На златом крыльце

Осыпается осень терновым венцом,
Осыпает под ноги златое крыльцо,
На котором с двумя работягами пили
Царь, царевич, король и пяток подлецов.

- Ничего не наладится, сколько ни ной!, -
Упираясь в сапожника, плакал портной, -
Задолбали проверками, требуют денег,
Не шитьё, а какой-то сплошной геморрой!

- Это план! Закулисья мордовского план!, -
Отозвался сапожник, хватая стакан, -
Тут тачаешь, тачаешь, а всюду китайцы,
И отныне безводны что кран, что экран!

- Что экраны?, - поднял свою голову царь, -
Я, ребята, мечтаю, чтоб было, как встарь.
Сократить бы на голову всяких купчишек,
Чтобы не покушались на царский-то ларь.

- Не моги, государь! Потеряешь лицо!, -
Закричал на царя первый из подлецов, -
А не то подшаманим и так намайданим –
Замотаешься прятать под уткой яйцо!

А второй заорал: - Это стыд! Это боль!
Демократией ведает в мире король!
Если только не хочешь прослыть держимордой,
Ты «Другую Державу» послушать изволь!

Тут царевич привстал, но обратно присел
(От доверия, видно, вконец окосел)
- Денег нет, но вы, это, держитесь, ребята,
До свиданья. Трусы покупать полетел.

Остальные заохали тут подлецы:
Мы так это, Отечеству, типа, отцы,
Нам навеки близки и портной, и сапожник,
Не свели бы без них мы с концами концы!

Разбивает рассвет в поднебесье яйцо,
И почти опустело златое крыльцо,
В обезьяннике дремлют портной и сапожник
(Распивали на улице, дескать винцо)

Тихо листья шуршат. Не поют соловьи,
И у каждого думы привычно свои.
Подлецы – поголовно пошли в депутаты,
Муравьи – поголовно пошли в муравьи.

Королевич в сей сказке – совсем не у дел
Он и драйв, и смешение тел пролетел,
А когда припекло – очень быстро уехал
На папашкины бабки бухать в Куршевель.

…Эта микротолпа позабыла о том,
Кто всегда на крыльце восседает златом,
Кто везде рассыпает и ласки и сказки.
За…любили политики. Буду Котом.