Как я играла в новогоднем спектакле...

После урока русского языка Татьяна Владимировна попросила наш третий «А» ненадолго задержаться.  Мы, конечно же, задержались: раз просит человек – значит, у него к нам важное дело.
- Вот что я хочу вам сказать, ребятки! – Она вдруг загадочно улыбнулась, - ни для кого не секрет, что на носу у нас Новый Год. А это значит ЧТО?
- Это значит то, что мы, наконец, отдохнём друг от друга?! – Предположил Женя Каретников, который не вылезал из двоек по поведению.
- Неправильно, Каретников, - вздохнула Татьяна Владимировна, - это значит то, что мы будем готовиться к новогоднему концерту. Пожалуйста, запишите в свои дневники: праздник состоится в субботу, двадцать пятого декабря, в двенадцать часов дня, в актовом зале нашей школы.
- Уууу! Вот это дааа! – Возбуждённо загалдели мы, ошеломлённые такой новостью.
- Тише! Тише! – Учительница строго постучала указкой по столу. – Послушайте меня внимательно! Выступать будут исключительно третьи, четвертые и пятые классы. С каждого класса требуется представить по одному номеру. Выступление должно быть коротким: максимум пятнадцать минут. На праздник будут приглашены родители, педагоги и все желающие из нашей любимой школы.
Гул в классе усилился.
- Я ещё не всё сказала! – Громко захлопала в ладоши она, привлекая к себе внимание, - представлять наш третий «А» будут только самые лучшие ученики класса – те, кто закончил полугодие без троек. Выбирать счастливчиков буду сама!
На этом моменте гул перешёл в гвалт.
- Итак! – Продолжила учительница, подождав, пока все хоть немного успокоятся, - я предлагаю поставить сказку Ганса Христиана Андерсена «Снежная Королева». Но! Так как сказка длинная и в пятнадцать минут точно не уложится, то мы покажем на концерте её укороченный вариант. Для обсуждения сценария прошу задержаться следующих учеников: Свету Кузоватову, Диму Мешкова, Юлю Смирнову и Славу Кривонос. Остальные можете быть свободны.
Услышав свою фамилию, я пошла пятнами от волнения. Слава КПСС - впереди меня ждёт большая сцена!
……………………………
Когда в кабинете остались только «актёры», Татьяна Владимировна незамедлительно приступила к распределению ролей. Сразу выяснилось, что Снежную Королеву будет играть Света Кузоватова. Причин такого выбора было две. Во-первых, Света была самой высокой и самой крупной девочкой в классе, и  поэтому отлично подходила на «взрослую» роль. А во-вторых, Светина мама работала кастеляншей в детском саду и имела доступ к костюмам для праздников и детских спектаклей. Что было тоже как нельзя кстати.
- Понимаешь, Света, какая знаковая роль тебе досталась? – Рассуждала Татьяна Владимировна, - одним только своим видом ты будешь внушать зрителям страх, восхищение и благоговение! Теперь ты – не просто девочка Света, ученица третьего «А»… Теперь ты - статная, холодная Снежная Королева. Поняла?
- Ага-сь, - шмыгнула носом Кузоватова и украдкой вытерла сопли о рукав платья.
- В общем, готовься. Входи в роль. И заодно, скажи маме, чтобы та сшила тебе соответствующий наряд и смастерила корону. И если у неё ещё что подходящего найдётся для нашего спектакля, то мы с удовольствием этим воспользуемся. Так маме и передай!
- Ага-сь, - Кузоватова расплылась в довольной улыбке, - ладно.
- И не агаськай, ты же Королева! Держи осанку. Будь умницей!
- Ага-сь… То есть, хорошо, Татьяна Владимировна!
Света послушно выпрямилась и высоко задрала подбородок, отчего стали видны засохшие козявки в её носу.
Мне досталась роль Герды. Это было понятно и ежу. Ведь девочек в «списке избранных» было всего две.
Но у нашей классной руководительницы на это оказалось своё объяснение.
- Ты думаешь, почему я тебя выбрала Гердой? – Спросила она меня. В вопросе чувствовался подвох.
- Потому что Света уже играет Королеву, а мальчики не могут играть девочек? – Неуверенно предположила я.
- Нет, Юлечка, я выбрала тебя на эту роль, потому что у тебя, положительная характеристика по поведению, а это очень важно для осуществления героической роли Герды.
- Но, Татьяна Владимировна… - Заныла тут Кузоватова, снова ссутулив плечи и сразу потеряв в облике всё королевское величие, - у меня тоже положительная характеристика. Почему же тогда я играю злую Снежную Королеву, а Смирнова – добрую Герду?
- Потому что ты – дылда! А Юлька – самая мелкая в классе, - вдруг встрял в разговор Димка Мешков, до этого просто безучастно пялившийся в окно.
- Ща как дам! – Обиделась Кузоватова и собралась, было, отвесить Мешкову подзатыльник своей тяжёлой рукой, но вовремя вспомнила, что она теперь Королева, и поэтому снисходительно добавила, - глупенький ты ещё, чтобы в женской красоте разбираться.
- Ребята, перестаньте ругаться. – Нахмурилась Татьяна Владимировна и обратилась к Мешкову, - нет, Дима, ты не прав. Просто у каждой из девочек свой типаж.
- А я о чём говорю? – Пожал плечами Димка, переминаясь с ноги на ногу,  - поглядеть на них обеих, так сразу становится всё ясно!
Мы с Кузоватовой невольно вперились друг друга. Про себя я отметила, что Светка выше меня на целую голову и толще в примерно в три раза. Что отметила про меня Светка, я не знаю, но взгляд у неё был какой-то недобрый.
- Тебе бы так ясно было на уроках русского языка, Мешков, - с лёгкой досадой в голосе заметила учительница, - когда ты у доски отвечаешь, а не мычишь, как телёнок. Ладно, не отвлекаемся, идём дальше! 
 Как только я получила роль Герды, то тут же начала волноваться: как бы Каем не назначили занудного Кривоноса. Спасать его от злых чар Снежной Королевы мне никак не хотелось. Во-первых, Славик, с его рыхлым, тучным телом и вечными аденоидами уж точно не подходил по типажу (раз тут все только о типажах и талдычат). А во-вторых, я всегда старалась Славика избегать - из-за его излишней ко мне привязчивости.  Правда, Димка Мешков тоже был не вариант – флегматичный увалень, из которого лишнего слова не вытянешь. Но, если уж выбирать между ними двумя, то однозначно, Мешков мне больше годился. Он, хотя бы, считался ярким блондином и не натягивал штаны до подмышек, как Славик.
К счастью, так оно и вышло. Мешков был выбран Каем, а Кривонос – ведущим. Славик, конечно, жутко расстроился, с безысходной тоской во взгляде зыркнув в мою сторону, но зато я – сильно обрадовалась.
В следующие полчаса учительница вкратце поведала нам, как должен выглядеть урезанный вариант сказки. В первой сценке мы с Каем Мешковым должны были просто сидеть на стульчиках посреди сцены и умиляться подаренным друг другу розочкам.  Он – белой, а я, соответственно, красной.
- Если что, розочки моя бабуля накрутит из гофрированной бумаги, - гордо сообщила Кузоватова, - она в этом деле мастер! У неё весь город цветы для кладбища заказывает!
- Ну, хорошо, - с лёгким сомнением в голосе согласилась Татьяна Владимировна, - в принципе, я не против.
Когда вопрос с розочками отпал, учительница перешла ко второй сценке – где злая Снежная Королева, услышав насмешки Кая в свой адрес, забирает его на  санях в своё ледяное Царство. После долгих споров, местами переходящих в вопли и лёгкую драку, мы всем актёрским составом решили, что Царством у нас послужит трон, а троном – обычный стул, на который мы накинем белую простыню, обшитую по краю серебристой мишурой.  А санями Снежной Королевы временно побудут большие старые школьные санки, на которых наш завхоз Иван Кузьмич любит возить всякий хлам по пришкольному участку. 
 Опустив значительную часть событий, где Герда, в поисках своего названного братца попадает то в волшебный сад Чародейки, то во Дворец к принцу и принцессе, то  в руки Маленькой Разбойницы, Татьяна Владимировна сразу перескочила к третьей сцене. Сцена состояла в том, что я, Герда Смирнова, должна была ходить из угла в угол и изредка выкрикивать в зрительный зал: «Кай, где же ты, мой братец? Я иду к тебе!» Чтобы всё это действо не выглядело особенно скучным, учительница предложила мне в перерывах между поисками Кая зачитать какой-нибудь стих на любую зимнюю тему.
- Стих выберешь сама, - разрешила она, - я тебе полностью доверяю.
- Ладно, - лучезарно улыбнулась я, - я вас не подведу: и выберу, и выучу, и расскажу!
Наконец, пришло время четвёртой, заключительной сценки. В ней я, попав в Царство Снежной Королевы,  кидаюсь обнимать Кая и рыдать на его груди, отчего осколок льда в его холодном сердце незамедлительно  тает, и мой названный братец снова становится прежним добрым мальчиком.
- На этом всё. Конец сказки. Мы кланяемся и уходим со сцены под бурные аплодисменты зала. – Заключила Татьяна Владимировна и обвела нас торжествующим взглядом.
- Годится. – Кивнул Славик, - но я –то что буду делать?
- Учить текст, Славочка, - засмеялась учительница, - как и все остальные.
И она раздала нам тетрадные листочки со сценарием собственного сочинения.
  ……………………………
Всю следующую неделю мы активно готовились к концерту: дома учили текст, а в школе, после уроков, ходили на репетиции. Наши родители тем временем мастерили костюмы из всего, что под руку попадётся. Мне лично мама сшила из старой линялой занавески пышную юбку, а также чепец. Фартуком послужило видавшее виды льняное полотенце, к которому мама просто пристрочила две тесёмочки, а большую дырку умело замаскировала лоскутком ситца, объяснив, что Герда была бедной девочкой и эта заплатка вполне уместна на костюме. С обувью было куда сложнее: папа наотрез отказался выстругать мне деревянные башмачки - сколько я его не уговаривала. Поэтому на семейном совете было решено просто обуть меня для спектакля в старые ботинки на шнурках – те самые, которые мама «списала» ещё осенью, но пожалела выбросить. В общем, мой сценический образ был полностью готов. Для третьего акта мы с мамой выбрали стих Фёдора Тютчева «Чародейкою Зимою, околдован, лес стоит…», который я тщательно выучила и повторяла каждый вечер перед сном.
 Несмотря на всю эту тщательную подготовку, моё волнение росло с каждым днём, и к двадцать пятому декабрю достигло своего апогея. С утра меня стошнило, потом неожиданно прошиб понос, но родители сказали, что это нормальная реакция.
- Все артисты волнуются перед выступлением, - приободряла меня мама, сопровождая на концерт, - не только ты!
- Как только выйдешь на сцену, весь твой страх исчезнет, - пообещал папа, шагая рядом и бережно неся пакет с моим сценическим нарядом.
- Хорошо бы, - пролепетала я, чувствуя, как от переживаний у меня подкашиваются ноги, и сосёт под ложечкой.
……………………………….
 
Перед началом концерта выплыло два вопиющих факта. Первый: Дима Мешков не сможет участвовать в нашем спектакле из-за внезапной ангины, которая настигла его накануне вечером. Второй: Светина бабушка вместо белой и красной розы зафигачила две фиолетовых.
- Другой бумаги у неё не оказалось, - виновато промямлила Кузоватова, сунув Татьяне Владимировне под нос скукоженные, мрачные на вид, цветы.
- А почему мятые-то такие? – Вздохнула расстроенная учительница, вертя их в руках и оценивающе разглядывая со всех сторон.
- Простите, это я нечаянно помяла, когда в сумке несла вместе со сменкой… - Потупилась Светка.
- Ох, Света, Света… Ну что ж… Придётся играть с такими вот розами. Раз другой альтернативы нет…
- Может, лучше кактусы возьмём из классного кабинета? – Предложил Славик, по-хозяйски оглядывая подоконники, на которых стояли ржавые консервные банки с полузасохшими цветами. 
- Ты что, сдурел? – Взвилась я, - где это видано, чтобы люди друг другу кактусы дарили?
- А чо ты сразу орёшь-то, - окрысился Славик, - я просто предлагаю артель..нативу.
- Бабушке своей будешь кактусы дарить! – Продолжала кипеть от ярости я, - а я розы люблю!
- Так, девочки, мальчики… Я понимаю, что вы расстроились, но давайте не будем ссориться перед самым концертом. – Осекла нас Татьяна Владимировна, - тем более, что розы – не самое важное в спектакле. У нас остро встал другой вопрос: кто будет играть Кая?
- Давайте я! – Встрепенулся Славик, - я же ходил на все репетиции и знаю его роль!
- Нееет! – Вдруг заорала я, выпучив глаза от отчаянья, - Татьяна Владимировна, если он будет играть Кая, тогда я не буду играть Герду! Лучше убейте меня!
- Смирнова, да успокойся ты ради бога! Какая муха тебя сегодня укусила? – Учительница умоляюще посмотрела на нас двоих, - у меня от вас уже голова разболелась! Слава Кривонос, не нервируй Юлю! Ты не станешь играть Кая, потому что кто тогда будет ведущим?! А у ведущего, между прочим, самый главный текст. Он всю сказку ведёт!
- Ой, что же тогда делать? – Схватилась за голову Светка, - кого я буду похищать в своё ледяное Царство?
- Я сейчас всё решу, только не волнуйтесь. Переодевайтесь пока в свои костюмы, повторяйте текст и ждите меня. Я скоро подойду с новым Каем! – Пообещала нам учительница и спешно скрылась за дверями кабинета.
………………………………….
Когда мы со Светкой переоделись в свои сценические костюмы, выяснилось, что самый потрясный – у неё. Светина мама постаралась на славу, скроив из белой простыни балахон в пол. Одеяние было расшито по краю серебристой мишурой и обильно украшено блестящими снежинками. Корону ей смастерили из картона, полностью обклеенного серебряной фольгой; в центре короны красовалась большая белая снежинка из бумаги.   
- Шик! – Оценили мы Светкин наряд по достоинству.
Кузоватова зарделась от гордости и похвасталась тем, что трон у неё будет такой же неописуемой красоты, как и она сама.
- Славик, а это твой костюм ведущего, как я и обещала,- сказала, растрогавшись, Светка и вынула из тряпичной сумки кулёк, завёрнутый в газету «Труд».
Славик развернул газету и извлёк из неё комбинезон из дешёвого атласа, одна половина которого была красной, а другая жёлтой. Спереди комбинезон застёгивался на две огромные белые пуговицы. К костюму прилагался блестящий колпак  с потрепанным красным помпоном и большой клетчатый галстук-бабочка на резинке.
- Чо это? – Опешил Славик.
- Не видишь, костюм клоуна, - хихикнула я, - ты в нём будешь неотразим!
- Я не стану это надевать! – Обиделся Славик, - я, между прочим, ведущий, а не клоун. Твоя мама не могла для меня что-то другое подобрать?
- Не капризничай, - надулась Светка, - что было в наличии твоего размера, то и взяли. Мог бы тогда сам позаботиться о своём костюме, раз такой умный!
 - Но ты же сама всю неделю талдычила, что у твоей мамы есть наряды на любой вкус?! – Приуныл Славик.
- Да на твой вкус разве угодишь? – Вызверилась Кузоватова, - не хочешь, не надевай… Моё дело маленькое.
- Ладно, хорошо, - сдался Славик, - я надену…Всё равно у меня ничего другого нет…
После того, как мы существенно преобразились, Светка достала из сумки гуашевые краски и предложила нам для пущего эффекта сделать себе  красные щёки, резонно подметив, что зимой на крепком морозце мы однозначно не можем быть такими бледными. Мы оценили её смекалку и, разведя краску водой, послушно намалевали на своих мордах ярко-красные кружки.
Свою же физиономию Кузоватова плотно покрыла толстым слоем белой гуаши, а губы густо накрасила ярко-красной помадой, которую стащила у мамы.
-  Чтобы полностью войти в образ, - пояснила она свои действия.
-  Думаю, у Снежной Королевы, губы должны быть синими, как у покойника, - предположил Славик.
- Ты дурак ваще? Откуда я тебе синюю помаду возьму? – Покрутила пальцем у виска возмущенная Светка.
Славик пожал плечами и что-то контужено промычал в ответ.
В эту минуту дверь распахнулась и в кабинет влетела запыхавшаяся Татьяна Владимировна, чуть ли не за шиворот волоча взъерошенного Валерку Игнатова.
- Вот вам Кай, - сообщила учительница, обессилено плюхаясь на стул, - дайте ему сценарий, пусть срочно читает и учит свои слова.
Отдышавшись, она глянула на наши костюмы и размалеванные рожи, и застыла в немом ужасе. Валерка же прыснул, было, от смеха, но почуяв недобрые намерения, сквозившие в наших взглядах, вовремя заткнулся.
Чуть придя в себя от полученного шока, Татьяна Владимировна обреченно пробормотала:
- Ну что ж…Исправлять всё это уже некогда…
- Вам не понравилось, да? – Расстроились мы.
- Да не то, чтобы не понравилось… - Усомнилась учительница, - я только не понимаю, причём тут костюм клоуна в сказке про Снежную Королеву?
- Другого мама не смогла достать, - объяснила Кузоватова, - но, по-моему, весело выглядит!
- Это несомненно… Ну а лица зачем разрисовали?
- Для пущего эффекта. – Сказала я. – Света посоветовала.
- Ясно, - медленно кивнула Татьяна Владимировна, - я вижу, Света вообще много чего полезного привнесла в наш спектакль.
 «Боже, только дай мне сил всё это выдержать», - одними губами добавила она.
И мы все на минуточку затихли.
- А почему Кая будет играть Игнатов? – Возмутился вдруг Славик, нарушив тишину, - у меня, значит, выиграна олимпиада по шахматам, а я всего лишь ведущий… А он – конченый троечник, а играет Кая! Не слишком ли жирно для него?
- Сам ты конченый! Вместе со своими шахматами! – Рыкнул Валерик, - могу и не играть, не больно надо!
- Так, мальчики! Заткнулись оба! – Вдруг вышла из себя Татьяна Владимировна, - будет так, как я скажу! Мне и так стоило большого труда найти хоть кого-то, кто согласился бы спасти нашу ситуацию.
- А в чём Валерик будет выступать? – Поинтересовалась я, - костюма-то у него нет!
- В чём пришёл, в том и будет, - отрезала учительница.
- Так на нём же школьная форма? – Разинули рты мы.
Татьяна Владимировна схватилась за голову и тихо простонала:
 - Это уже не играет роли…
………………………………
Наш номер был четвёртым по счёту. Когда я выглянула из-за плюшевого занавеса в зал, у меня подкосились ноги: столько народу! Яблоку негде упасть! 
- Не дрейфь, Смирнова, - приободрил меня Игнатов, дыша мне в затылок, - справимся.
- Ты хоть слова-то выучил? – Вздохнула я в ответ.
- А чо их там учить? Три предложения! – Хмыкнул Валерка и почесал свою взъерошенную рыжую голову.
- Всё, всё, наш выход! – Закудахтала вдруг Татьяна Владимировна и вытолкнула на сцену растерянного Славика.
Запутавшись в занавесе, он смешно вывалился на сцену, поправил съехавший на лоб колпак и громко объявил:
- Ганс Христиан Андерсен. Снежная Королева.
 И заработал первые смешки.
……………………………..
- В большом городе, где столько домов и людей, что не всем хватает места хотя бы на маленький садик, жили двое бедных детей. И садик у них был чуть побольше цветочного горшка. Они не были братом и сестрой, но любили друг друга, как брат и сестра… - Произнёс Славик свой текст, неуклюже поклонился и отошёл в сторону.
Зрители захлопали, требуя продолжения.
- Смирнова, Игнатов – на сцену! – Скомандовала Татьяна Владимировна, и мы с Валеркой, как ошпаренные, выскочили из-за занавеса, сжимая в руках по бумажному цветку.
Встав посреди сцены, мы молча уставились друг на друга, затем я дрожащим голосом произнесла:
- Здравствуй, Кай… Я хочу…
- Не слышно! – Прокричали в зале, - громче!
- Здравствуй, Кай! Я хочу сделать тебе подарок! – Заорала я что есть мочи, зажмурившись от страха, - Эту прекрасную белую розу я вырастила специально для тебя!
И быстро ткнула в Валерика фиолетовой розочкой. Он зачем-то смял её и сунул в карман своих затасканных школьных брюк. В зале раздались смешки. Валерик спохватился и вынул цветок обратно. Вид у розы был ужасный.
- Спасибо, Герда! Я тоже хочу сделать тебе подарок! Эту красную розочку я вырастил специально для тебя!– И он чуть ли не в лицо сунул мне свою фиолетовую розочку. 
- Вы оба дальтоники что ли? – Хмыкнул какой-то старшеклассник в зале и зрители грохнули от хохота.
В этот момент я поняла, что мне можно было не рисовать красные щёки, так как моё лицо буквально пылало от пережитого позора.
Кое-как «посадив» свои бумажные цветы в один горшок со словами «и пусть наши розы всегда будут неразлучны», мы с горем пополам перешли ко второй сценке.
………………………….
Дальше всё было, как в страшном сне. На моменте, когда Снежная Королева, поминутно путаясь в длинном балахоне, с грохотом увозила Кая на раздолбанных школьных санках в своё «ледяное Царство», зал зашёлся в таком в дружном хохоте, что стены ходили ходуном. Причём всю «дорогу» Снежная Королева пыталась вести с похищенным Каем диалог, но тот лишь  мычал ей в ответ что-то невразумительное.
- Всё ясно, Игнатов забыл свой текст! – От волнения Татьяна Владимировна пошла пятнами и вдруг, вцепившись в меня, умоляюще простонала:
-  Юлечка, спасай ситуацию! Сейчас твой выход. Прочитай это самое зимнее стихотворение … Да так, чтобы у зрителей мурашки пошли от твоего чтения, поняла? А то наша трагедия превратилась в комедию!
- Хорошо, Татьяна Владимировна! Будьте уверены, я Вас не подведу! – Кивнула я и на негнущихся ногах вышла на сцену ровно в тот момент, когда Светка, наконец, вместе с санями и Игнатовым исчезла за кулисами.
Походив туда-сюда со скорбным лицом и театрально заламывая руки, я прокричала в зал:
- Кай! Братец мой названный, где ты?
- Я тут! – Крикнул какой-то шалопай из зала, и все вокруг рассмеялись.
- Я иду к тебе! – Крикнула я, стараясь не обращать внимания на смех и делая вид, что продираюсь сквозь сугробы и северные ветра, - потерпи ещё немного!
- Хорошо, - ответил мне кто-то с последних рядов, - я буду терпеть, сколько смогу.
Зрители разразились новым приступом смеха и аплодисментами. И тут я решила, что надо как-то встряхнуть людей, заставить их поверить в трагичность сложившейся ситуации. Ведь «Снежная Королева» - это тебе не хиханьки с хаханьками, а серьезное, глубокое произведение о любви и преданности. «Тютчев  здесь не годится!» - Подумала я и, быстренько перебрав в уме парочку серьезных выученных стихов, решила остановиться на самой душераздирающей теме. Этот стих мы выучили с мамой осенью, и хотя он не был частью школьной программы у третьеклассников,  мне он безумно нравился. Потому что прошибал прямо до печёнок.
Эффектно замерев посреди сцены, выдержав длинную паузу и вдохновенно сверкая глазами, я ни с того - ни с сего возопила:
- Валя, Валентина, что с тобой теперь,
Белая палата, крашеная дверь.
Тоньше путины из под кожи щёк
Тлеет скарлатины
Смертный огонёк.

На минуточку в зале воцарилась гробовая тишина… Но потом… Мамочки мои! Ужас, что начало твориться!  Я никак не могла понять: почему моё, казалось бы, трагичное прочтение этих страшных строк вызвало обратный эффект. Зрители буквально загнулись от хохота, кто-то даже начал стонать, сползая со стульев.
Я взяла волю в кулак и решила действовать до конца. Но почитав ещё немного этого длинного стиха, вдруг услышала громкий шёпот Татьяны Владимировны, раздававшийся из-за кулис:
- Смирнова, закругляйся немедленно, брысь со сцены!
Но оборвать стих на середине я не могла, поэтому затараторила:
-  Куры не закрыты,
Свиньи без корыта;
И мычит корова
С голоду сердито…

Краем глаза я заметила, как из-за занавеса на сцену вылезает наша классная руководительница, пробираясь ко мне на цыпочках и извиняясь громким шёпотом: «Извините, пожалуйста… Я на секундочку!»
Хохот в зале превратился в поросячий визг.
- Смирнова, что ты несёшь! – Тихо взмолилась учительница, оттаскивая меня в сторону.
- Но я же не дочитала, - упиралась я ногами, - Самое интересное в конце!
- Марш за мной! – Шикнула на меня она и снова запричитала в зал: - «извините нас, пожалуйста…»
Прежде, чем меня уволокли за кулисы, я успела крикнуть ещё две строчки стиха и даже раскланяться.
…………………..
Про четвёртую сцену и вспоминать не хочется. Когда я, наконец, снова обрела Кая, то мы с ним быстренько поплакали друг у друга на плече, затем он, с какого-то рожна, упал на пол и принялся корчиться  в муках, изображая, с какой болью внутри его сердца тает осколок дьявольского льда.
Чтобы зрители понимали, что к чему, Светке, которая Снежная Королева, пришлось крикнуть в зал прямо со своего трона:
- Это он от моей колдовской ледышки так корчится! 
Наконец, Кай отмучался. Встал, весь пыльный и лохматый, но очень довольный собой, и сообщил:
- Всё, лёд во мне растаял! Теперь я снова добрый мальчик!
- Вот и сказочке конец, а кто слушал – молодец! – Выпалил вслед за ним Славик.
И мы, все четверо, встали в ряд, взялись за руки и нестройно поклонились зрителям, мечтая провалиться сквозь землю от стыда.
Но тут случилось нечто удивительное (настоящее чудо!): вместо того, чтобы заклеймить наш номер позором, зрители вдруг начали бурно хлопать и кричать «браво!».
«Давно так не смеялись!», «Молодцы! Было весело!» - выкрикивали нам из зала.
Нас не хотели отпускать со сцены, и пришлось кланяться десять раз подряд, прежде чем отправиться за кулисы. Это был момент настоящей славы. Даже наша учительница вышла, чтобы раскланяться и заодно сообщить, что сценарий этого мини-спектакля был написан не кем-нибудь, а лично ею.
Кстати, что касается гуаши, то она не отмывалась с лица ещё добрых два дня. Но, как сказала Татьяна Владимировна, при таком триумфе, это уже не играло никакой роли.