У Вселенского припая. Всенощная элегия

               
     Возьмёт, и кто возбранит Ему?
     кто скажет Ему: что Ты делаешь?
                (Иов. 9:12)


                1.   
               
По всем программам неустанно    
Семь дней про выборы твердят,
А я сегодня, как ни странно,
Сей суете совсем не рад.

Не рад я звончатой капели,
Всемилой звени внешних вод,               
Не рад, что ствол могучей ели
Как бы раздвинул небосвод.

Не рад, что небо голубое -    
И день-погода хоть куда!
Не рад, что солнце золотое
Вот-вот растопит глыбы льда.

Не рад весенника порывам,         
Что обласкал  честной народ,
Не рад я видимо счастливым
Поскольку видимость пройдёт.

Не рад я музыке Россини
(Хотя вся дивная как свет!),
Не рад я выбору России,
Поскольку выбора-то нет.

Не рад, не просто по наитью,
А осознаньем сути дня,
Всепроходящей красной нитью
Через народ и сквозь меня.
               
Не рад душой своей мятежной,    
Хотя весну всегда я чтил
И в век суровый сердцем нежным
Её как Сретенье любил!

И даже песенной веснянке
Я нынче – странно – но не рад,
Как той свободе наизнанку,
Что будто светский маскарад.

Да и с чего бы веселиться,
Когда в единственный просвет
Не чистота Небес струится,
А обещаний пустоцвет.

И суеты обманной блики,
Что нас уводят мишурой,
Когда природы стон и крики
Нам представляются весной.

И нам совсем не то рисуют,
И мы не так толкуем речь,
И вспоминаем Бога всуе,
Забыв слова Его предтеч.

Забыв все заповеди Бога,
Забыв святой молитвослов,
Забыв, что в Ад ведёт дорога,
Коль сатане служить готов.

Забыв, что зрят всё Божьи очи:
Добро и зло, труды и лень,
И нам нутро не спрятать к ночи,
Не раствориться в людный день.

И знак весны не только весень –
Средь дола первые цветы.
Но и всё то, что можно взвесить,
Узрев сокрытые черты.

Так что несёт нам весноводье:
Вновь обновит восходом мир?
Иль захлестнёт простонародье:
Не гож похмельем чуждый пир?

И нас отбросит в бездорожье,
Где нет ни шанса весновать?
И коль мостим стезю мы ложью,
Зазря на Бога уповать!!

И сладкий ветер весновея
Навряд ли счастьем одарит,
Коль будем дружно снова сеять
То, что Русь-Матушке претит.

                2.   
               
 Не по душе мне это время –
Как путь-дорога без идей,
Или мучительное бремя
Придворно-царских должностей.

Тех, что послаще и погуще –
Как сытно-хлебные места,
Что враз украсят быт и кущи,
Да совесть будет нечиста.

Там всё без цвета и без вкуса,
И на поверку как редис –
Вот рать стоит за Иисуса,
А сатаною тянет вниз!

И этим времечко не в жилу,
И этим самым не для нас…
Да, не до жиру, быть бы живу –
Но не ценой разора масс!

А, впрочем, время показное,
Но и вещает – в руку сон,
Тут всё сложнее, всё иное –
Срез достопамятных времён               

И если брать по самой сути:
Всегда был выбор как нам жить –
И от Распутина до Путина
За нас сколь жаждали решить?!

И сколько лет на лоне ночи
Ответить силился пиит:
Кто все они, кого нам прочат?
И как живут, кто править мнит?

И почему так скоро верим:
Придёт, рассудит властелин,
И всех своим аршином смерит, -
Забыв, что сами мы аршин.

И что мы сами – пустомели,
Пусть не разбойники-грачи,
Но все немножечко Емели,
Что засиделись на печи.
               
И, больше склонные к везенью,
Толкуем вновь на старый лад,
Что, мол, по щучьему веленью
Всяк станет сказочно богат.

                3.
               
И разумею я, о Боже,
Поэт народ свой не поймёт,
И быть поэтом он не может,
Не зная нищего забот.

Не зная горестей и боли,
Кручины, скорби и беды,
И сколько льётся пота в поле
От зорьки ранней до звезды.

Нутром своим не ощущая
Души того, кто сыт от слёз
И кто, уже изнемогая,
Везёт из сил последних воз.

По всей Руси: холмам и весям,
Болотам, ямам и годам,
Где, что верста – то новый кесарь,
И что аршин – нагой Адам.

И где средь марева и стыни
Все власти глуше, чем стена,
И горькой горечью полыни
Перенасыщена страна.

А что поэт? Ваяешь спичи?
Про мудрость царскую трубя?..
И царедворца возвеличишь –
Чтоб обласкал скорей тебя…

Но пребывая в сытой неге,
По дифирамбам вверх скользя,
Среди Двора и привилегий
Поэтом русским быть нельзя!

                4.
               
И ясно мне – как день сей Божий:
Богатый нищих не поймёт,
И никому он не вспоможет,
Нажив от дьявола приплод.

И скарб его, и дом, и грёзы               
(Не пожелай! не испроси!) –
Всех бедняков несчастных слёзы
И слёзы матушки Руси,

И сирых горести-стенанья,
И бледность лиц, и плач полей,
И улюлюканье-изгнанье
Несущих свет как Прометей.

А он, вельможа, полагая:
Деньга  - к деньге, к деньгам – почёт,
Не зрит давно, как сила злая
К нему греховностью течёт.

И лишь потом, когда мытарства
Пред ним предстанут чередой,
Он вдруг поймёт, что даже Царство
Не станет Богу откупной.

И будет боязно и тяжко,
И свет Небес не будет мил,
И в Ад сведёт одна промашка:
Как много брал, а не дарил…

                5.
И мыслю я, о Боже! Боже!
Страну правитель не поймёт
И быть правителем не может,
Коль не живёт, как весь народ,

Коль не страдает с бедолагой
И крест с ним Божий не несёт –
А  утопает весь во благе,
Как во меду душистом сот.

И коль в дворцовых маскарадах
Уже никто не различим –
И даже чёрт ему отрада,
Поскольку бает славный гимн.

И, коли беды понаслышке,
А лесть елеем на слуху, -
Всё больше серые людишки
С тобой у трона наверху.

И с их подачи: год от года
Тебе сподручней речи лить,
Не разумея, что народом
Совсем не надобно рулить.

А что парадные подъезды?
Как встарь надменно гонят голь…
И чем привратники помпезней –
Тем на разлив щедрее боль.

И круче прежних воеводы,
Остроги, кнут и твердь дворца …
Но где нет истины свободы –
Там правит истина конца!

И пусть твоей всё властно длани,
И пусть себе ты Царь и Бог,
Но только все твои деянья –
Как Царь-карета без дорог!

И ты без рати полководец,               
Берущий крепость на ура, -   
Совсем как во поле колодец
С верёвкой куцей без ведра.

И вроде вот – а не напиться,
И есть свобода – да не та,
И улетит надежды птица,
Когда вкруг трона – пустота.

И ты с вольтеровской усмешкой
Вдаль за обочины не зри,
Где люди – маленькие пешки,
Не проходящие в ферзи.
               
И коль народ на сотой роли
И от престола отдалён –
Ты сам в своих делах не волен
И сам, увы, - Наполеон.

И сам себя, как он, осудишь…
Вдали от света и от всех
Ты размышлять, страдая, будешь:
Как близок был тогда успех. 

                6.
               
 А ночь катится в предрассветье –
Как то Исторьи колесо,
Что из былого лихолетья
Вновь в лихолетье занесло.

В безмерно-горькое, пустое,
Где вновь духовность не в цене
И где герои, как изгои,
Совсем не нужные стране.
               
И здесь и там бушуют страсти,
И здесь и там круговорот,
И только шаг один до счастья –
Но шаг не сделает народ.   

И там и здесь былинный ветер,
И там и здесь – пиров размах,
Но как и прежде – в новом свете
Не тронет роскошь Мономах.

Ему ль, царю, до зова ночи?
У падших милость не проси…
Такое будущее прочил
Боян дорюрикской Руси?

И как похожи лихолетья
Не столько схожестью имён,
Как самой сущностью столетья
И всеобманностью времён!

И ты идёшь один брусчаткой,
Ум гордым помыслом царит,
Увы, совсем не адекватно
Тому Манежу, что горит.

Но что тебе пожар Манежа
У стен великого Кремля?
Не это ль символ старо-свежий,
Что взбубубенилась земля?!

И будет пиррова победа,
И исстрадается народ,
Коли сиятельное кредо
Опять без истинных свобод.

И коль народ опять батрачит,
А бары все, как в прежни дни, -
Не жди от солнышка удачи:
Добро со злом не породнить!..

                7.
               
Как звёзды близки и далёки:
Душой – достать, рукою – нет,
И зрит всевидящее око
О, нам неведомый ответ.

Мы только к ночи прозреваем
(Пред ликом звёзд благоговей!)
И мыслью робкою летаем
Среди мерцающих огней.

Провал Вселенной – бесконечность,
Триллионы звёзд – архипелаг,
Непостижима людям Вечность,
Когда наш взор – лишь жалкий шаг.

Но от рожденья и от Бога
В душе искринка Божья есть –
Святая вышняя вспомога,
Средь звёзд несущая нам весть.

И только Божии искринки
(Жизнь сердцем – верится – мудра!),
Даст Бог, помогут в поединке
Зло одолеть теплом добра.

А у Вселенского припая,
Где в рост идёт младой наш век,
Страницы звёздные листает
Спаситель – Богочеловек.

Как прежде истинно страдая
За всех за тех в Большой ночи,
Кому от солнечного Рая
Уже не выпадут ключи.

И звёзды будто алфавиты
На небосклоне вышних книг,
Где все страницы приоткрыты –
Но как далёк прочтенья миг! 

                8.
               
 И снова, Небо покидая,
Мысль по-над грешною Землёй
Как будто крылья простирает
Своей пропащею душой.

Той и загадочной, и ясной –
Летящей впрямь полётом вкось
С надеждой призрачно-напрасной
На наше русское авось.

И это русское я тоже
Как каждый русский восприму:
Надеясь тайно на «быть может»,
Хоть понимая – ни к чему.

И та душа скользит вниз тихо,
Как всеми изгнанный изгой,
Что остро чувствует зло-лихо,
Но уповает на покой.

И от возвышенного к плоти
Зазря свершает переход:
Там не знаменье – соль в щепоти
Кладёт израненный народ.

И век всё также на распутье?!
И с мёртвой точки не сойти…
И нас уводит власть от сути,
Суть подменяя на пути.

Меняя гимны, эполеты,
Причуды, кресла и коней –
Лишь богатеи не задеты,
Поскольку власть – сам богатей.

И нынче снова выбор цели:
Идёт по-крупному игра –
И вся Россия как Емеля –
Уже без щуки и ведра!

И озаренья не заметны,
И нету воли для борьбы,
И дуют яростные ветры,
Ломая линию судьбы.               
               
   9 -15 марта 2004 г.
         Москва