Молоко небес. И псалмы деревьев в росе

Молоко небес. И псалмы деревьев в росе.
Заклинанья ведёт безоглядно коричневый клён.
И на дне долгих дней, в ужаленной полосе,               
Загорается море и реки идут под уклон.

Вязнут звёзды над бугорками кротких могил.
И душа прозрела пророчеством лёгкой листвы.
Реет рой хризантем, ветер стенания взвил.
И на яру рьяно рвутся в искрах костры.

Космос хребтом скрипит, землёю звеня.
Зачарованный чаяньем - мёд огня пригубил.
И рванулись герани, красною кровью дразня.
Из ладоней зари - солдат росинку испил.

И слюдою небес - змеёй замирала луна.
И рябили в глазах и звёзд звенели сосцы.
И кроила кроны деревьев ночь, и звала тишина.
И от смерти на волоске - сыновья и отцы.

А голубка слетела с лубка и письма звала.
Богатырь тырил Бога и каялся внове ему.
А в оврагах вражьих дорог - зазывала зола.
И только заря разрывала зрелую тьму.



Примечание:
Тырить- стяжать, копить.
(Монастырь- накопление духа).
 

 "Latte del cielo. E salmi di alberi nella rugiada" - Tatyana Terebinova
Tatyana Terebinova - "Il latte del cielo. E i salmi degli alberi nella rugiada"

"Latte del cielo. E salmi di alberi nella rugiada"

Il latte del paradiso E i salmi degli alberi nella rugiada.
L'incantesimo porta l'acero incautamente marrone.
E in fondo ai lunghi giorni, in una striscia punto
Il mare si illumina e i fiumi scendono.

Le stelle si legheranno sui tubercoli di tombe mansuete.
E l'anima vide la profezia del fogliame chiaro.
Uno sciame di crisantemi ruggisce, il vento del gemito ulul;.
E i fal; esplodono fervidamente in scintille.

Lo spazio scricchiola con una cresta, suonando la terra.
Incantato dall'aspirazione: il miele di fuoco sorseggiava.
E i gerani si precipitarono, prendendo in giro con sangue rosso.
Dalle palme dell'alba - il soldato bevve una goccia di rugiada.

E la mica del cielo - la luna stava scuotendo un serpente.
E i capezzoli risuonavano negli occhi e nelle stelle.
E ha tagliato le corone della notte degli alberi, e il silenzio ha chiamato.
E dalla morte in bilico - figli e padri.

E la piccola colomba vol; dalla stampa popolare e la lettera chiam;.
Il guerriero tiranno Dio e si pent; di nuovo con lui.
E nei burroni delle strade nemiche - urlava la cenere.
E solo l'alba stava spezzando l'oscurit; matura.