегматичны и хладнокровны, а не вялы и безразличны. Им присущи скорее невозмутимое спокойствие, выдержка, но не равнодушие и бездеятельность.
    В жизни англичан особую роль играют традиции. Они имеют привычку решать любые дела только «согласно обычаю». Если американец — раб стандарта, то англичанин — раб своих традиций.
    Жители Великобритании – наименее общительные люди не только по сравнению с крайне общительными французами, но и со стандартными американцами, расчетливыми немцами и даже сдержанными японцами. Никто лучше англичанина не умеет уединяться даже среди многочисленных друзей. Не нарушая приличий, он способен отлично быть наедине с самим собой среди огромной толпы, предаваться своим размышлениям, делать все, что ему угодно, никогда не стесняя ни себя, ни других. Однако, несмотря на необщительность, он не индивидуалист. Англичане в группе обладают высокой силой психологического сцепления. При этом они собираются вместе не чувствовать и переживать, а действовать.
    Длительное развитие неравенства в экономике и колониальной политике, изоляция, ставившая Англию как бы над другими государствами и народами, сознание безопасности положения и целостности нации — все это способствовало развитию таких черт национального характера, как высокое самолюбие, надменность и даже коварство. Англичане уверены, что в их отечестве все идет лучше, чем у других. Поэтому они смотрят на иностранцев высокомерно, с преувеличенным сознанием своего превосходства.
    По натуре англичане флегматичны, но это не мешает им таить в душе жажду приключений, страстное влечение к новым и оригинальным идеям. В области искусства англичанин любит прежде всего грандиозность и оригинальность. Последнее проявляет себя, в частности, в громадных размерах мостов, монументов, парков и т. п.
    Англичане много путешествуют и всегда стараются как можно более подробно ознакомиться со страной, но совсем мало сближаются с ее людьми. Сближаться на чужбине с иностранцами им не позволяют этикет, гордыня, презрение к чужим обычаям.»

    Примечание. Характерно для британца (равнодушно и показно): «промолчать», «не вмешиваться», «пройти мимо» («как бы чего не вышло»).
     Обратное: «не молчать», «вмешиваться», «не проходить мимо».    
    
    Примечание. Не джентльмены. Британцы не дарят цветов, не платят за девушек, не оказывают внимания. Холодные как рыбы. Рептилии.

   Примечание. Англичане – «вульгарно циничны», ибо бездушны.
 
    Примечание. В отличие от русских, британцы, американцы неискренни.
    У них нет глубины.

    Посмотрите на украшательства американцев, оно на поверхности, плоско (наподобие красивых правильных домиков, ровных клумб, газонов)

    Примечание. Сардакс – хороший художник, рисует красивые картинки по теме фемдома, но они, к сожалению, во многом бездушные, безжизненные. Это не удивительно, ибо англичане – самые холодные, бездушные люди, это отражается и в их произведениях.
    Творчество Сардакса: https://sardaxart.wordpress.com/
   
   Примечание. Англия лидирует во многих областях, в экономике (хотя экономика той же Германии поболе), в политике (хотя здесь уже лидерство давно принадлежит Америке), но вот каким бы лидером Англия не была, у нее нет ни одного значимого философа самого высокого уровня, впрочем, как нет такого философа и в островной Японии. Про американцев я в этом отношении вообще молчу…

    Но Англия подарила миру много выдающихся ученых и инженеров, мореплавателей и путешественников, естествоиспытателей, исторических деятелей, поэтов и литераторов и пр. Поэтому мне и хотелось поехать в Англию, в силу Ее значительного мирового представительства… (а мне устраивали какие-то критические процедурные задержки с визами, - хоть это и вышло к лучшему, - но лично для меня, еще раз повторюсь, это мелко, очень мелко...)

    Примечание. Национальный Британский музей был открыт впервые для людей, «любящих науку», для «любознательных особ». То есть опять же в частности для меня…

    Примечание. Понимаю, что в некоторых английских клубах джентльменов, доведись мне в них участвовать, то мне, наверное, было бы очень скучно, ибо размышлять я могу и просто в одиночестве.
    Да, к примеру, и весь этот антураж роскоши, кресел, сигар иных клубов не способствует истинно глубокому пониманию Природы, а является чем-то внешне выраженным, опять же пафосным (что, впрочем, для политики подходит).

    Вообще суть английских клубов не только в каком-то сообществе по интересам, бегстве от одиночества и скуки, в синергии, но и дабы отличаться и превозноситься тем, что появляется возможность какую-нибудь персону не принимать в свой клуб. Лично мне чи!-хать на подобные клубы и на то, кто в каком клубе состоит…

    *Правда, у нас тоже есть один клуб, наподобие английского, - клуб интеллектуалов игры «Что? Где? Когда?», где все присутствуют в черных смокингах, с бабочками… и спонсор клуба: традиционный английский чай, - ну, как же без этого, в самую тему!

 
            ***   
    Уголок Поэтов в Вестминстер-Аббатстве, 
    Что за честь?
    Нет кого-то, кто-то есть
    В сём возвышенном собратстве?
    Кто решает «кому быть или не быть»
    Или сотню лет другую погодить?
    Любят англичане всюду отличать
    То гербом, то в клуб иль орден записать.
    Мне же это все равно,
    Главное – созвездие дано
    И представлено в едином месте,
    Так могу узреть всех вместе.

 
       
    * Уголок британский царей мне был особо не интересен, а вот уголок выдающихся творческих людей – это да… Прямо вижу картину: я, еще живой, в кругу собратьев жестом руки указываю на окаменелости… Учителей… выдающиеся умы… Вот мой (английский) клуб!

    Примечание. Черчилль (воспитанник Харроу) не захотел лежать в Вестминстерском Аббатстве, чтобы по нему не топтались люди… Ясно, не наш человек!.. но более, конечно, не хотел из-за того, что там были похоронены его противники.

    Некоторые высказывания У. Черчилля:

    «У англичан всегда своя линия поведения — но не прямая.

    Дипломат — это человек, который дважды подумает, прежде чем ничего не сказать.

    Британцы — единственный народ на свете, который любит, когда им говорят, что дела обстоят хуже некуда.

    Большевики сами создают себе трудности, которые успешно преодолевают.

    Только Ленин мог бы вывести русских из того болота, куда он сам их завел.
   
    Если бы Гитлер вторгся в ад, я бы по крайней мере замолвил за дьявола словечко в Палате общин.

    Меня часто спрашивают: «за что мы сражаемся?» Могу ответить: «Перестанем сражаться — тогда узнаете.»

     Немцы, как никакая другая нация, сочетают в себе качества образцового воина и образцового раба.

    Русских всегда недооценивали, а между тем они умеют хранить секреты не только от врагов, но и от друзей.

    В Англии я не сомневаюсь, питают глубокое сочувствие и добрую волю ко всем народам России и решимость преодолеть многочисленные разногласия и срывы во имя установления прочной дружбы.

    ...всякая мысль о том, что Англия преднамеренно проводит антирусскую политику или устраивает сложные комбинации в ущерб России, полностью противоречит английским идеям и совести (?!)*.
    *на что Сталин: «Считаю ошибкой опубликование речи Черчилля о восхвалении России и Сталина… Все это нужно Черчиллю, чтобы успокоить свою нечистую совесть и замаскировать свое враждебное отношение к СССР».

    Всякая медаль не только блестит, но и отбрасывает тень.

    Никогда не сдавайтесь — никогда, никогда, никогда, никогда, ни в большом, ни в малом, ни в крупном, ни в мелком, никогда не сдавайтесь, если это не противоречит чести и здравому смыслу. Никогда не поддавайтесь силе, никогда не поддавайтесь очевидно превосходящей мощи вашего противника.

    Девиз британцев – бизнес несмотря ни на что!»

    Примечание. О мотивации бизнеса, сжато, по существу: http://starboy.name/bun/buisness.htm

    Примечание. Деньги являются мерой ценности вещей, по большему счету – единой мерой ценности материального мира, и не только. Как можно быть материалистом (это к коммунистам и их идеологам) и вместе с тем обесценить материальный мир, хотя бы уже тем, что пытаться отменить деньги, выражающие ценность самого материального мира? Настоящие материалисты – это капиталисты. Материализм большевиков – от лукавого, к тому же большевики были большими идеологами, много заблуждающимися при своем большом самомнении, подкрепленным лживым «научным коммунизмом».

    Примечание. Английские банковские работники ночуют в банках, у них там прямо и диваны стоят, домой не уходят с работы (это еще покруче японцев!). Зная это, становится понятным, почему некоторые даже буквально умирают на работе от недосыпания... Так что вот такое вот отношение у англичан к деньгам.

    Примечание. Что мне нравится в англичанах, так это легкость на подъем, предприимчивость, вдохновение деловой активностью…


   Г. Мортон, «Англия и Уэльс. Прогулки по Британии»: «В 1069 году, то есть три года спустя после норманнско¬го завоевания, Вильгельм Завоеватель присвоил титул графа Нортумбрии одному из своих приспешников и в та¬ковом качестве отправил его на север Англии. Жители Да¬рема отказались принять чужеземного правителя: они по¬просту убили и самого графа Нортумбрийского, и весь его отряд. Последствия этой враждебной акции были ужасаю¬щими: король Вильгельм провел карательную экспеди¬цию, получившую в народе название «Разорение Севера». Его конница подобно циклону пронеслась от Дарема до Йорка, уничтожая все живое и оставляя за собой обгорев¬шие руины.
    После столь впечатляющей демонстрации силы и вырос на холме Даремский кафедральный собор. Его величествен¬ный неф, который поддерживается огромными каменными колоннами, был построен печально известным Ранульфом Фламбардом. Я не знаю другого храма (если не говорить о знаменитом египетском храме Карнака с его гипостильным залом), который внушал бы такое же чувство религиозного благоговения. Когда я стою у западных ворот Дарема и рас¬сматриваю грандиозное погруженное в сумрак внутреннее пространство — с гигантскими колоннами, напоминающи¬ми вековые дубы, со спокойными строгими линиями сво¬дов, с мощными, будто рассчитанными на осаду, святили¬щами — мне кажется, что вся постройка является деклара¬цией норманнской политики. Я почти слышу зычный голос Вильгельма Завоевателя, который разносится на весь неф:
    — Взгляните на эту церковь! Я завоевал Англию и на¬мереваюсь в ней править. Всякий раз, когда вы приходите молиться в этот храм, вспоминайте, как я огнем и мечом прошелся по вашим землям — в наказание за своеволие. Я силен, невероятно силен!
    Таково, мне кажется, послание, зашифрованное в Даремском соборе. Он представляет собой доказательство в камне — доказательство силы и решительности новой ди¬настии, утвердившейся в Англии.
    Я долго стоял над гробницей, скрытой за алтарем... Надо сказать, святой Кутберт, подобно большинству пер¬вых святых, испытывал ярую ненависть к женщинам. В не¬фе Даремского собора имеется линия, выложенная темным фростерийским мрамором, которую женщинам запрещено пересекать. Эта ненависть сохранилась даже после смерти Кутберта. В подтверждение приведу одну любопытную ис¬торию: когда епископ Падси начал возведение часовни Бо¬гоматери в восточной части церкви (как раз возле гробницы святого), по ближайшей стене собора пошли странные тре¬щины. Епископ воспринял это как знак того, что Кутберт не одобряет строительства часовни, посвященной женщи¬не, в непосредственной близости от своей могилы. В ре¬зультате часовню Богоматери (ее еще называют Галилей¬ской) перенесли в западную часть храма.
    Пока я сидел на берегу реки и любовался величествен¬ными башнями собора, спустились сумерки, и комары стали не на шутку мне досаждать. Я бросил прощальный взгляд на храм, который возник на заре христианства в Англии. И тут мне пришла забавная, хоть и не вполне уместная мысль. Я вспомнил, как утром, стоя у гробницы святого же-ноненавистника, увидел три пары хорошеньких женских ножек, переступающих через могильный камень — это мо¬лоденькие американские студентки беззаботно разгулива¬ли по храму. И хотя девушки были обуты в спортивные туф¬ли на мягкой подошве и потому практически не производи¬ли шума, полагаю, святой Кутберт в этот миг беспокойно пошевелился в своем гробу.
    И мне подумалось: время всем воздает по заслугам — даже святым.»


    Примечание. Оскар Уайльд – эстетствующий декадент, сноб, чей снобизм переливается в произведения, перегруженные изысканными сравнениями, драгоценными камнями, дорогими предметами из экзотических мест. В этом много английского... 
    Его упрекали в аморализме. Он не признавал морали в искусстве. Мораль пресна и безвкусна. Бодлер – не любимый ли поэт Уайльда?
    В любом случае он один из моих Учителей* и можно сказать, отец моего образа, как создатель образа Звездного мальчика. Правда, он ирландец!..

    *О. Уайльд явился моим детским духовным родителем, ибо мое пробуждение, самое первое яркое детское сексуальное (садомазохистское) переживание было связано со Звездным мальчиком (сначала из черно-белого фильма, а потом и цветного) и связано было с Инфантой (в моей фантазии эти персонажи унижали меня, господствовали надо мной, и пол не имел тогда значения, так я познал доминирование-подчинение впервые, что доставило мне сильное удовольствие, а было мне менее 5 лет)… я же хотел и сам стать подобным Звездному мальчику, превосходя всех, поэтому с детства стал именовать себя Звездным мальчиком… (сказка про него является и самой моей любимой сказкой).

    Примечание. Раньше в Англии сажали за гомосексуализм (и Уайльд пострадал за это), а ныне в Англии разрешили гомосексуальные браки, и Англия является чуть ли не самым модным прибежищем геев со всего мира...

    Примечание. Об Apple и гомосексуализме. Трагедия Алана Тьюринга (великого ученого, стоящего у истоков создания первого компьютера). «В мире есть много компаний, что широко известны не только специалистам, но и рядовым пользователям. Но вот у большинства из них нет запоминающихся логотипов. И совсем у немногих есть логотипы, появление которых — это целая легенда.
    Логотип компании Apple не случайно относится к числу самых известных. Причин тому много — как громкая слава компании, так и узнаваемость самого логотипа. Есть такая старая (правда, не выдерживающая серьезной критики) теория, согласно которой логотип должен быть не просто запоминающимся, но и таковым, чтоб любой пользователь мог в любой момент изобразить его на бумаге.
    Логотип этот несколько моложе самой компании. Дело в том, что в начале создатели хотели обыграть известную любому школьнику легенду про яблоко, что свалилось на голову Ньютону и позволило ему открыть закон всемирного тяготения. Идея в целом оригинальная, вот только выбранный логотип был явно громоздким, не слишком запоминающимся.      
    Логотип в виде надкушенного яблока разработал для компании представитель рекламного агентства Regis McKenna. Согласно легенде (а именно с этого момента и начинаются легенды и домыслы), арт-директор агентства Роб Янов (Rob Janoff) накупил в ближайшем супермаркете яблок и начал экспериментировать, надрезая их, расставляя стройными рядами и вообще, изощряясь по-всякому. Но в итоге разработка оказалось очень простой. Почему яблоко надкушено?
    Есть две основные теории: первая правдоподобнее, она гласит, что так яблоко становится более «настоящим» и не напоминает какой-либо другой фрукт; вторая же основывается на похожести английских слов «byte» («байт») и «bite» («укус»). Был также и случай, когда некий священник узрел в «надкушености» явный намек на искушение Адама и Евы. Сделал он это, кстати, в трактате, в котором убедительно доказал, что Apple — от Лукавого.
    Говорят также, что Джобс, уставший ждать логотип от Роба, наблюдая за его работой просто надкусил одно из яблок и сказал, что если в ближайшее время тот ничего не придумает, то пусть берет за основу это. Но эту версию можно поставить под сомнение, поскольку сам Роб ни о чем подобном никогда не упоминал.
    Первое яблоко было радужным. Это стало поводом для появления еще одной теории, согласно который, в надкушенном яблоке кроется глубинный смысл. Мол, это прямой намек на самоубийство Алана Тьюринга — ученого, что так много сделал для информатики и вычислительной техники и чья научная деятельность привела к созданию одного из первых компьютеров в мире. Он был геем и, как рассказывает история, покончил с собой, съев отравленное яблоко, не выдержав гонений общества. Во многом именно благодаря Тьюрингу удалось довольно быстро разгадать коды шифровальной машины Энигма, которая использовалась немцами во Второй мировой. Однако, уже после окончания войны, когда о сексуальной ориентации Тьюринга стало известно, ему предложили на выбор химическую кастрацию или длительное тюремное заключение. Он выбрал первое, поскольку желал продолжать полноценно заниматься наукой. Но проведенная над ним медицинская процедура сказалась на его внешнем облике. Именно эти перемены и привели к самоубийству ученого. Впрочем, впоследствии мать Тьюринга считала, что её сын не покончил с собой, а отравился случайно — в те дни он очень много экспериментировал с различными ядами.
    Но теория «гомо-яблока» не выдерживает критики: дело в том, что радуга стала официальным логотипом сексуальных меньшинств несколько позже — впервые геи официально использовали радугу в 1979 году, через три года после появления «яблочного» логотипа. Вероятнее всего, радуга была взята (а Джобс настаивал на ее использовании, согласно воспоминаниям Роба) как символ толерантности и взаимопонимания — именно этот смысл она и носила изначально. Ее часто использовали хиппи, к которым некогда относился и сам Джобс. Возможно также, что тем самым подчеркивался факт того, что компьютеры Apple способны работать с цветом, что в те годы было в новинку. Более того, гораздо правдоподобней кажется теория, согласно которой Apple в 1998 году отказалась от радужной окраски яблока именно в силу того, что радуга стала восприниматься как неизменная атрибутика секс-меньшинств, что могло навести на не самые приятные сравнения для компании, которая к тому времени активно формировала новый имидж.
    Интересен тот факт, что Джобса отговаривали от использования радуги. Исключительно по причине того, что стоимость распечатки документов (а также наклеек на дискеты, руководств пользователя и т.п.) с таким количеством цветов в те годы была слишком высокой. Зато выглядела такая продукция не в пример лучше, чем у конкурентов с их монохромными распечатками. С первых же дней своего существования Apple привлекала потребителей вниманием к деталям.
    Но история наша была бы неполной, если не рассказать того, что дизайнер Роб Янов ничего не получил за свою работу, даже благодарности. Джобсу удалось настолько втереться в доверие к Реджису МакКенне, что тот практически безвозмездно помогал молодой компании, предоставив возможность пользоваться услугами своих работников.
    Первая эмблема Apple представляла собой сложную картинку в виде гравюры, на которой был изображён Исаак Ньютон, восседающий под знаменитой яблоней. Сия композиция выражала глубокую мысль: «Ньютон… Разум всегда путешествует по незнакомым морям мышления… в одиночку». Эмблема была разработана Рональдом Вейном (Ronald Wayne), который был третьим соучредителем Apple Computer. Про него мало кто знает, потому что в 1976 году Вейн, отработав в компании лишь две недели, продал свою долю за 800$, посчитав этот бизнес слишком рискованным.»

      P. S. Ну вот как Англия, и не только, поступает со своими гениями-героями:
    «В послевоенные годы Тьюринг находился под наблюдением Intelligence Service. Разведчики, считая Тьюринга гомосексуалистом и опасаясь, что человек, знающий о британских секретных кодах больше, чем кто-либо другой, может стать объектом шантажа, следили за каждым его шагом. Тьюринг даже смирился, что неотступно находится под колпаком у разведслужб, но в 1952 году был арестован за нарушение британских законов о гомосексуалистах. Это унижение стало для Тьюринга последней каплей, переполнившей его терпение. Эндрю Ходжес, биограф Тьюринга, так описывает событие, приведшее к его смерти: «Смерть Алана Тьюринга стала сильнейшим потрясением для всех, кто его знал… То, что он был несчастным человеком, находившимся в состоянии нервного напряжения, что он консультировался у психиатра и, как и многие другие, перенес удар, — все это было ясно. Но суд состоялся два года назад, лечение гормонами от гомосексуализма закончилось годом раньше, сильно повлияв на его здоровье и умственное, психическое состояние, и он, казалось, стал выше всего этого.
     Расследование, произведенное 10 июня 1954 года, установило, что это было самоубийство. Тьюринга нашли лежащим навзничь в постели. Вокруг его рта была пена. Патологоанатом, проводивший посмертное вскрытие, определил причину смерти как отравление цианидом калия… В доме находился сосуд с цианидом калия и еще один сосуд с раствором цианида. Рядом с кроватью лежала половинка яблока со следами укусов».

    Примечание. Далее об Уайльде… «В  ноябре  1895 года  в Реддингскую каторжную тюрьму  был доставлен  из Лондона в  ручных  кандалах знаменитый английский писатель  Оскар Уайльд. Он был приговорен к нескольким годам заключения за "нарушение нравственности".
     На  вокзале  в  Реддинге вокруг  Уайльда  собралась  толпа  любопытных. Писатель, одетый в полосатую арестантскую куртку, стоял под холодным дождем, окруженный стражей, и плакал впервые в жизни. Толпа хохотала.
     До  тех пор Уайльд никогда не знал слез и страдания. До тех пор он  был блестящим лондонским  денди, бездельником и гениальным говоруном. Он выходил гулять   на    Пикадилли   с   цветком   подсолнечника   в   петлице.   Весь аристократический  Лондон подражал  Уайльду.  Он одевался  так, как  Уайльд, повторял его остроты, скупал,  подобно Уайльду, драгоценные камни и надменно смотрел на мир из-под полуприкрытых век, почти так, как Уайльд.
     Уайльд  не  хотел  замечать  социальной  несправедливости,  которой так богата Англия. При  каждом столкновении  с  ней он старался  заглушить  свою совесть  ловкими  парадоксами  и  убегал  к своим  книгам,  стихам,  зрелищу драгоценных картин и камней.
     Он  любил все искусственное.  Оранжереи  были ему  милее  лесов, духи - милее запаха осенней земли. Он недолюбливал природу. Она казалась ему грубой и утомительной. Он  играл  с  жизнью,  как  с  игрушкой.  Все,  даже  острая человеческая мысль, существовало для него как повод для наслаждения.
     В  Лондоне  около  дома,  где  жил  Уайльд,  стоял  нищий. Его лохмотья раздражали Уайльда.  Он вызвал лучшего в Лондоне портного и  заказал ему для нищего  костюм из тонкой, дорогой ткани. Когда костюм был готов,  Уайльд сам наметил мелом места, где  должны быть прорехи. С тех пор под окнами  Уайльда стоял старик в живописном и  дорогом рубище.  Нищий перестал оскорблять вкус Уайльда. "Даже бедность должна быть красивой".
     Так жил Уайльд  - надменный человек,  погруженный в книги и  созерцание прекрасных вещей. По  вечерам он появлялся  в клубах и  салонах,  и это были лучшие  часы его жизни.  Он  преображался.  Его  обрюзгшее лицо  становилось молодым и бледнело.
     Он говорил. Он рассказывал десятки сказок,  легенд, печальных и веселых историй,  пересыпал  их  неожиданными  мыслями, блеском внезапных сравнений, отступлениями в область редчайших знаний.
     Он  напоминал фокусника,  вытаскивающего из рукава груды пестрой ткани. Он  вытаскивал  свои истории, расстилал их перед  удивленными  слушателями и никогда не  повторялся. Уходя,  он забывал  о  рассказанном. Он  бросал свои рассказы  в подарок первому встречному. Он  предоставлял друзьям  записывать все,  что они слышали от него, сам же писал очень мало.  Едва ли сотая часть его рассказов была записана им впоследствии. Уайльд был ленив и щедр.
     "В  истории всего  человечества,  -  писал  об  Уайльде его  биограф, - никогда еще не было такого замечательного собеседника".
     После  суда  все было  кончено. Друзья отшатнулись от него,  книги были сожжены, жена умерла от горя, дети были  отняты,  и нищета и страдание стали уделом этого человека и уже не покидали его до самой смерти.
     В тюремной камере Уайльд,  наконец, понял, что значит горе и социальная несправедливость.  Раздавленный,  опозоренный,  он собрал  последние силы  и закричал  о страдании, о  справедливости  и бросил  этот крик,  как кровавый плевок,  в  лицо предавшему его  английскому  обществу.  Этот  крик  Уайльда назывался "Баллада Реддингской тюрьмы".
     За  год   до   этого  он  высокомерно  удивлялся  людям,  сочувствующим страданиям бедняков,  тогда  как,  по его  мнению,  следовало  сочувствовать только красоте и радости. Теперь он писал:
     «Бедняки  мудры. Они  сострадательнее, ласковее, они чувствуют  глубже, чем мы.  Когда я выйду из тюрьмы, то если в домах богатых я не получу ничего – мне подадут бедные»
     Год  назад  он  говорил,  что  выше  всего  в  жизни искусство  и  люди искусства. Теперь он думал иначе:
     "Много  прекрасных  людей - рыбаков, пастухов,  крестьян  и  рабочих  - ничего  не знают об  искусстве, и,  несмотря  на  это, они  - истинная  соль земли".
     Год назад  он  выказывал полное пренебрежение  к природе.  Даже цветы - полевую гвоздику  или ромашку, - прежде чем приколоть к  петлице, он красил  в зеленый  цвет. Их естественный цвет казался ему слишком крикливым. Теперь он писал:
     "Я чувствую  стремление  к простому,  первобытному, к морю, которое для меня такая же мать, как земля".
     В тюрьме он мучительно завидовал натуралисту  Линнею,  который упал  на колени  и заплакал от радости, когда  впервые увидел обширные луга  нагорья, желтые от дрока.
     Нужна  была каторга, нужно было смотреть в  лицо смертника, видеть, как избивают сумасшедших, месяцами, сдирая ногти, расщипывать по волокнам гнилые канаты, бессмысленно перетаскивать  с места на место тяжелые камни, потерять друзей, потерять блестящее прошлое, чтобы понять, наконец, что  общественный строй Англии "чудовищен  и несправедлив", чтобы окончить свои записки такими словами:
     "В обществе, как оно устроено теперь,  нет  места  для меня. Но природа найдет  для  меня ущелье  в  горах, где смогу я  укрыться, она  осыплет ночь звездами, чтобы, не  падая, мог  я блуждать во мраке, и ветров завеет  следы моих ног, чтобы никто не мог преследовать меня. В великих водах очистит меня природа и исцелит горькими травами".
     В  тюрьме  Уайльд  впервые  в  жизни  узнал,  что  значит товарищество. "Никогда в жизни я не испытал столько  ласки  и не видел столько  чуткости к своему горю, как в тюрьме со стороны товарищей - арестантов".
     Из тюрьмы Уайльд  вышел, окруженный преданной любовью всех, кому выпало на долю отбывать вместе с ним английскую королевскую каторгу.
     После тюрьмы Уайльд написал две статьи, известные под названием "Письма о тюремной  жизни".  Эти статьи, пожалуй, стоят  всего  написанного Уайльдом раньше.
     В  одной статье он со сдержанной яростью  пишет о страданиях маленьких детей, которых наравне со взрослыми сажают в английские тюрьмы, в другой – о дикости тюремных нравов.
     Эти  статьи ставят Уайльда в ряды лучших людей. Уайльд впервые выступил как обличитель.
     Одна  из   статей  написана  как  будто  по   незначительному   поводу: надзиратель  Реддингской тюрьмы Мартин был уволен за  то, что дал маленькому голодному ребенку-арестанту несколько сухарей.
     "Жестокость,  которой подвергаются  и днем и  ночью  дети  в английских тюрьмах, невероятна. Поверить в нее могут только те, кто сами наблюдали их и убедились в бесчеловечности английской системы.  Ужас, испытываемый ребенком в тюрьме, не знает пределов. Нет ни одного арестанта  в Реддингской тюрьме, который  с величайшей радостью не  согласился бы продлить на целые годы свое заключение, лишь бы перестали мучить в тюрьмах детей".
     Так  писал  Уайльд  в  то  время,  и  совершенно  ясно,  что наравне  с остальными  арестантами  он,  бывший  великий  эстет, отсидел  бы  в  тюрьме несколько  лишних лет за того  крошечного мальчика, которого  он часто видел рыдающим в одиночной камере.
     Вскоре после освобождения из тюрьмы Уайльд умер в добровольном изгнании в Париже.
     Он умер в нищете, забытый Англией,  Лондоном и друзьями. За  его гробом шли только бедняки того квартала, где он жил. (1937)».

    Примечание. Проникновенное письмо Оскара Уайльда из тюрьмы:
    http://starboy.name/angel/Oscar.htm (правда, Иисуса я бы не стал вообще связывать с поэзией, настоящая поэзия по преимуществу является языческой).

    Примечание. Одни из самых моих любимых (английских) сказок это – «День рождения Инфанты» и «Мальчик-Звезда» (Уайльда), по мотивам которых были сняты два замечательных русских фильма-сказки «Звездный мальчик», положившие начало мне*. (Шутка: и опять эти англичане впереди!.. Хотя, Уайльд все же ирландец(1)… Но имя Звездного мальчика стало моим родным с самого детства…)      

   (1) Я впоследствии и на родине Оскара Уайльда в Ирландии побывал, в зеленом-зеленом краю, но это отдельная история, и если будет время и силы, я вам ее поведаю…

    *(огромное спасибо русскому кино за то, что донесли до меня эту сказку, иначе я мог бы и не знать о ней, ибо ее мне не читали в детстве, да и воспринять при прочтении я мог бы по иному, так что экранизация произведений – дело очень значимое!)

(таким я представляюсь себе в детстве, и Мать с ребенком имеют здесь большое значение)   
 

    Примечание. Не знаю, почему многим так нравятся «Гарри Поттер», «Хоббит», «Властелин колец», «Хроники Нарнии», «Код Давинча» (ересь) - мне почему-то это малоинтересно. Просто на каждом шагу в Англии мне напоминали об этом, ибо, видимо, сильно популярно. Что ж, это лишний раз свидетельствует о популярности. Как здесь был прав Ницше, свидетельствую об единичных!..

    Примечание. Некоторые отзывы о сказке «Алиса в стране чудес»:

    «— А, может, здесь и нет никакой морали, — заметила  Алиса.
    — Как это нет! — возразила Герцогиня. — Во всем есть своя мораль, нужно только уметь ее найти!»

    Вот уж удивительная закономерность - чем старше становишься, тем больше психоделического видится в прочтении «Алисы…» Если в детстве она казалась всего лишь волшебной сказкой, то с возрастом превращается в безумную фантазийную пляску, нарушающую все мыслимые и немыслимые законы логики.
    Для определения «Алисы…» больше всего подходит английское слово «нонсенс». Именно в таком звучании «чепуха» становится «чепухой со смыслом». Что уж особенно фантастично, так это то, что Кэролл-то был математиком. И становится абсолютно непонятно, как такая волшебная феерия могла родиться у человека со склонностью к точным наукам. Однако налет логики все-таки присутствует в «Алисе …», т.к. Кэролл помещает всю эту тарабарщину в обитель сна. И пока наш мозг спокойно отдыхает, пресловутая подкорка вытворяет самые немыслимые вещи. Так что вся фантастичность «Алисы…» не в отсутствии логики как таковой, а в умелом ее оттеснении на задний план.
    И все-таки не смотря на всю сухость моих предыдущих изречений, «Алиса…» была, есть и будет моей любимой книгой с удивительно тонкой атмосферой волшебства. Другой такой, наверное, просто не существует.
    Здесь мир простой и непосредственный, как незамутненный учеными трактатами разум ребенка. Здесь дубы дубасят, от сдобы добреют, от перца перечат. Здесь отчаиваются за шестичасовым чаем. Здесь царство каламбуров и скрытых смыслов.

   «— Откуда берется хлеб? Отвечай!
    — Это я знаю, — радостно начала  Алиса. — Он печется…
    — Печется? — повторила Белая Королева. — О ком это он печется?
    — Не о ком, а из чего, — объяснила  Алиса. — Берешь зерно, мелешь его…
    — Не зерно ты мелешь, а  чепуху! — отрезала Белая Королева.
    — Обмахните ее, — сказала с тревогой Черная Королева. — А то у нее от умственного напряжения начнется жар!»

    Здесь витает в воздухе улыбка Чеширского Кота, и медленно клубится дым от кальяна Гусеницы. Здесь все дороги сходятся вместе и ведут в никуда.

    «— А куда ты хочешь попасть? — ответил Кот.
    — Мне все равно… — сказала  Алиса.
    — Тогда все равно, куда и идти, — заметил Кот.
    — …только бы попасть куда-нибудь, — пояснила Алиса.
    — Куда-нибудь ты обязательно попадешь, — сказал Кот. — Нужно только достаточно долго идти».
    Здесь все дышит волшебством…»

    «Всеобщая волна перечитывания Алисы подхватила и меня. Смыла и долго влачила мое жалкое существование по рифам и атоллам.
    Долго - это целый вечер. Содрогаясь от наслаждения, я внимала этой бесподобной шизофрении и ловила кайф.
    В детстве это воспринималось именно что как странный бред...»

    «Мне было лет, наверно, 10, когда мама купила "Алису". Читать её я упорно не хотела: плевалась и пиналась, убегала и пряталась - лишь бы подальше от "Алисы". Как сейчас помню, очень боялась всех этих говорящих зверюшек. Не знаю уж, что мне, 10-летней девчонке, взбрело в голову, но после этой книжки стала бояться кроликов. Особенно белых.»

    «Долго сомневалась, какую в итоге оценку поставить этой книге... Плохой я ее назвать никак не могу - оригинальный, необычный, яркий сюжет... Но с другой стороны, положа руку на сердце, я эту книгу боюсь почти также как "Маленького принца". Знаете, мне в детстве часто снился один кошмар - что я иду к себе домой, но моей квартиры просто не существует больше или там живут совсем другие люди, которые знать меня не знают. И где моя семья и где я вообще оказалась никто не знает... Для них этот мир нормален, привычен с его законами, а я в нем лишняя и потерянная... И этот панический ужас накатывает на меня, когда я пытаюсь смотреть на мир глазами Алисы... Вроде бы история детская, но есть тут что-то зловещее...»

    «В детстве я не любила "Алису", даже не то что не любила, она не запоминалась, казалась какой-то слишком занудной. Читали мне её перед сном, глаза вечно слипались от скуки, не дослушав и главы засыпала.»

    «Что касается самой книги? Мне она понравилась, но каждая сказка должна быть прочитана в свое время. Свое - я упустила, лет так на 10-15. Возможно, тогда бы я восприняла ее именно, как сказку с загадками и всякими путаницами. Сейчас же, не зря тема январского книгомарафона - сны, мне показалось, что это сон сумасшедшего, именно сон, а не бред. Если бы на месте Алисы была я, и мне снились всякие бегающие кролики с часами, разговаривающие животные, цветы, шахматные фигуры и колоды карт, я бы с уверенностью могла подумать, что у меня, как минимум, "белочка".
    А в целом, сказка очень позитивная, веселая и местами поучительная, чего стоит одна Королева Червей, которая везде и всюду кричала: "Отрубите ему голову!", кстати, именно она стала моим любимым персонажем, думаю, вряд ли, я бы обратила на нее свое внимание, прочти я книгу раньше.»

    «Эта книжка восхищает далеко не всех, Кэрролла часто критиковали за чрезмерную экстравагантность, нелепость, отсутствие смысла. И всё же прошло уже почти полтора века, а сказка жива, волнует переводчиков, мультипликаторов, да и просто читателей.»

    «В общем и целом, впечатление от книги никакое. Я, конечно, согласна с тем, что Кэролл создал своего рода гениальное произведение, напичканное каламбурами, ребусами, интересными приемами... Но их такое огромное количество, что все больше похоже действительно на бред сумасшедшего, чем на прекрасную детскую сказку. Больше всего расстроило отсутствие как такового сюжета, интриги, кульминации.»

    «Алиса в Стране Чудес»
    Мир, в котором все не так, все неправильно, в котором можно бесконечно играть. Мир, созданный для маленькой девочки, созданный маленькой девочкой.
    «Алиса в Зазеркалье»
    Удивительная сказка, в которой каждый находит свое место и открывает двери в предназначенный для него мир.»


     Примечание. Лично мне понравилась сказка Льюиса Кэрролла (математика и… страшно сказать, педофила, - известно, что его даже отлучили от прототипа Алисы – девочки, с которой он любил проводить время как друг дома, семьи, где она жила). Мне интересна сказка «Алиса в стране чудес» именно тем, что она про маленькую девочку с ее добрым (где-то английским) характером. Обожаю и люблю маленьких девочек (не как Бармалей, конечно). Понравился момент плачевного Ее состояния по щиколотку… В целом же, говоря словами Алисы, -  не в обиду автору, в шутку, – полная чепуха! Интересно, если бы люди записывали все свои сны… о, что за безумие мы бы узрели! Напишу и я какую-нибудь маленькую (не столь большую) сказку на подобный лад, что мне тоже приснилось, ведь никому не возбраняется писать всякую (сказочную) чепуху. 
    И я не претендую на популярность, но некий здравый смысл в нижеприведенной сказке все же имеется… (если добрые (платонические) педофилы пишут сказки про девочек, вспомним того же Набокова и его Лолиту, то мазохисты пишут сказки про… Королев, часто Снежных, но не обязательно, бывают и добрые Королевы, всякие…).
   

    В гостях у феи Морганы (фата Морганы)

    Введение. Фея Моргана http://starboy.name/angel/morgana.htm
    http://starboy.name/angel/fata.html

    Фея Моргана о себе: «Я – фея Моргана, могущественная повелительница Авалона, одна из самых великих волшебниц, похитившая сердце самого короля Артура. Я – прирожденная повелительница, способная видеть истинный смысл вещей и событий. Для меня люди – открытые книги: их мысли, чувства и их поступки я читаю также легко, как рыцарский роман. Моя интуиция, словно луч света во тьме, ведущая меня по жизни. Полагайся на свой внутренний голос, и он приведет тебя к настоящим вершинам, и в делах, и в любви.»

                «Фата Моргана,
                Замки, узоры, цветы и цвета,
                Сказка, где каждая краска, черта
                С каждой секундой — не та,
                Фата Моргана
                Явственно светит лишь тем, кто, внимательный, рано,
                Утром, едва только солнце взойдет,
                Глянет с высокого камня, на  море,
                К солнцу спиной над безгранностью вод,
                С блеском во взоре,
                К солнцу спиной,
                Правда ль тут будет, неправда ль обмана,
                Только роскошной цветной пеленой
                Быстро возникнет пред ним над волной
                Фата Моргана.»
                (Константин Бальмонт)

   
    Жили-были на свете в старой доброй Англии дети, Эйли (что означает «солнечная») и ее братик Томас, и были похожи друг на друга как две капли воды, поэтому мальчика и звали Томас («близнец»), что ему очень подходило. И были они такие светленькие и прекрасные, - действительно, как ангелы. Жили они вместе со своими родителями, которые старались воспитать из них настоящего джентльмена и леди.

    Весной и летом их сказочный домик утопал в цветах и солнечных лучах, а осенью и зимой сливался своей соломенной крышей с унылой Природой. У детей была одна комната на двоих, но спали они каждый в своей маленькой деревянной кроватке подле окна, по ночам в которое заглядывала Луна, словно из далекого, неизвестного потустороннего мира.

    Домик детей находился на берегу моря у высоких скал, где они часто гуляли по берегу и собирали камешки, играя в «лягушку» или как еще называют эту игру «блинчики». Если найти плоский, гладкий камешек и кинуть его плоско относительно воды, то он может подпрыгнуть на поверхности несколько раз. Иногда Эйли и Томас находили на берегу и цветные стеклышки, сквозь которые глядели на морские дали, манящие их юные души к заморским землям, что неведомо таились там, далеко за горизонтом. Обычно над морем кроме облаков и, временами, туманов ничего не было видно, но порой над водой появлялся какой-то чудесный призрачный мир, то всплывал в воздухе и парил город с белыми куполами, то появлялись верблюды, идущие по бескрайним пескам, то какие-то странные темнокожие люди занимались охотой. Этот мир удивлял и завораживал детей. Но чаще всего они видели прекрасный, словно воссозданный из облаков, Замок, прямо над скалой, он то появлялся, то исчезал, украшенный светлыми резными башенками. Из фронтальных ворот Замка выезжала белая карета, запряженная шестеркой белогривых лошадей. Карета останавливалась и из дверцы выходила прекрасная Дама. Она смотрела свысока и словно звала, манила рукой детей к себе. Потом видение исчезало… Эйли и Томас спрашивали родителей, что же это за мир, который является порой над горизонтом или скалой. И те говорили им, что это проделки феи Морганы, волшебницы призрачных миров, что старается обмануть слишком доверчивых и увлекающихся людей. Фата Моргана – это имя звучало для детей как-то таинственно, завораживающе. Когда они по вечерам ложились в свои кроватки, то и во снах к ним являлась фата Моргана, так им казалось, ибо и во сне видели они такие сплетения иллюзий, что и наяву не находили подобного.   

    И вот однажды Томас решил отправиться на скалу и посмотреть поближе чудесный Замок, являющийся в вышине. Свое сестренку он решил не брать с собой, так как мало ли что с ней может случиться в пути, ведь она же девчонка, а с девчонками вечно что-нибудь случается в путешествиях. Встал он очень рано, когда Эйли и родители еще спали, и отправился в путь. Надо сказать, что скала, хоть и находилась не так далеко, но так как Томас был еще маленьким, ему пришлось добираться до нее полдня. И вот, когда он оказался на самой вершине на краю обрыва, откуда открывался замечательный вид на бескрайний морской простор, перед ним, как и прежде, предстал воздушный Замок и был он уже не столь призрачным, но осязаемым. Башни его, вначале колеблемые маревом, высясь в воздушном пространстве, обрели прочность камня. Волшебница миражей создала их на удивление прекрасно. Это был шедевр воздушной архитектуры, кажущимся отражением потустороннего, идеального мира. Сейчас Замок словно выплыл из облаков, и ступеньки его, ведущие наверх к главным воротам, оказались прямо перед Томасом. Будучи мальчиком смелым, как не таинственно и пугающе это было, Томас ступил по ним и пошел вверх. Уж очень ему хотелось посмотреть, что же находится внутри Замка. Когда он поднялся выше, двери перед ним распахнулись, и он вошел в удивительно прекрасный зал многообразий, украшенный всевозможными геометрическими формами, которые только можно себе вообразить, и столь они были причудливыми, наподобие ледяных фигур во дворце Снежной Королевы (о которой Томасу читали его родители), северной сестры феи Морганы. И в центре этой огромной, просторной залы на высоком троне, словно парила в вышине, восседала прекрасная Дама, ни дать ни взять сказочная Королева, Фея Моргана, а это и была она, Томас сразу же каким-то шестым чувством почувствовал это. Дама предстала светлой, как Ангел, словно сотканная из света и облаков, в воздушной накидке, усыпанной солнечными звездочками. Но стоит сказать и об Ее истинном облике. Седое крыло старости коснулось Ее и побелило волосы. Да, волшебница могла преображаться в молодую красавицу, ведь она была феей Морганой, великой иллюзионисткой, но она была стара, как сам мир, ибо пребывала в нем с его сотворения. Но, хотя она и менялась внешне, превращаясь в прекрасную Даму, что выглядела очень даже завораживающе, по сути оставалась, как и ранее, всё той же созидательницей призрачных миров. Увидев Томаса, она поздоровалась с ним и предложила ему присесть на кресло, стоящее внизу подле Ее трона, сказав, что им стоит много о чем поговорить, и так как в ногах правды нет, то Томасу лучше присесть. И Томас сел в любезно поставлено кресло прямо напротив Нее.

    Фея Моргана рассказала Томасу, что Ее владения простираются на морях, где ходят корабли, в безжизненных пустынях, где тянутся караваны, в мире воздушных образов, где парят птицы. Этот мир был сроднен миру иллюзий и ночных грёз. Райские зеленеющие оазисы и призрачные морские острова - Ее рук дело… Но стоит заметить, что она только отражала реальность и искажала ее порой силой обмана.
    Обратившись же к Томасу, волшебница заявила, что желает испытать его, насколько он является образованным молодым человеком, надеясь, что о его воспитании позаботились родители и английское общество. Поэтому она сказала Томасу, что задаст ему три загадки, и если он ответит хотя бы на две, то она будет довольна им, а если нет… то придется ему пенять на себя, ибо она не терпит необразованных и невоспитанных мальчишек.

    Первая загадка феи Морганы звучала так:
    - Почти круглое, твердое, висит, но не крепится.
    Ничего кроме яблока и глупой лампочки не приходило в голову Томасу, и он поспешил сказать первое, что пришло ему на ум:
    - Яблоко.
    Ответ оказался неверным, ибо яблоко либо висит на дереве, либо лежит на земле, или в кузовке, да и где угодно, но не висит в воздухе, хотя бы подобно шаровой молнии.
    Вторая загадка звучала так:
    - Есть и нет, придет – с собой заберет.
    Так как Томас много внимания не уделял философии, считал ее бесполезной наукой, да и не наукой вовсе, поэтому он снова ответил первое, что пришло ему на ум. А пришло, точнее, пришла ему на ум миссис Томпсон, его тетушка, которая иногда забирала Томаса и его сестру на время, когда родителям необходимо было куда-нибудь отлучиться или они были заняты. И все же Томас подумал, что когда миссис Томсон он не видел, то ее для него и не было как будто, когда же она приходила, то частенько забирала его с собой. Поэтому он и ответил, особо не размышляя:
    - Миссис Томпсон!
    Что оказалось неверным, ибо миссис Томсон все же существовала, даже когда ее не видел Томас.      
    Третья загадка феи Морганы звучала совсем просто:
    - Что есть самое чудесное на свете?
    Для Томаса самым чудесным на свете было мороженое и конфеты, которые хранились закрытыми в буфете. И все это ему строжайше запрещалось есть, но отчего он обожал мороженое и конфеты еще больше. Поэтому он тут же ответил:
    - Мороженое! Добавив: - И конфеты!
    Ответ опять же оказался по-детски неверным.
   
    Фея Моргана встала со своего трона и повелительно произнесла: - Склонись передо мной, неученый мальчишка! Коль ты не обладаешь достаточными знаниями, то быть тебе моим учеником и слугой! Те, кто в своем развитии отстают, становятся слугами более развитых! Неравенство царит в мире… и меж людьми! Поэтому встань на колени, Томас, и засвидетельствуй свое почтение перед высшим светом, коей представляю Я.
    Томас поколебался, но не найдя, что возразить, встал с кресла и растерянно преклонил одно колено. А затем, под Ее словно требовательно выжидающим взглядом, второе… И почему-то в этот момент, сгорая от стыда, он испытал какое-то волнующее возбуждение и удовлетворение. Королева иллюзий же смотрела на него сверху снисходительно, словно зная все его ощущения, и ту скрытую радость, которую она доставляет ему, не смотря на то, что он поступил к Ней в услужение.
    Да и так как Томасу понравилась фея Моргана, то устоять перед Ней он не мог… Если бы она оказалась сварливой и некрасивой, то ни за что бы он не преклонил колени, а так… он словно таял перед Ней…

    Скажем однако, что если бы Томас ответил хотя бы на один вопрос феи Морганы верно, то Королева иллюзий смягчилась бы и не была бы так с ним строга и высокомерна. Ведь можно быть развитым в чем-то одном, но в другом не достигать высот, это естественно, полное же невежество вызывает презрение. 
    А так как Томас не очень хотел учиться, то и мало знал, а потому и не смог ответить ни на одну загадку волшебницы. Поэтому фея Маргана заявила, что оставляет его у себя (уж очень Ей понравился этот мальчишка). Но чему могла научить мальчика фея обмана, вводящая людей в заблуждение? Надо сказать, школа у феи Морганы была достойна какого-нибудь лучшего английского учебного заведения, где воспитывали мальчиков. Преподавателями там служили несколько старых призраков, но уж очень умных. Да и, не смотря на то, что фея Моргана создавала иллюзии и была, если можно так выразиться, признанным мастером иллюзиона, все же она хорошо знала законы математики и физики, ибо без этих законов и Ее иллюзион был бы невозможен. Она знала все законы преломления и отражения, а также строение атмосферы и еще много чего. Так что Томасу было чему у Нее поучиться. 

    А в доме Томаса волновались. К вечеру Томас так и не вернулся. Эйли очень беспокоилась за своего братика. Родители, не найдя нигде его, заявили в полицию, полицейские облазали все в округе, но нигде не могли найти мальчика. Они даже добрались до вершины скалы, но ничего там не обнаружили. Ибо волшебный мир прекрасных иллюзий и уж тем более Замок феи Морганы могли видеть не все. Не каждому он являлся, а только тем, в ком была заинтересована сама фея. Ну а уж полицейские Ей точно были не интересны. Поэтому они и не смогли найти Томаса. Только Эйли догадывалась, куда мог отправиться ее братик, он часто делился с нею своими мыслями и уже давно собирался отправиться на скалу, поглядеть действительно ли существует тот Замок, что являлся им с Эйли, и действительно ли существует та Дама, что манила их к себе.    

   Что поделать, в который раз именно сестренке пришлось отправляться выручать своего неразумного братца, попавшего в беду. Не раз фея Моргана обманывала и не таких маленьких мечтателей, но и зрелых мужей, вроде Одиссея, что был увлечен Ею в морской водоворот, пленившись призрачным островом… (что, однако, не упоминается у Гомера). Ни одно поколение моряков знает о проделках феи Морганы, ни один корабль был напуган Ею видением проплывающего «Летучего Голландца», предвещающего гибель, ни один путник затерялся в песках пустынь, пленившись видениями зеленых оазисов с водой… Так что неудивительно, что и Томас с его увлекающейся натурой попался в ловушку волшебницы.
      
    Но вернемся к Эйли. Не пройдя и полпути, девочка повстречала старую добрую Леди, которая жила у подножия скалы на зеленом лугу в сказочном домике, также утопающем в цветах, как и домик детей.  Леди пригласила девочку к себе попить утреннего чаю, поскольку выяснилось, что Эйли отправляется на скалу, а посему ей следует взбодриться и приобрести тонус, необходимый каждой настоящей Леди, тем более, предпринявшей такое путешествие. И так как каждая настоящая взрослая Леди любит маленьких девочек, ибо сама когда-то была маленькой девочкой, и в каждой маленькой девочке любит себя, ибо каждая настоящая Леди любит себя, то Эйли сразу понравилась старой доброй Леди.
    Поэтому они дружно посидели у распахнутого в цветущий садик окна, попивая чай и рассматривая цветы на клумбах, а также порхающих бабочек, стрекоз и жужжащих медоносных пчел… Кругом цвели пышные, благоухающие розы, напоенные сладостным ароматом, а порхающие бабочки, словно маленькие эльфы, перелетали с цветка на цветок. У старой доброй Леди был и добрый котик-обормотик, который бегал меж клумб и ловил бабочек и стрекоз, что старались сесть ему на нос… Эта картина умиляла Эйли…

     Но время шло к полудню, и Эйли надо было идти искать своего заблудшего братца, ибо мальчишки всегда склонны искать приключения и попадать в различные неприятные ситуации, из которых их потом приходится выручать. Уж такова натура мальчишек. И как старой доброй Леди не хотелось отпускать столь понравившуюся ей девочку, они вынуждены были расстаться, но как расстаются старые добрые знакомые, с легкой грустью… Но Эйли пообещала, что будет теперь часто навещать старую добрую Леди (что впрочем англичанам несвойственно!), ибо узнала о ее существовании и что она живет совсем неподалеку от них с Томасом. Итак Эйли отправилась в дальнейший путь…

    По мере того, как Эйли поднималась к скале по зеленым пустошам, небо затянули тучи, задул ветер, зашумел дождь… Девочка увидела неподалеку одиноко стоящий дуб, и, хотя она знала, что во время грозы опасно прятаться под одиноко стоящим деревом, но идти одной по поляне под дождем тоже не пожелаешь, поэтому она поспешила укрыться под широко раскинувшейся дубовой листвой, спрятавшись от волшебницы темных грозовых туч (сестры Тора и праправнучки Зевса).
    Сев на травку под корнями дуба, Эйли подняла голову и увидела среди листвы сидящую сову, нахохлившуюся, будто спящую. Глядя на нее, Эйли тоже захотелось спать. Руки ее ослабели и опустились на зеленый ковер, и она уснула.
    На дубу все по прежнему сидела сова, а всем известно, что сова – мудрое существо. Не будя девочку, она сторожила ее и каким-то мистическим образом заговорила с нею во сне и поведала, что Томас находится в Замке феи Морганы, и когда Эйли попадет туда, фея будет задавать ей загадки, и даже намекнула, чтобы Эйли хорошенько подумала, прежде чем будет отвечать. Но ответы ей не сказала, ибо это уже было бы нечестно. Так мудрая Сова дала ей мудрый совет быть мудрее.

    Дождь прошел, туман рассеялся, и среди дубовых листьев вдруг залился соловей, а вместе с ним запели  и защебетали птицы, прячущиеся в ветвях дуба, воспевая появившееся из-за туч Солнце. От этого птичьего гомона пробудилась и Эйли, взглянув наверх. Сова все также молча сидела на ветке, не обращая на девочку никакого внимания. Эйли поблагодарила ее, но та по-прежнему не обращала на нее внимания. На что Эйли сказала ей:
   - Ну и ладно! Сиди на своем суку и молчи!
    Да и вовсе Эйли по нраву пришлась боле песня соловья, чем сновидческие нравоучения совы. Эйли вспомнила о древнем споре между этими птицами, споре любовного чувства и канонов нравственности и приличий. И сейчас же заслушалась соловьиными трелями… и подумала о Томасе, поспешив подняться с травы и отправиться далее к скале, где по ее предположению, обитала фея Моргана, и куда, скорее всего, отправился ее братик.

    Взобравшись на скалу, Эйли увидела Замок феи Морганы. Он весь искрился в прозрачной дымке. Перед Эйли, также как ранее перед Томасом, предстали ступени, по которым смелая девочка поднялась в просторный и прекрасный зал многообразий всевозможных геометрических форм. И если когда-либо и где-либо на Земле или иных планетах возникали новые миры, то архитектура их принимала формы, находящиеся в чудесном зале феи Морганы.   

    На возвышающемся троне по-прежнему восседала великая волшебница, она рада была видеть Эйли, и так как фея Моргана читала помыслы и желания людей в их умах и сердцах, то она уже знала, зачем пожаловала к ней девочка. Не иначе как за своим братцем. Что ж, фея Моргана к девочкам была более снисходительна. Эйли же, как воспитанная маленькая леди, ждала, когда волшебница заговорит с ней первой. И та не стала испытывать ее терпения:
     - Знаю, знаю, зачем ты ко мне пришла! За своим братцем!
    - Да! – ответила Эйли. И, потрясенная увиденным, но, все же держа себя в руках, как истая маленькая англичанка, добавила:
    - А Вы, наверное, и есть знаменитая фея Моргана?..
   - Да, это я! И твой братец находится у меня. Он оказался настолько невежественным, что не сумел ответить на мои простые вопросы. Думаю, если ты хочешь его выручить, то тебе придется так же ответить на них. Ибо в деле воспитания твоего братца, - я думаю, - могу положиться на тебя!
    На что Эйли возразила:
    - Но нас ждут дома, волнуются и ищут родители!
    На что фея Моргана, проявив холодность, ответила:
    - Мне это не интересно! Твой братик Томас находится в вечности, а вечность может и подождать. И тебе некуда спешить! Мир иллюзий настолько увлекателен, что ни один из живущих, находящийся под его сладчайшим воздействием, не захотел еще добровольно покинуть его. Этот мир почти реален, но и реальность представляется иллюзией, сновидением, улетучивающимся, словно пар, превращаясь во тьму…   

    Эйли ничего не оставалось, как согласиться попробовать ответить на загадки феи Морганы. И так как Эйли была приличной девочкой и училась прилежно, то она могла подумать, прежде чем отвечать. К тому же с ней во сне говорила мудрая сова. 

    Первая загадка феи Морганы звучала, как и ранее:
    - Почти круглое, твердое, висит, но не крепится.
    Подумав, Эйли, ответила: Земля… и другие планеты!
    И это оказалось правильным ответом, ожидаемым феей Морганой. Томас же не смог ответить на этот вопрос, поскольку не знал, как и древние люди, что Земля почти круглая (точнее приплюснутая на полюсах и растянутая на экваторе) и вращается вокруг Солнца, также висящего без видимого крепления, хотя Солнце и не столь твердое, как планеты, и представляет пылающий шар.
    Фея Моргана немного удивилась догадливости девочки, но спокойно задала вторую загадку:
    - Есть и нет, придет – с собой заберет.
    Задумалась Эйли, чего вообще нет на свете? Это было то, чего не было в мире. Но это могло быть то, что еще не явилось в мир или уже исчезло. Но что приходит и уводит целый мир за собой? Ничто…
    - Ничто, смерть, - ответила Эйли.
    И это оказалось правильным ответом. Кому как не фее Моргане знать, что является причиной изменчивости Ее иллюзий.
    Третья загадка звучала по-прежнему просто:   
    - Что есть самое чудесное на свете?
    Эйли, было, начала перебирать все, что ей более всего нравилось на свете, а нравилось ей многое, и она никак не могла выбрать. Она спросила себя: «А почему мне вообще что-то нравится, а что-то не нравится?» Явно, что причиной этого была она сама. А если бы ее не было, то ей бы ничего и не могло нравиться вовсе. Но, кроме нее, были и другие люди, к примеру, Томас, родители, старая добрая Леди, и им тоже что-то нравилось и не нравилось. Что же могло им нравиться всем вместе более всего? Наверное, то, что им вообще могло что-то нравиться, то, что они вообще были на свете и могли выбирать, что им нравится, а что нет. И поэтому Эйли ответила:
    - Жизнь!
    И это оказалось правдой. Ибо жизнь – это Все для нас на свете, нет жизни – не будет и ни чего. И жизнь представляет поистине чудо! Просто же мир без жизни как будто и вовсе не существует, пребывая, словно во сне без сновидений, хотя и сам является бесконечным и вечным чудом.

    Да, вечность могла и подождать, но Эйли ждать не могла. Она попросил фею Моргану освободить Томаса из плена сладких иллюзий. И той ничего не оставалось делать, как отпустить мальчишку, который, впрочем, уже многому научился, ибо прошло пять лет, как он попал к волшебнице в обучение. Но при этом нисколько не изменился внешне, ибо за это время на земном круге прошел всего лишь один день. Устроить такую иллюзию было во власти феи Морганы. Ведь не даром говорят, что все прошло как за один день.
 
    На прощание в награду от волшебницы Томас и Эйли получили по два золотых кольца «любви и верности». Если какая-нибудь девушка или парень в будущем им очень и очень понравятся, то они могут подарить ей или ему соответственно одно кольцо, а второе одеть себе на палец. Если же надеть данное кольцо, то тут же (не без помощи чар феи Морганы и Ее сестры, волшебницы любви Венеры) надевший будет увлечен и зачарован образами любви, преображающими его натуру. Ведь и в любви без волшебства и иллюзий не обойтись. 

    Вежливо попрощавшись с великой волшебницей, Эйли и Томас все по тем же ступеням спустились на землю… Замок и фея Моргана растаяли, как утренний туман. В низине по-прежнему зеленела трава, а вдалеке синело море. Дети отправились домой, где их ждали родители…
   


            ***
    (Стих об английской цветочнице)
    Дождь идет иль солнце светит,
    Поправив ручкою чулки,
    Цветочница приметит
    Спешащего кокни.

    И мило улыбаясь,
    С корзиночкой она,
    Цветами рассыпаясь,
    Кокетка уж сама.
 
    Его милордом назовет
    Иль бравым капитаном,
    И тот в сердцах уже зайдет,
    Овеянный романом.
   

            ***
    Лепестки роз плавают в фонтане любви… у которого собираются цветочницы…


            ***
    Прелестные служительницы Флоры
    В фонтане плещутся любви;
    В корзиночке цветочницы мимозы,
    Предвестницы Весны. 



            ***
    (английские шоколадницы
    Из Дж. Мортона)
    На улицах движенье,
    Суета, -
    Прекрасная толпа. 

    То де’виц-шоколадниц
    Пестрый рой
    Витает легкою гурьбой.

    Они – стрекозы,
    Что так ретивы,
    Миниатюрны, суетливы…      

    На фабрике же,
    Делая подарки,
    Поют себе товарки…

    У каждой шапочка
    Красива
    И аккуратно мила.

    И каждую готов
    Я целовать
    Хоть в каблучок
                не раз…


   
    Примечание. Могущественным и притягательным фактором, фетишем Англии является Королева.         


            ***
    В центре Мира – Королева,
    Земли’ в чьем сердце бьется пульс,
    В сознанье чьем приличий мера,
    В руке чьей скипетр могущ.

    Хоть Власть ушла из рук твоих*…
    Но все же полнится держава;
    Хранима верностью сынов своих
    Традиций и законов слава.

    *безлично не в обиду будет сказано, английская монархия – точно белая королевская Кобра из английской (индийской) сказки про Маугли, оберегающая свои сокровища, верная традициям… а Маугли – один из некогда Ее диких подданных, набравшийся сил…

    P. S. Сам себе: - И как ты мог привести такое сравнение?!. На коленях перед Англией и (будущей) английской Королевой просить прощения… (ибо я все же почитаю и люблю именно что английских Королев...)


    Примечание. Ну вот, я мечтал быть рабом подобного идеала английской Королевы…

 
   

 
             ***
    Двор Королевы -   
    Луг прекрасных цветов –
    Придворных фрейлин.
    


    Примечание. Г. Мортон: «Еще мы можем вспомнить королеву Елизавету, чья про-славленная девственность была внешней политикой Англии во времена ее юности, а в старости стала дипломатическим соглашением. Елизавету на склоне лет лучше всего описыва¬ет немецкий путешественник Пауль Хентцнер.
    «Затем вошла королева, — пишет он, — в свои ше¬стьдесят пять лет (о чем он упоминает ранее) она выгля¬дела очень величественно. Ее удлиненное лицо было все еще привлекательно, хоть и покрыто сетью морщин: ма¬ленькие, но очень живые и черные глаза, нос с неболь¬шой горбинкой, узкие губы… В ушах — драгоценные серьги с жемчужинами, на голове у короле¬вы — рыжий парик, поверх которого надета маленькая корона — по слухам, из лунебургского золота. Платье Елизавета носила с большим декольте, по традиции не замужних женщин того времени. На шее королевы сверкало ожерелье из великолепных драгоценных камней. Руки у нее тонкие, с длинными пальцами. Елизавета среднего роста, с полной достоинства осанкой и манерой дер¬жаться. Речь королевы была мягкой, но в то же время повелительной. В тот день она надела платье из белого шелка, с каймой из жемчужин, каждая размером с фасо¬лину, а поверх платья — мантию из черного шелка с се¬ребряными нитями, длинный шлейф позади несла фрей¬лина. Шею королевы охватывал продолговатый ворот¬ник из золота и драгоценностей. Елизавета прошла по залу во всем своем великолепии, милостиво заговорила сначала с одним из присутствующих, потом с другим... Обращаясь к королеве, все опускались на колени, но она то и дело поднимала говорящих движением руки. Куда бы ни обращала она свой взор, все падали ниц…».

    Или

    «…Королева вошла, облаченная «в черный бархат, богато укра¬шенный серебряным шитьем и жемчугом. Поверх платья на ней была серебристая шаль, которая сплошь состояла из яче¬ек и была прозрачной, словно кусок газовой ткани... Пока она была в церкви, в уже описанном мною помещении, под балдахином из золотой ткани, подготовили длинный стол. Когда она вернулась из церкви, на этот стол поставили сорок больших серебряных блюд с различными сортами мяса. Каж¬дое блюдо было сделано из золоченого серебра. Она в пол¬ном одиночестве заняла место за этим столом... После того как королева села, в конце помещения, подле двери, был ус¬тановлен другой стол и пять графинь заняли места за этим столом. Одетый в черное молодой дворянин принялся разре¬зать на куски предназначенное для королевы мясо, а такого же возраста дворянин в зеленом подносил ей напитки. Он должен был стоять на коленях, пока она пила. Как только кубок пустел, кравчий поднимался с колен и убирал посуду. У стола, справа от королевы, стояли дворяне высокого зва¬ния, как, например, милорд Говер (лорд Говард Эффингемский. — Г. М.). Его именуют управляющим двором, но в Германии его звание соответствует званию гофмейстера. Далее находился главный конюший, милорд Лестер. Гово¬рят, у него в течение долгого времени была любовная интри¬га с королевой. Сейчас он женат».
    Затем Ведель излагает, как рыцари и дворяне, впереди которых шли оруженосцы с белыми жезлами в руках, вносили различные блюда. Играли музыканты, а королева постоянно с кем-нибудь разговаривала, подзывая к себе различных людей, которые стояли перед ней на коленях до тех пор, пока она не приказывала им встать. Когда королева покончила с едой, пять графинь поднялись со своих мест и, дважды сделав глубокие реверансы, удалились в другую часть помещения, где и встали в ожидании. Затем Елизавета поднялась и повернулась спи¬ной к столу. Тогда вышли два епископа и прочитали благодарственную молитву. После этого на колени перед королевой опустились три графа с большим тазом из золоченого сервер и два дворянина с полотенцем. Сняв кольцо с ее пальца, он передала его лорду-гофмейстеру. После того как ей на руки лили воду, она снова надела кольцо…»



            ***
    (прямо, ода Англии)
    О, Англия – Владычица морей,
    Твои отважны гордые сыны,
    Армады мощных кораблей –
    Поборники торговли и войны.

    Призывно взоры устремляя
    К брегам иных, чужих земель,
    Туземцев местных устрашая (усмиряя),
    Ты, Англия – Владычица людей,

    Неся им рабство и законы,
    Грабеж, торговлю, созиданье,
    Всевластно основав колонии,
    Ты принесла им процветанье.



    Примечание. Возможно, где-то сходно с англичанами в былом. «Очерки Истории Англии»: «Тацит устами одного из британских вождей: «В своей надмен¬ности и наглости римляне дошли до того, что с ними стало уже невозможно мирное сожительство. Грабители мира, когда им, все обшаривающим, недостает земли, начинают обшаривать море. Они с одинаковой жадностью накидываются на богатство и бед¬ность. Похищать, убивать, грабить и т. п. — все это на их лживом языке называется управлением, а когда они превратят все в пусты¬ню, это называется миром».



            ***
    (колониальное)
    Англичане ловят в Африке рабов,
    Убивают, грабят, продают,
    Галеоны правят у фортов,
    Негры на плантациях живут.

    Пальмы, колониальные дома,
    Чёрная прислуга белых Леди,
    Полные богатств заморских закрома,
    Страх английской плети.



            ***
    У порога белого Дворца
    В прах склонилась негритянка,
    За работу из жемчужного ларца
    Ей пожаловала доллар англичанка.
 

    P. S. Надеюсь, меня не обвинят в расизме, ибо я ко всем людям в основном отношусь как к равным братьям… и дискриминация по каким-то признакам - это уже далекие пережитки, надеюсь… 

    http://starboy.name/angel/kolon.html



             ***
    Дворец колонный среди пальм,
    Колышет ветер занавески…
    Плантаций зеленеющих бескрайня даль (адамов рай),
    С зонтами Дамы гуляют по поместью.

    Меж зарослей невольники темнеют,
    Просторны залы белого дворца,
    Нарядные лакеи в залах преют,
    Жестокость жизни естества.



             ***
    Одетый в красно-белую, богато украшенную, шитую золотом лакейскую ливрею, я стоял у дверей залы в особняке Англии, служа у английской Леди… Переживая сё, я думал: «Неужели это я? Неужели меня превратили метаморфозы жизни в лакея англичанки? И вот я стою здесь?! Это происходит со мной! Даже не верится…» Нарушая течение моих мыслей, ко мне подошла Леди с подругами, и, дабы продемонстрировать им свою власть надо мной, жестом велела мне опуститься перед ними на колени… И я повиновался, не смея ослушаться… На что Леди заметила гостьям: - Этот русский отлично служит мне, своей английской Повелительнице… и поднесла веер под мой подбородок, приподняв его, овеяв ароматом, отчего у меня закружилась голова, - конечно, и от сладостного удовольствия служить своей иностранной, иноплеменной Хозяйке, символизирующей, воплощающей собой высшую английскую Аристократию…



    Примечание. Джереми Паксман, «Англия, портрет народа»:
   «Процветающая в стране молодежная культура на цвет кожи внимания не обращает. Помогала и свойственная англичанам щепетильность: Роберт Тейлор, теперь процветающий фотограф, живо вспоминает, как его, волнующегося юного хориста, пригласили петь в хоре собора в Хирфорде. Хор проходил по проходу между сиденьями, когда в соборе появилась жена епископа, которая пыталась поймать маленькую черную собачку. «Сюда, Самбо, — громко приказала она и, подняв глаза, увидела в составе хора чернокожего ребенка. — О, прошу прощения», — извиняющимся тоном тут же выпалила она.
    Слово «самбо» считается оскорбительным по отношению к афроамериканцу, негру или выходцу из Южной Азии по ассоциации с вышедшей в 1898 году детской сказки Хелен Баннерман «История маленького черного Самбо».

 

            ***   
    И ныне Англия протягивает свою голову к африканским «братьям и сестричкам»:

 


    Примечание. С интересом узрел белую английскую Леди, роскошную, словно каравелла… под руку с африканцем…


    Примечание. У нас в городе Пушкине на улицах все чаще можно увидеть африканцев в русской, морской (чёрной) форме, - будущие офицеры русского флота, потомки Пушкина!

   
            ***
    Писать на подмороженном окне вензель английской королевы Виктории, VR…


    Историческая справка из книги знаний: «Викто;рия (имя богини победы в древнем Риме), немка по происхождению (Victoria, имя при крещении Александрина Виктория, англ. Alexandrina Victoria; 24 мая 1819 — 22 января 1901) — королева Соединённого Королевства Великобритании и Ирландии с 20 июня 1837, императрица Индии с 1 мая 1876 (провозглашение в Индии — 1 января 1877), последний представитель Ганноверской династии на троне Великобритании.
    Виктория пробыла на троне более 63 лет — больше, чем любой другой британский монарх. Викторианская эпоха совпала с промышленной революцией и периодом наибольшего расцвета Британской империи. Многочисленные династические браки её детей и внуков укрепили связи между королевскими династиями Европы и усилили влияние Великобритании на континенте (её называли «Бабушкой Европы»).
    Отцом Виктории был, четвёртый сын короля Георга III, матерью будущей королевы была принцесса Саксен-Кобургская Виктория, вдовствующая княгиня Лейнингенская (1786 — 16 марта 1861), уже имевшая двух детей от первого брака. Первое имя — Александрина — дано ей в честь русского императора Александра I, который был её крестным. Несмотря на довольно высокое положение в иерархии наследования, Виктория в первые годы жизни говорила только на немецком языке.
    У Виктории и Альберта родилось 9 детей, через своих детей и внуков Виктория стала «Бабушкой Европы», её потомки — Винздоры, короли Великобритании, а также Гогенцоллеры (кайзер Вильгельм II её внук), испанские Бурбоны и Романовы (жена Николая II Императрица Александра Фёдоровна внучка Виктории, а цесаревич Алексей Николаевич правнук Виктории).
    Алиса (25 апреля 1843 — 14 декабря 1878), вышла замуж за принца (впоследствии великого герцога) Людвига Гессенского. Мать Александры Фёдоровны, жены Николая II.
    Альфред (6 августа 1844 — 31 июля 1900), герцог Эдинбургский, с 1893 правящий герцог Саксен-Кобург-Готы в Германии, адмирал королевского флота; с 1874 г. был женат на русской великой княжне Марии Александровне, дочери императора Александра II;
    Королева Виктория широко известна как носитель гена гемофилии; по-видимому, эта мутация произошла в её генотипе de novo, поскольку в семьях её родителей гемофилики не зарегистрированы. Из её детей один сын (Леопольд) сам страдал гемофилией, передав её через дочь также своему внуку Рупрехту Атлонскому, а по крайней мере две дочери (Алиса и Беатриса) были носительницами гена гемофилии, которой страдали некоторые их потомки мужского пола (цесаревич Алексей Николаевич, сын Алисы Гессенской, два испанских инфанта, внуки Беатрисы, и др.).»

   
    Примечание. Дизраэли – типичный выдающийся еврей, английский премьер-министр в век господства аристократии… (замечу, что афоризмы его в философском смысле – пальцем в небо; кстати, он был расистом и притом выступал против книг и чтения, хотя сам их писал, - в общем, натуральный… э-э-э-э… еврей).
    

    Примечание. Вспомнилось: звучит Хава Нагила, окуная в мир древней Иудеи… ночной пустыни… в мир Солнца и счастья… Я люблю это музыку…


            ***
    (еврейская песенка, танцуем, руки в жилетки)
    Шекели мы любим,
    Шекели мы ценим,
    Шекели важны,
    Шекели нужны,
    Шекели’… Шекели’…
    Шекелилили…
   
    P. S. О, как часто на заднем плане я слышал эту песенку, угадывал ее мелодию за внешним… песенку и танец вокруг золотого тельца…


    Примечание. Об отличии и схожести людей различных национальностей. Никто не будет отрицать, что существует, к примеру, класс рыб, который делится на виды, характерным образом отличающиеся друг от друга, а уже каждая рыба представляет собой индивидуальность, возможно, в чем-то схожую с индивидуальностью какой-нибудь рыбы из другого вида. Похожее деление наблюдается и среди людей по расовым, национальным и иным признакам и при том все являются в общем рыбами.

    Примечание. Умиляет меня уверенность англичан (и американцев), что они победили Наполеона и Гитлера (особенно примечательно вначале "победоносное" отступление английской армии у Дюнкера (хотя, с кем не бывает)…

    Примечание. Дом номер 1 в Лондоне – дом Лорда Веллингтона, победившего Наполеона при Ватерлоо… (мне вообще все интересно, что является номер 1).

    Примечание. Мнение.
    1. Если бы Наполеон не потерял свою армию на просторах и снегах России прежде, встретив народное героическое сопротивление русского народа и союзников, то, возможно, Веллингтон вряд ли разбил француза при Ватерлоо.
    2. Если бы Гитлер не потерял свои армии на просторах и снегах России прежде, встретив народное героическое сопротивление русского народа и союзных народов, то, возможно, Англия не «победила» бы Гитлера впоследствии (хотя надо отдать должное их материальной помощи вместе с США). 

    Примечание. А ведь было и такое (Клементина – неразлучная спутница Уинстона Черчилля): «Клементина оставалась помощницей и сподвижницей мужа, когда в 1940 году он занял пост премьер-министра. Она активно участвовала в предвыборных кампаниях и, по¬жалуй, подарила немало голосов избирателей своему мужу. Во время Второй мировой вой¬ны она организовала Комитет помощи России и сама возглавила его. Благо¬даря ее невероятной энергии и убедительным речам фонд в кратчайшее время собрал восемь миллионов фунтов стерлингов, на которые были закуплены медика¬менты, которых в СССР не хватало катастрофи¬чески. В 1945 году Клементина посетила Моск¬ву, где ей были вручены награды от советского правительства: золотой Знак Почета и орден Трудового Красного Знамени. День Победы она встретила в СССР, и Сталин лично вручил ей подарок - золотое кольцо с бриллиантом. 8 мая 1945 года она написала в письме мужу: «Мы собрались здесь, пьем шампанское и посыла¬ем тебе приветствие по случаю долгожданного праздника - Дня Великой Победы. Я буду вече¬ром слушать тебя по радио, мой дорогой, и ду¬мать о тебе и пяти славных годах твоего служе¬ния нации и миру».

    P. S. Стихотворение В. Скотта «Поле Ватерлоо» по духу где-то сродни стихотворению Лермонтова «Бородино». Чувствуется, что В. Скотт здесь повлиял на Лермонтова и в какой-то мере вдохновил его на написание знаменитого «Бородино». Это был ответ Лермонтова…

    Вальтер Скотт, «Поле Ватерлоо» http://starboy.name/angel/vaterloo.htm


    Побывал я и в городе Bath, где находится музей Джейн Остин (или Остен, просто Остин приятнее звучит, https://ru.wikipedia.org/wiki/Остин,_Джейн).

    Примечание. Скорее всего, мы бы подружились с Джейн (возможно, с чувственной примесью, свойственной отношениям между мужчиной и женщиной)… Ведь она обладала такой чувствительностью и проницательностью к малейшим, порой не заметным, движениям человеческих эмоций. И я посетил Ее скромный музей в Bath(е)… (первым делом я поспешил в музей*, в отличие от своих спутников, отправившихся пообедать, так я успел побывать во многих местах, оставшись под вечер голодным, но сытым духовно; зато с каким удовольствием вечером в хорошей компании я посетил добротный английский паб; хотя по вечерам в иные пабы бывает не протолкнуться вовсе).

    *Вообще мне по душе произведения Джейн Остин и экранизации Ее романов, люблю красивые английские постановки саг, типа «Гордость и предубеждение», «Север и юг» (2004), «Грозовой перевал» (2004 г.), «Тесс из рода Д’эрбевиллей» (2008) и др.

    Примечание. Наш экскурсовод-гей сказал, что это полная дурость, чтобы съездить в Bath (баня) и не посетить древнеримские бани, основу города. Поэтому я (единственный из своей группы) туда отправился, попить горячей воды для бодрости и очищения, набраться древнеримского здоровья… ну, купаться уж не стал в сих горячих источниках жизни, гармонии, чистоты и процветания…


            ***
    (тени римской цивилизации)
    Английский старый город Bath
    В основе на руинах римских бань
    Историей своей пленяет нас;
    Иной цивилизации рассвет-закат…

    Здесь древнеримской Госпожи
    Как приведенье сквозь далекие века
    Проступят вдруг властительно черты,
    И в жесте повелительном рука…

    Клубится пар от тёплых вод
    В осенне-зимний краткий день,
    Горят огни… романский свод,
    Скульптур с высот ложится тень…
   

            ***
    (из римских зарисовок)
    Скульптурные фигуры древних римлян в вечернем, синем небе, на коем звезды проступили… В низине баня средь колонн, камней… открыта Космосу и неге… у факелов горящих водолей… на ложе Госпожа в пару клубящемся свободно возлежит… рабыня подле на коленях перед Ней стоит… от страха замирая... и любви… средь ночи сладострастной… визави… огни на воды тень бросают… колеблемы, взывают… и меркнут до зари…


            ***
    У древних римлян были умные собаки и рабы…


            ***
   Мальчик с факелом – символ огня сексуальности… Нимфа с сосудом, изливающая из него воду, - символ согласия…


    Примечание. Здесь же в банях купил книгу о Женщинах древней Греции и Рима, подумав, что интерес к изучению Женщин древности движется и подогревается, словно тлеющими углями на пепле Истории, в глубине эротическими (сексуальными) переживаниями…

    Bath: http://starboy.name/angel/bath.html
    Купание: http://starboy.name/angel/anglkup.html



    Побывал в Стратфорде на Эйвоне, родине Шекспира:


            ***
    (Материнская) в центре кровать Госпожи Шекспир (Мэри Арденн, очень властной и требовательной Женщины), где подле Нее располагались ниже дети и служанки…   

 


    Примечание. В домике Шекспира купил три гусиных пера-ручки, два черных, одно белое, - почему-то так душа легла (видно, сказывается какое-то темное и светлое начала)… для письма стихов…

    Примечание. В Лондоне почти нет памятников Шекспиру. Это де свидетельствует об отношении англичан к литературе. Так, даже шекспировский театр «Глобус» открыли американцы…

    Примечание. Глядя на то, как американцы представляют себя в школьном образовании в области театра и литературы, складывается впечатление, что они изучают только Шекспира; ну да, своих-то выдающихся поэтов у них раз-два и обчелся, пусть хоть английских почитают, что ли…

    Примечание. Шекспир о сладком рабстве:

«Твой верный раб, я все минуты дня
Тебе, о мой владыка, посвящаю.
Когда к себе ты требуешь меня,
Я лучшего служения не знаю.

Не смею клясть я медленных часов,
Следя за ними в пытке ожиданья,
Не смею и роптать на горечь слов,
Когда мне говоришь ты: "до свиданья".

Не смею я ревнивою мечтой
Следить, где ты. Стою - как раб угрюмый -
Не жалуясь и полн единой думой:
Как счастлив тот, кто в этот миг с тобой!


LVII

Для верных слуг нет ничего другого,
Как ожидать у двери госпожу.
Так, прихотям твоим служить готовый,
Я в ожиданье время провожу.

Я про себя бранить не смею скуку,
За стрелками часов твоих следя.
Не проклинаю горькую разлуку,
За дверь твою по знаку выходя.

Не позволяю помыслам ревнивым
Переступать заветный твой порог,
И, бедный раб, считаю я счастливым
Того, кто час пробыть с тобою мог.

Что хочешь делай. Я лишился зренья,
И нет во мне ни тени подозренья.

Перевод С. Маршака

LVII

Я - твой слуга, и вся моя мечта
Лишь в том, чтоб угадать твои желанья.
Душа тобой одною занята,
Стремясь твои исполнить приказанья.

Я не ропщу, что дни мои пусты,
Я не слежу за стрелкой часовою,
Когда подчас "Прощай" мне скажешь ты,
Разлуки горечь не считаю злою.

Не смею вопросить я ни о чем,
Ни проводить тебя ревнивым взглядом.
Печальный раб, я мыслю об одном:
Как счастлив тот, кто был с тобою рядом.

Безумна до того любовь моя,
Что зла в тебе не замечаю я.

Перевод А. Финкеля

LVIII

Избави Бог, судивший рабство мне,
Чтоб я и в мыслях требовал отчета,
Как ты проводишь дни наедине.
Ждать приказаний - вся моя забота!

Я твой вассал. Пусть обречет меня
Твоя свобода на тюрьму разлуки:
Терпение, готовое на муки,
Удары примет, голову склоня.

Права твоей свободы - без предела.
Где хочешь будь; располагай собой
Как вздумаешь; в твоих руках всецело
Прощать себе любой проступок свой.

Я должен ждать - пусть в муках изнывая, -
Твоих забав ничем не порицая.

Перевод В. Брюсова

LVIII

Избави бог, меня лишивший воли,
Чтоб я посмел твой проверять досуг,
Считать часы и спрашивать: доколе?
В дела господ не посвящают слуг.

Зови меня, когда тебе угодно,
А до того я буду терпелив.
Удел мой - ждать, пока ты не свободна,
И сдерживать упрек или порыв.

Ты предаешься ль делу иль забаве, -
Сама ты госпожа своей судьбе.
И, провинившись пред собой, ты вправе
Свою вину прощать самой себе.

В часы твоих забот иль наслажденья
Я жду тебя в тоске, без осужденья...

Перевод С. Маршака

Пускай твоей свободой я замучен,
Я на тебя не затаю обид,
Страданьями к терпению приучен.

Где хочешь, будь! Права твои сильны,
Располагай собою как угодно,
Сама себе прощай свои вины,
Во всех своих решеньях ты свободна.

Пусть хороши, пусть злы твои влеченья -
Я буду ждать, хоть ожидать мученье.»



    Примечание. Бен Джонсен, современник и соперник Шекспира, фетишистские мотивы:

                «…Я знаю, их ли платья, что на них.
                И потому хулить пристало ль мне
                Того портного, что своей жене
                Перед началом брачной их игры
                Давал одеть наряд, что до поры
                Заказчице не послан? Он грешил
                Лишь тем, что упредить других спешил.
                По мне ж, одень ты клячу хоть в парчу,
                Я оседлать ее не захочу,
                Как и твою жену, хоть на нее
                Ты лучшее навесь свое шитье.
                Ведь если так, то похоть возбудит
                И стул, коль модной тряпкой он обит.
                Но я, мой друг, признаюсь, не из тех,
                Кого атлас да бархат вводят в грех.
                Иль мнишь ты, будто я, как тот лакей,
                Что, в гардеробной у жены твоей
                Отряхивая с юбок пыль и грязь,
                Томится, от желанья распалясь,
                Иль, брошенный башмак ее найдя,
                Его лобзает, страстью исходя,
                Иль на висящем платье задерет
                Подол и то вершит, чего мой рот
                И вымолвить не в силах? Ты-то был
                От счастья без ума, когда следил
                За бедным парнем в щелку! Впрочем, он,
                Будь хоть немного грамоте учен,
                В стихах бы прозу чувств своих воспел,
                Мол, за любовь позор он претерпел…»


    Примечание. Из Джеффри Чосера («отца английской поэзии», правда, по духу итальянца; во всяком случае, влияние на Чосера итальянских мотивов несомненно):
 
    Кентерберийская озорница (1) http://starboy.name/angel/ozornica1krat.htm (кратко)
    http://starboy.name/angel/ozornica1cel.htm (целиком)

    Кентерберийская озорница (2) http://starboy.name/angel/ozornica2cel.htm

    P. S. Замечательный фильм «Кентерберийские рассказы» также по духу более итальянский, чем английский.



                ***
    (в средневековой Англии)
    Дубы окутал призрачный туман,
    Волна плескалася о камни,
    Причалил разукрашенный драккар,
    Слезали космачи-варяги,
    Чтоб грабить люд и убивать,
    Чужим добром мошнины набивая,
    А после дружно пировать,
    Войну да дерзость прославляя…
   


            ***
    В Лондиниуме на брегах реки
    Высотки… стены Таура вросли,
    Чрез воду новоявлен Bridge,
    Над Темзою в тумане город-миф…



            ***
    Туман окутал Лондон
    Фатой невзрачных фей,
    Сокрыв зубчатый город
    На острове зыбей (теней).

    Бывает, снег пушистый
    Покроет мрачность стен,
    Но, тая, исчезает… мглистый
    Оставив феномен...



            ***
    (зарисовка)
    Туман на лондонском мосту,
    Над Темзой Тауэр застыл,
    Скучает (темнеет) бобби на посту,
    Дождь моросящий припустил…
 

   Примечание. Когда немцы, стоящие на переходе у светофора, увидели, что бобби (английские полицейские) перешли на красный свет, их недоумению и возмущению не было предела.



            ***
    (английские девушки легкого поведения)
    Красу по сердцу выбирай,
    Фламандку из Сатуорка,
    С ума сведет, собьет что с толка, 
    Одетую в минивер – горностай,   
    Под ним кандейл – тонкий шёлк,
    Ведущий страсти торг…



            ***   
    (в пансионе)
    На девочках чулочки
    Средь мрачных стен монастыря,
    Под рясами – сорочки –
    Проделки дьявола.



            ***
    Над лондонским мостом
    На пиках стылые главы, -
    Что кажется кошмарным сном, -
    Подвешенная клеть с костьми…
   
    Таков прохладный Лондон,
    Закон жестоких англичан,
    Казнил немилосердно он,
    Кто в руки правосудия попал.
            

    Примечание. Жестокость средневековых англичан: сначала приговоренного к смертной казни вешали, затем еще живого, находящегося в агонии на пороге смерти, снимали, вырезали сердце и показывали толпе… толпа ликовала… казнь была зрелищем, которое народ жаждал не пропустить…

    P. S. Чего уж говорить, «добрые» христиане-англичане сжигали женщин в клетях…



            ***
    Ужас бродит по Европе
    В маске красной палача,
    Из-за прорезей-пародий
    Жуть в очах его видна…



            ***
    В Лондоне так много труб,
    Труб из тёмного кирпича,
    Очень важен трубочиста труд,
    Как и труд палача.



            
    Тауэр


            ***   
    (в Тауэре)
    Витают призраки страданий
    За каменными, жёлтыми стенами,
    Зубцами режущими небо,
    Скрывавших узников от света,
    Томя их в башнях за замками…
    Иные воду где алкая,
    На милость Королевы уповая,
    Все ж находили смерть… от топора
    На плахе подле палача
    В кроваво-красном, пахнущем кафтане…
    И чьи главы потом на лондонском мосту
    Торчали для обозренья на виду…
 


            ***
    Призрак бедной Арабеллы
    Ныне в Тауэре бродит,
    Тая от любви без меры,
    Себе места не находит.

    Узница угрюмых стен
    Мрачно высящейся башни,
    Птица, пойманная в плен,
    Уморившая себя до казни.



            ***
    Лежат на таурском погосте
    Близ каменных, песочных стен
    Бедняжек милых кости*,
    Чей дух земли оставил тлен (плен).

    Раздастся колокольный звон
    Часовни местной приходской,
    Рассеяв карканье ворон,
    Повеяв смертью над главой…

    *Анны Болейн, Екатерины Говард, Леди Джейн Грей, Леди Рочфорд…

    Под мозаичном полом церкви
    Апостола Петра,
    Ушедшие навеки
    Под острием меча…


    P. S. Есть какое-то сходство между Лондоном и Санкт-Петербургом, как морскими городами на реках… Темзе и Неве… и теперь, когда я смотрю на сумрачную, затаенную Петропавловскую крепость, на Её шпиль, пронзающий низкое, холодное небо Петербурга, то вспоминаю… Тауэр…



            ***
    (Лондон)
    Прохладный Лондон, град туманов,
    Чья аристократия с простудой,
    То город-крепость, город храмов,
    То город призрачной минуты.

    Над Темзой вечен Град-правитель,
    Зубчаты башенки его,
    Он как холодный Покровитель
    И мира Господин сего…

    P. S. Хотя бриттов и покорили древние римляне - господа мира, а также германцы, норманны…



    Примечание. Башня Биг Бена (колокола) высится по Фрейду… (хотя не такая большая и высокая как у невежд, а как у сдержанных и культурных людей). Лондонцы так превозносят свой город, полагая, что колокольный звон Биг Бена слышен во всех уголках мира… Что вызывает улыбку снисхождения… P. S. Удары Бик Бена похожи на удары Кремлевских Курантов...


            ***
    Английский джентльмен
    Мистер Биг Бэн,
    Бэн!.. Бэн!.. Бэн!..




            ***
    Лондон – седовласый джентльмен,
    В чёрном смокинге Биг-Бен (Большой Бэн),
    С непременной тростью,
    Белой аристократа костью
    Респектабельный, манерный, видный,
    Почитаемый, солидный. 
    Над туманной Темзой Джон Булль Лорд,
    С дымною сигарой клубный Сноб.
   


           ***
    Туманный Лондон, град печали,
    Град одиночества, тоски,
    Его бы Радости венчали,
    Не будь так серы, скучны дни.



          ***
    Лондиниум – Дианы* город,
    Ночной блуждающей Луны,
    Тянущей серебристый полог,
    На город навевая сны.

    Диана – Богиня Луны и трагически погибшая английская Принцесса



           ***
    При имени Лондон – слышен звон колокольный,
    Лондон – город призраков томной Луны,
    Строгий, суровый, кирпичный, невольный,
    Где множество служащих – всё сюртуки.



           ***
    …и фурии над Лондоном кружат,
    Подобно ветрам злым,
    Что продувают невпопад,
    Свирепствуя над ним…

    У Диоклетиана было много дочерей,
    Предание гласит их было 33,
    Неуравновешенны, неистовы и злы,
    С характером лютующих морей.
    Решил их Император выдать замуж
    За властных и решительных мужей,
    Да посулил в придачу каждой куш он,
    Но не совладали с ними те.
    Мужей всех сестры умертвили,
    Во сне мечами поразили
    Под предводительством неистовой сестры,
    Чье имя Альба, известное до сей поры
    (По выражению «Туманный Альбион»,
    Где, было время, мира находился Трон).
    За злодеянья в наказанье Император 
    Всех дочек посадил на неуправляемый корабль
    И предал морю, вольности волны,
    Отдав на волю случая судьбы.
    Качалась барка… Посреди морей
    Стальных, неистовых зыбей
    Пустынный остров, зеленеющий в тумане,
    Устланный дикими камнями
    Страны ветров, туманов и дождей,
    Обитель демонов свирепых,
    Лютующих дождливой непогодой,
    Долин и туч свинцово-серых,
    Скупой и дикою природой.
    Сюда прибило барку с дочерьми,
    Что с лодки лишь на брег сошли,
    Как стали с демонами совокупляться,
    С неистовством, свирепствуя в любви,
    Желая сладострастию предаться
    И глад утробный утолить,
    Да великанов породить…
    От коих англичане и пошли,
    Детины неотесанные си,
    Что нравом были грубоваты,
    Свирепы, буйны, простоваты,
    Короче, дети ненавистной Альбы. 
    


            ***
    (в английской глубинке)
    Старинный Замок одичал,
    Покрылись стены и ступени мхом,
    Крест покосился и упал,
    Печать забвения на всём…

    Витает смерть, маша крылами,
    По осени над старой башней,
    Разносят карканье вороньи стаи,
    Дождь моросит на чёрной пашне…



            ***
    Скамейки для поэтических раздумий,
    Садов и парков мокрые аллеи,
    По коим некогда, гарцуя,
    Верхом прогуливались Леди…



            ***
    Туман в округе замка –
    Что поздней осени дыханье…
    От влаги парк насквозь промок,
    В долине конь с графиней одинок…



            ***
    Тишина английского парка,
    Прохлада, умеренность и чистота,
    Тучи нависли… в низине туманно,
    Ровно змеится по парку река…




Стихи о Робин Гуде:

(В. Высоцкий)
Баллада о вольных стрелках

«Если рыщут за твоею непокорной головой,
Чтоб петлей худую шею сделать более худой,
Нет надежнее приюта - скройся в лес, не пропадешь,
Если продан ты кому-то с потрохами ни за грош.

Бедняки и бедолаги, презирая жизнь слуги,
И бездомные бродяги у кого одни долги, -
Все, кто загнан, неприкаян, в этот вольный лес бегут,
Потому что здесь хозяин - славный парень Робин Гуд!

Здесь с полслова понимают, не боятся острых слов,
Здесь с почетом принимают оторви-сорви-голов,
И скрываются до срока даже рыцари в лесах:
Кто без страха и упрека - тот всегда не при деньгах.

Знают все оленьи тропы, словно линии руки,
В прошлом слуги и холопы, ныне - вольные стрелки.
Здесь того, кто все теряет, защитят и сберегут.
По лесной стране гуляет славный парень - Робин Гуд!

И живут да поживают всем запретам вопреки
И ничуть не унывают эти вольные стрелки.
Спят, укрывшись звездным небом, мох под ребра подлжив.
Им, какой бы холод не был, жив - и славно, если жив.

Но вздыхают от разлуки, - где-то дом и клок земли, -
Да поглаживают луки, чтоб в бою не подвели.
И стрелков не сыщешь лучших. Что же завтра, где их ждут -
Скажет первый в мире лучник - славный парень Робин Гуд!»

 
    Примечание. Стихи о Робин Гуде http://starboy.name/angel/robin.htm
   
    Примечание. Игнатий Ивановский, «Три лесных стрелка»

    Примечание. В. Высоцкий, «Славный парень Робин Гуд» http://www.starboy.name/music\Robin.mp4

    Примечание. Суровость к людям. Английские законы по отношению к бродягам: продажа в рабство или виселица.   



            
            ***
    Англичанки
    В островерхих головных уборах – 
    Словно башен аглицкие пики,
    Как? Откуда на просторах
    Рыжевласы, бледнолики?..



            ***
    Во взорах англичанки – небеса,
    Очаровательное благородство,
    Веков холодная краса,
    Далеких замков воеводство. 



            ***
    Девочка и собака…

 

 


            ***      
    Мне по нраву английская рыжая девочка с веснушками, что горошины весенней мимозы…


            ***
    Рыжая-бесстыжая. И все же я люблю рыжих девчонок… рыжеватость их волос ассоциируется у меня и со страстностью… огненностью…


   Примечание. Елена Санникова:

   Рыжая-бесстыжая!

«От листвы, опавшей в ночь,
Лужи рыжи.
Неизменно дни короче,
Небо - ниже.
У прохожих взгляд другой -
Стал печальнее.
Осень, осень, суть твоя -
Увядание!
Рот закрою на замок,
Стану тише -
Кто захочет (это факт!)
Тот услышит,
Отличит в толпе любой
Среди прочих,
На красивую меня
Зуб наточит!
А я рыжими кудрями
Тряхну - стерва!
Обернусь и сразу всем
Подмигну первой,
Каблучками острыми -
По асфальту
Простучу - сердце прыг,
Сто раз сальто!
Мои серые глаза
Ух, бесстыжи!
Листья в лужах как мои
Кудри - рыжи.
И не важно, что теперь
Дни короче,
Будут, чувствую, теперь
Жарче ночи!»

       10.2008


    Примечание. О леди Годиве (по легенде проехавшейся обнаженной через весь город, по условию Ее мужа, дабы он снизил налоги гражданам). «…Скорее всего, достопамятной прогулки вообще не было, а легенда о ней выросла из праздника плодородия, отмечаемого в Англии с незапа¬мятных времен 1 мая. В этот день самую кра¬сивую девушку города или деревни выбирали «королевой мая», и она, украшенная цветами, шла или ехала верхом во главе веселого шест¬вия сограждан. По догадкам ученых, когда-то «королева» выходила к своим «подданным» без одежды, прикрытая лишь собственными волосами да гирляндами цветов. Это должно было пробудить после зимней спячки плодо¬носящие силы земли. Тому же способствовали «майские гулянья», во время которых парочки уходили на природу и занимались там любовью.

    Леди Годива не была канонизирована, тем не менее ее изображение можно встретить на витражах некоторых церквей графства Западный Мидлендс.

    Тот же Графтон со¬общает, что она не попросила, а под страхом смерти приказала своим подданным не тор¬чать на улице и не выглядывать в окна. А зло¬счастный Подглядывающий Том был наказан за свое любопытство не небесной карой, а ме¬чом графского правосудия. Правда, церков¬ные историки считали иначе: Господь прос¬то-напросто скрыл предан¬ную ему Годиву от людских глаз, и она проехала по го¬роду невидимой. О жизни графини после от¬мены злополучного нало¬га достоверно известно не¬много. Как уже говорилось, вскоре в Ковентри был ос¬нован бенедиктинский монастырь, куда устремились паломники, что сильно подняло доходы горожан. А чуть поз¬же строптивый графский сын Элфгар был от¬правлен в изгнание за богохульство - наверня¬ка не без участия Годивы, которая отныне мог¬ла без помех распоряжаться наследством мужа. Леофрик был уже стар, утратил былую воинс¬твенность и все больше подпадал под влияние любимой супруги. Он скончался в 1057 го¬ду, после чего Годива на помин его души по¬жертвовала монастырю все свои украшения до последнего колечка, чтобы из них сделали напрестольный крест. Но монахи ослушались и сберегли дары, которые еще долго хранились в обители в память о доброте графини. Через девять лет нормандский герцог Виль¬гельм захватил Англию и отобрал у англосак¬сонской знати ее земли и богатства. Одной из немногих, кого репрессии не коснулись, была Годива - за нее заступились благодарные цер¬ковники. Но все равно она, саксонка по кровью. Есть версия, что в сельской глубинке по¬добные обряды просуществовали чуть ли не до конца Средневековья - инквизиция объявила их шабашами, во время которых ведьмы разде-вались догола и предавались распутству.

 

    Отношение к экстравагантной графине меня¬лось на протяжении веков. В Ковентри ее чес¬твовали как местную героиню, готовую на все ради процветания родного города. В осталь¬ной Англии почитали как благочестивую за¬щитницу справедливости. С наступлением Но¬вого времени в Годиве (или Године, как ее час¬то называли) стали видеть поборницу свободы и прав женщин, чуть ли не первую феминист¬ку. В конце XVIII века распущенные лондонс¬кие модницы устраивали «вечеринки леди Го¬дины», где щеголяли полуобнаженными. С наступлением ханжеской Викторианской эпохи из графини снова сделали «образец целомуд¬рия», о котором писал Теннисон. Но эроти¬ческий подтекст легенды упорно пробивался сквозь толщу благочестия. Художникам и по¬этам являлся в грезах образ прекрасной, ос¬лепительно нагой всадницы в ореоле золотых волос. А Осип Мандельштам почему-то пред¬ставлял ее рыжей:

    Не потому ль, что я видел
    на детской картинке
    Леди Годиву с распущенной рыжею гривой,
    Я повторяю еще про себя, под сурдинку:
    - Леди Годива, прощай... Я не помню, Годива...

    XX век, отвергнувший былые запреты и догмы, окончательно превратил благочестивую графиню в соблазнительную рыжеволосую ведьму. Новые «Годи¬вы» стали разгуливать не¬глиже не только на карна¬вале в Ковентри. Именем Годивы названы магазины и даже элитные бельгийс¬кие шоколадные конфеты, которые, как оказалось, обожает британская ко¬ролевская семья. Конечно, центром ее культа остается Ковентри, где на главной площади возвышается конный па¬мятник героине, открытый в 1949 году на средства местного бизнесмена Бассет-Гри¬на - должно быть, и его очаровала прекрас¬ная всадница.»


            ***
    «Королева Мая» (английская)

    Под утро долы птицы огласили,
    Теплом разлился невесомый свет,
    Пары с земли от влаги отходили,
    Дохнул весенний ветер в след…

    На лоне девственной Природы
    Нагой предстала юность-Дива,
    Дабы проснулись жизни соки,
    Земля чтоб силы пробудила…

    Явилась девственной Весталкой,
    Укутавшись волной златых волос,
    На чью красу так плодородье падко;
    И первый стебель уж возрос…

    Объята дымкою весенней,
    В лучах заутренней зари
    Босой… единой со Вселенной
    Касалась вспаханной земли…

    И вся Природа Ей внимала,
    И силы жизни пробуждала,
    Ростки в томленье поднимая
    Навстречу Королеве Мая…

    А та, что облако, плыла…
    Красой нагой благоухая,
    О Ней звенела птиц молва:
    «Весна пришла, потоки разливая…»

    Родившись, первые цветы,
    К стопам Её клонят головки;
    Проснувшись, вешние ручьи
    Следы целуют, нежны, робки…

    Власы Её рыжели до колен,
    Волнистой прядию струились,
    Белела кожа… Сладок плен!..
    В округе всё в Неё влюбилось…

    Деревья разной толщины,
    Её почуяв приближенье,
    Стройней и крепче возросли
    Подвластно силе пробужденья…

    И даже старый сучковатый пень,
    Завидев Королеву вдалеке,
    Пустил побеги, как не лень
    От зимней спячки по Весне…

    Могуче всех поднялся дуб
    В надежде властно насадить
    На свой восставший крепко сук
    Красу Весны, чтоб усладить…

    Меж ног Её руно златое
    Вокруг заставило звучать
    Всё, что проснулось, молодое,
    Пред Ней не в силах устоять…

    И сладострастья пелена
    Весенней влаги и тепла
    Как будто мир собой затмила
    И жизнь в началах пробудила…


            ***
    …средь белой кожи рыжее руно, скрывающее потаённый грот… Венеры… обитель удовольствий, наслаждений… изысканных и нежных… куда был рад припасть лицом…


    Примечание. Считается «каждый рыжий – немного англичанин». Особенно много рыжих – в Англии, и особенно красивы рыжеволосые англичанки, ну и ирландки…



            ***
    (англичанка на скачках)
    Веснушки на улыбчивом лице,
    Пылают рыжью волосы на Солнце,
    Костюмчик, шляпка, лорнет или пенсне,
    Английский плавно благозвучный…
    На месте ль Дама усидит,
    Когда жокей вперед летит?..



            ***
    (на балу)
    Кокетки разодеты в пух и прах,
    Не веера, а луки в их руках;
    Припудрят стрелы Купидона,
    Духами спрыснув острия,
    Дабы пронзать сердца влюбленно,
    Вернее их собой разя.
   
   

    Немного о снобизме   

    Примечание. Снобизм, понимаемый как приверженность всему лучшему, высшему, отвечает сущности бытия как воли к превосходству. Поэтому в той или иной степени каждый сноб. Каждый стремится в отличии к лучшему в чем-то (во всем), отчего проистекает некоторое высокомерие, как взирание свысока, хотя высшим пилотажем является при этом скромность и отрицание сего в себе. В этом русле английская аристократия в качестве приверженности всему лучшему, высшему, могущественному и влиятельному в своем величии естественна. Снобизм же, как пар, пафос сверх того уже излишен.

    Примечание. Я думаю, что англичане уходят «по-английски» потому, что им неловко прощаться и привлекать к себе лишний раз внимание, а так ушел тихо, незаметно, как будто и не было.

    Некоторые (иностранцы) расстраиваются, что им никогда не быть (посмотрите только какое отрицание в русском языке!) принятыми за своих в высшем английском обществе. Лично меня же не прельщает подобное общество, ну разве что только в эротическом плане в качестве слуги (иногда мне кажется, что всевозможные Господа только и существуют для моего удовольствия быть в качестве слуги). И наряду с этим я внутренне чувствую превосходство над этим обществом… этой «ярмаркой тщеславия» и снобизма… но, конечно же, не в плане благосостояния и земной власти, но в ином плане… 

    Лучше гордиться собственными достижениями, чем выдающимися предками.   

    P. S. И все же США и Англия мне по душе. Впитаю их дух в себя…


    Примечание. Немного о снобизме, как стремлению приобщаться ко всему высшему (что лежит в ключе моей философии).
Везде, куда бы я ни приходил, где бы не был, я видел лучистый блеск в глазах, выражающий стремление к превосходства, пусть даже не ярко выраженный. Достаточно дать человеку хоть каплю власти — и как тогда он преобразится, как загорятся его глаза! Везде человек хочет быть лучше, хочет быть богатым, здоровым, сильным, хочет учиться в самых престижных университетах, ездить на самых дорогих автомобилях, останавливаться в высшего класса отелях и т.п., хочет быть самым-самым, хоть в чем-то, но самым-самым. Любая исключительность несет на себе отпечаток превосходства.   
Да и по-настоящему счастлив только тот человек, который видит перед собой лестницу, уходящую в небо, и идет по ней, тот, кто как спортсмен, постоянно видит перед собой высокую планку и способен ее преодолеть.

P. S. Да, англичане очень воспитаны, и хорошим тоном является не проявлять хоть как-то превосходства над другими (но не над противниками? К побежденным же приличествует быть снисходительным). Но это не исключает внутренней убежденности в своем превосходстве, которая как раз и прикрывается простым расположением, естественностью. Внутри же человек также естественно по законам Природы стремится к преобладанию.

     Примечание. Англичане считают высокомерие отвратительным. Но это самая высокомерная нация, где обитают самые снобистые снобы. А значит она самая отвратительная. Но соль жизни, бытия заключается в том, чтобы быть в чем-то особенным, отличным от других. Так оно и есть, каждый неповторим в чем-то, и хоть в малом, но отличен от других. Отвратительным является нарочитое проявление своего превосходства, высокомерия и т.п., особенно в межличностных отношениях.   

    Примечание. Из распространенных определений. «Сноб - человек, считающий себя носителем высшей интеллектуальности и изысканных вкусов», «человек с претензией на свое превосходство над другими», «снобизм – как стремление возвыситься над другими; заносчивое поведение человека, уверенного в своем (интеллектуальном) превосходстве».

    Примечание. О снобизме, А. Кёстлер: «Я не упоминал о самом очевидном и распространенном мотиве социального снобизма - стремлении поддержать свое уязвимое ego, втираясь в общество сильных мира сего, будь то титулованная знать, денежные тузы или художественная элита.
    Компенсация комплексов неполноценности - чуть ли не главный психологический механизм из всех известных, но почему сноб компенсирует свои комплексы столь своеобразно? Рассел Лайнс в забавном эссе "О снобах" пишет: "Сноб, можно сказать, по определению уязвим в своем общественном положении, и снобизм для него лишь способ помассировать свое ego. Вряд ли есть люди столь в себе уверенные, что никогда не нуждаются хотя бы в некоторой подпитке ego; следовательно, нет человека, который не был бы снобом хоть в чем-то". Это верно, но лишь отчасти - ведь способов "помассировать свое ego" столько же, сколько сфер человеческой деятельности. Начиная от Демосфена, который компенсировал свое заикание тем, что заставлял себя говорить с набитым камешками ртом, пока не сделался лучшим оратором Греции, и кончая Наполеоном, который компенсировал свой маленький рост и низкое происхождение завоеванием Европы, чувство собственной ущербности всегда было мощным двигателем честолюбия. Вопрос в другом: почему в одном случае компенсация выражается в творческих достижениях, а в другом - в нелепой и пустой позе? Верно, почти каждому человеку нужно порой "подкормить" свое ego, но лишь снобу требуется для этого масло олив, вызревших на Капри возле Голубого грота… Не лучше обстоит дело с радостями общения. Он ищет не любви, дружбы и веселой компании, а общества избранных, как ни уныла эта перспектива. Сноб от искусства получает удовольствие не от картин, а от выставочного каталога; снобу-интеллектуалу важен не Кьеркегор, а сознание того, что он читает Кьеркегора.
    Упомянем о легком презрении, с каким английская знать произносит слово "образованность", а также о гордости и воодушевлении, с каким женская ее половина делает заявления вроде: "я не сильна в орфографии, арифметике, географии..." и так далее. Когда-то люди образованные были по преимуществу писцами, едва сводившими концы, а еще раньше - рабами, тогда как высшие классы занимались своими господскими развлечениями. Пренебрежение, с каким самые закоснелые представители верхушки общества и по сей день относятся к знаниям, "образованности", "учености", - несомненно, слабый отголосок тех давно минувших дней».

    Пережитки английской феодально-родовой аристократии. «Современные англичане считают самообладание главным достоинством человеческого характера. Слова: «Умей держать себя в руках» - как ничто лучше выражают девиз этой нации. Чем лучше человек умеет владеть собой, тем он достойнее. В радости и в горе, при успехе и неудаче человек должен оставаться невозмутимым хотя бы внешне, а еще лучше - если и внутренне. Англичанина с детства приучают спокойно сносить холод и голод, преодолевать боль и страх, обуздывать привязанности и антипатии.

    Согласно традициям, англичанин флегматичен, прозаичен, трудновозбудим, поскольку таким он себя видит; таким ему и свойственно становиться. Неприязнь к истерике и «шумихе», преклонение перед упрямством являются чуть ли не универсальными в Англии, захватывая всех, кроме интеллигенции.

    Отношение масс к внешней политике вечно окрашивается инстинктивной тягой принять сторону побежденного, сторону жертвы.

    Широко распространенная среди англичан неприязнь к любого рода насилию и терроризму означает, что уголовным преступникам рассчитывать на сочувствие не приходится. Гангстеризм американского типа не прижился в Англии; показательно, что американские гангстеры даже и не пытались распространить на Англию свою деятельность. В случае необходимости вся страна ополчилась бы на людей, похищающих детей и палящих из автоматов на улицах, но даже эффективность деятельности английской полиции непосредственным образом основывается на поддержке общественного мнения.

    Однако все это имеет и обратную сторону - почти всеобщую терпимость к жестоким и устаревшим наказаниям. Вряд ли можно гордиться тем, что в Англии до сих пор мирятся с такими наказаниями, как порка. Отчасти это объясняется всеобщим психологическим невежеством, отчасти тем, что порке подвергают лишь за преступления, не вызывающие почти никакого сочувствия.

    Англичанин очень тщеславный. Он уверен, что в его отечестве все идет лучше, чем у других. Поэтому он смотрит на иностранца высокомерно, с сожалением и нередко с полным презрением. Этот недостаток у англичан развился вследствие отсутствия общительности и преувеличенного сознания своего превосходства над другими… Деньги - кумир англичан. Ни у кого богатство не пользуется таким почетом. Каково бы ни было общественное положение англичанина, будь то ученый, адвокат, политический деятель или священнослужитель, прежде всего он коммерсант. На каждом поприще он уделяет много времени добыванию денег. Его первая забота всегда и везде - нажить как можно больше. Но при этом необузданной алчности и страсти к наживе англичанин вовсе не скуп: любит жить с большим комфортом и на широкую ногу… Англичанин имеет прирожденную способность к искательству приключений. Флегматик по натуре, он способен страстно увлекаться всем великим, новым, оригинальным.
    У англичан есть любимая поговорка, что "у всего своя изнанка". Этой банальностью обычно щеголяют, дабы разрешить различные споры и разногласия. Однако же из всего того, что действительно обладает и лицом, и изнанкой, наиболее ярко демонстрирует свою "двусторонность" английский характер. Англичане – очень лицемерны.
    С первого взгляда англичане кажутся людьми сдержанными и невозмутимыми. Со своими застегнутыми на все пуговицы эмоциями и непоколебимым самообладанием они представляются на редкость надежными и последовательными – как друг для друга, так и для всего мира. Но на самом деле в глубине души каждого англичанина кипят необузданные примитивные страсти, которые ему так и не удалось до конца подчинить. Этой "темной" стороны своего характера англичане стараются не замечать и всячески скрывают ее от чужих глаз. Буквально с рождения английских детей учат не проявлять своих истинных чувств, то есть попросту лицемерить, и подавлять любую несдержанность, дабы случайно кого-нибудь не обидеть. Внешний вид, видимость, приличия – вот что для англичанина важнее всего.»


                ***
    Денди, прогуливающийся
    С маленькой черепашкой.
    Невозмутимость духа.

    Примечание. «Денди, неторопливо выгуливающий черепаху в Люксембургском саду, демонстрирует воистину стоическую невозмутимость и величественную самодостаточность. Однако за его почти анекдотическим спокойствием в данном случае скрывается нежелание подчиняться все ускоряющимся ритмам городской жизни, сопротивление индустриальному прогрессу, эстетизированная ностальгия по буколическим временам. Нарочитая неспешность денди с черепашкой также акцентирует один существенный аспект фланирования – его принципиальную праздность: не просто нежелание бежать, а бежать по делам или двигаться как автомат. Праздность фланёра символически связана с позой беззаботного аристократа, для которого заботы о хлебе насущном исключены по определению.
    Традиции «дендизма» живут и находят продолжение в наше время.
    Для запуска холодного чая Ahmad в новой упаковке компания «СДС-Фудс» разработала нетривиальное маркетинговое решение. Через эстетику дендизма, переложенную на современный лад, компания хочет привлечь внимание к новому продукту Ahmad Ice Tea.
    Согласно концепции, нынешние лондонцы остаются денди в душе.
    21 июня 2008 г. В центре Москвы в рамках Третьего Женского Ралли на классических автомобилях состоялась прогулка денди с черепашками под слоганом «Ну куда ты торопишься?» Элегантные молодые люди выгуливали домашних черепашек и пили английский чай Ahmad Ice Tea, выделяясь из толпы и привлекая всеобщее внимание. Главный посыл акции: «Не будьте клерком в колесе – почувствуйте себя денди, погуляйте с черепашкой, выпейте английского чаю Ahmad Ice Tea».
   Классический дендизм, по Вайнштейн, - «культура сдержанности, минимализма, тайной дисциплины в проявлении чувств». Несмотря на явные излишества вроде купания в молоке и завязывания шейных платков по три часа, это тоже средства достижения благородного минимализма, особенной дендистской высокомерной и осторожной точности в отношении к жизни, к обществу, к самому себе. Дендизм – в той же мере перформанс, в какой и аскеза. Он – особая глава в истории самодисциплины европейского человека. Главное в нем – «жизнетворчество». Активное, продуманное создание своей жизни и самого себя.
    Денди, лентяй и однодневка, принципиально не озабоченный добыванием хлеба насущного, вырабатывающий медленный шаг, гуляя с домашней черепашкой, - законный сын новоевропейской культуры, прогрессистской, активистской, индивидуалистичной, ориентированной на будущее и на преодоление всего традиционного. Денди недаром появляется в эпоху романтизма.»

    P. S. Сохранять невозмутимость духа помогает сосредоточенность на дыхании, медитация, и при прогулке.

    «Англичане считают, что активный отдых, как и спорт, должен содержать элемент соперничества, столь характерный для всего английского образа жизни. Да, твой досуг – это тоже соревнование с другими, которое ты просто обязан выиграть!
    Если англичане говорят, что вы "знаете правила игры" – значит все, вас действительно признали! Ибо подобной оценки иностранец удостаивается крайне редко и никогда – всеми единодушно. При любых физических испытаниях тот, кто "знает правила игры", постарается сделать так, чтобы не было заметно, каких усилий ему это стоит, и – в идеале – выиграть благодаря своему внутреннему превосходству. А затем проявит скромность и не станет кричать о своей победе, а также проявит великодушие по отношению к проигравшему… Ничто так сильно не огорчает англичанина, как неспособность отвести кому-то "соответствующее место".

    Примечание. К «английской любви». В отличие от демократической Америки, в Англии, к примеру, до сих пор статус слуги четко подчеркивается словом – serve, и обставлен истинно английскими условностями и высокомерием (торговля сервентами – от детей до стариков – издревле процветала в английских колониях). Во многих домах слугам не разрешается высказываться (или говорить) в присутствии господ, им надлежит только служить, точно безмолвным теням, сливаясь с общей обстановкой вещей…

    Примечание. Теккерей, «Книга снобов»: «Пример — самое лучшее доказательство, а потому начнем с правдивой и подлинной истории, показывающей, как взращиваются молодые аристократы-снобы и как рано можно добиться цветов от снобизма. Одна светская красавица (простите, милостивая государыня, что ваш рассказ будет предан гласности, но он настолько поучителен, что должен стать известным всему миру) рассказывала мне, что в ранней юности у нее была подружка, которая теперь тоже стала светской красавицей. Упомянем, что мисс Снобки, дочь сэра Снобби Снобки, была в прошлый четверг представлена ко двору, что произвело настоящую сенсацию, — и все будет понятно.
    Когда мисс Снобки была настолько молода, что ее держали в детской и выводили на прогулку в Сент-Джеймс-парк рано утром под присмотром гувернантки и в сопровождении огромного косматого лакея в канареечной ливрее дома Снобки, она иногда встречалась в парке с юным лордом Клодом Лоллипоп, младшим сыном маркиза Силла-баба. В самом разгаре сезона, неизвестно по какой причине, семейство Снобки неожиданно решило уехать из города. Мисс Снобки сообщила об этом своей подруге и наперснице.
    — Что скажет бедный Клод Лоллипоп, когда узнает о моем отъезде? — спросило это чувствительное дитя.
    — Может быть, он и не узнает об этом, — ответила наперсница.
   — Милочка, он прочтет об этом в газетах, — возразила светская плутовка семи лет от роду.
    Она уже сознавала свое значение и то, что вся Англия, то есть все претендующие на "благородство", все поклонники серебряной вилки, все сплетники, все жены лавочников, жены портных, жены адвокатов и купцов, а также обитатели Клепема и Брунсвик-сквер, у которых не больше шансов общаться с кем-либо из Снобки, чем у моего любезного читателя пообедать с китайским императором, все же с интересом следят за каждым движением семейства Снобки и бывают рады узнать, когда оно приехало в Лондон или уехало оттуда.
    Вот описание туалетов мисс Снобки и ее матушки, извлеченное из газет за прошлую пятницу:
    Мисс Снобки
    "Habit de coiir, состоящий из прозрачного платья желтой папки на чехле горохового плиса, отделанный букетами брюссельской капусты; корсаж и рукава богато отделаны коломянкой; розовый шлейф с гирляндами белой редиски. Головной убор из морковок с лентами".
     Леди Снобки
    "Costume de cour: шлейф из великолепных носовых платков китайского шелка, элегантно отделанных блестками, фольгой и красной тесьмой. Корсаж и юбка небесно-голубого вельвета, отделанные буфами и бантами из шнуров для сонетки. Корсаж украшен плюшкой. Головной убор гнездо с райской птицей, вместо фероньерки богатый дверной молоток чистой меди. Этот роскошный костюм от мадам Кринолин с Риджент-стрит вызвал всеобщее восхищение".
    Вот что вы читаете. О миссис Эллис! О английские матери, дочери, тетушки, бабушки, вот какого рода писания помещают для вас в газетах! Как же вам не быть матушками, дочками и т. д. снобов, когда эта чепуха все время у вас перед глазами?
    Вы засовываете розовую ножку китайской светской девушки в туфельку размером чуть побольше солонки и держите бедные пальчики заключенными и стиснутыми в ней до тех пор, пока миниатюрность не станет неисправимой. После этого нога уже не может расправиться и вырасти до нормального размера, хотя бы вы надели на нее корыто вместо башмака, и крошечные ноги остаются у девушки на всю жизнь, она становится калекой. О дорогая моя мисс Уиггинс, благодарите судьбу за ваши красивые ноги, — хотя, по-моему, они так малы, что почти невидимы при ходьбе, — благодарите судьбу, что общество их не изуродовало, но оглянитесь вокруг и посмотрите, у скольких ваших подруг в самом высшем кругу преждевременно и безнадежно повреждены и засушены мозги.
    Как можно ожидать, чтобы эти бедные создания вели себя естественно, когда и свет и родители покалечили их так жестоко? Пока существуют "Придворные известия", как могут люди, чьи фамилии попадают в печать, поверить, что они равны тем подхалимам, которые ежедневно читают этот отвратительный вздор? Мне кажется, что наша страна — единственная во всем мире, где "Придворные известия" все еще процветают, где вы читаете:
    "Сегодня его высочество принц Паттипан выезжал подышать воздухом в своей колясочке". "Принцессу Пимини вывозили на прогулку в сопровождении ее фрейлин и в обществе ее куклы". Мы смеемся над тем, как торжественно Сен-Симон сообщает, что "Sa Majeste se medicamente aujourd'hui". Но под самым нашим носом та же глупость повторяется ежедневно и в наше время. Этот изумительный и загадочный человек, автор "Придворных известий", каждый вечер заходит в редакции газет со своим материалом. Я как-то попросил редактора одной газеты, чтобы мне позволили спрятаться за шкафом и взглянуть на него.
    Мне рассказывали, что в одном королевстве, где имеется немецкий принц-супруг (должно быть, в Португалии, потому что там королева вышла за немецкого принца, которого очень любят и уважают туземцы), каждый раз, когда принц-супруг развлекается охотой в кроличьих садках Синтры или в фазаньих заповедниках Мафры, при ней, само собой, имеется лесник, чтобы заряжать ему ружья, а затем эти ружья передаются его шталмейстеру, дворянину, а дворянин передает их принцу; тот палит и отдает разряженное ружье дворянину, дворянин — леснику, и т. д. Но принц не возьмет ружья из рук заряжающего.
   Пока держится этот противоестественный и нелепый этикет, должны существовать и снобы. Все три человека, упомянутые выше, становятся на время снобами.
    1. Лесник — сноб в наименьшей мере, ибо он выполняет свои обязанности; но здесь он все-таки оказывается снобом, поскольку унижен перед другим человеком (перед принцем), с которым ему дозволено общаться только через третье лицо. Свободный португалец лесник, который признает себя недостойным общаться с кем бы то ни было непосредственно, тем самым признает себя снобом.
    2. Дворянин-шталмейстер тоже сноб. Если для принца унизительно получить ружье из рук лесника, то для шталмейстера унизительно оказывать принцу эту услугу. Он ведет себя как сноб с лесником, которому препятствует общаться с принцем, и как сноб — с принцем, перед которым унижается.
    3. Португальский принц-супруг — сноб, ибо оскорбляет таким образом ближних своих. Не беда, если б он принимал услуги непосредственно от лесника; но при посредничестве третьего лица становится оскорбительна самая услуга, и унижены оба служителя, которые в этом участвуют; поэтому я почтительно утверждаю, что он самый несомненный, хотя и царственный сноб.
    А после этого вы читаете в "Диарио де гоберно":
    "Вчера его величество король развлекался охотою в лесах Синтры в сопровождении полковника, высокородного Вискерандо Сомбреро. Его величество возвратился к завтраку в Несессидадес в таком-то часу", и т. д., и т. д.
    Ох, уж эти "Придворные известия"! — опять восклицаю я. Долой "Придворные известия", это орудие и рассадник Снобизма! Я обещаю подписаться на год на любую ежедневную газету, которая будет выходить без "Придворных известий" — хотя бы даже на "Морнинг гералд". Когда я читаю этот вздор, во мне поднимается гнев; я чувствую себя предателем, цареубийцей, членом клуба "Телячья Голова". За все время мне понравилась только одна заметка в "Придворных известиях"; там рассказывалось про испанского короля, который изжарился почти целиком, потому что первый министр не успел приказать лорду-камергеру, чтобы церемониймейстер соблаговолил приказать дежурному камер-пажу, чтобы тот передал старшему придворному лакею просьбу послать за старшей горничной, чтобы та принесла ведро воды — тушить его величество.
    Я похож на трехбунчужного пашу, которому султан посылает свои "Придворные известия". Иначе говоря — шелковый шнурок.
    Они меня душат. Поскорее бы их упразднили раз и навсегда.

    Континентальные снобы

    Мы привыкли смеяться над французами за их склонность к хвастовству, за то, как невыносимо они кичатся Францией, славой, императором и тому подобным; и все же сдается мне, что по своему особого рода самодовольству и кичливости английский сноб не имеет себе равных. В тщеславии француза всегда есть что-то напряженное. Он хвастает с такой горячностью, с такими воплями и жестикуляцией, так громко кричит, что французы стоят во главе цивилизации, в центре общественной мысли и т. д., что нельзя не видеть, как в душе у бедняги смутно мелькает подозрение: а может быть, он вовсе не то чудо, каким себя провозглашает.
    У английского сноба, напротив, обычно нет ни крикливости, ни громкой похвальбы, но есть спокойствие глубочайшей убежденности. Мы лучшие, самые первые во всем мире и не собираемся этого доказывать: это аксиома. И когда француз вопит: "La France, monsieur, la France est a la tete du monde civilise!" {Франция, сударь, Франция стоит во главе цивилизованного мира! (франц.)} - мы добродушно смеемся над горячностью бедняги. Мы - вот кто превыше всех в мире; мы так твердо в этом уверены, что когда кто-то другой претендует на первенство, нам это только смешно. Любезный собрат-читатель, скажите как честный человек, разве вы сами не того же мнения? Считаете ли вы француза равным себе? Нет, не считаете; вы, доблестный английский сноб, сами знаете, что нет: так же, быть может, как и ваш собрат-сноб, ваш покорный слуга.
    И я склонен думать, что именно это мнение и вытекающее из него отношение англичанина к иностранцу, которого он удостаивает визитом, эта убежденность в собственном превосходстве, позволяющая каждому владельцу английской шляпы высоко держать голову повсюду - от Сицилии до Петербурга, вызывает к нам ненависть: за нее-то нас и ненавидят с такой силой во всей Европе, за нее больше, чем за все наши маленькие победы, о которых многие французы и испанцы и не слыхивали, за эту поразительную, неукротимую гордыню островитян, которая одушевляет милорда в его дорогой карете, точно так же как и лакея Джона на запятках этой кареты.
    Если вы прочтете старые хроники войн с французами, то найдете там точно тот же тип англичанина и тот же характер народа при Генрихе V, точно ту же спокойную и властную манеру, что и у наших доблестных ветеранов, сражавшихся во Франции и в Испании.
    Разве вы никогда не слыхали, как полковник Катлер и майор Слэшер беседуют о войне после обеда? Или как капитан Бордер описывает свою стычку с "Неукротимым"?
    …Мне нет нужды упоминать о таком очень обыкновенном английском снобе, который прилагает отчаянные усилия познакомиться с высшей континентальной аристократией, как, например, старый булочник, который поселился в Сен-Жерменском предместье  и  принимает одних только карлистов  и  французских дворян с титулом не ниже маркиза. Все мы, конечно, можем смеяться над претензиями этого чудака, - мы, которые дрожим перед вельможей, если он наш соотечественник. Но, как вы сами говорите, мой славный и  честный  сноб  Джон Буль, французский маркиз с двадцатью поколениями предков совсем не то, что наш английский пэр; а кучка обнищавших немецких Fiirsten {Князей (нем.).}  и  итальянских Principi {Князей (итал.).} пробуждает только презрение в чистой душе британца. Зато наша аристократия - дело совсем другое. Это они настоящие правители мира, настоящая старая знать, подлинная, без подделки. Снимите шапку, Сноб; на колени, Сноб, и преклоняйтесь!..»

    Примечание. Джереми Паксман, «Англия, портрет народа»: «Когда Герман Мутезиус рассказывал немецким читателям, что такое английский дом, ему пришлось объяснять, почему у англичан вроде бы настолько больше слуг, чем в его родной стране. Помимо более высоких стандартов материального комфорта в английских домах и более узкой специализации английских слуг нужно учитывать и то, что «хозяйка дома лишь управляет домашним хозяйством, но не принимает в нем активного участия. Хозяйка английского дома никогда не появляется на кухне, да и против этого стал бы возражать повар. Она посылает за слугами, когда готова дать приказания…».

    Примечание. От одной Женщины, живущей в Англии, я услышал историю про пушистую лису, у которой было 5 лисят и что Ей прислуживала другая, худая и ободранная лиса, которая потеряла своих трех лисят, и что в мире животных царит доминирование, как у людей… Также она говорила, что английская Королева любит очень собачек, на что я спросил: «А людей она любит?» Женщина ответила, что не так, как собачек, ибо де даже слуг трудно найти, которым можно доверять…

    P. S. Понятно, что Королева – это наивысшая знать, остальные же, пусть хоть дворяне, слуги…

    Примечание. Распространенное мнение, что англичане домашних питомцев любят больше, чем детей. Ну что можно сказать по этому поводу? Легко с высоты любить беззащитных и слабых. Тот же, кто стоит выше, к кому не нужно снисходить, может и в любви не нуждаться… Англичанам по душе разительное неравенство, как в отношении к папуасам, так и к своим питомцам.

    Примечание. Шутка в зоопарке: в клетке стоит зеркало, под которым написано: «самое опасное животное в мире». Стоит заметить, что люди все же представляют собой разные типы животных, среди которых есть и не очень опасные.

    Примечание. Классы слуг и господ есть производная неравенства и могущества. Кэтрин Коути, «Старая добрая Англия». Прислуга в викторианской Англии http://starboy.name/angel/lackeygroom.htm

    Примечание. Из истории прислуги в Англии. «…В любом случае к слугам старались относиться как к мебели, отрицая их индивидуальность. Следуя завету «возлюби ближнего своего», господа могли заботиться о слугах, передавать им поношенную одежду и вызывать личного врача, случись слуге заболеть, но это вовсе не означало, что слуг считали за равных. Барьеры между классами поддерживались даже в церкви – в то время как господа занимали передние скамьи, их горничные и лакеи садились в самом конце.
    Обсуждать и критиковать слуг в их присутствии считалось дурными манерами. Такая вульгарность порицалась… В свою очередь, от слуг требовалось исправно исполнять свои обязанностями, быть аккуратными, скромными и главное незаметными. Например, многочисленные христианские общества выпускали брошюры для молодых слуг, с такими многообещающими названиями как Present for a Servant Maid, The Servant's Friend, Domestic Servants as They Are and as They Ought to Be и т.д. Эти сочинения пестрели советами, от чистки полов до поведения с гостями. В частности, юным служанкам давали следующие рекомендации:

• Не гуляй по саду без разрешения
• Шумность – это дурные манеры
• Ходи по дому тихо, твой голос не должен быть слышен без необходимости. Никогда не пой и не свисти, если семья может тебя услышать.
• Никогда не заговаривай с дамами и господами первой, за исключением тех случаев, когда требуется задать важный вопрос или что-то сообщить. Старайся быть немногословной.
• Никогда не разговаривай с другими слугами или с детьми в гостиной в присутствии дам и джентльменов. Если же это необходимо, то разговаривай очень тихо.
• Не разговаривай с дамами и господами без добавления Ma'am, Miss или Sir. Называй детей в семье Master или Miss*.
• Если тебе нужно отнести письмо или небольшой сверток семье или гостям, пользуйся подносом.
• Если тебе нужно отправиться куда-нибудь с леди или джентльменом, следуй на несколько шагов позади них.
• Никогда не пытайся ввязаться в беседу семьи и не предлагай какую-либо информацию, если тебя не спрашивают.»



    Несколько английской ДС-эротики, («английской любви»):   


            ***
   Дама в портшезе…

    http://starboy.name/angel/portshez1.html
    http://starboy.name/angel/portshez.html


    Примечание. Г. Мортон: «Еще одним видом транспорта в старинном Лондоне были портшезы. Среди носильщиков преобладали дюжие ирланд¬цы, зачастую пьяницы; порой они сговаривались с факель¬щиками и входили в долю с грабителями и разбойниками. Те, кто утверждает, что первые портшезы появились в Лондоне, забывают о жене французского посла, которая  весь путь от Эдинбурга проехала в кресле. Кресло несли восемь мужчин, по четыре человека в две смены.
    Название кресла (sedan-chair) вряд ли связано с фран¬цузским городом Седан и происходит, по-видимому, от ита¬льянского sedere, что означает «сидеть» (более точного оп¬ределения этого слова не дает даже Оксфордский словарь английского языка). Видимо, кресло было итальянским по происхождению и обрело популярность во времена Карла I, когда некий сэр Сандерс Дункум получил монополию пользо¬ваться этим креслом на протяжении четырнадцати лет. Хотя считалось позорным и унизительным низводить человека до положения вьючного животного, однако критика никак не влияла на популярность такого вида транспорта. Конечно, человеку, одетому в новый бархатный костюм или белое ат¬ласное платье, весьма удобно, не ступая на грязную дорогу, прибывать на прием или в театр прямо в кресле!»
   

            ***
    Леди на фаэтоне…


            ***
    Поцеловать перчатку англичанке… в знак почтительности и признательности…


            ***
    Вылизать элегантные туфли на белой ножке англичанки…


            ***
    раб в ногах у придворной английской Дамы…


            ***
    Рыжеволосая (огненная) придворная Дама, что говорит так ласково, звучно по-английски… приподняла подол, давая пажу целовать туда… куда имел доступ только король…


            ***
    Слуга целовал сапоги английской Леди… (лицом припадая…)


            ***
    Замок, полный слуг, которым за верную службу даруют жалование на жизнь… с позволения высших Господ…


            *** 
    Стоять на коленях, сняв шляпу, перед английской Дамой и просить прощения за свое неразумение… дабы знать, кто настоящие Хозяева жизни и не забывать об этом… помня свое место…


            ***
    Удивительно тонкий момент превосходства: не сметь заговорить первым с высокородной Дамой… даже с девочкой…


            ***
    Обращение со слугами древней английской аристократии…


            ***
    В лакейской ливрее, не смея вымолвить и слова, находиться на почтительном расстоянии от своих Господ…


            ***
    Следить неукоснительно, чтобы все было достойно, даже в мелочах, дабы не вызвать неудовольствие светлейших особ…


            ***
   Атмосфера господства-подчинения, достойная лучших домов Англии…


            ***
    Трепет и дрожь…


            ***
    Быть посаженным на нижнем, кухонном этаже за столом для слуг, в то время как Господа сидят наверху…


            ***
    (средневековое) Есть материальная, базовая зависимость… от Хозяина, когда какой бы ты ни был яркой и неординарной личностью, даже очень благородно рожденной, но если у тебя нет средств и путей приобретения достатка, то Лорд, к которому ты вынужден будешь поступить на службу, попав в вассальную зависимость от него, может определить тебя хоть убирать конюшни… и после ты еще вдобавок будешь преклонять колени перед ним и Его Леди в знак почтения, послушания и благодарности за предоставленную службу…


            ***
    Недоуменно-высокомерное обращение английской Княгини с лакеем… забывшим на мгновение своё место – лишь только слуги…

 
            ***
    Леди, ради забавы повелевающая (веером) лакею опуститься подле Нее на колени… и служить… подобно Ее белому пуделю…


            ***
    Аромат белой женственной руки англичанки…
 

            ***
    Лакей, готовый лизать пятки прекрасной аристократке…


            ***
    Лакей, подставляющий спину и голову под сапог элегантной англичанке, сидящей в амазонке с хлыстом на породистой лошади…


            ***
    Лакей, чувствующий хлыст в белой руке Леди и запах кожи от Ее сапог и перчаток…


            ***
    Лакей, сразу же павший в грязь на дороге под карету высшей английской Дамы, дабы исправить небольшую поломку, вызвавшую неудобство…


            ***
    Лакей, на грязной дороге подставляющий свою спину под лесенку кареты для того, чтобы спустилась своей ножкой Леди…


            ***
    Не смея ослушаться, в атмосфере английской роскоши и строгости преклонять колени…


            ***
    В красном, богато расшитом камзоле, белых чулках и парике, подправить золотую карету (Англию), дабы всё было добротно, на высоте, каждая деталь. Имея при этом невежество и невоспитанность животного, обладающего грубой физической силой и аристократизмом манер…


            ***
     Английская Леди и Джентльмен, к которым вынужденно нанялся юноша в качестве прислуги в родовой старинный Замок, высокомерно отчитывали его, именно как своего слугу, за какую-то незначительную провинность, держа в рамках, так что он (уже к этому времени вышколенный) только повторял в ответ: «Да, Сэр! Да, Мэм!» и, в конце концов, растерявшись и смутившись, опустился на колени на вымощенный камнем пол, выражая почтение… и подчинение, прося прощения и обещая, что впредь подобное не повторится… Классовое неравенство! Воспитанный слуга, знающий свое место подле Господ.   


            ***
    Я – английский ливрейный лакей. (Пик оргазма...)


            ***
    Карета бархатом оббита,
    По верху лентами повита,
    Шестёрка пряная коней…
    И на запятках в куртке красной,
    Господски, празднично нарядной,
    Стоит-красуется лакей…


            ***
    Родовые Замки, породистые лошади, эксклюзивные автомобили… и слуги, слуги, слуги… жизнь потомственной английской аристократии…


            ***
    Глядя на английскую Герцогиню (Принцессу), возможно, будущую Королеву, я подумал, если бы мне повелели (или это требовалось правилами, этикетом), то я встал бы подле Нее с удовольствием на колени и молча стоял… хоть во время приема… или какой-нибудь церемонии… (раб английской Герцогини…)


            ***
    Низкопоклонство на грани почтения…


            ***
    Чувство такта в поклонении английской Королеве…


    Примечание. Г, Мортон:  «…Думаю, единственная комната во дворце, представляющая интерес, — спальня Виктории, в которой принцесса в июньс¬кую ночь узнала, что стала королевой. Это самая обычная ком¬ната, со стенами, оклеенными обоями в цветочек. Сохрани¬лись предметы интерьера того времени, среди которых задер¬живает на себе взгляд пара гимнастических булав на выступе над громоздким камином. Только подумайте — Виктория в молодости или в зрелые годы, подбрасывающая булавы!
    Легко представить себе восемнадцатилетнюю девушку, беззаботно спящую на подушках тем июньским утром, птиц, поющих за окном в Кенсингтонских садах, утреннее солнце и эхо, вторящее стуку в дверь: двое гонцов ехали ночь на¬пролет из Виндзора, чтобы сообщить Виктории о смерти Вильгельма IV.
    Как часто случается, когда нужно передать какую-либо весть, не терпящую отлагательств, обстоятельства будто нарочно сложились так, чтобы досадить гонцам — а ведь один из них был не кто иной, как архиепископ Кентерберийский, а другой — лорд-канцер лорд Конингем. Сначала они никак не могли разбудить дворецкого. Наконец тот вышел, впус¬тил гостей во двор и тут же исчез. Во дворце царила тишина, слуги не появлялись. Архиепископ позвонил в колокольчик. Пришел заспанный лакей. Архиепископ и лорд потребовали срочной аудиенции у принцессы Виктории. Лакей удалился. Подождав некоторое время, они снова позвонили. Лакей со¬общил, что принцесса спит так сладко, что ее жаль будить. Тут уж архиепископ и лорд-канцлер не сдержались и вос¬кликнули: «Мы пришли к королеве по делу государственной важности, и даже если она спит, мы к ней пройдем!»
    Через несколько минут они преклоняли колени перед бо¬сой девушкой в белом пеньюаре и шали на плечах, по кото¬рой рассыпались неприбранные волосы. Такой вышла коро¬лева Виктория на свою первую аудиенцию. В своем дневни¬ке она записала:
    «Вторник, 20 июня. В 6 утра меня разбудила мама, сказав, что архиепископ Кентерберийский и лорд Конин¬гем стоят внизу и желают со мной говорить. Я встала с постели и прошла в гостиную (в одном пеньюаре), куда их провели. Они сказали, что моего бедного дяди больше нет на свете, он умер в 12 минут третьего этой ночью, и что я теперь Королева...
    Раз уж Провидению было угодно, чтобы я заняла этот трон, я приложу все усилия, чтобы исполнить долг перед своей страной. Я молода, и мне, конечно же, очень и очень недостает опыта, но я уверена, что мало кто сможет со¬перничать со мной в стремлении сделать для моей стра¬ны всё...»

    Примечание. Относительно Виндзорского Замка, как говорят русские: «скромненько, но чистенько». Странно, что при таком богатстве Англии ранее было не выстроить что-нибудь грандиозное…

    Переменчивая, ветреная, дождливая погода, с плывущими быстро облаками посреди зелени с небольшим по высоте Замком, вместе с ощущением нахождения посреди морей настраивает на какой-то особый лад… любви к Англии…

    Примечание. Никогда не забуду довольно скромную залу Королевы Виктории времен Её владычества над Индией, со свидетельствующими трофеями…
   
(Вот она – святая святых некогда великой Британской Империи, - мне почему-то так там почувствовалось…)
 

   P. S. Портреты же в залах английских героев очень похожи на портреты русских героев в Санкт-Петербурге…


            ***
    (путешествуя)
    Как грустно мне куда-то возвращаться,
    В груди защемит повтореньем,
    Уж лучше вовсе не влюбляться
    В что станет близким с посещеньем.

    P. S. Грусть навевает и сознание скоротечности времени, что все уходящее никогда не вернется в прежнем виде, и это нельзя как-то остановить…


            ***
    В Короне британской Империи
    Так много драгоценных камней,
    Парламента шумные прения, -
    По духу колонии Ей…
   

            ***
    Англия и покоренные народы…


 


             ***
    Голова майсурского тигра, некогда украшавшего трон Типу Султана, покоится у ног Королевы Виктории, ставшей и Королевой Индии… (Она где-то там… на туманном Альбионе господствует над далекой Индией через своих верных слуг-англичан…)

 


            ***
   Англия дарует просвещение и законы иным народам…

 

    P. S. Хорошо известен подарок для Королевы Виктории от магараджи из южной Индии – трон из слоновой кости с подставкой для ног (на котором она и была провозглашена Королевой Индии, Ее руки покоились на подлокотниках, точно на чалмах высших индийских сановников, а ножки на подставке, любезно предоставленной индийцами)… ныне сей трон находится под балдахином в Виндзоре в качестве трона главы высочайшего «Ордена подвязки»…

 

 


            ***
    Орден подвязки… подвязки, упавшей с интимной части ножки графини Солсбери на бале и поднятой Эдуардом… это куртуазно, в духе эпохи рыцарей, поклонявшихся прекрасной Даме…


    Примечание. Об ордене подвязки: «…В 1348 году всё было готово к торжествам, пристройка к замку была сооружена, объявили бал, но, по-видимому, у Эдуарда не было приготовлено название для создающегося рыцарского союза. На балу Джоан Кент, графиня Солсбери (прекрасная дама, графиня Солсбери — отважная красавица, которая за несколько лет до описываемых событий с несколькими рыцарями и слугами жила в замке Уорк на севере Англии. Муж ее тогда томился во французском плену, и, воспользовавшись этим обстоятельством, шотландский король Давид осадил замок. Защитники во главе с графиней отбили все попытки штурма, и тогда шотландцы начали готовиться к длительной осаде. Казалось, замок и его защитники были обречены, но тут на выручку им пришла английская армия, которую вел молодой Эдуард III), танцевавшая с Эдуардом, потеряла подвязку, синюю, вышитую и усыпанную драгоценными камнями. Подвязка упала прямо под ноги королю. Создалась несколько двусмысленная ситуация (подвязка упала на каменный пол, и король, остановившись, смотрел на изящную ленту, усыпанную драгоценными камнями. Однако многие придворные со смыслом истолковали взгляд короля, ведь его увлечение красавицей-графиней не было секретом. Танцующие остановились, и со всех сторон даже стали раздаваться приглушенные смешки, но король галантно поднял подвязку, повязал её себе на рукав и, увещевая насмешников, произнёс по-французски фразу "Honi soit qui mal y pense" («Пусть стыдится плохо подумавший об этом»). Здесь его посетила идея, и он сказал: "Я объявляю об установлении королевского Ордена Подвязки! И мои слова пусть будут девизом этого ордена". (прим. ред. что вызывает улыбку! Дамский орден… Орден дамской подвязки, возвеличенной королем и рыцарями, подвязки, подъятой на копье, подобно тому, как поднимали брошенную перчатку, только здесь еще интимнее).
    (Некоторые исследователи сомневаются в подлинности истории с графиней Солсбери, но другого объяснения странным, казалось бы, девизу и форме знаков ордена в современной науке нет. Хотя высказывались и другие предположения).
    Затем, в соборе св. Георгия, покровителя воинов, король собрал своих рыцарей. Самые ранние записи, которые прояснили бы историю создания ордена, погибли в пожаре, но сохранился счёт за оплату двадцати четырёх рыцарских мантий, украшенных голубыми подвязками. Мантии были заказаны королём и доставлены ему в сентябре 1351 года.
    Все двадцать четыре члена нового ордена были героями битвы при Креси, когда 26 августа 1346 года отряд под командованием Эдуарда III разгромил тридцатитысячное войско Филиппа VI (французы потеряли 11 принцев, 1500 рыцарей и 10 000 солдат) во время которой, по преданию (другая версия возникновения Ордена), английский король  подобрал с земли оторвавшуюся от его одежды подвязку, чтобы дать сигнал к атаке... (прим. ред. в данном случае теряет смысл выражение («Пусть стыдится плохо подумавший об этом»). Но только девять из них, включая самого Эдуарда, принадлежали к высшей знати. Это были лично преданные королю люди. Пятнадцать других рыцарей не имели громких титулов, но были известны своей храбростью. Так появился первый в средневековой Европе светский орден (в отличие от духовно-рыцарских орденов, зародившихся в эпоху крестовых походов - тамплиеров, госпитальеров, тевтонцев, ордена св. Яго и других. Впоследствии его стали считать чуть ли не «прямым потомком» Круглого стола короля Артура.
     В основу ордена легли принципы, которые станут обязательными для всех светских орденов в дальнейшем: 1) союз рыцарей возглавляется сюзереном, который своей властью принимает в орден новых членов (что может носить характер награждения), в отличие от практики, принятой в духовных орденах; 2) число членов ордена ограничено; 3) рыцарь может состоять только в одном ордене, членство в других орденах не допускается (французский король Людовик XI обвинил герцога Карла Смелого в государственной измене, когда тот согласился быть почётным членом ордена Подвязки); 4) все члены, кроме главы ордена, равны.
    Герцог Бедфордский пытается сделать кавалером ордена Подвязки юного Филиппа Бургундского, дабы тем самым еще более закрепить его преданность Англии; Филипп, однако же, понимая, что в этом случае он навсегда будет привязан к королю Англии, находит возможность вежливо уклониться от этой чести. Когда же орден Подвязки позднее принимает Карл Смелый, и даже носит его, Людовик XI рассматривает это как нарушение соглашения в Перонне, препятствовавшее герцогу Бургундскому без согласия короля вступать в союз с Англией. Английский обычай не принимать иностранных орденов можно рассматривать как закрепленный традицией пережиток, оставшийся от убеждения, что орден обязывает к верности тому государю, который им награждает.
    Знаком принадлежности к ордену является подвязка с девизом, которую мужчины носят на левой ноге ниже колена, а женщины — на левой руке выше локтя.
    Русский царь Петр I во время своего посещения отклонил честь стать кавалером английского ордена, так как уже тогда думал об учреждении национального русского ордена. В России кавалерами ордена Подвязки были императоры Александр I, Николай I и Александр II.
    Орден Подвязки существует в Англии и по сей день: все вельможи Англии почитают за честь стать кавалерами этого ордена, но число его членов никогда не превышает 24 человек. В день праздника кавалеры Ордена надевают средневековый костюм, который включает в себя белые обтягивающие трико, и повязывают под коленом левой ноги (дамы — выше локтя) голубую шелковую ленту с золотой пряжкой, на которой вышит девиз ордена: «HONI SOIT QUI MAL Y PENSE» («Пусть стыдится плохо подумавший об этом»).
    
    http://starboy.name/angel/podv.html
    http://starboy.name/angel/podv1.html

    Примечание. Кэтрин Коути, «Старая добрая Англия». Для фетишистов. Женское нижнее белье – рассказывает Кристина Даае. «Меня всегда интересовал утренний туалет Кристины Даае, героини "Призрака Оперы", действие которого происходит в 1870х – 1880 х годах. Что носили женщины в те дни, как это выглядело, сколько времени требовалось чтобы привести себя в порядок? И хотя в фанфиках возлюбленная Призрака частенько раздевается со скоростью света, в реальности, увы, это, скорее всего, было длительным мероприятием. Итак, представим себе Кристину, которая проснулась утром и, переборов желание побродить по подземельям в костюме Евы, принялась одеваться.
    1. Самыми интимными предметами ее туалета, скорее всего, были панталоны (по-английски drawers) и сорочка (chemise). Их она наденет в первую очередь, хотя я не уверена в какой последовательности. Особо благочестивые девушки даже надевали сорочку поверх одежды и переодевались уже под ней, дабы ненароком не взглянуть на свою обнаженную плоть (сведения из фильма Magdalene Sisters). Кристина натягивает сорочку, главная функция которой – защищать кожу от корсета и наоборот. Сорочка представляет собой льняное или хлопковое платье без рукавов или с короткими рукавами, длиной по щиколотку. На ней может быть вышивка и кружева, шейный вырез низкий. Если действие происходит в 1870х годах, когда в моде узкий силуэт, то и сорочка будет узкой и недлинной. Укороченный вариант сорочки называется camisole – на русский переводится как лиф. У лифа та же функция – защищать кожу от корсета. Он достигает талии и поэтому его очень легко перепутать с лиф-чехлом (corset cover).
    2. Кристина надела сорочку и потянулась за панталонами. В 19м веке женщины носили панталоны не всегда, но в 30-40х годах их уже точно носили, а с появлением кринолинов в 50х без панталон было не обойтись, иначе можно попасть в пикантную ситуацию (например, ветер сильный подует во время пикника или придется прыгать с сеновала). Панталоны средне-викторианского периода доходят до колена или чуть выше, могут быть присобранны у колен и расшиты кружевами. Они как бы разрезаны надвое, половинки для каждой ноги скроены отдельно и соединяются завязками или пуговицами у талии, на спине. Таким образом шаговой шов (т.е. промежность) открыт, что может быть очень удобно в определенных случаях, о которых я, будучи дамой благовоспитанной, упоминать не стану. Чтобы избежать зазора, у панталон сшиты с запАхом, из-за чего выглядят мешковато. Даже когда панталоны стали цельными, они сохраняли мешковатость.
    Кстати, в этот период женские панталоны были табу, о них не упоминали в приличном обществе (если учесть их конструкцию, то такое отношение вполне объяснимо). Поэтому если бы после продолжительного проживания в подземельях м-ль Даае сообщила своему учителю, что у нее, дескать, панталоны прохудились и может быть он купит ей новые, он покраснел бы как институтка. Хотя кто знает, кто знает…
    3. Наша героиня натянула панталоны, завязала их на спине, тихо проклиная эпоху в которую ее угораздило родиться, и теперь принялась за нижнюю юбку. Нижняя юбка выполняла две задачи: во-первых, обеспечивала теплоту и сохраняла скромность, во-вторых – придавала форму платью (поэтому форма нижней юбки соответствовала форме платья). Нижняя юбка у Кристины скорее всего одна – в моде стройный силуэт, чему и способствует узкая нижняя юбка, из льна или хлопка, на конском волосе для дополнительной поддержки. Некоторые дамы той эпохи вообще не носили нижние юбки, только полоску кружев которая имитировала нижнюю юбку и крепилась под платье. В 80х годах после небольшого перерыва в моду вернулся турнюр и юбки стали пошире. Кроме того, начиная с 60х годов и до конца века в моде были красные фланелевые нижние юбки, которые, впрочем, сильно топорщились.
    4. Наконец-то Кристина добралась до гордости и красы каждой дамы 19го века – до корсета. Он приподнимает грудь, суживает талию, сглаживает живот и устраняет все неровности фигуры, делая женщину похожей на очень сексуальные песочные часы. А еще он ограничивает объем легких на 30%.
    Ни одна уважающая себя дама без корсета в те дни не ходила. Кристина краснеет при мысли о том, что ее возлюбленный может в порыве страсти разорвать на ней корсет. Такие авантюры влетают в копеечку.
    Давайте сначала рассмотрим это великое достижение – корсет мог быть белым или серым, хотя в 60х годах в моду вошли красные и черные, а в 70-80е их порою изготовляли из шелка разных расцветок и украшали лентами и кружевами. Пусть у Кристины будет простой серый корсет, при нашей бедности какие нежности. Из-за веяний моды, корсет напоминает доспехи – обилие китового усы и крахмала. Он зашнуровывается на спине и застегивается спереди на металлические крючки, для пущего обтягивания и дискомфорта. Чтобы завязать его, требуется помощь верной камеристки, вроде Мамушки из "Унесенных ветром." Увы, подруга Кристины Мег сейчас далеко, поэтому м-ль Даае, вздыхая, застегивает корсет спереди, потом перекручивает его, зашнуровывает и снова крутит, так чтобы шнуровка оказалась на спине (я видела как это проделывали в мини-сериале "Викторианский дом"). Идеальной талии не получится, но и так сгодится.
    5. Намучившись с корсетом, Кристина потянулась за лиф-чехлом или корсажем (bodice). Корсаж защищал корсет от верхнего платья, а так же скрывал его от нескромных глаз. Щедро украшенный кружевами и вышивкой, он спускался до талии или чуть ниже, расстегивался спереди и, в зависимости от моды, у него могли быть короткие или длинные рукава, или же они могли вообще отсутствовать
    6. Ну и наконец чулки, куда же Кристине без чулок. Начиная с 1878 года чулки прикреплялись с помощью подтяжек к поясу, который надевался поверх корсета. С этого момента стало невозможным носить длинную сорочку под корсетом, иначе вышла бы неувязка с чулками. До этого времени чулки носили на эластичных подвязках.
    Вот и все, утренний туалет викторианской женщины закончен. Теперь осталось только надеть платье и можно наслаждаться жизнью. Или же страдать и молчать – это уж как кому нравится.»

    Примечание. Мишель Пастуро, «Повседневная жизнь Франции и Англии во времена рыцарей круглого стола»: «Нельзя не согласиться с исследователями, считаю¬щими культ Дамы во многом калькой вассальных от¬ношений феодального общества, перенесенной на отношения полов. И здесь немалую роль сыграли сред¬невековые певцы и поэты, прежде всего провансаль¬ские трубадуры. Именно они в деталях разработали целую систему нового культа и определили в нем ряд ступеней. На первой из них стоит робкий рыцарь, ко¬торый не смеет открыться возлюбленной; если, обод¬ренный Дамой, он решается на признание, то подни¬мается ступенью выше и становится «молящим»; как только Дама допускает его к «служению», он оказывает¬ся «услышанным»; и, наконец, взобравшись на верхнюю ступень, превращается в «вассала». Происходит обряд, повторяющий феодальный оммаж: «вассал» преклоня¬ет колено перед «сеньором», вкладывает свои руки в ру¬ки Дамы, и та дает ему поцелуй и кольцо, как символ со¬единения душ. Отныне рыцарь будет носить цвета Дамы и символ, какой она ему пожалует. Это может быть по-яс, шарф, чулок, перчатка — любой предмет ее туалета. Рыцарь укрепляет дар любви на шлеме, щите или копье, и чем больше рубили этот символ в битве, тем сильнее радовалась Дама.
    Избалованные Дамы не всегда соблюдали границы, иной раз требуя от своих поклонников невозможного. Так, славный рыцарь и поэт Ульрих фон Лихтенштейн на свою беду поклонялся весьма сварливой и несговорчивой Даме. Еще в бытность свою пажом он с восторгом пил воду, в которой она мылась, но это рождало лишь Ее презрение. Однажды Дама заметила, что у рыцаря слишком выдается верхняя губа. Лихтенштейн немед¬ленно урезал губу, чем вызвал отвращение привередни¬цы. Другой раз, узнав, что он поранил палец, Дама стала смеяться над незначительностью травмы. Ульрих тут же отрубил палец и презентовал его Даме в изящном лар¬це. Но и этим он не задобрил непреклонную... Минне¬зингер Тангейзер, увековеченный Вагнером, с горечью иронизирует над женским безрассудством и упрям¬ством: «…красавице я должен принести то саламандру, то Рону течь заставить к Нюрнбергу, а Дунай — чрез Рейн перебросить. Едва скажу я "да", как "нет" она мне произ¬носит... Одна надежда все ж осталась у меня: если гора растает словно снег, она ответит на мою любовь; коль принесу из Индии чудесное ей древо, исполнит мне она мое желание... Нужны ей и Святой Грааль, что охраняет Персифаль, и яблоко, Парисом данное Венере... О горе мне, как буду я ей ненавистен, коль не достану вмиг ков¬чег великий Ноя...»

    Особое место следует отвести соколиной охоте, по¬явившейся на Западе в начале XI века и очень быстро ставшей одним из излюбленных развлечений аристок¬ратического общества. Занятие действительно в вы¬сшей степени благородное, жестокое и красивое одно¬временно, коим не пренебрегали даже Дамы.

    Дамы и молодые женщины без малейших колеба¬ний садились за шахматную доску и часто показывали себя более искусными игроками, чем мужчины. По ле¬генде, Алиенора заставила потерпеть поражение в шахматах самых влиятельных князей Англии и Фран-ции.
   
    У куртуазных героинь всегда светлые волосы и ко¬жа, удлиненный овал лица, маленький рот, голубые глаза и красиво очерченные брови. Мария Французская в лэ о Ланвале так представляет самую красивую на всей земле девушку: «Она хорошо сложена, у нее узкие бедра и шея белее снега. У нее серо-голубые глаза, светлая ко¬жа, приятный рот и правильный нос. У нее темные бро¬ви, чистый лоб и светлые волнистые волосы. При свете дня они переливаются подобно золотым нитям».   

   
            ***
    Юный рыцарь… уже на пути…

 
 
    P. S. Ну просто Ланселот… P. S. Я бы сам стал рыцарем какой-нибудь английской Дамы (например, Герцогини Кейт Миддлтон, которая мне очень по душе)… но у меня есть «Дама сердца», «избранница судьбы», чьим поборником я являюсь, – Богиня и Госпожа Ника… (и реальная, и идеальная).

    Предлагаю всем ознакомиться с историей «Битва Ланселота за Королеву», «История Ланселота и Королевы» в полном, не сокращенном виде, (к примеру, на русском можно почитать «Английский язык с рыцарями круглого стола» Ильи Франка). P. S. Честно скажу, мне как-то не очень по душе король Артур, да и все попытки при случае сжечь Королеву Гиневеру…


            ***
    Черный рыцарь – поборник Королевы… (из легенд)

 
 


            ***
    Пол, вылизанный слугами, в приемной Королевы Виктории…


            ***
    Поцеловать руку юной Королеве Виктории (какое имя – имя Победы!), покоящуюся на Державе мира…


    P. S. Надо понимать, что все это для меня где-то – эротика (сексуально)…

   
            ***
    Стиль Англии – господствующий стиль…


    Примечание. Забавно смотрится вся эта ряженая братия: гвардейцы, бифиторы и прочие церемониймейстеры, представляющаяся мне боле бутафорской, театральной. Хотя, возможно, ко всему этому следует относиться более серьезно. И они заслуживают того, ведь это все же в первую очередь люди, причем, красивые люди с военной выправкой. Да и так трудно стоять не двигаясь…

    
           ***
    Неуступчивость англичан*

    *разве англичане уступали кому-нибудь свои колонии (без боя)? Гордые, высокомерные, надменные… по отношению к своим врагам… к иным… неуступчивые…


           ***
    Англичане дали в свое время почувствовать остальному миру относительно себя слугами… Как отмечается, ни португальцы, ни испанцы, ни даже французы не были для африканцев, индийцев, даже белых рабов столь господами, нежели англичане… Это отмечал и Гитлер в своей идеологии господства.   


            ***
    Английские ботфорты... некогда господствующие над миром…
 
   

    P. S. Один турист, плохо владея собой, под влиянием чувств, опрометчиво зашел, куда не следовало заходить. Высокий смотритель так повелительно окликнул его, что тот, словно заблудившийся пёс, ретировался, - будто смотритель взял его за шиворот и поставил на место… так спокойно, с чувством собственного достоинства, как высший обходится с низшим. Хотя наказанный и был взрослым мужчиной, но, сконфуженный, растерялся…  Люблю такие моменты…
    Иной гвардеец слишком неуемного туриста, который близко подходил к его лошади с фотоаппаратом, просто коснулся сверху головы обнаженным штыком (словно … ) Правда, больше этот гвардеец не выступал… Туристы в Англии все же привилегированные вайши.


    Примечание. (Герцогиня) Кейт (Катя) Миддлтон – самый яркий бриллиант английской (британской) королевской Короны-семьи (вроде самого большого бриллианта, звезды Африки). Возможно, она когда-нибудь станет Queen consort, конечно, лучше бы просто Королевой, Ей это идет… (и я только за Нее, пусть затмит собой всех окружающих Ее, а то Ее там еще и обижать начинают). Стоит сказать, английские короли мне вовсе не интересны, даже исторически, более интересны Королевы. Только Королевы.

 
 

    Кейт Миддлтон:
    http://starboy.name/angel/midltn.html
    http://starboy.name/angel/midltn1.html

    Немного неприличное, но все же… так ближе к народу… (хотя, по хорошему все это надо удалить, чтобы не было всяких трудов папарацци)
    http://starboy.name/angel/midltn2.html

    Ну и немного фетиша…
    http://starboy.name/angel/md.html
    (Англичане в своем репертуаре в окружении африканцев; особенно интересен персонаж сзади с зонтом…
    P. S. Англичан все как-то тянет к туземцам, им, видно, необходимо ощущать свое разительное неравенство)

    Еще немного английского фетиша… туземцы несут на паланкине свою белую Царицу… (нет, этим Катя меня просто поработит… с удовольствием был бы Ее слугой…)
    http://starboy.name/angel/ket.html


           ***
    Следить, тщательно ухаживать за обувью первой Леди Англии (Кейт), буквально вылизывая. Велят – стоять на коленях, держа стойку, - служить! Или сидеть подле Ее ног на элегантном английском поводке, сжимающем шею, конец которой держит надушенная дамская перчатка Ее (белой, нежной) руки… Демонстрировать английскую любовь. Надеюсь, Она снисходительно простит мне моё желание, фантазию, которая в общем-то могла стать реальностью.

    P. S. Теперь, прежде чем что-то сказать (или даже помыслить) в сторону Англии, очарованный английской Принцессой (Кейт-Катей), которая, возможно, в будущем станет английской Королевой, я подумаю, а не обидится ли Она, как посмотрит на это… (хотя Она меня вовсе не знает и не узнает никогда, - что придает силы доминированию). Да, Женщины определенно имеют надо мной большую Власть…


            ***
    Соперницы...

 



    Примечание. Эх, поработать бы в какой-нибудь английской школе для девочек – это для меня, потому что я очень люблю девочек (в хорошем смысле), так, что стараюсь им услужить во всем; верно, я бы избаловал их, ибо они сразу чувствуют мою слабость к ним и пользуются ею по-своему, по-женски, сполна. Я не могу на них кричать, быть строгим, обидеть, а потому они могут из меня веревки вить. Проверено опытом… Я преподавал в подобной группе…      

 

    (В принципе, я так и учился в Санкт-Петербургском Университете пять лет, один на группу девчонок, причем, группа у нас была самая сплоченная и дружная, прямо «один за всех и все за одного!»; какое счастье, что я учился в России, ибо в Англии такое, скорее всего, просто невозможно! Я специально записался в группу, где были по преимуществу одни девчонки… было, правда, в начале еще пару парней, но их отчислили за неуспеваемость (вообще половину 50% группы отчислили, ибо у нас было довольно сложно учиться на мат-мехе), и я остался один среди цветника... да и творческой активности способствует такое окружение... причем, в конце я единственный из нашей группы получил красный диплом как круглый отличник).

   P. S. Когда же до Университета я учился в торговой школе нас было двое парней и… 30 девчонок... и тут я был как в раю, как в розарии, просто счастлив…


              ***
    Доминантные преппи (преппи-стаил)

 


            ***
    Быть слугой, рабом преппи из элитной английской школы для девочек…
         
    P. S. У меня в Университете (на экономическом факультете) когда-то была подружка преппи, за которой я несколько ухаживал (тяжелый ноутбук носил за Ней), домой к Ней приезжал, и мы мило беседовали, она угощала меня разными вкусностями собственного приготовления, конечно, я все больше читал книги, которые нашел у Нее дома в обширной библиотеке (только не смейтесь надо мной! Простоя я к этому серьезно относился, чуть ли не как к обязательству жениться, ибо не хотел Ее впоследствии обидеть). Но мне почему-то тогда не по духу пришелся Ее американизированный стиль, деловая активность, ужины при свечах и все такое*… О чем я сейчас немного сожалею, ибо я сам ушел и не увлекся Ею… Но именно что мы по духу и стилю были разные, мне пришлось бы менять свой стиль и стараться соответствовать, быть деловым денди (она именно с таким из нашей группы впоследствии и сошлась, деловым целеустремленным «костюмом» на причудливо-вычурной тачке(1), а мне нужна была творческая свобода самовыражения), хотя эта девушка и была очень красивой, ясной и выразительной, точно как на картинке слева.

(1) интересно заметить, когда мы делились на команды в соревновании на уроках, то в мою команду попадали умники-ботаники и распальцованные, а денди, чтобы не быть в моей команде, становился лидером другой команды

    *романтический ужин при свечах – это мне показалось так по-американски, банально, что я из духа противоречия даже сказал глупость, что-то вроде «и будем как на чёрной мессе в кругу свечей», - это уже на то, чтобы обставить еще и полутемную комнату свечами… хотя зря, конечно… ибо она была очень хорошей девчонкой, я Ее такой и вспоминаю с некоторым сожалением о моем тогдашнем юношеском отношении…

     Примечание. В нашей лучшей российской бизнес-скул раз мы проходили общее тестирование на наличие лидерские качеств (нас было человек 50 из разных групп), и здесь у кого что оказалось: политический лидер, аналитик, администратор, командный лидер и т.д. Мне же выпало – поэт, пророк, миссионер… Наша преподавательница стала спрашивать, у кого какие категории и, называя категорию, просила поднять руку тех, у кого она оказалась, чтобы посмотреть на людей, а в конце с интересом спросила: а у кого-нибудь выпал «поэт-пророк»? Я огляделся вокруг и не увидел ни одной руки, а мне одному стало как-то неловко поднимать руку в такой массе людей (да и какая разница, главное, что я знал), и я промолчал, на что она, не увидев ни одной руки, немного раздосадовалась… (потом я Ей наедине по секрету сказал, и Ее отношение ко мне несколько изменилось).

    Примечание. Примечательно, что мне в жизни пришлось столкнуться с настоящим маркизом де Садом, это был один из лучших моих преподавателей, доктор наук, гуру в своей области, писал умные книжки и начинал их с цитаты из… маркиза де Сада! Да и мое внутреннее чутье почти никогда меня не подводило: пообщавшись с человеком буквально десять минут, я чувствовал, чем он дышит. Так почему же этот «де Сад» был мне симпатичен, причем одному из немногих в нашей группе (его не любили из-за его постоянного стремления всех унижать)? Он никогда не опаздывал, всегда приходил за пять минут до начала занятий, лекции читал быстро, интенсивно, содержательно, не растекаясь в пустословии, с высокой концентрацией мысли на единицу слова, и относился к своему предмету с любовью. Внешне и духом он очень походил на К-к-к-кротова – из известного фильма «Противостояние», эдакий сверхбрутальный садист (хотя был патриотом России и, надеюсь, не таким подлецом; (у нас тоже было некоторое Противостояние как ученика и Учителя), ну или похож он был на какого-то садистского представителя НКВД, или скорее похож на злого Волшебника из сказки «Звездный мальчик (1957 г.), который, помнится, говорил Звездному мальчику – «это Я тебя создал, ты Мой… Мой раб…» (на что Звездный мальчик не захотел мириться со злом, которое проповедовал злой Волшебник). Одевался он шикарно, в строгие брюки, строгие ботинки, в кашемировое темно-синее, не очень длинное, пальто и носил портфель из крокодиловой кожи. Однажды, когда он был вынужден пропустить всего две лекции из-за командировки, попросил, чтобы их перенесли (не чета другим преподавателям!) И вот, когда я ему позвонил и назначил день — я был старостой группы, - он в это время был болен и сказал, что лежит в постели с высокой температурой и попросил перенести лекции на другой день, но я сказал, что это уже невозможно… Он ответил, что тогда придет. И больной, охрипший, пришел и читал четыре часа подряд, но не успел все рассказать, что хотел (ибо принадлежал к тому типу прирожденных преподавателей, что могут непрерывно хоть целый день рассказывать, заслушаешься). И как мне было стыдно, - я прямо сгорел со стыда, - за нашу группу, когда под конец они не выдержали и стали проситься домой. Он разозлился и (из глубин подрываясь, неуравновешенно) сказал: «Вы, вообще, чего сюда пришли, уроды? Будете кровавыми слезами обливаться на экзамене! Клал я на вас с прибором и т. п…» — в своей обычной манере. С экзамена по его предмету многие выходили и говорили, что такого морального унижения не испытывали в жизни. Тогда я единственный получил пять баллов, и то только за старание. Как он выразился: «ставлю вам отлично, но не за знания, а за старательное отношение к предмету» (еще требовалось и 100% посещение, что у меня было). Ну и, наверное, за то, что я посмел немного поиздеваться над ним (первым делом он задавал вопрос, которого не было в лекциях, ставя в тупик, и вот я на его неожиданный вопрос, - которого точно не было, ибо я все выучил, - ответил, прикинувшись, что не понимаю вопроса и стал стоять на своем, на что он сказал: «Так, не понимаете вопроса, ладно, так и отметим: не понял вопроса» и стал спрашивать меня вообще по всем вопросам подряд, на которые я уже полностью отвечал правильно, что ему понравилось). Ну а после я еще имел вдобавок наглость попросить зачесть мне эту оценку за другой схожий предмет, который мне надо было перезачесть. И он поставил, нехотя, но поставил. Преодолевая себя, думая в слух: «Ну что же с вами делать?!.» После этого меня назвали «Монстром», «Звездой» факультета.

    P. S. Когда мы шли после экзамена с одногруппниками, одна девушка вдруг сказала, что между мной и этим преподавателем есть какая-то связь интимного характера*… «Возможно, - подумал я, - на каком-то уровне, в глубине (садомазохистском)». Но был удивлен и засмеялся. Она, улыбаясь, вспыхнула: «Чем вы вообще там занимались на экзамене вдвоем?» и пустилась в слух в откровенное сексуальное фантазирование… А я почувствовал, что в ней говорила ревность… и вспомнил, что она просилась к нему, чтобы он стал ее научным руководителем, но он как-то отказал ей, да и не мог он взять ее, ибо не входил в основной преподавательский состав, да еще она и 5-ки не получила…

     *«Интим понимается многими людьми, как некое чувство близости между двумя людьми, причем, возможно и не разного пола, а одно пола. Интим является секретами, которые притягивают людей в повседневной жизни, которые так и хочется разгадать.    
    Интим это то, что придает нам особые чувства.
    В переводе интим означает - глубокий, внутренний, но многие предпочитают называть интим - близостью. Интимные отношения бывают разные, например физическими, эмоциональными, социальными, духовными и еще даже телепатическими. Итак интим – это, во-первых, отношения, они же могут быть разными - скрытные, чистосердечные, потайные, очень близкие, сокровенные, задушевные, глубоко личные и чистые отношения между людьми, которые думают только о доверии друг к другу, абсолютно без требований и каких то условий.
    Интим –  это что-то близкое задушевное.
    То есть интим – это нечто такое, что настолько близко к тебе, что становится в какой-то мере частью твоей души. А душа –  это касается только тебя и составляет саму твою сущность.
    Интим – это то, что обсуждается только с очень близким человеком. Также интим это какие- то секреты каждого человека, которые иногда человек может рассказать…
    Речь идет о внутренней связи, которая возникает при мысли настроиться на один диапазон.»

    Примечание. Немного о немазохистском рабстве. «Рабы любят большие числа. В искреннем заблуждении они полагают, будто количество наилучшим образом свидетельствует о качестве, будь то кассовые сборы, тиражи, возраст страны или численность ее населения. Самого себя раб всегда мыслит в различных множествах как человека, принадлежащего к какой-нибудь национальной, религиозной или социальной массе. Посему о рабах надлежит всегда говорить во множественном числе в противоположность господину, который существует всегда в числе единственном. Господин не принадлежит множествам, но организует в эти множества рабов.
    С точки зрения господина, дворник, который скалывает лед возле подъезда зимой обладает намного более ценной функцией, чем популярный у масс певец, едва научившийся раскрывать рот под фонограмму. Однако сам господин не обладает для дворника никакой ценностью, господин вообще не имеет функциональной ценности, оцениваются лишь вещи и рабы по степени их полезности господину. Поэтому высшее счастье для рабов заключается в том, чтобы быть полезным другим в обмен на признание своей ценности. На рабском языке это называется «профессиональной востребованностью». Господин же вовсе не нуждается в чужих оценках — цену имеет товар, но не продавец.
    Рабы живут верой в светлое будущее для себя или хотя бы для своих детей. Господин наслаждается жизнью здесь и сейчас, ведь ему известно, что будущее вырастает из настоящего. Господин не верит в отложенное счастье и загробное воздаяние за грехи. Рабы представляют Вселенную как судилище Бога, потому что привыкли к своей роли обвиняемых, судимых и осужденных, однако роль господина иная — он обвиняет, судит и осуждает, если на то имеется его воля. Право господина судить вырастает из его могущества, однако рабы всегда спрашивают, кто позволил ему выносить суждения о других? Рабам на все требуется чужое позволение — такова их природа. Господин не нуждается в разрешениях, он берет право, потому что может.
    Рабы торгуют своей верой, полагая ее ценностью и источником ценностей. Они думают, будто вера в мертвых пророков и самозваных богов делает их более важными и значимыми, словно одна фантазия весит больше, чем другая. Господин знает: неистовая вера в одну сказку не делает человека лучше тех, кто верит в другую. Сам господин верит в свое могущество, раскрывающее его волю в осуществленных желаниях. Ему не нужно красть чужие достижения, чтобы почувствовать себя значимым и важным.
    Лишенные каких-бы то ни было талантов и способностей, рабы начинают активно гордиться тем, в чем нет никакой их личной заслуги, например своей национальностью или половой ориентацией. Ложная гордость не способна обмануть господина, сам он предпочитает радоваться своим победам и достижениям, а не выдумывать их на потеху публике.
    С детства рабов приучают оправдываться, однако нигде эта позорная привычка не проявляется столь заметно, как в отношениях между мужчинами и женщинами. Издревле находясь в подчиненном положении, женщина создала и развила целое искусство хитрых уловок и манипуляций, призванных заставить мужчину оправдываться перед ней и поставить его таким образом в подчиненное положение. Однако испокон веков повелось так, что оправдываются только рабы перед господином, но не наоборот.
    Господин боится не достичь поставленной цели, возможно это единственный его подлинный страх, тщательно скрываемый от окружающих. Страхи рабов насквозь фальшивы, они в основном боятся собственных фантазий о смерти, болезнях и различных мелких неприятностях. В повседневной жизни они страшатся четырех вещей: показаться смешным, показаться глупым, показаться скучным и показаться недостойным. Жизнь рабов — это сплошная видимость и имитация подлинного существования, поэтому более всего они беспокоятся не о том, как им следует жить, но о том, что подумают о них другие.
    Поскольку рабы делают все через понукание, они свято верят в эффективность наказаний и репрессий. Требуя ужесточения законодательства, рабы в первую очередь желают наказания для себя. Их рабская сущность проявляется в жажде господства над собой высших, без которого они не мыслят свою жизнь осмысленной. Господин вовсе не нуждается в принуждении, он поступает в соответствии со своими побуждениями и мотивами.
    Когда рабам говорят о свободе или об обретении себя, они первым делом спрашивают, как им обрести свободу и самих себя? В этих вопросах проявляется их рабская психология. Рабы не знают, что значит быть свободным, поэтому инстинктивно ищут господина, который укажет им, что делать. Господин знает, что свобода не нуждается в разрешениях, а обретение себя начинается в тот момент, когда заканчивается слепое подражание другим.
    Зачастую единственным утешением для рабов является бессильная ненависть как симптом слабости, не способной на достойный ответ обидчику. Посему рабы, мнящие себя праведниками, испытывают скрытое удовольствие, воображая посмертные наказания для своих врагов. В этом они находят мнимое разрешение конфликта между верой в вымышленную справедливость и очевидной реальностью своего рабского положения. Господин воздает по заслугам, если ему достает могущества, но он не отравляет свою жизнь фантазиями о возмездии для своих врагов, пришедшим от кого-то другого.
    Рабы нуждаются в господине. Если они не находят его на Земле, то начинают искать на небе. От господина требуют наказаний и одобрения, подчиненных высшей справедливости.
    Рабы никогда не существуют сами по себе, но всегда принадлежат кому-то, как и любые другие вещи.
    (Идеи и идиоты). Рабы всегда пребывают во власти каких-нибудь идей, к возникновению которых они не имеют никакого отношения. Во всяком конфликте рабы в первую очередь ищут сторону, чтобы примкнуть к ней и почувствовать себя частью чего-то большего, нежели собственное интеллектуальное убожество. Рабы не создают идей, но созданы для подчинения им.
    Привыкшие оправдываться и кусаться рабы не способны к молчанию. Они слишком озабочены мнением других, и словно цепные псы поддаются на любую провокацию. Рабы гавкают на тех, на кого указывают им хозяева, и не могут остановиться по собственной воле. Их мысли постоянно заняты чужими проблемами, хотя они не в состоянии решить свои собственные. Лишь обессилив от собственного лая они ненадолго умолкают, чтобы прийти в себя, и снова кинуться в бой по первому приказу или вовсе без оного. Самообладание господина позволяет ему молчать, когда он не хочет говорить. Господин говорит лишь с теми, с кем хочет общаться, и только тогда, когда у него имеется на то желание. Облаянный собаками, он не становится на четвереньки, чтобы ответить им тем же, поскольку мнение собак его вовсе не интересует. Он хозяин своего слова и не распинается перед первым встречным в рабском желании быть понятым или обласканным.»

    Примечание. Свободные, умные люди оценивают мысли, а рабы, «шестерки» – авторитетные мнения, слова «авторитетов».   
    Умные мысли должны говорить сами за себя, за них не должен говорить чей-либо авторитет, это говорится тем, кто прислушивается к «авторитетным» мнениям.   

    Примечание. Алгоритмы поисковых систем на основе рейтингов представляют, по сути, голосование большинства, то есть, основаны на мнении масс о той или иной информации. Известно, что истина большинством голосов не решается, а потому мы зачастую наталкиваемся на поп-звезд, попсу! В качестве основного принципа в интернете используется принцип попсы (популярности). Да и с экранов СМИ мы часто слышим именно мнение поп-звезд по тому или иному вопросу, как будто они являются и законодателями мнений по всевозможным вопросам. Поэтому мы скорее живем в мире авторитетов поп-звезд, нежели в мире истины. Но глупость, с какой бы высокой позиции не звучала и не была бы подкреплена каким угодно «авторитетами» и премиями, под дружные аплодисменты большинства, остается глупостью, таков закон истины.   
     Мудрость гласит: «Лож любит шум, истина – тишину».

     Примечание. Великие вещи говорятся шёпотом и не для всех ушей, да не все их и слышат и способны услышать, даже если случайно и услышат.


            ***
    Как элегантна англичанка!
    Светла, прохладна и строга,
    С собачкой милой – пуританка,
    Так восхитительно бледна.


            ***
    Аристократическая бледность «столицы туманов и дождей»… и рыжеватость…


            ***
    Острый носик туфли британской Королевы Виктории (Победы), указывающий вниз с подушечки подле Ее трона…

       
            ***
    Служить английской Леди… в качестве лакея…


            ***
    Служить английской Хозяйке, следить за тем, что бы все было тип-топ (в каждой мелочи на высшем уровне), будучи поставленным в рамки (не смея первым заговорить), но выслушивать от Нее за недостаточно добросовестно выполненную работу: сапоги и туфли плохо начищены, оставлена пыль, полы не надраены до блеска, газон не идеально пострижен и т.п. Просить прощения за недостаточно хорошо выполненную работу, обещая в будущем исправиться, трепетать перед Ее богатством в обществе, все свое свободное время отдавая Ей на службу, служа Ей подобно домашнему питомцу… 
      
   
    P. S. И все же к англичанкам я определенно испытываю тематические чувства… такого влияние Леди…


            ***
    Целовать ботфорты английской Наезднице…
   

            ***
    Склониться на колени перед английской Леди… со словами: «It’s my place near to You»…


            ***
    Английская Леди ставила раба в изножии своей пастели, у своих белых стоп… чтобы он изнывал в темноте, желая прикоснуться к ним… сладостная пытка…


            ***
    Слуга целовал англичанке сапоги для верховой езды… стоя на коленях, держал в зубах плеть… и поводок, дабы она превратила его в свое домашнее животное и выгуливала по утрам и вечерам в английском парке…


            ***
    Атмосфера английского конного спорта…


            ***
    С трепетом целовать хлыст для верховой езды Леди, бьющий господски по ботфорту…


            ***
    Туман осенний невысок
    Среди прореженных лесов;
    Охота… протрубил рожок,
    Сзывая гончих суетливых (родовитых) псов.


            ***   
    «Элегантная Наездница»

 


                ***
    Доминирование в английском конном спорте…

 



            ***
    Действие инстинкта. Власть Женщины. Не смотря на всю свою Мудрость и Могущество, зная о своей страшной смерти, волшебник Мэрлин пополз под скалу за драгоценностями для любимой им Женщины, Хозяйки Озера Вивьен, хранительницы Экскалибура. И благодаря Её коварству, чарам и волшебству, как надоевший влюбленный, по Её желанию был погребен заживо под скалой…  P. S. Жалкое зрелище: под воздействием женских чар ползущий навстречу своей гибели и знающий об этом Могущественный Волшебник… Ах, Мэрлин-Мэрлин! И ты не избежал участи мудреца...

    Примечание. Другие легенды. «Происхождение Мерлина, как и жизнь, окутано мифами. Согласно одним источникам, его мать была одной из чистейших и добрейших девушек за историю человечества, и зло никогда не рождалось в её душе. Дьявол искал путей к ней, но не находил. Однажды её сестра, злая женщина и полная ей противоположность, пришла домой пьяной и начала несправедливо бранить и оскорблять сестру. Девушка разгневалась, открыв тем самым свою душу злу, и дьявол овладел ею. Так был зачат Мерлин. Во время беременности она молила Бога, чтобы он помиловал её и ребёнка, и её молитвы были услышаны: из всего возможного тёмного наследия он получил только поразительные магические способности.
    Самым полным собранием эпизодов из легендарной жизни Мерлина обычно принято считать книгу сэра Томаса Мэлори «Смерть Артура». Мерлин является там наставником-ментором будущего короля Британии Артура, сына короля Утера Пендрагона и леди Игрэйн, который был зачат после смерти первого мужа Игрейн (так по Мэлори) благодаря магической помощи Мерлина. За это волшебник забирает себе младенца и воспитывает его.
    Когда Артур достиг возраста шестнадцати лет, Мерлин советует ему участвовать в состязании за древний меч в камне. По известному преданию тому, кто сможет извлечь этот меч из камня, суждено объединить всю Британию. (Этот меч — ещё не Экскалибур, с которым его часто путают). Экскалибур попадает в руки Артуру в одном из следующих эпизодов — Мерлин чарами взывает к Владычице Озера, которая дарует Артуру Экскалибур. После смерти Артура меч возвращается Владычице Озера. Смерть Мерлина описывается в эпизоде с феей Морганой — злой колдуньей, извечной противницей рыцарей Круглого Стола. Она околдовывает Мерлина, погружая его в вечный сон, выведав его тайны с помощью девушки Нимуэ. Согласно легенде, Мерлин спит где-то под холмом вечным сном, но ещё может проснуться.
    Однако есть и другие легенды, согласно которым, Мерлин заключён в колонну. Дева Озера, в которую Мерлин был влюблён, обманула его и, сотворив волшебную колонну из воздуха, навек заключила в неё Мерлина.
    Различные авторы и переписчики давали ей имена, которые варьируются от Нимуэ до Вивианы: Nimueh, Viviane, Niniane, Ninianne, Nyneve и другие вариации. В русском переводе — «Дева Озера» или «Леди Озера» (Lady по-англ. не только обращение, но и «Владычица»).
    Кретьен де Труа в своем романе «Ланселот, или рыцарь тележки», упоминает о том, что его персонажа вырастила водяная фея, которая дала ему кольцо, защищающее от магических сил. Жизнь Ланселота у Владычицы Озера более подробно прорабатывается в германской версии Ульриха фон Цацикховена в прозаическом «Lancelot Proper», который позже превратится в «Lancelot-Grail Cycle». Из них мы узнаем, что Владычица Озера вырастила младенца Ланселота после того, как его отец король Бан был убит своими врагами. Было выдвинуто предположение, что эти три перечисленных произведения развились из потерянной книги о Ланселоте, скорее всего, предшествовавшей версии Ульриха.
    Кроме того, Владычица Озера имеет много сходных черт с феей Млюзиной.
    Предыстория Владычицы рассказывается в «Lancelot-Grail Cycle». Там ей дается имя — Вивиана (Viviane). Сюжет о ее взаимодействии с Мерлином хронологически предшествует действиям Ланселота, хотя и написан был позже. Рассказывается, что Вивиана научилась своей магии у Мерлина, который глубоко полюбил её. Она отказалась отвечать ему взаимностью, пока он не поведает ей все свои секреты, а когда он открывается ей, она использует всю свою магию, чтобы заманить его в ловушку и погрести его под камнем (под горой). Но так как Мерлин мог видеть будущее, он знал, что так случится — но был бессилен этого избежать, противостоять чарам любви...»   

    «The Passing of Merlin
    (Смерть Мерлина, из книги, которая была у меня):
    Sir Tor proved before long by his gallant deeds (сэр Top доказал вскоре своими подвигами; before long — скоро, вскоре; в непродолжительном времени; gallant — галантный; любезный; /уст./ храбрый, доблестный; gal¬lant deed — подвиг, доблестный поступок) that he was worthy to sit in one of the two empty seats of the Round Ta¬ble (что он был достоин сидеть на одном из двух пустых сидений Круглого стола). Many of the other Knights went out also in search of adventures (многие другие рыцари также отправлялись на поиски приключений), and one of them, Sir Pellinore (и один из них, сэр Пелинор), brought а damsel of the lake to Arthur's Court (привез деву озера ко двору Артура), and when Merlin saw her (и когда Мерлин увидел ее) he fell in love with her (то полюбил ее; to fall in love — влюбляться), so that he desired to be always in her company (так, что пожелал всегда быть с ней: «в ее обще¬стве»).
    The damsel laughed in secret at Merlin (дева в тайне смеялась над Мерлином), but made use of him to tell her all she would know (но использовала его, чтобы он рассказы¬вал ей все, что она хотела узнать; to make use of smb./smth. — применять; использовать кого-либо, что-либо /в своих интересах/; use — употребление, использо¬вание, применение), and the wizard had no strength to say her nay (и волшебник не имел силы отказать ей: «сказать ей "нет"»; nay — отрицательный ответ; отказ), though he knew what would come of it (хотя знал, что из этого по¬лучится; to come of smth. — быть следствием чего-либо, проистекать из чего-либо). For he told King Arthur (ибо он сказал королю Артуру) that before long he should be put into the earth alive (что скоро его погребут: «положат в землю» заживо), for all his cunning (несмотря на /все/ его хитроумие; for all — хотя, несмотря на; cunning — хит-рость, коварство).
    He likewise told the King many things (также он пове¬дал королю о многом; likewise — подобно, таким же об¬разом, также) that should befall him (что с ним слу¬чится), and warned him always to keep the scabbard (и на¬казал всегда хранить ножны; to warn — предупреждать; предостерегать) as well as the sword Excalibur (а также меч Экскалибур), and foretold that both sword and scabbard should be stolen from him (и предсказал, что и меч, и нож¬ны будут похищены у него; to foretell; both — оба; to steal — воровать, красть) by a woman whom he most trusted (женщиной, которой он больше всего доверяет; trust — вера, доверие).
    "You will miss my counsel sorely (тебе будет очень не¬доставать моих советов; to miss — скучать; чувствовать отсутствие /чего-либо/)Г added Merlin (добавил Мер¬лин), "and would give all your lands (и /ты/ готов будешь отдать все свои земли) to have me back again (чтобы вер¬нуть меня)."
    "But since you know what will happen (но раз ты зна¬ешь, что произойдет)," said the King, "you may surely guard against it (ты вполне можешь защититься от этого; surely — конечно, непременно; to guard against smth. — защищаться от чего-либо; беречься; принимать меры предосторожности).'"
    "No," answered Merlin (нет, — отвечал Мерлин), "that will not be (тому не бывать)."
    So he departed from the King (и он покинул короля; to depart — отправляться; уходить; уезжать; покидать), and the maiden followed him (и дева последовала за ним) whom some call Nimue and others Vivien (которую одни называют Нимуэ, а иные Вивиана), and wherever she went Merlin went also (и куда бы она ни шла, Мерлин шел туда же).
    They journeyed together to many places (вместе они странствовали по многим местам), both at home and across the seas (как на родине, так и за морями), and the damsel was wearied of him (и девица устала от него; to weary — уставать; утомлять; надоедать), and sought by every means to be rid of him (и пыталась всеми способами изба¬виться от него; to seek; means — средство; способ, метод), but he would not be shaken off (но Мерлин не от¬ставал; to shake off — избавляться; оторваться /от про¬тивника и т. д./). At last these two wandered back to Corn¬wall (наконец эти двое пришли обратно в Корнуолл; to wander — бродить; странствовать), and one day Merlin showed Vivien a rock (и однажды Мерлин показал Вивиане скалу) under which he said great marvels were hidden (под которой, сказал он, были спрятаны великие чудеса; to marvel — дивиться, изумляться; восхищаться; to hide). Then Vivien put forth all her powers (тогда Вивиана пустила в ход все свои способности = женские уловки; to put forth — напрягать, прилагать усилия; пускать в ход; power — сила, мощь; могущество; способность, воз¬можность; powers — физические или умственные спо¬собности), and told Merlin how she longed to see the won¬ders beneath the stone (и сказала Мерлину, что жаждет увидеть чудеса, /что лежат/ под камнем; to long — очень хотеть, страстно желать), and, in spite of all his wisdom (и, несмотря на всю свою мудрость), Merlin listened to her and crept under the rock (Мерлин послушался ее и прополз под скалу; to creep) to bring forth the strange things that lay there (чтобы принести удивительные предметы, что ле¬жали там; to bring forth — ясно показывать, делать оче-видным; приносить с собой; strange — чужой; чуждый; странный, чудной; необыкновенный; удивительный; to lie).
    And when he was under the stone (и когда Мерлин ока¬зался под камнем) she used the magic he had taught her (она использовала магию, которой он научил ее; to teach), and the rock rolled over him (и скала перевернулась над ним; to roll over — переворачивать/ся/, опрокидывать/ся/), and buried him alive (и похоронила его заживо), as he had told King Arthur (как он /и/ сказал королю Артуру). But the damsel departed with joy (но девица ушла /оттуда/ с радостью), and thought no more of him (и больше не думала о нем): now that she knew all the magic he could teach her (теперь, когда она знала всю магию, /коей/ он мог научить ее; now that — теперь, когда).»


            ***
    Быть рабом смеющейся Девы Озера, хранительницы волшебного меча Экскалибура, несущего достойным рыцарям смерть…


            ***
    …стоя на коленях, я чувствую на своей шее холодное касание меча, что зажат в Ее белой, прохладной руке…


            ***
    Стоя на коленях, слуга целовал белой английской Леди колени…

               
            ***
    Стоя на коленях, раб держался за икры английской амазонки, Бригитты, моля Ее…


            ***
    Я бы почел за честь быть рабом английской Леди, дабы служить Ей… поддерживать стремя и на своей шкуре знать хлыст за непочтение и неподчинение…


            ***
    Зубами чесать пятки роскошной, светловолосой, светской американке, быть Ее slave, хаузкипером…


            ***
    Роскошные американские Женщины, английские Дамы, с гордо поднятыми головками, - англосакски (англосаксонки), - одетые элегантно, богато, лоснящиеся от состоятельной жизни, что свидетельствует о господствующем положении в обществе, - это мне по нраву…


            ***
    Он лёг у белых ног английской Леди, положив голову, и успокоился…


            ***
    Из цикла «Господа и их слуги». Элегантная английская Дама, Леди из высшего аристократического круга Лондона… и рядом (рядом!) у Ее ног на коленях на поводке (в ошейнике с именем Ее рода) Ее раб (другой национальности)…


            ***
    В старом родовом английском поместье среди роскошной, с налетом времени, обстановки, слуга в красной ливреи находился в рабстве у баронессы, настоящей английской аристократки… часто служа Ей в красном кабинете при свечах у камина…            


            ***
    Аристократка никак не могла решить, как Ей обращаться с новым учителем Ее детей, очень образованным и изысканным французом… то ли как с равным, то ли как со слугой, лакеем… ибо он не был рожден аристократом… На что он сам, склонившись перед Ней, в душе чуть не целуя пряжки от Ее башмаков, показал, что достоин лишь обращения, как со слугой…


    Примечание. Нина Эптон, «Любовь и англичане»: «В древности невесты носили короткую прическу, как у ра¬бынь, показывая тем самым, что принимают подчиненное поло¬жение, но позже волосы стали заплетать в косы вокруг головы. После свадьбы отцовская власть переходила к мужу, заплативше¬му за невесту выкуп. В знак этого жениху передавали туфлю не¬весты, и он слегка ударял ею по голове суженой; жест этот про¬изошел от обычая ставить ногу на шею военнопленного или раба в знак обладания им. Перед первой брачной ночью эту туфлю кла¬ли в изголовье кровати со стороны мужа. После свадьбы подруж¬ки и друзья невесты вели ее в новый дом, и по обычаю местная молодежь останавливала процессию и обрызгивала невесту грязной водой, провоцируя жениха и его друзей на драку. Столь грубое раз¬влечение, доставлявшее всем огромное удовольствие, постепенно было запрещено официальными указами. Этот обычай упомина¬ется в рыцарском романе Роберт-Дьявол, когда Роберта в каче¬стве наказания заставляют играть роль шута:

    Завидел Роберт юную невесту,
    Учтиво взял ея под белы ручки
    И усадил ея в отхожем месте,
    По пояс в жидкого навоза куче.
    Смеялись благородные бароны.
    От смеха аж утробы надорвали,
    И Роберта за столь смешную шутку
    Первейшим презабавником прозвали?

    К незаконнорожденным детям, родившимся до брака, отно¬сились вполне терпимо. Во время свадебной церемонии их ставили на колени между родителями и накрывали «полотнищем попече¬ния» — предполагалось, что таким образом на них снисходит за-поздалая благодать брачного благословения. Этот обычай англий¬ские крестьяне соблюдали до недавнего времени, а позже вместо полотнища попечения стали использовать женский передник — символ плодородия.

    Добавили ли норманны, завоевавшие Англию, что-либо новое в любовь по-английски? Вместе с ними в страну пришли чужой язык и поэзия трубадуров, однако на на-циональный характер любви новые хозяева, похоже, не оказали сколько-нибудь заметного влияния. Ведь в конечном сче¬те норманны вышли из того же тевтонского корня, что и англо¬саксы; во Франции они обосновались лишь за пару сотен лет до завоевания; достижения их относились в основном к военной и ад¬министративной сфере, и среди своих новых соотечественников они выделялись неуклюжестью манер и моральной распущенностью. В подкрепление сказанного приведем историю о том, как Вильгельм Завоеватель ухаживал за Матильдой, дочерью графа Фландрии. Предложив ей руку и сердце, Вильгельм получил от¬каз. Девушка любила саксонского графа по имени Бритрик, посла короля Эдуарда при дворе ее отца. (Бесстыжая Матильда не¬сколько раз предлагала Бритрику жениться на себе, но тот неиз¬менно ей отказывал.) Вильгельм, нисколько не смущаясь ее без¬различием, тайно отправился в Брюгге и стал ждать выхода Ма¬тильды из церковных ворот. Как только девушка появилась, он схватил ее, ударил, сбил вырывавшуюся Матильду с ног, истоп¬тал ногами и убежал. Свита подняла хозяйку и, приведя домой, уложила в постель. Некоторым женщинам нравится грубое обра¬щение, и, видимо, Матильда была из их числа. Удары Вильгель¬ма вызвали у нее любовь к будущему Завоевателю, и в конце кон¬цов девушка вышла за него замуж в замке Шато д'О в Норман¬дии. Покорив Англию, Вильгельм предложил Матильде взять себе земли любого саксонского аристократа, по ее собственному выбо¬ру. Матильда потребовала поместье Бритрика и заставила короля бросить своего бывшего возлюбленного в тюрьму, где тот и умер «при таинственных обстоятельствах».


            ***
    Картина: львица, грызущая мальчика…


Символ Англии:

 



            ***
Ника в Англии…

 

 



            ***
    Подданные приветствуют своих Владетелей…

 
   


            ***
    …и колесница Боудики
    К свободе безрассудно мчит,
    На миг надежда озаряет лики,
    Но камень холодно молчит…

 
 


            ***
    Явление прообраза английской Королевы пастуху…

 



            ***
    (неравенство)
    Подъехав с охоты к тенистой беседке,
    Спешилась резво с коня Королева,
    От чёрных сапог оставалися метки,
    Прислуга в сторонке глядела…

    В беседке играл для Неё менестрель,
    Он, слух услаждая любимой,
    Протяжно и звонко, задумчиво пел,
    Терзаемый чувством, гонимый (ранимый)…

    Коснулась рукой его Королева,
    Погладив, ласкала по бледной щеке,
    И сердце юнца от страсти замлело,
    И сладко слеза замерла на лице…



            ***
    Охраняя покой Рыцаря…

 



            ***
    Рыцарь и Дама… в лесу…

 


     Примечание. Английское стихотворение о жестокой красивой Даме
http://starboy.name/picture/hardwomen.htm


    P. S. Так и хочется сказать Англии: «Мэри Поппинс, до свиданья!»

    P. S. Можно сказать, Англия доставила мне массу сексуального удовольствия!..

    P. S. (в шутку) Надеюсь, в будущем мне не придется, стоя на коленях перед какой-нибудь рыжеволосой англичанкой-офицером у Её белых ног, целуя туфли, умолять выдать мне визу… (хотя это и очень сексуально!) А она возьмет и накажет меня, и не даст, обидевшись… (но, насколько я знаю, это англичанам не свойственно, да и не касается формальных правил).


             ***
    Упал-отжался… к сапогам припал…

 


                ***
 Строгое английское (воспитание) доминирование

 

    Примечание. Мне по душе английское языковое доминирование, даже часто неосознаваемое, ибо английский язык ныне вынуждены («добровольно», конечно) учить многие, так как он необходим. Я же в этом нахожу и сексуальную подоплеку. А англичане довольны столь широким распространением и доминированием (им это слово явно нравится) своего языка. Они так и говорят «глобальное доминирование».
    После посещения Лондона английский язык предстал передо мной несколько в ином свете, можно сказать, что я его больше полюбил. Но все равно он вызывает во мне некоторое несогласное ощущение нечеткости, неправильности произношения. Правильность же, нмв, царит, например, в немецком языке, представляющимся мне идеальным языком, тогда как русский (мой родной и любимый) кажется мне более богатым эмоционально и где тоже произношение соответствует написанию, хотя русскому языку и приходится заимствовать много иностранных слов из-за бедности жизни, явлений, развития. 
   
    P. S. Возможно, английский - это наиболее «правильный» язык, несущий «нормальность» миру, хотя бы в деловой и научной сферах и пр.
   
    Уезжая из Англии, я уже почувствовал себя немного англичанином, во всяком случае, частичка «английскости» въелась в мое существо, пропитав своим духом. Хотя, многое, что я открыл для себя в англичанах, мне уже было близко по духу и в Петербурге, так сказать, конгруэнтно. И все же после моего более близкого знакомства с Англией мне трудно противиться своей возросшей любви к Ней (как человеку, любящему всякие превосходства, что в общем не исключает, что я могу быть и противником). P. S. Как говорят иногда девушки, когда им пытаешься противишься: «- Любишь-любишь!..»


    Примечание. Москвичи столичные утверждают (дабы несколько возвыситься): «Приходится признать, что ныне Петербург – провинция… приобретающая свой провинциальный налет…» Да и, глядя на наш аэропорт и сравнивая его с аэропортами развитых городов, приходится признать это… И все же наш город – Муз пристойный, достойный уголок… на всей Земле… (а именование «москвич» – созвучно старому характерному автомобилю). 

    
            ***
    Санкт-Петербург – зодчий петербуржцев... но не только, но и посетителей... зодчий духовно...  Равно можно сказать и о любом другом городе, месте... гении локи, гении места...

       
    Примечание. Обратно я летел авиакомпанией «British Airways», но как будто родной компанией «Россия», больше не было суеты, все было чинно, спокойно, свободно (обратно летело на порядок меньше людей, чем в Лондон), объявления давали и на русском языке, играла классическая музыка, вокруг были синие классические тона и стюардессы вели себя спокойно… Санкт-Петербург встречал нас сумеречно-северной зимой, кругом во мраке лежали снега, и чувствовалось, что за окном иллюминатора царит мороз… Да, это не Лондон с вечно зеленой травой... но все же родная земля… Россия… (где, может быть, жизнь не столь устроена, - что является прямой заботой, - но экстремальнее, опаснее и интереснее, где, возможно, нет высокомерия и надменности, но есть своя душевность).

   P. S. На границе, встречая меня, русская девушка офицер-пограничник, проверяя паспорт по данным, улыбнулась, словно выразила радость по тому поводу, что я вернулся, - так мне показалось, по крайней мере…   

   
            ***
    Вы из Англии туманной
    Приезжайте в гости к нам,
    Чтоб зимой сребротканой
    Прокатиться по холмам.

    Мчится троечка лихая,
    На деревьях иней в рост,
    Льется песня удалая,
    Солнце ясное (тусклое), мороз...


   Good bye!




   P. S. В Ирландии http://www.starboy.name/Irlandiya.htm