Поцелуй ангела

ПОЦЕЛУЙ  АНГЕЛА
(маленькая дачная поэма)

                1

Снега сошли, и вскрылись реки,
И возвратились журавли,
И ощутили человеки
Могучий зов родной земли.

Пора пришла стране безбрежной
Закопошиться по садам,
Привычно затыкая бреши
Всех продовольственных программ.

На Севере с садами плохо,
Но если хочется поесть,
То без морковки и гороха
Ты не останешься и здесь.

На раскорчеванных полянах
В тайге с остатками болот
Уже копается упрямо
Веселый северный народ.

Ни хлеб, ни «бушевские ножки»
Пока без денег не дают.
Бесплатная — одна картошка,
Что к сентябрю созреет тут.

Домохозяйки, инженеры,
Бумажники, швеи, врачи,
Учителя, пенсионеры —
С утра на грядках, как грачи.

Забыты кульманы и пяльцы.
Какая сила в их руках!
Копают, аж белеют пальцы
На отпотевших черенках!
             



                2

Не то, чтоб очень спозаранку —
Суббота все же, выходной.
Я тоже на свою делянку
Спешу, покинув дом родной.

Полезна смена обстановки:
Прощай, уютная постель!
Я устремляюсь к остановке
Со странным именем «Панель».

Пускай вокруг идут дебаты,
Пусть непонятен президент
И стервенеют депутаты,
А мне альтернативы нет —

Иду одна тропой знакомой
(Спасибо, что не с кумачом!)
И только ангел невесомый
Незримо реет над плечом.

Я верю — сильной и богатой
Россия станет. А пока —
Сжимает острую лопату
Моя могучая рука.

И мне пришла пора. А как же!
Я от других не отстаю.
Пусть небольшую, но ведь надо ж
Кормить любимую семью.

Чтоб без картошки не остаться
Придётся, братцы, попотеть!
С природой, кстати, пообщаться.
Здесь даже можно громко петь,

Здесь воздух — легче, дали —  шире,
И загораешь в неглиже,
Не то, что в городской квартире
На тридевятом этаже

В общении с землей забуду
Работу нервную свою,
Подзагорю, красивей буду...
Но помаленьку  устаю.

Моих трудов природе мало,
Плачу за все ёё дары:
Свои бессовестные жала
В меня вонзают комары.

От них не спрячут даже стены
С замком висячим на дверях.
Похорошею, несомненно —
Вся в комариных волдырях.

Когда-нибудь скажу с любовью:
Мол, так и так,
                мол, сыне, знай —
Моею пламенною кровью
Оплачен этот урожай…

…Пропал бы, к бесу, рой жужжащий!
Ну, что ж, копну ещё разок…
И душу греет лишь лежащий
На дальней грядке «тормозок».

                3

Как радостно пикник на травке
Когда-то рисовал Мане!
И мой обед (и он же завтрак)
На ней сегодня подан мне.

Пусть  не плетеные корзинки,
Не шампиньоны и «Клико»
Зато есть соус по-грузински,
И сало есть, и есть пивко.

Как мало человеку надо!               
От непосильного труда
Одна утеха и услада —
Простая, вкусная еда.

Ей оды петь, слагать баллады
Готова я до темноты...
Но Ангел мой бормочет: «Надо!»
Ты ж мой Хранитель! Что же ты?

Всё о своем, всё о высоком?
Нелегок совершенства путь!
И тают под суровым оком
Мои надежды отдохнуть.


А он над грешным телом вьется:
«Копай, сажай, и Аз воздам!»
О, строгий мой! Опять придется
Вернуться к праведным трудам.

                4

Лопату в руки. Жребий брошен.
Уста усталые тихи.
Но можно думать о хорошем,
И можно сочинять стихи.

И где-то затерявшись между
Канав с водой и куч песка,
Уже не так сильна как прежде
Души привычная тоска.

Земля унынья не приемлет!

               5

...Сочится золотом закат,
Уже не освещая землю.
Но елей маковки горят

Соборным, ясным, теплым светом...
На травы падает роса.
Как долог день в преддверье   лета!
И все же ночь уже близка.

На все хватило мне терпенья.               
Сглотнув и сплюнув комара,
Взгляну на рук своих творенье,
И выдохну без сил: «Пора!

Привет укропу и морковке!»               
Тропинка белая ведет
Вперед, к заветной остановке,
Куда усталый люд бредет.
               
Теперь в автобус бы пробиться!
Стоит — как на передовой.
И гордо номер свой «одиннадцать»
Несет на вахте трудовой.


Он словно сказочный паромщик
Соединяет дачный мир,
В котором жизнь и быт попроще,
С уютом городских квартир.

К нему, к нему, как в  рукопашный,
Оставив банные полки,
Лопаты, грабли, водку, шашни,
Стремятся дачников полки.

Здесь бой последний (но потешный),
Как на заветном рубеже,
Где равно — праведный и грешный
Желают ехать.
                Здесь уже

Не делят на мужчин и женщин.
И где усталости черта?
Как будто рай внутри обещан
И нужно штурмом взять врата!

                6

Переругались, угнездились,
И каждый стал и брат, и друг.
Передохнули, оживились...
Но раздается голос вдруг:

«Товарищи пассажиры, автобус в горку
не поднимется — нужно толкнуть»

Скрипят натруженные шины,               
Покорные своей судьбе.
Но есть у нас ещё мужчины —
Везут автобус на себе.

Мы в нем — как добрые соседи,
Всех породнил закатный час.
Кто дремлет, кто молчит, и едем —
То мы на нем, то он на нас

«Товарищи пассажиры!
Автобус идет только до улицы Славы!»



Какого Славы? А? Конечная?
 ...Облагорожена трудом,
Спешу сквозь синий, теплый вечер
В свой душный, но любимый дом.

Ура! Закончена работа!
Не чую рук, спина в огне,
Зато раскопано болото!
И, благодарная стране,

Я, засыпая, вижу то же...
Наверно и на смертном ложе
Лопата будет сниться мне!
...Опять проклятое болото!..

Но, разрывая сна кольцо,
Вдруг чувствую: целует кто-то,
Мое соленое от пота,
Вмиг просветлевшее лицо.

Мой строгий ангел!

Крылом задел щеку, шутя,
И прошептал мне: «Спи, дитя!»