27. Друзья шуршали так, что ух-ты ах-ты! Гасконец

 (Предыдущий фрагмент: «XXVI. На страхе даже хищниц можно поиметь»!
         http://www.stihi.ru/2017/12/01/3854)

...Себя в боях рискнувший нежить – смел...
...Плоды грёз априори пожиная,
жить хочется острей, а не сытней.
Гасконцу с мушкетёрами семь дней
в неделю стресс – реальность наживная.
Жизнь в тонусе. К чему судьба иная?!
Когда друзья-гвардейцы не в себе,
энергия в них плещется шальная...

...Где либо фаворит ты, либо пёс,
там есть король, пусть даже и блаженный.
О нём озвучить мы могли б опрос...
...Король – не самый бдительный барбос
на страже королевства в год сражений.
Но рядом    кардинал   –  лес предложений!
Солидный для блокады переброс
(и в секторы морские, и в траншеи)
военных сил под стены Ла-Рошели
позволил королю крушить всерьёз

надежды англичан на деблокаду
союзных гугенотов. Три дня кряду
шли крупные бои на островах,
и волосы себе на головах
с досады рвали бритты  до упаду.

Чернявых, бледных, рыжих, конопатых
любила Смерть не только на словах.
Снабженье англичан пришло в упадок.
Желудки их смекнули: дело – швах.

Желудок же всегда в своих правах:
на свежее, горяченькое падок.
Голодной солдатне на островах
ни до сражений стало, ни до бл_к.

Болевших было много – сотни три
скончалось вообще. Сплошные беды
и мало шансов выжить до победы.
Гнилая солонина, сухари –
не     сытные     горячие обеды.

Одно лишь только море сгоряча
штормами доставало англичан:
им в щепки разбивало шлюпки, боты…
А что же мушкетёры? По ночам,
да и по дням, им не было заботы,

как просто состоять при короле.
Вольготней всех жилось, почти без сносу,
Атосу, Арамису и Портосу –
благоволил им де Тревиль втройне.

Друзья шуршали так, что ух-ты ах-ты,
когда облюбовали в стороне
от ставки короля на дальнем тракте
трактир, где на войне как на войне.

Не знамо как, трактирчик сей приятный
давно был назван «Красной голубятней».
Там можно было славно задирать
гвардейцев кардинала и стирать
границы между дракой и дуэлью,
иль     просто     засидеться с мирной целью.
Однажды ночью праздные друзья,
откладывая выезд допоздна,

решили провести всё ж время пьяно
без несшего дежурство д'Артаньяна.
Свет «Красной голубятни» был таков,
что ночью их манил, как мотыльков.

Был общий зал почти пустым. Не сладок
расклад для мушкетёров-драчунов.
Друзья отведать лягушачьих лапок,
а будет аппетит – и каплунов,
нагрянули без драйва: не  послал Бог
сегодня им ни сильных тут, ни слабых

гвардейцев кардинала ни души.
С порога мушкетёры поскучнели.
Невольно пропускавший приключенье,
в окопной прозябающий глуши,
напутственно Шарль дал им порученье
подраться за него. И вот… облом!
Нет в жизни счастья! Значит, за столом
планировать не  бой  им, а ученье.

Друзья заняли стол вблизи дворян,
ведущих спьяну бурно обсужденье
какой-то постоялицы, чьи стан
с мордашкой были им на загляденье:

– Ты помнишь, что за цыпочка стремглав
   прошла, не удостоив нас и взором?
   А спутник у неё – ну,     точно     граф!
   Видали, как спесиво дёргал зобом?
   С ней переспать бы,     хвост     ему надрав!
– Я так неравнодушен к женским жопам,
   а тут… виляет мимо. Я не вхож.
– А на меня она     взглянула     всё ж,

   Беззвучно что-то вякнула невнятно,
   мол, дуй за мной – начнём с тобой кутёж.
   По-моему, теперь ей невтерпёж
    составить мне компанию приватно…

За полчаса все семеро гуляк
совсем очертенели от спиртного.
Вклад пьяниц в гвалт при общих их долях
был признаком того, что им хреново

считать себя ненужными совсем
красотке, маяком мелькнувшей ярким.
Орали снизу вверх красотке в семь
дышавших перегаром глоток     жарким:

– Мадам, покрасоваться выйти к нам
   вам самая пора, иль мы к вам – сами!
   А кавалер ваш – барахло и хлам!
    Индюк он с тараканьими усами!

Из тех апартаментов, где «индюк»
затих с мадам, не вынеслось ни звука.
В бестактности пьянчуги спелись: – Сука!
    Ох, знаю я красоток – шлюх-подлюк!
    А граф её – лишь с     виду     грозный бука.
    Со мной ей спать иль с ним! Одно из двух!
Тут самый пьяный ринулся: – А ну-ка! –
к мадам. Портос же выставил вдруг руку.
Рука – шлагбаум! Страж при нём – бирюк?
Алкаш хотел пройти, но этот трюк
вмиг стал из-за Портоса безнадёжен.
Алкаш был дерзок, но и осторожен.
Начни он драку и ему – каюк!
Но злобу он копил при каждом шаге
назад и звал на помощь кунаков
своих в атаку без обиняков.
Приятели его взялись за шпаги.
Раскачивало их, как моряков,
но с их числом в трактирной передряге
управится ль Портос? Конец бедняге!

Каскад уколов и, глядишь, мешком
гигант бы пал, как слон от банды пешек.
Пока они со шпагами пешком
шли дружно на «слона», их закоперщик
с позиции сошёл одним прыжком

и двинул кулаком в лицо Атосу.
Атос не позволял себя без спросу
бить по мордам, тем паче, кулаком,
и… силою инерции влеком,

зачинщик, промахнувшийся нелепо,
стал падать носом в сторону окна.
Атос ему помог слегка не слепо:
схватил в охапку и – чья тут вина? –

разнообразив здешнюю рутину,
алкаш башкою вышиб крестовину
со стёклами и с ними улетел.
Атос ему ещё и крикнул в спину,
что вылет сквозь окошко не предел,

что можно так попробовать сквозь стену,
коль стриж вернётся в залу для обмена
(коль цел вестибулярный аппарат)
приёмами трактирной рукопашной.
Летун, жаль, не вернулся. Видно, рад
остаться был снаружи на пустяшной
лужайке без стола и без вина.
Не будем уточнять, чья в том вина.

Пока один пикировал на травку,
другие на Портоса лезли в давку.
Как есть, одновременно слон и лев,
воспользоваться шпагой не успев,
Портос схватил увесистую лавку,

Легко поднял, примерился на глаз
и ею отмахнулся пару раз
с медвежьей силой, с быстротою рысьей.
Вмиг с шишкою во лбу свалился лысый,
за ним – лохматый с искрами из глаз.
Противники вокруг пустились в пляс,
но кто-то уползал уж за кулисы.
Один из устоявших на ногах
задел коварно руку Арамиса
своим клинком. Обидчику на страх,
вмиг Арамис, задетый за живое,
призвал все силы Неба на врага,
но сам быстрей был как каратель вдвое
и шпагою эффектней утюга

противника стал жарить слева, справа,
покуда не закончилась расправа
позорным бегством пьяного врага.
– Вставайте сами! Я вам не слуга! –
язвил Портос, охаживая с прежним
эффектом лавкой, но издалека
беспомощного мастера клинка.
Бой кончился с итогом неизбежным
во славу тех, кто пьян был лишь слегка.

Довольствуясь достигнутым эффектом,
равно как и полученным респектом
от доблестных друзей – двойной триумф –
Портос устало выдохнул лишь «уф»
и, бросив лавку в щёлкающий клюв

очнувшегося лысого бретёра,
оскалился как истинный добряк.
Мол, знай: бойцы Тревильевой конторы,
испытывая жизненный напряг,
способны, не вытаскивая шпаг,
любые с неприятелем раздоры
заканчивать с улыбкой на устах.

Поверженные – пьянь и лоботрясы.
В ногах у мушкетёров их, как грязи!
Такой враг у героев не в чести.
Противник рад был – только отпусти –
убраться поскорее восвояси,
пока Смерть не озвучила вакансий…

Для ждущих приключений не пусты
в ночи пути. Покой не безупречен.
Для мушкетёров сон недопустим.
Подлунная дорога на пути
обратно в лагерь припасла им встречу.
Стараясь не касаться лабуды,
друзья бодрились приглушённой речью.
Им сонмы бесенят сошли на плечи.

Звучал, как анекдот без бороды,
обзор прошедших лет минут на сорок.
(Бывало, что квартет тонул в позорах,
но врут фальсификаторов труды.)
Все пистолеты (прям, хоть пруд пруди)
заряжены и наготове. Шорох,
движение теней, иль стук в груди –
и вновь средь мушкетёров напряжённых
разгул мурашек – лезут на хребты.
Бог бережёт, бесспорно, бережёных.
И сами все не дурни (прочь понты!),
и Бог зазря не пустит на     рожон     их
из кущ благоприятной к ним среды.
Атос заметил первым впереди

двух всадников в плащах и капюшонах.
Коней у незнакомцев недешёвых
позволил разглядеть и лунный свет.
А больше никаких иных примет…

        (продолжение в http://www.stihi.ru/2017/12/07/4626)