Встреча на дороге

                Из цикла: «Дурашливые стихи»

Иду по дороге, навстречу мужик
Идет с перекошенной рожей.
И вроде не старый, и вроде старик,
На многих он сразу похожий.
Скулою он русский, прищуром казах,
Но вдруг посмотрел белорусом,
Был в профиль безусый, анфас – при усах,
Когда поравнялся – безусый.
Мыслишка пробилась: Из нас кто-то псих.
Усы что ли клеит придурок.
Быть может кореец – похож и на них,
А вот уже форменный турок.
«Что корчишь мне рожи? С больнички сбежал?» –
Спросил я его раздраженно.
Он мне отвечает: «Борзых я сажал
И вдовами нынче их жены».
Ему я сказал: «Ты мужик не хами.
По шее схлопочешь моментом».
Он мне отвечает: «Привычка, пойми.
Работаю я президентом».
«В какой же стране президентом, шутник?
Ведь в телеке светят их рожи,
А телек смотрю иногда я, мужик,
Но что-то не видел похожей».
Он мне отвечал: «Ну, какой ты простак!
Не будь идиотом голимым.
Для съемок, мой друг, нас уродуют так,
Лица не увидишь под гримом».
«Тогда расскажи, как сюда ты попал?
И где холуи твои, свита?
От шуток твоих я изрядно устал –
Рискуешь быть нынче побитым».
«Ну как я попал, знать я сам бы хотел.
Возможны теракт и измена.
Лишь помню куда-то с визитом летел,
И память отшибло мгновенно.
Очнулся, когда в катапульте завис
На дубе в лесу на опушке.
Рискуя сорваться, спустился я вниз
По стропам от самой верхушки».
«Ты видно, мужик, фантазер, врун и шут.
Сюжеты воруешь в ютюбе?»
«Не веришь? Пойдем покажу парашют.
Висит на опушке на дубе.
Но видно ударился сильно о дуб
И помню я только моменты.
Не помню я слова такого «ютюб»,
Но помню, что был президентом.
И напрочь не помню страны я своей.
Такое вот, друг, невезенье.
Забыл я обслугу, забыл я друзей.
Забыл я свое окруженье».
«Не уж-то не помнишь совсем ничего –
Баку, Астана или Волга?
«Не помню из жизни я той никого,
Но помню, что правил я долго».
«Ну, этим нас нынче нельзя удивить.
На всем постсоветском просторе
Привыкли правители долго рулить
На счастье, а может на горе.
Да что ты печалишься? Жизнь впереди.
На что-то ты все-таки годен.
Поправил довольно и с миром уйди.
Теперь наконец ты свободен».
«Ну нет, соскочить не удастся никак.
Братки меня сыщут моментом.
Ведь замкнут на мне весь их бизнес, общак –
Все это в руках президента».
«Так скинул бы мне пару ярдов на счет.
У вас их, я знаю, без счета».
«Ты что? В общаке там строжайший подсчет.
Не дай Бог убудет чего-то.
Ну, можно с бюджета, но только своим,
Но круг их весьма ограничен.
Туда не пробиться случайным, чужим.
По правде, и круг тот первичен.
И есть тут один щекотливый момент:
Я только что с виду всесилен.
В кругу там решают, кто их президент.
Решат – буду завтра в могиле.
И может сидит уже в кресле двойник.
А я, как матрешка, в утиле, – 
Исчезла бравада. Мужик как-то сник, –
Я знаю, теракты в их стиле».
Я выслушал все, что мужик мне сказал,
Как слушает врач пациента
И с видом серьезным ему подыграл,
Проникшись трагизмом момента:
«Сегодня, мужик, соскочил ты легко,
И жив ты остался случайно,
Но снайпер два раза не бьет в молоко,
Жить надо без шума и тайно.
Ты лишнего встречным, мужик, не мели –
Для киллера станешь клиентом.
Заройся в песок ты на пляжах Бали.
Забудь, что ты был президентом».
Ушел тот мужик. Ветер вроде утих,
Но было и зябко, и жутко –
А что, если это был вовсе не псих
И все, что сказал он, не шутка?