Гл. VI. Заумь

1.  Сумароков-родоначальник зауми в русской поэзии

Заумь в стихах появилась с незапамятных времён в форме различных заклинаний, заговоров,  колдовских ворожений, обрядовых песен и т.д.
В русской поэзии создателями первых заумных стихотворений были, на самом деле, не только футуристы или, точнее, кубофутуристы, но ещё и символисты и авангардисты, и вообще, различные модернисты, прибегающие в своих поэтических произведениях к фонетической этимологии, о чём пойдёт речь ниже.

Обращаясь к первоисточникам зауми в русской классической поэзии, укажем, например, на Сумарокова, который ещё в 1762-1763 гг. написал стихотворени «Хор ко гордости. Из цикла «Хоры» (см. ПСС, т.8, С.342) (209):


Гордость и тщеславие выдумал бес
Шерин да берин лис тра фа,
Фар фар фар фар люди ер арцы,
Шинда шиндара,
Транду трандара,
Фар фар фар фар фар фар фар фар ферт.

                [1515] 

Сатана за гордость низвержен с небес.
Шерин да берин лис тра фа,
Фар фар фар фар люди ер арцы,
Шинда шиндара,
Транду трандара,
Фар фар фар фар фар фар фар фар ферт.


«Вместе с тем сумароковская заумь в целом ряде случаев находит литературные параллели» - пишет российский филолог и лингвист Борис Успенский (793) в статье «Заумная речь у Сумарокова» (794) и указывает, к примеру, несколько перефразированную фразу из стихотворения Сумарокова «Шерин да берин лис тра фа», которую привёл Державин в стихотворении «Желание зимы» (1787):


     Ори ширенъ да вирень,
     Да лист, братцы, трава.
     О пьяна голова!


Правда, сам Сумароков не называл свои стихи заумью, да и авторы статьи «Заумь» в Литературной энциклопедии (795) придерживаются мнения, что эти стихи представляют вовсе не заумь, а некое композиционное построение звуков, имеющее своё смысловое значение.
Например, шиндара – шваль, шушваль, бедняки (93); люди - старинное название буквы «л» (23); ер – старинное название буквы «ъ» - твердый знак (23);  арцы – старинное произношение буквы «р», называвшейся рцы (23), ферт - старинное название буквы «ф»  (23).

Также и древние заклинания, заговоры и «бессмысленные песни религиозных сект»  те же филологи не считали заумью по тем же основанием, «поскольку самая бессмысленность их имеет уже определенное смысловое значение»  (795).

Всё же мы придерживаемся иного мнения, которое постараемся подробнее осветить в данном разделе на примерах из русской поэзии и некоторых толкований самими поэтами своих и чужих заумных произведений.



2.  Звон «Колокольчика»  Анненского

                [1516]

Знаменитое стихотворение символиста Анненского «Колокольчик» (1906) может служить более поздней иллюстрацией поэзии которая, по определению Тредиаковского представляет «токмо звон».

Автор предварил это стихотворение следующим вступлением:


     «Глухая дорога. Колокольчик в зимнюю ночь рассказывает путнику   свадебную историю».


Колокольчик,  рассказывает эту историю своим звоном, и в этой истории мы находим, по нашему восприятию, также некоторые характерные образцы выделенных нами неологизмов, представляющих заумную поэзию символизма:


     Динь-динь-динь,
     Дини-дини…
     ДИДО ЛАДО, ДИДО ЛАДО,
     Лиду диду ладили,
     Дида Лиде ладили,
     Ладили, не сладили,
     Диду надосадили.
     День делали,
     Да день не делали,
     Дела не доделали,
     Головы-то целы ли?
     Ляду дида надо ли —
     Диду баню задали.
     Динь-динь-динь, дини-динь…
     Колоколы-балаболы,
     Колоколы-балаболы,
     Накололи, намололи,
     Дале боле, дале боле…
     Накололи, намололи,
     Колоколы-балаболы.
     Лопотуньи налетали,
     БОЛМОТАЛЫ навязали,
     Лопотали — хлопотали,
     Лопотали, БОЛМОТАЛИ,
     Лопоталы поломали.
                [1517]

     Динь!
     Ты бы, дид, не зеньками,
     Ты бы, диду, деньгами…
     Деньгами, деньгами…
     Долго ли, не долго ли,
     Лиде шубу завели…
     Холили — не холили,
     Волили — неволили,
     Мало ль пили, боле лили,
     Дида Ладу золотили.
     Дяди ли, не дяди ли,
     Ладили — наладили…
     Ой, пила, пила, пила,
     Диду пива не дала:
     Диду Лиду НАДОБЕ,
     Ой, динь, динь, динь — дини, динь, дини, динь,
     Деньги дида милые,
     А усы-то сивые…
     Динь!
     День.
     Дан вам день…
     Долго ли вы там?
     Мало было вам?
     Вам?
     Дам
     По губам.
     По головам
     Дам.
     Буби-буби-бубенцы-ли,
     Мы ли ныли, вы ли ныли,
     Бубенцы ли, бубенцы ли…
     День, дома бы день,
     День один…
     Колоколы-балаболы,
     Мало лили, боле пили,
     Балаболы потупили…
     Бубенцы-бубенчики,
     Малые младенчики,
     БОЛМОТАЛЫ вынимали,
     ЛОПОТАЛЫ выдавали,
     Лопотали, лопотали…
     Динь…
                [1518]

     Колоколы-балаболы…
     Колоколы-балаболы…


3. Заумь в поэзии Хлебникова

Хлебникова считают «реформатором поэтического языка, экспериментатором в области словотворчества и зауми» (257).
Заумь ( от «за» + «ум»), заумный язык, по определению, данному в Литературной энциклопедии, это - «литературный приём, заключающийся в полном или частичном отказе от всех или некоторых элементов естественного языка и замещении их другими элементами или построениями, по аналогии осмысляемыми как языковые»  (796).
Насколько в действительности оправдались  попытки Хлебникова реформировать русский поэтический язык и его эксперименты в заумном словотворчестве – остаётся до сих пор вопросом, требующим специальных исследований филологов или лингвистов.
Безусловно одно – как большой поэт Хлебников состоялся и вошёл в историю русской поэзии.
Роман Якобсон (1896 - 1982)  русский и американский лингвист и литературовед, считающийся одним из крупнейших лингвистов XX века, исследователь русского авангарда, имеющий труды по общей теории языка, фонологии, морфологии, грамматике, русскому языку, русской литературе, поэтике, славистике, психолингвистике, семиотике и многим другим областям гуманитарного знания, отличающиеся новаторскими идеями (628),  дал высшую оценку Хлебникову, которого  знал лично, считая его  самым большим мировым поэтом двадцатого века (797).
Высоко оценивая поэтическое творчество Хлебникова, Якобсон  в то же время писал, что «слово в поэзии Хлебникова утрачивает предметность, далее внутреннюю, наконец, даже внешнюю форму. В истории поэзии всех времён и народов мы неоднократно наблюдаем, что поэту, по выражению Тредиаковского, важен „токмо звон“» (797).
                [1519]

«Мы не можем пересказать музыкальное содержание произведения. Мы можем выслушать автора, его интерпретаторов, но звуковой поток воспринимаем как гармоничный или дисгармоничный. Нечто подобное творит поэзия собственными средствами», - замечает литературовед Евгений Арензон(257,798), старший научный сотрудник Института мировой литературы Российской Академии Наук, «хлебниковед», завершивший подготовку текста шеститомного собрания сочинений Велимира Хлебникова, вышедшего в семи книгах (2007) (798) .
Многие примеры фонетических окказионализмов Хлебникова отметила в своём исследовании Элона Скороход (799).
Приведём один из наиболее звучных:


     Бобэоби пелись губы,
     Вээоми пелись взоры,
     Пиээо пелись брови,
     Лиэээй - пелся облик,
     Гзи-гзи-гзэо пелась цепь.
     Так на холсте каких-то соответствий
     Вне протяжения жило Лицо.

Советский и российский лингвист,  академик РАН по Отделению литературы и языка (2000) Вячеслав  Иванов (1929-2017) (800) в своей статье «Заумь и театр абсурда у Хлебникова и обэриутов в свете современной лингвистической теории» (800), в которой он знакомит русского читателя с одной из глав книги Якобсона  «посвященной колдовству звуков речи» (801,802) отмечал:

«Прежде всего заумь была связана с хлебниковскими замыслами построения языка смыслов, в котором каждая звуковая единица (фонема) несла бы значение, ей свойственное» (801).

Далее в своей статье Вячеслав Иванов изложил вкратце теорию самого Хлебникова:
                [1520]

«В наиболее ясно изложенных программных статьях, говоря о заумном языке, Хлебников четко противопоставлял обыденную деловую речь и речь поэтическую, содержавшую в явном виде заумные звуки и слова: «Говорят, что стихи должны быть понятны...  С другой стороны, почему заговоры и заклинания так называемой волшебной речи, священный язык язычества, эти „шагадам, магадам, выгадам, пиц, пац, пацу"—суть вереницы набора слогов, в котором рассудок не может дать себе отчета, и являются как бы заумным языком в народном слове.
Между тем, этим непонятным словам приписывается наибольшая власть над человеком, чары ворожбы, прямое влияние на судьбы человека. В них сосредоточена наибольшая чара. Им предписывается власть руководить добром и злом и управлять сердцем нежных. Молитвы многих народов написаны на языке, непонятном для молящихся. Разве индус понимает Веды?
Старо-славянский язык непонятен русскому. Латинский—поляку и чеху. Но написанная на латинском языке молитва действует не менее сильно, чем вывеска. Таким образом, волшебная речь заговоров и заклинаний не хочет иметь своим судьей будничный рассудок. Ее странная мудрость разлагается на истины, заключенные в отдельных звуках…», которые мы «пока не понимаем, - писал Хлебников» (801).
Затем Иванов комментирует пример заговора из драматического произведения Хлебникова «Ночь в Галиции» (1913), где русалки поют:

     Руахадо, рындо, рындо.
     Шоно, шоно, шоно.
     Пинцо, пинцо, пинцо.
     Пац,пац,пац.

И затем хор русалок продолжает:

     Ио, иа, цолк,
     Ио, иа, цолк.
     Пиц, пац, пацу.
     Пиц, пац, паца.
     Ио иа цолк, ио иа цолк,
     Копоцамо, миногамо, пинцо, пинцо, пинцо!
                [1521]
     Ведьмы на это отвечают:
     Шагадам, магадам, выкадам.
     Чух, чух,чух.
     Чух.
И затем, вытягиваясь в косяк, как журавли, улетают.
Иванов комментирует этот пример фольклорной зауми Хлебникова воспоминаниями Якобсона , - который  «перед началом первой мировой войны … поделился с Хлебниковым собранными им образцами подобных заумных заговоров» (802,803), которые привлекли его внимание, благодаря статье Блока «Поэзия заговоров и заклинаний» (1906),  опубликованной в 1908 г. (804)
Блок в  своей статье приводил , в частности,  пример заговора для отогнания русалок:

     Ау, ау, шихарда кавда!
     Шивда, вноза, мотта, миногам,
     Калаиди, инди, якуташма биташ,
     Окутоми ми нуффан, зидима... (804)

Образцы подобных заумных заговоров,  собранные и позднее опубликованные Якобсоном (803), «частично вошли позднее в цитированные куски «Ночи в Галиции»», - пишет Иванов, ссылаясь на воспоминания Якобсона (802).

Маяковский писал, что «Хлебников создал целую „периодическую систему слова“.
Беря слово с неразвитыми, неведомыми формами, сопоставляя его со словом развитым, он доказывал необходимость и неизбежность появления новых слов». (805)

В качестве примера приведём ещё стихотворение Хлебникова   «И я свирел в свою свирель» (1908):
                [1522]

     И я свирел в свою свирель,
     И мир хотел в свою хотель.
     Мне послушные свивались звезды в плавный кружеток.
     Я свирел в свою свирель, выполняя мира рок.

В первой строке встречаем игру слов «свирел-свирель»:

     И я свирел в свою свирель.

 Свирель - библейское слово.

Поэтическое и устаревшее слово свирель, означающее духовой музыкальный инструмент, напоминающий, дудку или флейту (23,24), часто употреблялось в поэзии XIX в.

Например, в юношеском стихотворении Пушкина «Певец» (1816) читаем:

     Слыхали ль вы за рощей глас ночной
     Певца любви, певца своей печали?
     Когда поля в час утренний молчали,
     Свирели звук унылый и простой
     Слыхали ль вы?

В стихотворении Кольцова «Ночлег чумаков» (1828) находим следующие строки:

     Но вот во тьме игра свирели,
     Вот тихо под свирель запели
     Они про жизнь своих дедов,
     Украйны вольныя сынов...


У Некрасова в поэме «Несчастные» (1856) читаем:

                [1523]

     Дудит пастух свирелью звонкой.
          Раздел 2.

Поэтическое устаревшее слово свирель  употребляется ещё в переносном значении, как «символ поэтического творчества» (23). Например, у Пушкина в стихотворении «Адели» (1822) (806):

          Играй, Адель,
          Не знай печали;
          Хариты, Лель
          Тебя венчали
          И колыбель
          Твою качали;
          Твоя весна
          Тиха, ясна;
          Для наслажденья
          Ты рождена;
          Час упоенья
          Лови, лови!
          Младые лета
          Отдай любви,
          И в шуме света
          Люби, Адель,
          Мою свирель.

Глагол свиреть, использованный Хлебниковым, безусловно, в указанном переносном смысле, упоминается в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Эфрона в статье о свирели (159):

      «В Болгарии на свадьбах "свирби свиреть"».

Во второй строке рассматриваемого стихотворения Хлебникова игра слов «хотел-хотель»:
                [1524]

     И мир хотел в свою хотель.

Здесь, как и в первой строке, сочетание глагола и существительного с общим корнем.

В третьей строке видим окказионализм кружеток, образованный путём сложения основ кружить и поток (799):

     Мне послушные свивались звезды в плавный кружеток.


Следующим примером так называемого суффиксального образования окказионализмов является стихотворение «Заклятие смехом» (1909) в котором 16 окказионализмов, созданных на основе корня “смех (799):

     О, рассмейтесь, смехачи!
     О, засмейтесь, смехачи!
     Что смеются смехами, что смеянствуют смеяльно,
     О, засмейтесь усмеяльно!
     О, рассмешищ надсмеяльных - смех усмейных смехачей!
     О, иссмейся рассмеяльно, смех надсмейных смеячей!
     Смейево, смейево!
     Усмей, осмей, смешики, смешики!
     Смеюнчики, смеюнчики.
     О, рассмейтесь, смехачи!
     О, засмейтесь, смехачи!


Когда Маяковский в 1922 писал свой некролог на смерть Хлебникова (805), он пивёл один из известных фрагментов его стихотворения:
                [1525]

     Крылышкуя золотописьмом тончайших жил
     Кузнечик в кузов пуза уложил
     Прибрежных много трав и вер
     "Пинь-пинь-пинь!"
     Тарарахнул зинзивер.


«Крылышкуя» —  неологизм-деепричастие от существительного «крыло» или «крылышко». «Крылышкуя»  означает «двигая крыльями» (799).
«Зинзивер», диалектное слово, то же, что синица (807).
«Веры» здесь не как отвлеченное понятие, а также растение.

Примером заумных окказионализмов Хлебникова является  также стихотворение «Немь лукает луком немным» (1908):

     НЕМЬ ЛУКАЕТ ЛУКОМ НЕМНЫМ
     В ЗАКРИЧАЛЬНОСТИ зари.
     Ночь роняет душам темным
     Кличи старые "Гори!
     ЗАКРИЧАЛЬНОСТЬ задрожала,
     В щит молчание взяла
     И, СТОЛИКА и СТОЖАЛА,
     Боем в темное пошла.
     Лук упал из рук УПАВНОМ,
     Прорицает тишина,
     И в смятении державном
     Улетает прочь она.

Отличный разбор этого стихотворения сделала Яна Марина (808). Приведём его полностью:

«Стихотворение написано в 1908 году, в период подавления массовых волнений среди населения.В нем отражается документально подтвержденные крестьянские бунты, при которых сжигались дома богатых людей.
                [1526]

Это четверостишие, написанное перекрестной рифмой, стихотворный размер анапест, это трехсложная стопа с ударением на третьем слоге.
В стихотворении использована экспрессивная лексика, с помощью которой автор передает социальное волнение масс, придавленное репрессивными мерами.
Чтобы понять смысл стихотворения, нужно определить грамматическое и лексическое значение использованных окказионализмов, которыми изобилует стихотворение. В первом стихе грамматическая основа Немь лукает. Второстепенные члены луком немным усиливают действие глагола лукает.
Существительное немь, так же как и слово чернь обозначает массу людей, которая не может сама что-то сказать в свою защиту. В русском языке есть слово немой, которое обозначает отсутствие способности произносить слова вслух. Это собирательное существительное находится в именительном падеже, единственном числе. То, что немь можно соотнести с массой простолюдинов, указывает словосочетание, характеризующее немь с отрицательной стороны: душам черным.
Лукает луком - два однокоренных слова первое из которых глагол 3 лица единственного числа, а второе существительное творительного падежа , они связаны в словосочетание по принципу управления. Эти два связанные между собой слова указывают на движение души, ума и эмоций неми. В русском языке этот прием может использоваться для усиления понятия совершаемого действия.

Немным - прилагательное, образованное от новообразования немь,стоит в ед. ч, творительном падеже, является определением слова луком.
Словосочетание луком немным обозначает что это является характерной чертой неми. Вторая строка является так же второстепенным членом состава сказуемого Лукает где? в закричальности, это обстоятельство, указывающее на место, в котором происходит действие. Слово зари уточняет это место и время. Протест вырывается в темноте, когда никто не слышит и не видит, как немь пытается протестовать, так как может. В этом есть нечто воровское и преступное, что совсем не нравится поэту.
                [1527]

Второе предложение осложнено прямой речью, коротким призывом: Гори. Автор указывает, что эти кличи давно знакомы неми, и они их уже использовали ранее.
Таким образом, поэт передает в стихотворении свое отрицательное отношение к темным массам, которые не в состоянии защитить свои права, выразить свои желания и чувства языком, и выражают свой протест разбоями, поджогами и грабежами».

В стихотворении «Россия забыла напитки» (1908) Хлебников применил окказионализм восчла:


     Россия забыла напитки,
     В них вечности было вино,
     И в первом разобранном свитке
     ВОСЧЛА роковое письмо.

Восчла образовано Хлебниковым по аналогии, с одной стороны, с прочла, а с другой, с такими, например, словами, как воспела и возгласила.

4. Заумь в поэзии Кручёных

Приводя примеры неологизмов, окказионализмов и выходящей за пределы ума и разума зауми в поэзии Хлебникова, отметим ещё важный вывод, к которому пришли филологи, изучая его творчество:

«Заумное слово как таковое Хлебниковым вводится в стихи относительно редко», - отметил Вячеслав  Всеволодович Иванов (801).
То же пишет и французский литературовед – ведущий специалист по творчеству Хлебникова Жан-Клод Ланн (Jean-Claude Lanne) :
                [1528]
«“Заумь” составляет лишь малую долю литературного и поэтического наследия Хлебникова» (809).

Наиболее плодовитым практиком заумной поэзии является Алексей (Александр по псевдониму) Кручёных (1886 — 1968) (810). Именно он является автором синлекса    —   неологичного  или нового, не поддающегося традиционной логике восприятия, оборота речи  «заумный язык», который сформулировал летом 1913 г.  и опубликовал в листовке «Декларация слова как такового» (811):

«…мысль и речь не успевают за переживанием вдохновенного, поэтому художник волен выражаться не только общим языком (понятия), но и личным (творец индивидуален), и языком, не имеющим определенного эначения, (не застывшим), заумным.» (811)

В манифесте «Слово как таковое», опубликованным  позднее, Кручёных совместно с Хлебниковым с гордостью писали:

  «Мы дали образец иного звука и словосочетания:

     дыр, бул, щыл,
     убещур
     скум
     вы со бу
     р л эз


(Кстати, в этом пятистишии более русского национального, чем во всей поэзии Пушкина)» . (811)


Указанное в манифесте стихотворение было написано Кручёных в декабре 1912 и опубликовано в январе 1913 года в цикле «3 стихотворения» под №1,  в книге Кручёных «Помада».
                [1529]
Дату создания стихотворения Кручёных  назвал «временем возникновения заумного языка как явления (то есть языка, имеющего не подсобное значение), на котором пишутся целые самостоятельные произведения, а не только отдельные части таковых (в виде припева, звукового украшения и пр.)» (811).


С тех пор это стихотворение стало хрестоматийным и, по мнению автора,  «гораздо известнее его самого» (812,813).

Поэт авангардист Игорь Терентьев (1892-1937)  (814) с нерусскими родовыми корнями, так как его матерью была Елизавета (Елисавета) Михайловна фон Дерфельден,  считал «Дыр бул щыл» загадочным и тайным стихотворением, которое означало «дыру в будущее» (815).  В то же время, в своей книге «Крученых грандиозарь» (1918) (816) он верно записал о поэзии Кручёных:

     «Никто до него не печатал такого грандиозного вздора».

      «Такова творческая сила нелепости»,- продолжал Терентьев, цитируя вслед стихотворение из одноимённой книги «кавказского периода» (1917):

     …Голая чушь
     Какой не бывает короче
     И злей и глуше
               Крученых. «Город в осаде»» 


 «В русской поэзии “голая чушь”, начиная уже с символистов, медленно подтачивала кривизной и широховатиной биллиардный шар обмысленнаго публикой слова. Корнеплодство в огороде Хлебникова, слова изнанкой –“от трёх бортов в угол” – Маяковского, являются последней попыткой сделать слово заметным хотя бы по яркой дыре…» (817).


Отмеченные явления доведённой до абсурда бессмысленности, имеют и более глубокие корни, связанные с поэзией символизма. Ср., например:
                [1530]

                Мыслей без речи и чувств без названия
                Радостно-мощный прибой…
                Зыбкую насыпь надежд и желания
                Смыло волной голубой.
                …………………………
                В берег надежды и в берег желания
                Плещет жемчужной волной
                Мыслей без речи и чувств без названия
                Радостно-мощный прибой.
                Владимир Соловьёв. В Альпах. (1886)

Но если в поэзии символизма выражались «мысли без речи», то в заумной поэзии Кручёных, наоборот, –  или речь без мысли, или даже, что чаще,  просто буквы и их сочетания, не только без мысли, но даже и без речи. А как хотелось бы многим заворожённым такой поэзией найти в ней всё ж таки какой-то скрытый, тайный, зашифрованный смысл, несмотря на бессмысленность таких занятий с точки зрения объяснений и манифестов  самого автора, писавшего на собственном языке звуков, букв и их причудливых сочетаний без смысла.

Давид Бурлюк, известный не только как один из основоположников русского футуризма, но и наставник поэтов-футуристов, в частности Маяковского, написавшего в своей автобиографиии «Я сам» (1922):

 «Всегдашней любовью думаю о Давиде. Прекрасный друг. Мой действительный учитель. Бурлюк сделал меня поэтом» (818).

Именно Бурлюк надоумил Кручёных написать заумное стихотворение.
Кручёных рассказывал:
                [1531]

«В конце 1912 г. Д. Бурлюк как-то сказал мне: „Напишите целое стихотворение из ‘неведомых слов’“. Я и написал „Дыр бул щыл“, пятистрочие, которое и поместил в готовящейся тогда моей книжке „Помада“ (вышла в начале 1913 г.)». (819)

   В связи с этим, особенно интересным представляется  объяснение начального стиха (первой строки) этого стихотворения, данное Бурлюком:

«Нам теперь привычным и гордым кажется слово „СССР“ (звуковое) или же денежно-солидным (зрительное) „СШ“ <…> Я не пишу здесь исследования, но предлагаю для слов, подобных „СССР“, характеризующий процесс их возникновения термин — алфавитационное слово. Алфавитация словес: русский язык нужно компактировать… Титловать… сокращать… усекать. Крученых, сам того не зная, создал первое стихотворение на принципе инициализации словес.
Он поставил местами только заглавные инициальные звуки слов. <…> „Дыр Бул щол“ — дырой будет уродное лицо счастливых олухов (сказано пророчески о всей буржуазии дворянской русской, задолго до революции, и потому так визжали дамы на поэзо-концертах, и так запало в душу просвещенным стихотворение Крученых „Дыр бул щол“, ибо чуяли пророчество себе произнесенное)».  (820)
Чтобы было более понятной прочтём строку стихотворения  Кручёных с добавлением Бурлюка, т.е. выделив прописными буквами написанные Кручёных, а строчными добавленные Бурлюком:

      ДЫРой  Будет Уродное Лицо Щастливых Олухов.

Заметим, что слово счастливых передано в архаичной орфографии с буквой «щ», т.е. так, как оно произносилось: щастливых. Вспомним уже цитированные нами строки:


      Но бойтесь щастья возведенцев.
           Державин.«Облако» (1806).   

                [1532]

      Что ж? может, ЩАСТЛИВЕЙ буду, чем прежде…
           Катенин. «Грусть на корабле» (1814)

Ошибка Бурлюка в том, что  букву «ы», следующую в последнем слове, он заменил на «о».
Доктор филологических наук  и литературовед Николай Богомолов (821) в книге «Вокруг "серебряного века"» (2010) приведя эту расшифровку Бурлюка, замечает:  «Отметим неточную цитацию автора, значительно снижающую ценность его расшифровки» (822).
«Еще одно предположение»,- пишет далее Богомолов (822),- «о значении хотя бы одного слова из первой строки этого стихотворения высказал Г. А. Левинтон в докладе на Лотмановских чтениях 2003 года, предположив, что Крученых воспользовался старым русским шифром, так называемой простой литореей, описанной в популярном учебнике А. И. Соболевского «Славяно-русская палеография», выходившем в Петербурге в 1902, 1906 и 1908 г., т. е. имевшем все шансы попасть в поле зрения поэта…
Старшая запись с этою простою литореею находилась в сгоревшем русском Прологе 1229 г.:
мацъ щыл(къ) томащсь именсышви нугипу <…> т. е. радъ быс(ть) корабль преплывши пучину…»» (823).
Ту же цитату из Пролога 1229 г., именуемого точнее «Шенкурский пролог 1229 г.» с обяснением, что представляла собой «Простая литорея» , находим и в книге Татьяны Соболевой «История шифровального дела в России» (824):
««Простая литорея», особенно часто встречаемая, весьма не сложна. Она состоит в том, что каждая из десяти по порядку азбуки согласных, поставленных в одном ряду, при письме литореей заменяется соответствующей ей буквой во втором таком же ряду, состоящем из остальных десяти согласных, идущих в обратном (справа налево) порядке и обратно; гласные и бывшие редуцированные ъ, ь остаются на своих местах, греческие буквы, как известно, также входившие в состав кириллицы, исключены и заменяются созвучными. Ключ к «простой литорее» таков:
                [1533]
б в г д ж з к л м н
щ ш ч ц х ф т с р п

Старейший образец этого вида тайнописи представлен в известном Шенкурском Прологе 1229 г., принадлежавшем в свое время профессору Московского университета Баузе и сгоревшем в Москве во время пожара 1812 г. Тайнописная запись, имевшаяся в этом Прологе, приводилась П. И. Кеппеном по списку К Ф. Калайдовича, державшего в руках эту рукопись в таком виде:

«мацъ щыл томащсь нменсышви нугипу ромълтую като хе и ниледь топгашви тъпичу лию. арипъ.»,
что значит: «рад быс корабль преплывши пучину морьскую тако же и писець кончавши кънигу сию. аминъ»». (824)
В приведённой цитате находим то же слово, что и у Кручёных: щыл, расшифрованное как быс или бысть.
Слово бысть церковнославянское, означающее стал, стала, стало; был, была, было (36).
В Евангелие от Иоанна читаем:

 «И слово плоть бысть» («И слово стало плотью») (Ин.1:14). (31)

Таким образом «рад быс(ть)» переводится на современный язык как «рад стал».

Существуют и другие интерпретации стихов Кручёных,  устанавливающие связи  и параллели с библейскими текстами,образцами японского стихосложения и переводной африканской (абиссинской ) поэзии, записанных Гумилевым, символистами, акмеистами, украинским (малороссийским), татарским или тюркским, или арабским языками (822).
                [1534]
Все их приводить нет смысла, тем более, что ни одно из них не объясняет стихотворения, лучше, чем это сделал сам его автор, предварив свой триптих, начинающийся стихотворением «№ 1 Дыр, бул, щыл…», следующим замечанием:

 «3 стихотворения
НАПИСАНЫЯ  НА
СОБСТВЕННОМ ЯЗЫКЕ
ОТ ДР. ОТЛИЧАЕТСЯ:
СЛОВА ЕГО НЕ ИМЕЮТ
ОПРЕДЕЛЕНАГО ЗНАЧЕНИЯ»

В продолжение стихотворения №1, текст которого мы приводили выше, следовали следующие два:

     № 2
     фрот фрон ыт
     не спорю влюблен
     черный язык
     то было и у диких
                племен


Здесь заумь только в первой строчке, но в следующем стихотворении она снова во всех строках.

     № 3
     Та са мае
     ха ра бау
     Саем сию дуб
     радуб мала
     аль
                [1535]
Стихотворение №2 было включено в центральную часть триптиха, по всей видимости, только для того, чтобы заинтриговать читателя понятными строками:

     не спорю влюблен
     черный язык
     то было и у диких
                племен.


Таким образом автор создавал впечатление, что вся эта композиция на самом деле не совсем лишена смысла, а выражает чувство его влюблённости в «чёрный язык», как «то было и у диких племён».
Приведём  ещё следующий комментарий самого Кручёных:

«В. Даль в предисловии к своему толковому словарю говорит, ч<то> по-русски писали только Крылов и Грибоедов, а у П<ушкина> — ? франц<узская> речь. Вот я и попытался дать фонетический звуковой экстракт русского яз<ыка> со всеми его диссонансами, режущими и рыкающими звуками (вспомните хорошие буквы „р“ „ш“ „щ“)…» (822,825).
Богомолов отметил еще связь стихотворения Крученых с четверостишием Маяковского из «Приказа по армии искусств»:

     Громоздите за звуком звук вы
     и вперед,
     поя и свища.
     Есть еще хорошие буквы:
     Эр,
     Ша,
     Ща (822,825).


В статьях «О Маяковском»  (1927 и 1930) (826) Ходасевич писал:
                [1536]
«После того как было написано классическое "Дыр бул щыл", писать уже было нечего и не к чему: все дальнейшее было бы лишь повторением. К концу 1912 или к началу 1913 г. весь путь футуризма был пройден. В сущности, осталось лишь замолчать»….«Маяковский быстро сообразил, что заумная поэзия - белка в колесе»… «"Заумь" свидетельствовала о жуткой духовной пустоте футуристов».

И по мнению современного французского исследователя русского футуризма  Ж.-К. Ланна, «вся заумная продукция у Крученых есть не более как бесконечное варьирование — может быть, все более и более рафинированное, но в принципе нисколько не более изобретательное — первоначальной находки „Дыр бул щыл“». (827,828)
Круг заумной поэзии затем замкнулся в «черноречивом молчании», если можно и здесь использовать неологичный оборот речи Мандельштама, о котором мы упомянули в начале раздела о зауми.
И Крученых после гибели Маяковского до конца своей долгой жизни в советской стране замолчал как поэт.         
Вместе с тем стих Дыр бул щыл Крученых оказался востребованным и в позднейшей поэзии. Например, Вознесенский в первом четверостишие стихотворения «Семидырье» (2004) использовал стих Крученых в чуть переделанном окказионализме дылбушир, представляющем собственную заумь:

     В день рожденья подарили
     мне заморский дылбушир.
     Сальвадорье. Семидырье.
     Трёх вакханок чёрных дыр.

Эта заумь в дальнейшем изложении стихотворения реализуется поэтом, впрочем в понятном содержании, например,  в одном из последующих четверостиший:

В каждой женщине семь дыр.
Уши, ноздри, рот и др.
                [1537]

Но иного счастья для
Есть девятая дыра.


5. Звон звуков в поэзии Каменского

В противоположность бессмыслице искусственной зауми Кручёных в поэзии Каменского мы находим примеры более реалистичных, хотя и тоже бессмысленных звуков, но осмысленных поэтом как подражание их природе, услышанных в окружающем его мире и мастерски переданных .
Например, в «Песне о соловье»(1920) Каменский так передаёт его звуки:

     Трель расстрелится игральней,
     Если строен гибкий лес —
     Цивь-цинь-вью —
     Цивь-цинь-вью —
     Чок-й-чок.
     Перезвучально зовет: Ю.


Не будем здесь приводить все примеры, но стихотворение«Жонглёр» (год написания не указан) приведём целиком, так как оно стало хрестоматийным и вошло в школьную программу по литературе, читаем:

     ЗГАРА-АМБА
     ЗГАРА-АМБА
     ЗГАРА-АМБА
     ЗГАРА-АМБА
     АМБ.
     АМБ - ЗГАРА-АМБА
     АМБ - ЗГАРА-АМБА
     АМБ - ЗГАРА-АМБА
     АМБ.
                [1538]

     ШАР-ШОР-ШУР-ШИР.
     ЧИН-ДРАХ-ТАМ-ДЗЗЗ.
     Шар-диск
     Ламп-диск
     Брось-диск
     Дай-диск
     Иск-иск-иск-иск.
     Пень. Лень. День. Тень.
     Перевень. Перемень.
     Пок. Лок. Док. Ток.
     Перемок. Перескок.
     РЧА- РЧА
     АМС.
     Сень. Синь. Сан. Сон.
     Небесон. Чудесон.
     Словолей соловей аловей.
     ЧОК-Й- ЧОК. ЧОК-Й- ЧОК.
     Ей. Лей. Млей. Милей.
     Чу сверчок.
     ВЗГАМ-БАРА-лязг-взмай.
     АМ-АРА-ЯЗГ-май.
     Раскину ласкину из амбара – слов.
     И в шатре ало-шёлковой айзы,
     Где моё детство – чудесно росло
     Пропою БАРБАЛА-БАРАЛАЙЗЫ.
     ЭЛЬ-ЛЕ-ЛЕ.
     Наденет тонкое трико
     Поэт (уста – свирели) –
     И станет в ритме над рекой
     Бросать золотострели.
     Бросай-лови
     И БАРЧУМ-БА.
     Лови и ЗГАРА-АМБА.
     ОСОЙ-ОВН и АРЧУМ-БА
     Зови НКАРА АМБА.
     Пой песню, смейся и сияй
     Бессмысленным глиором.
     Поэтом будь-ЗАЙЛИ-ЗАЯЙ,
     Будь истинным жонглёром.
     Бросай-лови.
                [1539]

     Дороже струй
     Блеск вскинутого слова.
     Осанна вий.
     И торжествуй
     В час звонкого улова.
     Событий ярких горизонт
     Мы претворим в пунцарий.
     Гори-озон,
     Греми грозон –
     И молнепронзь гонцарий.
     Мудрец – я верю тайнам чар –
     Волшебным перезовам,
     И кольцам сказочных вещар
     Запястьям бирюзовым.
     Певец – я жажду пенья птиц
     И северных сияний,
     Игру, играющих зарниц
     Судьбу словослияний.
     Пророк – провижу грань
     вселен,
     Грядущей гениэмы,
     Когда весной в цветах зелен
     Взойдут без слов поэмы.
     Жонглёр – я точен БАРЧУМ-БА
     В бессмысленности айзы:
     Бросая диск на ЧАРУМ-БА
     Пою всем-БАРАЛАЙЗЫ.
     Искусство мира – карусель –
     Блистайность над глиором
     И словозванная бесцель,
     И надо быть жонглёром.
     Верь: станет стень стеной –
     Бродячий словокант
     Зайдёт на двор с циной
     Сыграть устами мант.
     И в розовом трико ниам
     Жонглируя словалью
     Он вскинет на престол фиам
     Дурманной чаровалью.
     И всяк поймёт, что словоцель
     В играйне блеска-диска,
                [1540]

     Искусство мира – карусель –
     В зарайне золотиска.
     Сияй сиярч. Буби бубенч.
     На тройке трой в триоле.
     Пусть чуют все что словозвенч –
     Есть истина на воле.
     Лети в разлёт на стихостан
     Стихийностью биарма
     И ловистан –
     И бросайстан –
     Словольность – жонглиарма.
     Я-АРАМБА пронзить сердцаль
     Готов до звёзд-вселента.
     Моя поэма созерцаль,
     Бряцальная словента.
     Поэт-я верю в БАРЧУМ БА –
     ЧИН-ДРАХ
     ТАР-ЧАРИ-АМБА,
     В загар чумбай
     Славчин в горах
     Брианта загорамба.
     ЭЛЬ-ЛЕ-ЛЕ.
     Начинаю.
     ЗГАРА-АМБА.
     ЗГАРА-АМБА.
     Безгранара-бесконцамба.
     Цалипара.
     ТАМ-ТАРА-ТРА
     ЦЦА-ЦАП.

Русский прозаик и поэт Варлам Шаламов (1907-1982) (829) в биографическойм эссе «Поэт Василий Каменский», написанном в 1970-е годы (830) так охарактеризовал это стихотворение:

««Жонглер» был стихотворением принципиальным потому, что в нем было дано практическое решение воз¬можности создания стихотворения c помощью одного ритма без слов».
                [1541]
Эта характеристика не совсем верна, так как слова в стихотворении есть и их вместе с тарабарщиной, которую мы выделили, тоже немало, но всё же в главном, что  в стихотворении Каменского основным или принципиальным было не содержание, а форма, не смысл, а ритм и соответствующие звуки, - в этом Шаламов был безусловно прав.
В то же время в этом стихотворении нужно отметить окказаионализмы, далеко не всем из которых можно дать пояснение: перевень, перемень, небесон, чудесон, словолей, аловей, взмай, ласкину, золотострели, пунцарий, молнепронзь , гонцарий, вселен, гениэмы, зелен, блистайность, бесцель, словокант, словаль, чароваль, словоцель, играйна, зарайна, золотиска, сиярч, бубенч, трой, словозвенч, стихостан, ловистан, бросайстан, словольность, жонглиарма, сердцаль, вселента, созерцаль, словента, загорамба, безгранара-бесконцамба, цалипара.

В заключение этого раздела приведу ещё отрывок из поэмы Каменского «Каторжная таёжная», написанной в 1920-е годы:


     Захурдачивая в жордубту
     По зубарам сыпь дурбинушшом,
     Расхлабысть твою да в морду ту
     Размочардай в бурд рябинушшом.

     А ишшо взграбай когтишшами
     По зарылбу взымбь колдобиной,
     Штобыш впрямь зуйма грабишшами
     Балабурдой был - худобиной.

     Шшо да шшо, да не нашшоками,
     А впроползь брюшиной шша -
     Жри ховырдовыми шшоками
     Раздобырдывай лешша.
                [1542]




Примечание: Данный раздел эссе «О литературных нормах в русской поэзии»  приводится здесь с продолжением начатой нумерации страниц и сносок, содержание которых будет опубликовано в заключительном разделе.
 Продолжение следует.

  ССЫЛКИ-СНОСКИ К ДАННОМУ РАЗДЕЛУ

793. См. статью «Успенский, Борис Андреевич» в Википедии.
794. См. Успенский Б.А. Заумная речь у Сумарокова :
795. См. Литературная энциклопедия: В 11 т. - [М.], 1929-1939.
796. См. Краткая литературная энциклопедия: В 9 т. - Т. 7. - М.: Советская энциклопедия, 1972 . Русская литература: Популярная иллюстрированная энциклопедия / С.В.Стахорский.- М.: Дрофа-Плюс. 2007.
797. См.: Якобсон Р. Работы по поэтике. М., 1987. С. 272—316; Р. Роман Якобсон. Новейшая русская поэзия. Набросок первый: Подступы к Хлебникову. – Пракга, -1921;  Jakobson R. Selected Writings. Vol. V: On Verse, Its Masters and Explorers - The Hague; Paris; New York: Mouton, 1979. - P. 299-354.
798. См. статью «Арензон, Евгений Рувимович» в Википедии.
799. См. Скороход Элона Николаевна. «Окказионализмы как средство художественной выразительности в лирике Велимира Хлебникова»  (VII городская научно-практическая конференция молодых исследователей.г. Нефтеюганск).
800. См. статью «Иванов, Вячеслав Всеволодович»» в Википедии.
801. См. Вяч. Вс. Иванов. Заумь и театр абсурда у Хлебникова и обэриутов в свете современной лингвистической теории. Мир Велимира Хлебникова: Статьи. Исследования (1911-1998). - М.: Языки русской культуры, 200, с. 263-278.
802. См.: Jakobson R.,Waugh L.R. The sound shape of language. Bloomington and London, Indiana University Press, 1979, p. 176.
803. См.: Jakobson R. Retrospect—Selected Writings, vol. IV. Hague—Paris, Mouton, 1966, p. 640.
804. См.: Блок А. Поэзия заговоров и заклинаний.—Блок А. Собр. соч., т. 5. М.—Л., 1962,с. 59. Первоисточник : "История русской литературы" под ред. Е. Аничкова и Д. Овсянико-Куликовского т.1 ("Народная словесность"), М. 1908.
805. См.: Маяковский, Владимир Владимирович. В. В. Хлебников (статья-некролог). См. текст в Викитеке.
806. Стихотворение А. С. Пушкина посвящено младшей дочери А. Л. и А. А. Давыдовых, девочке лет двенадцати.
807. Вячеслав Иванов, «Избранные труды по семиотике и истории культуры», 2017 г.
808. См. Большой вопрос.ру: Анализ стихотворения Хлебникова «Немь лукает луком немным».
809. См. Жан-Клод Ланн. Некоторые замечания по поводу понятий “зауми” и заумного языка у Хлебникова. -TSQ № 47. Winter 2014, 303–322.
http://www.ka2.ru/nauka/lanne_1.html
810. См. статью «Кручёных, Алексей Елисеевич» в Википедии.
811. См. «Слово как таковое. 1913.»:
               http://www.futurism.ru/a-z/manifest/slovo.htm
812. См.: Кручёных А. Фонетика театра: Книга 123. - М., 1923.- С. 38.
813. См.: Автобиография дичайшего //Крученых А. 15 лет русского футуризма. М., 1928. С. 59;  Наш выход: К истории русского футуризма. - М, 1996. - С. 17.
814. См. статью «Терентьев, Игорь  Герасимович» в Википедии.
815. Терентьев И. Собрание сочинений. — Bologna, 1988. — С. 288.
816. См. Терентьев И. Крученых грандиозарь. - Тифлис : б/и, [1918]. - 16 c.
817. См. статью «Дыр бул щыл» в Википедии, а также Поэмбук / Современники / АНЯ САНИНА / Дыра в будущее. Диссонанс души: 818. См. Маяковский Владимир. «Я сам» (1922-1928).
819. См.:  Харджиев Н. И. Статьи об авангарде. Т. 1. С. 301.
820. См.: Бурлюк Д. Фрагменты воспоминаний футуриста. - СПб., 1994. -С. 41-43.
821. См. статью «Богомолов, Николай Алексеевич» в Википедии.
822. См. Богомолов Н.А. Вокруг "серебряного века". М.: НЛО, - 2010.
823. См. Левинтон Г. А. Заметки о зауми. I. Дыр, бул, щыл // Антропология культуры. М., 2005. Вып. 3. К 75-летию Вячеслава Всеволодовича Иванова. С. 166.
824. См.: Соболева Татьяна А. «История шифровального дела в России»/ Глава первая. Древнерусская тайнопись, -Изд.: ОЛМА-ПРЕСС ,- 2002.
825. См.: Память теперь многое разворачивает: Из литературного наследия Крученых / Сост., послесл., публ. текстов и комментарии к ним Н. Гурьяновой. [Oakland], 1999. С. 243–244.
826. См.:  Статьи В.Ф. Ходасевича «Декольтированная лошадь» ("Возрождение". 1927. 1 сентября) и «О Маяковском» ("Возрождение". 1930. 24 апреля. 1930).
827. См.: Lanne Jean-Claude. Истоки зауми у Крученых и Хлебникова  // Заумный футуризм и дадаизм в русской культуре / На фр. Под ред. Луиджи Магаротто, Марцио Марцадури, Даниелы Рицци. Bern е. а, [1991]. Р. 22.  Привожу по публикации: Богомолов Н.А. Вокруг "серебряного века". М.: НЛО, - 2010
828. См. «Дыр бул щыл» в контексте эпохи -журнал НЛО, номер 2, 2005.
829. См. статью «Шаламов,Варлам Тизонович» в Википедии.
830. См. Шаламов Варлам. В зеркале. Сборник. Поэт Василий Каменский: http://shalamov.ru/library/21/55.html