6. Мэри. 1993

1.
Шел 1992 год.В гробнице посреди пещеры лежал гроб. Какая пыль! Ужас! Видимо там много лет никого не было. В углах у стен стояли сундуки. Кучи книг, по их виду это были старинные.А там в гробу лежала юная девушка.
Да времена меняются, годы идут.Девушка лежит в гробу вдруг очнулась, убирая на пути паутину и села.
Оглядываясь по сторонам она заговорила вслух.
-ой! Где я?
Лучи солнца пробивались в гробницу, где становилось светло.
- я спала? Да? -спрашивала она сама себя и отвечала сама себе , сново вслух.-
Конечно,что же я спрашиваю. Неужели не видно.Как же я сюда попала? Припоминаю. Сначало был какой то удар,грохот, мне было больно. Потом люди. Мама! Папа! Где вы?
Папа я долго по виду этого помещения...я начинаю вспоминать подробности. Это был 1917 год. В год Великой октябрьской революции. Она как раз произошла. Нашей семье грозила большая опасность. Нас арестовали. Тайно к нам привели одну старушку колдунью, она сказала, что может спасти одного члена из нашей семьи.Она его усыпит тут же в тюрьме. Караульщикам скажет, что мне плохо, я умираю, потому что ведь меня усыпили, я не хотела.Но меня уговорили.Сейчас я проснулась. Без крыши над головой.Ничего у меня нет и самых дорогих на свете родителей.И родни..Нет! Но кто-то же ведь должен был остаться в живых.Может и так.Но сколько прошло лет с тех трагических для них и меня дней. Девушка заплакала. У нас была няня со своим сыночком, тогда ему было 5 лет.Прекрасный был ребёнок. Они с моим братом были как равные. Их почти не отличишь. Как два близнеца.Правда у нашего Миколушки была еле заметная родинка над губой, на правой стороне лица.А брат по маминой линии её отца ещё в начале 20 века уехал во францию, вместе со своей семьёй.Да, у меня ведь был брат Игорь, да, был, именно что был. А теперь нету.Помню последние слова мамы:"Дочка да будет тебе проснуться,так моли Бога нашего что ты жива и помни вечно о нас...Какая пыль. Она чихнула. Надо навести здесь порядок.
Она встаёт и идёт к стоящим  вне далеке сундукам. Девушка берёт из первого сундука платье и находит там зеркало с расчёской в кармане.
-О! Как раз кстати!-Восклицает она и смотрит в зеркало.-Ах! Какая я чумазая!-говорит она.Вытирая платочком лицо.-А вот ещё сундуки. Девушка кладёт платьев предыдущий сундук и подходя к следующему открывает его.-здесь золото А затем по порядку открывает другие сундуки. Тут же платье и берёт шкатулку в руки. Тихонько нажимая на кнопочку сбоку она открывает её и увлечённо смотрит что же там в ней находится. Ослеплённая светом переливающих в лучах солнца, что исходт снаружи она смотрит в зеркало на отражающие в нём камни. В шкатулке лежат серьги. Кольца.  брошки и другие мелочи. Наши фамильные драгоценности.Ой! А сколько книг!Это папина домашняя библиотека. Девушка садится на один из сундуков и взяв самую большую книгу, сдув пыль читает:"Унылая пока! Очей очарованье!Приятна ме твоя прощальная краса!Люблю я пышное природы увяданье! В багрец и золото одетые леса!
Я очень люблю стихи.Особенно отрывок вот этого:"Тучки небесные, вечные странники, степью лазурною, цепью жемчужною..." Какие замечательные слова!Какая красивая поэзия! Заветы библии. Она пересматривает книги с удовольствием, по её видно, что очень любит книги и умеет их читать.А что это? А..Документы.Ох! Время! Время то не ждёт!. Я ведь не представляю, что будет в будущем. Всё таки с 1917 года ведь прошло много лет!Она встаёт и взяв с собой некоторые документы и драгоценности, думает, что может их продать.И подойдя к двери открывает её. Но дверь открывается только с третьей попытки.
2.
Прекрасный вид сверху. Внизу течёт речка. На другом берегу этой речки кругом берёзы.Вдали на горах она видит селения. Мэри спускается и идёт к мосту.
-Я помню этот мост.Но вроде бы здесь не было берёзовой рощи.Говорит Мэри сама себе.
Невдалеке шла старушка, погоняя веточкой коз. Когда она подошла к девушке, то внимательно своим пристальным взглядом стала смотреть на неё. Мэри поздоровалась.
-здравствуйте бабушка.
-здравствуй девушка.-остановившись сказала -Так, что ты делаешь в лесу? Одна? Да так ранёшенько? Боже мой! -сказала она всплеснув руками и по глядя на Мэри с удивлением и недоумением проговорила бабушка.Что за платье на тебе?Откуда ты такая?Ещё при моей маме носили такие платья..Но увидеть сейчас...Я тебя такую не ожидала. Это мода такая пошла?А?
-Простите меня, а какой это год?
-Господь с тобой!- Перекрестившись старушка продолжала- так уж слава Богу 92 пошел.Всё ж откуда ты такая? Будь то с царских времён вышла.
Девушка неожиданно задумалась и немного треся руками, потому что от того что она услышала что теперь 1992 год она была шокирована и отвечала старушке.
- Я ничего не помню. Совершенно.Кто я такая. От куда.
-А как тебя звать то?
-Мэри.
-А меня Анна Прокофьевна, зови просто тётя Аня.
-хорошо.
А сейчас пойдём ко мне домой. Я живу одна.Накормлю тебя. А там отвезу тебя в больницу. Раз ты ничего не помнишь, то тебя обследуют. Может и вспомнишь.
3.
Пробуждение в Пыли Времен
Шел 1992 год. Воздух в гробнице, затерянной посреди пещеры, был густым и тяжелым от вековой пыли. Она оседала на всем: на массивном каменном гробу, на сундуках, притулившихся по углам, на стопах старинных книг, чьи страницы, казалось, вот-вот рассыплются от одного прикосновения. Ужас от запустения пронизывал это место, крича о долгих годах забвения. И посреди этого царства праха, в гробу, лежала юная девушка.

Время неумолимо текло, меняя мир, стирая следы прошлого. И вот, в этом забытом уголке, девушка в гробу вдруг зашевелилась. С трудом, отряхивая с лица липкую паутину, она села. Оглядевшись по сторонам, ее голос, хриплый от долгого молчания, нарушил тишину:

"Ой! Где я?"

Лучи солнца, пробиваясь сквозь щели в своде пещеры, осветили гробницу, рассеивая мрак.

"Я спала? Да?" – спросила она, и тут же, словно отвечая самой себе, продолжила вслух: – "Конечно, что же я спрашиваю. Неужели не видно. Как же я сюда попала?"

Воспоминания, словно обрывки старой пленки, начали проступать сквозь пелену сна.

"Припоминаю. Сначала был какой-то удар, грохот. Мне было больно. Потом люди. Мама! Папа! Где вы?"

Ее взгляд скользнул по пыльным книгам, по сундукам, и в нем мелькнуло узнавание.

"Папа, я долго по виду этого помещения… я начинаю вспоминать подробности. Это был 1917 год. В год Великой Октябрьской революции. Она как раз произошла. Нашей семье грозила большая опасность. Нас арестовали. Тайно к нам привели одну старушку-колдунью. Она сказала, что может спасти одного члена из нашей семьи. Она его усыпит тут же, в тюрьме. Караульщикам скажет, что мне плохо, я умираю, потому что ведь меня усыпили, я не хотела. Но меня уговорили."

Слезы навернулись на ее глаза, смешиваясь с пылью.

"Сейчас я проснулась. Без крыши над головой. Ничего у меня нет и самых дорогих на свете родителей. И родни… Нет! Но кто-то же ведь должен был остаться в живых. Может и так. Но сколько прошло лет с тех трагических для них и меня дней."

Она заплакала, ее всхлипы эхом отдавались в каменных стенах.

"У нас была няня со своим сыночком, тогда ему было 5 лет. Прекрасный был ребенок. Они с моим братом были как равные. Их почти не отличишь. Как два близнеца. Правда, у нашего Миколушки была еле заметная родинка над губой, на правой стороне лица. А брат по маминой линии, ее отец, еще в начале 20 века уехал во Францию, вместе со своей семьей. Да, у меня ведь был брат Игорь, да, был, именно что был. А теперь нету."

Последние слова матери прозвучали в ее памяти, как нежный шепот из прошлого: "Дочка, да будет тебе проснуться. Так моли Бога нашего, что ты жива, и помни вечно о нас…"

Девушка чихнула, стряхивая с лица очередную порцию пыли.

"Какая пыль," – пробормотала она, – "Надо навести здесь порядок."

В ее глазах, еще полных слез, но уже с проблеском решимости, отражался свет нового дня, пришедшего после долгой, темной ночи. Она была одна, в мире, который изменился до неузнаваемости, но она была жива. И это было начало.
В полумраке старой комнаты, где воздух был густым от запаха пыли и времени, она встала. Ее движения были легкими, почти невесомыми, словно она боялась потревожить покой этого забытого места. Взгляд ее упал на сундуки, стоящие в дальнем углу, словно молчаливые стражи прошлого.

Подойдя к первому, она осторожно подняла тяжелую крышку. Внутри, среди вороха старинных тканей, лежало платье. Оно было из шелка, цвета вечернего неба, и казалось, сохранило в себе отголоски давно минувших балов. Рядом с платьем она нашла зеркало, а в его кармане – расческу.

"О! Как раз кстати!" – воскликнула она, и ее голос, звонкий и молодой, прорезал тишину. Она поднесла зеркало к лицу. "Ах! Какая я чумазая!" – с легким укором произнесла она, вытирая пыль с щек тонким платочком.

Ее взгляд снова скользнул по сундукам. "А вот ещё сундуки," – прошептала она, возвращая платье на место. Подойдя к следующему, она открыла его. Внутри сверкало золото. Монеты, слитки, украшения – все это переливалось в тусклом свете, словно сокровища пиратов.

Затем она по порядку открывала другие сундуки. В одном нашлось еще одно платье, более яркое, с вышивкой серебряной нитью. Рядом с ним лежала шкатулка. Тихонько нажимая на маленькую кнопочку сбоку, она открыла ее. Ее глаза расширились от восторга. Ослепленная светом, что пробивался сквозь щели в ставнях и играл на драгоценных камнях, она смотрела в зеркало, отражающее это великолепие. Серьги, кольца, броши и другие мелочи – фамильные драгоценности, переходившие из поколения в поколение.

"Ой! А сколько книг!" – ее голос наполнился новым удивлением. Она увидела стопки книг, аккуратно сложенные в одном из сундуков. "Это папина домашняя библиотека." Она села на край одного из сундуков, взяла самую большую книгу и, сдув с нее вековую пыль, начала читать вслух:

"Унылая пора! Очей очарованье!
Приятна мне твоя прощальная краса!
Люблю я пышное природы увяданье,
В багрец и золото одетые леса!"

Ее глаза заблестели. "Я очень люблю стихи. Особенно отрывок вот этого: 'Тучки небесные, вечные странники, степью лазурною, цепью жемчужною...' Какие замечательные слова! Какая красивая поэзия!" Она перелистывала страницы, ее пальцы нежно касались пожелтевших листов. "Заветы библии," – прошептала она, увидев старинное издание. По ее виду было ясно, что она не просто умеет читать, но и по-настоящему любит книги, черпая в них мудрость и утешение.

Вдруг ее взгляд остановился на стопке документов. "А что это? А... Документы." Она взяла один из них, развернула. На лице ее отразилась легкая тревога. "Ох! Время! Время то не ждёт! Я ведь не представляю, что будет в будущем. Всё таки с 1917 года ведь прошло много лет!"

Она встала, собрав в руки некоторые документы и драгоценности. Мысль о том, что их можно продать, мелькнула в ее голове. Подойдя к двери, она потянула ее на себя. Но дверь, словно не желая выпускать ее из этого мира прошлого, открылась только с третьей попытки, пропуская ее в неизвестность.