Поэмы

ПОЭМЫ
ПЕРВЫЙ РАЗ НА ЭСТРАДЕ
        (Продолжение)
А вот и Гаук знаменитый
С улыбкой доброю, открытой,
И он – я слышу это ясно –
Ворчит: «Волнуюсь я ужасно…»

Гаук волнуется, о боже!
Что ж я-то не волнуюсь тоже?!
И тут я ощутил озноб,
Как если б голым лез в сугроб.
И почему-то от озноба
Во рту ужасно стало сухо,
Губа приклеивалась к нёбу –
Я окончательно пал духом.

Тут появился Соллертинский:
- Дрожишь?! Брось! Если б сам играл –
Танеев, Моцарт и Стравинский –
Их превосходно знает зал!

А кто же знает твое слово?
А если на твою беду
Оно еще и не готово –
Сымпровизируй на ходу!

Только не стой как идиот!
Коль выступленье не готово,
Надеюсь, свяжешь ты два слова,
О трех речь даже не идёт!

Жестикулируй, «экай», мэкай»,
Чувствуй уверенно себя!
Только не выгляди калекой,
Иначе выгонят тебя!

Еще одно – это основа:
Произноси все по слогам –
Иначе убедишься сам,
Что в зале не поймут ни слова.

Ну, кажется, тебе пора
Уже идти на сцену,
Ну что ж, ни пуха, ни пера!
И он исчез мгновенно.

Я трясся, словно бы в агонии,
И тут, усилив лишь мой страх,
Инспектор филармонии
Сказал: - Пора! Все на местах!

Он мягко взял меня за плечи:
- Волнуетесь? Вас проводить?
Хотел я поблагодарить,
Но, видно, потерял дар речи –
С губ, пересохших от волненья,
Сорвалось странное шипенье …

И вот добрались мы до сцены,
Инспектор руку отпустил,
А я  ней как привязан был
И грохнулся бы непременно,
Но обхватил контрабасиста,
При этом локтем ткнул альтиста,
Смахнув с пюпитра кипу нот,
И вслед услышал: - Идиот!

Затем по узенькой тропинке
Меж скрипок и виолончелей
В скользящих шварцевских ботинках
Добрался все же еле-еле
К красной подставке дирижёра,
И очень долго – вот умора!-
Не мог я на нее взобраться,
А в зале начали смеяться.

Но, наконец, я все же влез.
И вдруг в меня вселился бес:
Я возомнил себя творцом,
Зал покоряющий талантом,
Но тут один из музыкантов
Сказал: - Встань к публике лицом!

Я повернулся – о, кошмар! –
Меня чуть не хватил удар:
Зал был заполнен до отказа!
«Сбежать!» - мелькнула мысль сразу.

И все-таки, набравшись духу,
Взгляд бросив на передний ряд,
Увидел тощую старуху,
Как бы в глаза ей глядя прямо,
Пролепетал: - Я о-очень рад
Пред-ста-вить но-вую про-грам-му!

Закончив первую лишь фразу,
Чем вызвал в зале приступ смеха,
Как вдруг ко мне вернулось эхо
И оглушило меня сразу.

Не мог понять я: что сказал,
А что сказать лишь предстоит,
Имел я столь печальный вид,
Что зал опять захохотал.

Я еще что-то говорил,
А что – не помню, хоть убей,
А зал смеялся и бурлил
От каждой реплики моей.

Подумал я: «Что тут смешного?»
Когда ж зал вновь захохотал,
Спросил я прямо: - Что такого
Веселенького я сказал?

В зале валяются от смеха,
А мне, смеясь, сказало альтист:
- Да, вы, действительно, артист –
Такого бурного успеха
Не знали лекторы до вас,
Ведь зал буквально впал в экстаз!

Из зала доносилось: -Бис!
А я брел в сторону кулис
И выглядел весьма убого,
Так как не мог найти дорогу.

Не знаю, уж какая сила
Меня все время выносила
К красой подставке дирижёра –
Арене моего позора.
А в зале корчились, валялись,
В нем никогда так не смеялись …
       (Продолжение следует)
                10.12.2017 г.