Цикл За облаками

Из сборника «За облаками»

 27 апреля 1997 года

Светлое Христово Воскресенье
               
Воскресение Господа Нашего
Исцеление Гамлета Датского,
На рассвете тоски заквашено
И какого-то холода адского.

То распятые латы мерещатся,
То венец вместо шлема терновый,
И языческая околесица,
И Заветного Слова основы.

Но воистину все Воскресение,
В переливах и света и тени,
И неверия, и суеверия -
Все в молитвах и долготерпении.

Там и солнышко светлое сходится
С самым главным и трепетным таинством,
И жалеть ни о чем не приходится-
Беспредельно любое познание.

Только Вера одна изначальная:
На иконах - Великая Троица,
И за призраки и умолчания
Не приходится беспокоиться.

             *

        16 июля 1996 г.

Лисицино. Тверь. Деревня.

Дождь охладил июльский зной,
Пловцы покинули запруду,
И вдруг от сосен, за рекой,
Явилось атмосферы чудо.

Казалось в радуге полос
Пять-семь связалось бестелесных,
Расплывчатых, полунебесных...
В пространстве туч -державный мост.

Но солнце гасло в западне
Скупого к небу горизонта,
В пурпурно-розовом вине
На посошок всплакнув о ком-то.

И таял мост, чернела даль,
Теней тянулось одеяло,
Как бы усталая печаль
Листок календаря срывала.

             *

Сумерки (из Байрона).

О, этот час, для соловьиной трели
Высокой нотой, рвущейся с дерев.
О, этот час, влюбленных уверений,
Где сладок шепот и любой припев.
Где легкий ветерок лелеет волны,
Настроив душу в музыкальный тон,
Где каждый лепесток росой наполнен
И звезды пробивают небосклон.
Еще чернее кажется вода,
И синева, и листья все невзрачней,
И свет, и тени - те же небеса
Таинственны и сумрачно - прозрачны.
Так в темноте все тени дня видны,
А сумерки встречают диск луны.

                *

     27 июня 1997 г.

Тверь- Лисицино - Деревня

За облаками - звезды...


День солнечный - утеха
Для сердца детворы,
Для радости и смеха,
Для жизни, для игры.

Кругом все зеленеет
Под звоном мошкары,
И все хотят скорее
Полить водой цветы.

Полить и то, и это...
Протяпать, прополоть...
Есть у земли секреты...
А дождик даст Господь.

О, если б миг творенья
Все мог остановить,
Что б люди и растенья
Могли беспечно жить.

О, если б миллионы
Булавок прикрепить
На скатерть небосклона
И звезды заменить.

Вот солнце гасит звезды
И ставит облака
На пост для них серьезный -
Скрыть высь наверняка.

Что б человек не ведал
Безмерность темноты,
И на закате медном
Заснул и видел сны.

И в крепких снах был ближе
К реке и омутку...
А все, что душу движет -
Пусть будет наяву.

Но вот беда, уходит
И самый теплый день,
В тот час, когда природе
Признаться в этом лень.

          *

13 июля 1997 года.


Тверь - Лисицино - Деревня.

За облаками - сон...

Как лес загадочен и вял
Под серой шапкою природы,
И разъедающею содой
Верхи деревьев свод разъял.
 
Темно-зеленый гребешок
Стоит на страже горизонта
И кажется, что смерть и сон там...
За ним...  почти на волосок.

Стальною сетью облаков,
Оплывших от вечерней дали,
Не отловить земной печали,
И рыбу скользкую из слов.

Еще не красен помидор
Цветком, желтеющим на грядках,
И лишь клубничные порядки
Прельщают острый птичий взор.

Скупым набором строк и строф
На миг блеснет стихотворенье,
Но вечер, щедрый на забвенье,
Готовит слет теней и снов.


               *


21 июля 1997 года

Тверь - Лисицино - Деревня

За облаками - июль...


На небе штиль... И в солнечных лучах
Застыли облака на синем рейде,
Лесной причал весь в звонах и шумах
От мошек и слепней, казалось, сбрендил.

Палящий день сушил у речки дно,
Что б вся прохлада в омуток забилась,
И что б, как лодку, оседлав бревно,
На нем, вся в брызгах, юность веселилась.

Макушка лета... В долях чеснока,
В стогах на поле словно терриконах,
В чернеющих глазах как у жука
Смородины, в кустах светло - зеленых.

Воистину свой солнечный запал
Июль сулит в подарок человеку,
Что б от добра добро он не искал,
А здесь имел свой Вифлеем и Мекку.

                *
               
Дождь охладил июльский зной,
Пловцы покинули запруду,
И вдруг от сосен, за рекой,
Явилось атмосферы чудо.

Казалось в радуге полос
Пять-семь связалось бестелесных,
Расплывчатых, полунебесных...
В пространстве туч - державный мост.

Но солнце гасло в западне
Скупого к небу горизонта,
В пурпурно-розовом вине
На посошок, всплакнув о ком-то.

И таял мост, чернела даль,
Теней тянулось одеяло,
Как бы усталая печаль
Листок календаря срывала.
                *
Познанье Бог - и знанье не причем,
Мир звезд не обещает отражений,
В распятой дали как бы заключен
Для восприятья Вековечный Гений.

И никакими сводами цитат,
И никаким рассудком алгоритма,
Не будет выверен с душой разлад,
И сердце узнано по ритму.

Познанье Бог, а Вера тот же клей,
Скрепляющий слова Евангелистов,
Что для проникновенья в суть вещей
Достаточно ночевки в поле чистом.
                *
Мир закрывал июньский взор
Закатом легковесной сини,
И на заоблачный простор
Ложился графикой из линий.

Огромный мир, где человек
Вдруг отделен от мирозданья
Ковром небес, земли и рек
И смертным воздухом познанья.

Он всеяден, как лепесток
Дремучего живого леса,
И точно так же одинок
С душой без меры и без веса.

Частица бытия всего,
Быть может цель его творенья,
Он знает все и ничего,
И верит в пропасти сомненья.

Он хочет эту синь испить,
В себя вместить всю бездну ночи,
В добре и вере с Богом жить,
И счастье всем во всем пророчить.

Увы, слепа ночная суть,
И облакам здесь не в новинку,
Закрыть собою млечный путь
Молочно-розовой картинкой.
               

            *********************************************