Арбатская поэмка часть IV

   -     -     -
Предвижу оппонента
- Слог пушкинский почти…
Замызганную ленту
Ямбическую чтить
Кто нас теперь заставит.
Терпеть кто это станет:
Рифмованной прозы
Прокисшее козы
Унылой молока
Не подноси стакан.

Что ж вам я предложить?
Чем голову вскружить?

Пунши славили поэты
И шампанское рекой
Лиясь шипело за строфой,
А за рифмой подпитой
Вдохновения карета,
Будто окатив полсвета
На коне мечты слепок
Ковыляла… Боже мой,
У меня на все на это,
Извиняюсь, взгляд иной.

К долгой думе не приучен
Будь хоть трезв, хоть во хмелю.
Винных песен не хвалю.
Но за то вино люблю,
Что, коль с кем-то неразлучен,
Иль не в меру благозвучен,
Я привязанность свою
В кружке пенной потоплю
И тебе не буду скучен.

А в сыром подвале пьянки
У бездумия в глуши
Брать за горло не спеши
И сонетом не греши,
И похмельно спозаранку
Где-нибудь на полустанке
Вдруг мотивчик просвисти,
И слова в забытой рамке
В тех кварталах разыщи.

Вредно пить и балагурить,
Не заботясь ни о чем,
Но вреднее за плечом
Пиитическим плащом
Шепеляво нашаманить,
Никого при том не ранить,
И считать себя врачом,
Иль апостолом с ключом
И от ада и от рая.
Я же в них не завлечен.

Не ответчик за событья.
Век с библейским ишаком
Вышел за город пешком.
Под шутовским колпаком
Одураченных забыть мне
У разбитого корытья
Помогает лишь вино.
Как провидице иной
Пляска медленна, но
Полувыбритых открытий
Мне от бога не дано.

         -     -    -

За   светлым  праздничным  столом
Сидят  в  профессорской  квартире
И  иностранцы,  и  рядком
Детишки  как на  карантине.
Племянница,  уральский  брат  -
Гостеприимен  наш   Арбат.
Гремит  за  окнами  салют.
И  Копылов  уж  тут  как  тут.

За  угощеньем  сыр  да  бор.
Вели  высокий  разговор.

-  Великий  праздник.   Как  у  вас 
Его  за  морем  отмечают?
-   Гут,  гут!  -  те  головой  кивают,
В  вопрос  уральца  не  вникают,
Поскольку  заняты  как  раз
Московской  выделкой  колбас.

Встречал  я  иностранцев  разных,
Но  недопонял,  почему
И  всех  у  этих  инков  странных,
Приехавших  из  сытых  стран,  ведь
Все  как  то  сводится  к  тому
Что  на  столе.   Но  почему?

Едят  помалу  как  котята.
А  в  смысл  сесть  за  бешпармак
Не  проникаются.   Не  так
Как  наши  дюжие ребята.

Я  в  Казахстане  пил  и  ел,
И  не  пьянел  за  бешпармаком,
А  в  мире  нету  с  большим  смаком
Искусства  есть.   Хоть  много  дел
Затей,  причуд  и  выкрутасов  -
Беф  Строганов,  а  ля кутасов, 
У  гастрономов  всех  мастей.

Чем  потчует  своих  гостей
Марина,  излагать  не  стану.
Я  сам  тянусь  к  ее  стакану.
И  пищу  без  затей  люблю,
За  что  хозяйку  и  хвалю.
Тост  за  хозяйку.   Но  мужчины
К  "Столичной"  как  то  не  добры.
Уж  пепел  сыплют  на  ковры
И  в  кабинет  уходят  чинно.

Что ж,  нам,  уральским  самоцветам,
Традицию  придется  несть
И  доконать  бутылку   эту,
А  в  ней  две  тыщи  граммов  есть.

Где  раздобыла  ты,  Марина,
В  каком  московском  магазине
Такую  вещь?  Ах,  «интурист»!
Все  интурист,  да  интурист,
А  нам  четушкою  давись…

-  Ну  что  же,  Васенька,  браток,- 
Маринка  в  водке  знает  толк,
-Поддержит  нас  Андрей  Ильич?
Но  Копылов  уж  слышит  клич
Профессора.   Всегда  он  в  споре
Арбитром  честно  служит  нам
И  отставляет свой  стакан,
Но  обещает  выпить  вскоре.

Кряхтя  идет  за  ним  вослед
И  брат  уральский  в  кабинет.
Хотя  лакать  остывший  кофе
На  неудобной  сидя  софе
С   тоскою  тайной  по  вину
Не  импонирует  ему.

Внимательно  хвалил  за  книги
Хозяина  заморский  гость.
Смущен  Лаврентий, - каковось!
Сам  Эйдельман,  его  вериги…

Брат  гостя  молча  изучал
И  головой  своей  качал.

А  гость  того  не  замечал  -
И  то  мурлыкал,  то  ворчал.

Коньяк  и  разговор  цедили
О  поэтичности,  о  стиле.
В  него   вникал  уральский  брат,
А  он  упорный  дядя,  в  силе…
Я  об  искусства  языке
С  ним  разделяю  приговоры.
И  всё,  что  попозднее  мне,
Не  пересказывая  споры,
Он  все,  как  понял,  рассказал
и  в  свой  блокнотик  записал.