Танец южной ночи

            
           Т  А  Н  Е  Ц     Ю  Ж  Н  О  Й      Н  О  Ч  И

    Кто способен снять завесу обыденности со своих глаз -
    увидит великое сияние Вселенной!

  Александр   Визиров

                Голос этой женщины он услышал бы из самых дальних уголков вселенной;
 чутким сердцем обнаружил бы хрупкую субстанцию в сонмище галактик, бесплодно светящихся в эмпиреях;
с закрытыми глазами ощутил бы теплоту ее нежных рук, отчаянно тянущихся из ледяного мрака.

  Тревожность далекого сигнала, взволновала его отзывчивую душу, пробудила мужскую природу, заставила пристально всматриваться в мыслимый небосвод. Среди земной немоты и космического безмолвия этот таинственный голос был божественным. Ноты ее чарующего тембра с мелодичной точностью рисовали милый образ в воображении внимающего слушателя. Ему виделась женщина единственной и неповторимой красы, не встречающейся в обиходе, ясно представлялся ее светлый небесный лик. Никогда так остро он не ощущал присутствие родственной души, яркой кометой горевшей среди бледных планет. Она звала,  манила, излучая в звездную синеву свой страстный свет.

     Чувственность ее сердца высоко подняла эту женщину над пространством, над временем, над снулой юдолью, оторвала от мрачных цепей бытия, без любви лишенного смысла. Это был голос личности среди безличной тьмы, утерянная тайна мироздания. Она достигла небывалой высоты одухотворенности, в совершенстве овладев божественным даром непосредственности, парила над бренным миром, пытаясь отыскать в распахнувшемся вселенском поле достойного избранника.

 Громадность мерцающего пространства еще больше подчеркивала значимость живой крупицы затерявшейся среди множества слюдяных звезд. В ее трогательном выразительном звуке таилась притягательная сила витального женского начала, атомами зарождавшейся жизни дошедшая к нам из глубин космоса. Вопреки всем расстояниям, всем преградам, эта животворящая комета несла свою целительную энергию летящему навстречу метеору, горела неистовым желанием соединиться со своим всемогущим подобием   -  мужчиной   -   разумной силой вселенной.
   В далеком неуемном призыве прирожденный эмпат услышал ноты беспредельного отчаяния, оставленной в холодном сумраке женщины, испугавшейся черных призраков наступающего небытия. Пронзительный зов содрогнул синюю вечность, утратившую слух, многоголосым эхом отразился в сферах сонных планет, превращая молящий мелос в хор сочувствующих созвездий.

    Она звала своего спасителя всем сердцем, всей сущностью озябшей одинокой души, рвущейся к светлому земному счастью. В этой трепетной живой материи, до краев наполненной нерастраченной  любовью, чувствовалось  неистребимое желание щедро одаривать своего повелителя неисчерпаемой нежностью, обворожительной лаской, окружить его женским обаянием проникнутым сердечным теплом. В ней было обещание счастья, надежно вверенного Демиургом. Счастья, громко звучащего в пустой акустике космоса.

    В тревожных колебаниях далекого сигнала чуткий мужчина ощутил волнующие оттенки пленительной женственности, пьянящей его дольний разум. Уставшее мужское сердце погрузилось в теплую гамму женских чарующих нот. В далеком галактическом звуке, он узнал зов богини любви, вдохновенно влекущей к живительной гармонии двух начал. Космическая отдаленность только усиливала ее ослепительное обаяние.

    На своем жизненном пути он не раз слышал хмельные напевы сладкоголосых сирен, в слуховом обмане призывающих к единению. Эти нимфы с расчетливым упрямством появлялись перед ним в трепетном преломлении земных метаморфоз, в привычной маске деланного умиления, облачая свои праздные души незамысловатым узором ряженых чувств, и его тонкий слух распознавал в них холодную фальшь, искусно замаскированную под пылкую страсть невинных созданий. Взлетев на высоту летучей мыши, они слепой душой пытались обнаружить в потемках заблудшего странника, увести его с верного пути, смутить его доверчивый разум. Их самолюбие не позволяло вернуться на землю даже с ничтожной высоты, и они беспрестанно парили в доступном небе, оповещая ничтожным писком своих подруг.
 Лишь восхитительный тембр далекой незнакомки, насыщенный естественными женскими вибрациями, волновал его ранимую душу. Этот голос лился магической кантиленой в чарующей полифонии природы, не признающей коварного расчета. Она родилась женщиной, какой видел ее Бог, а не лицемерное общество, лепящее из грязной глины новую Афродиту.
 
       Ментальный луч его воображения отыскал в холодном мраке божественное существо.Одержимый женским обаянием, он  всеми силами устремился к сияющей жемчужине, обнаруженной в черной бездне, спешил спасти одинокую беззащитную душу, не дать утонуть яркой крупице сознательной жизни в вечной мгле.

    Человеческая незначительность, обогащенная яркой любовью, обрела могущество вселенской силы. Теперь он знал   -   она существует, эта божественная женщина, это не призрак его уставшего воображения, космос не пустой, свет и звук отмечали прохождение живой кометы в остановившемся хроносе. Вихрь беспокойного сердца и всесилие человеческой воли гнали его в бесплотный эфир. Женская гравитация притягивала чувственного мужчину в свою сердечную орбиту. Он истово рвался освободить из ледяного плена ангельское создание, так нуждавшееся в его мужском участии, мечтал отогреть окоченевшую душу в теплом мире своей сердечной доброты.
В огромном безмолвном пространстве человеческая чувственность бесценна, значительна, она сравнима лишь с самой вселенной. Пылкая страстность стремит навстречу другу к другу неугомонные, благородные души, оставляя в покое всё отжившее, бездеятельное, безучастное. Им чужда была стерильность неподвижного мира. Они мчались навстречу своей мечте сквозь застывшее время вселенной.


    С замиранием сердца она ждала приближающееся счастья, тянулась к таинственной мужской силе, могуществу человеческого разума, с трепетом ощущала каждый его шаг. Их путь был предначертан небесной рукой, предопределен самим создателем, видевшим в их чистых душах искренние порывы. В своем небывалом метафизическом перелете, достигнув конца галактики, они почувствовали начало грандиозных чувств, безмерность которых поразила их самих. Горячая энергия беспредельной любви разлилась в их емких сердцах.

    Жадными объятиями встретила она своего спасителя, молча передав ему всю горечь нестерпимого одиночества, благодарила за взлет романтичного воображения, толкнувшего в столь далекий путь. В трепетных женских прикосновениях он ощутил нераскрытую страсть истосковавшегося существа, увидел искреннюю радость в глазах возлюбленной, почувствовал себя избранником ее чуткого сердца. Их небесные ангелы встретились,  навсегда поселившись в  непорочных душах. В мыслимом космосе они увидели друг в друге себя, свое гармоничное продолжение, это было слияние двух восприимчивых натур, манифестация светлой жизни.

 В Млечном пути из плотной газовой пыли начали вырисовываться истинные контуры духа.  Столкновение двух ярких светил состоялось не земной властью, их соединил сам Демиург, для восполнения жизни в беспредельном космосе. Волнующей встрече способствовали провидица судьба, сияющие звезды, горы и долины, сама мать природа, проходящие мимо люди, своим восторженным взглядом одобряли их выбор. Даже птицы, ощущая таинственный ореол божественной связи, звонко щебетали над вдохновенной парой. Они были возлюбленными самой жизни, источником вселенского счастья, благотворно разместившегося на приютной земле.


      Окрыленные небывалыми чувствами они поднялись над суетным миром, над мелочностью житейских проблем. В ликующем блаженстве кружили в сидеральном небе играющими протуберанцами, сплетаясь яркими флюидами огненной страсти, открывая в себе непознанные возможности эфирных тел, благотворное напряжение душ. В их космической плоти было земное красноречие любви.

  Насытившись упоительной игрой прекрасных тел, уставшими монадами опускались в полночное плато земного безмятежного спокойствия. Эфирной поступью наивных ангелов они шли по зыблющимся серебряным волнам, набираясь сил до следующего взлета. Ласковая южная ночь, как добрая фея увлекала влюбленных за собой, устилая дорожку звездной пылью, усердно вела к мерцающему побережью, на изумительную ривьеру сказочного блаженства. Только в этом райском уголке земли, среди моря и гор, где сам воздух пропитан счастьем, они могли в полной мере насладиться друг другом, не отвлекаясь на звуки будничной жизни, побыть наедине, ощутить близость дыхания, услышать взволнованный стук влюбленных сердец. Красота и величественность земной природы способствовали беспрепятственному проявлению искренних чувств.


        Взявшись за руки, они как дети игриво обходили набегавшую линию прибоя, с наслаждением бродили по теплой набережной, вобравшей за день энергию жаркого солнца, вдыхали медовый аромат глициний и белых плюмерий, а свежие дуновения пассатов, смешивая сладкий запах экзотических растений, добавляли восторженности к умиротворяющему ландшафту. Их вел тихий безмятежный ноктюрн. Шли молча, под огромным диском полновесной южной Луны, наслаждаясь царственностью момента. Им не нужны были слова. За них говорили белокрылые чайки, бессонно парящие в неоновом свете променада, тихий шелест волн неугомонного прибоя, ажурной пеной обрамляющих морскую гладь, шаловливые порывы ветра, весело играющие в легких волосах идущих. Их триумфальное шествие под хлопанье полотнищ разноцветных флагов, выстроившихся в почетном карауле вдоль побережья, сопровождала неслышная музыка, наполненная земной страстью, любовью и умилением. Уважительное поклонение высоких яхтовых мачт, покачивающихся на серебристом рейде, наполняло их души романтикой странствий. Электрическим лоском ночи отливали мягкие газоны, раскидистые туи и благодатные пальмы, а торжественное мигание маяка, рассыпавшееся по воде красной рябью, служило пульсирующим фейерверком для всей живописной лагуны.


      Им не хотелось думать ни о чем, а только наслаждаться благолепием звездной  ночи, сказочно отраженной в черном зеркале моря, ощущать в руке теплую ладонь своего избранника, всматриваться мечтательными глазами в желанный образ, погружаясь в пленительный мир взаимного понимания.  Молодая чета находила блаженство во всем: в величественном стоянии огромных кораблей, поднимавших настроение высотой светящихся палуб, в меланхоличных прогулках отдыхающих, пестрой лентой текущей в обоих направлениях, в наплыве музыки, своим захватывающим ритмом пробившейся сквозь пахучую зелень. Избыток чувств воодушевлял влюбленных, жаждал воплощения, а отчетливо звучащее танго уже кружило экзальтированную пару на залитой неоном панели, втягивая в круг танцевального соблазна. Не выходя из объятий Терпсихоры, они гармонично вплелись в праздничную атмосферу прибрежного кафе, загипнотизировав администрацию непринужденной легкостью вхождения. Нетерпеливая страсть несла их на подиум. Они были в согласии с ритмом звучащего танго, с ритмом бившихся сердец, с организованным ритмом космоса.
   Привыкшие ко всему музыканты, с порога заметив танцующих, оживились, пораженные их удачной находкой, заиграли сердцем, с особым усердием извлекая волшебные ноты. И та мелодия, которая им порядком надоела, зазвучала свежо по-новому, как будто только что родилась. Музыкальная буря несла влюбленных по серебряному кругу, захватывая внимание отдыхающих, усердных оркестрантов и даже суетных официантов, остановившихся в изумлении.  Они самозабвенно танцевали в теплых объятиях южной ночи. Их красивые пластичные движения, идущие от сердца, приобретали волнующую значительность в глазах восхищенной публики, по достоинству оценившей яркое антре новых посетителей.

                Парящие тени, завершив дебют, покрыли белизну уютного  столика, подобно сказочным птицам, питающимися золотыми зернами волшебной ночи. Среди изумрудных волн экзотической туи и сияющих мирабилисов влюбленные наслаждались доставшимся им покоем, жадно вкушая подаренное судьбой каждое мгновение. Новая мелодия, услужливо посланная понимающими исполнителями, снова захватила их и понесла в вихре латинского танго, заряжая отдыхающих своей искрометной энергией. С появлением этой ослепительной пары, вдохновенно танцующей на подмостках, жизнь всех присутствующих вдруг озарилась, стала яркой, осмысленной. Каждый видел в кружащемся двуединстве себя, свой счастливый поворот судьбы, которого непременно ждет любой из нас на протяжении всей жизни. Непринужденность чувств рождала непринужденность движений.

    Приятный голос вокалиста, добавлял тонкого своеобразия к сладкому аромату южной ночи. Их снова звала в круг, влекла за собой завораживающая мелодия восторженной любви, оживленная горячим ритмом латинской страсти. Густые ноты баса доносили до самого сердца печальные оттенки звучащего либретто, о нераздельности радостных и грустных эмоций, подчеркивая глубину изысканных чувств. Это было танго влюбленных сердец, высшим согласием страстей, гармонией гармоний, аутентично переданное талантливым исполнителем. Под одобрительные аплодисменты, влюбленные устремились в объятия друг друга. Прислушивающаяся к благозвучным аккордам счастливая мысль немного приостановилась, осмотрелась, совмещая музыкальную и танцевальную фразы, и пошла в кильватере захватывающего ритма, озаряя собой блаженные лица танцующих. Белое платье, парусом светящееся в ночи, стройнило фигуру партнерши, добавляло  темперамента в ее природное изящество. Он удерживал ее необузданные порывы в крепких объятиях, как удерживает флотский человек судно в разгул стихии, а метрономом синхронности их пластичных движений служил знакомый маяк.
 
   Лицо разрумянившейся женщины светилось искренней радостью среди мелькающей публики, и с каждым головокружительным поворотом в нем ощущалось растущее счастье, звездный перелив ликующих эмоций. Ее лучащаяся нежность,  душевная красота струились из чарующих глаз, побуждая избранника на благородные поступки. Он вел ее поощряющим взглядом любящего  партнера. По-лебединому вытянув шею, она льнула к нему алыми губами, отвечала на ласковое выражение глаз обезоруживающей улыбкой. Их круговые движения, подобно волшебному калейдоскопу, смешивались со всеми красками южной ночи, образуя в центре общую тень, плавно скользящую в серебре лунных подмостков. Восхищенные музыканты, играя привычной ощупью, заворожено смотрели на счастливое единство, как на идеальную партитуру жизни. Пронзительное соло подхватило печальный голос певца, подчеркивая скорбь неразделенной любви. Виртуозная гитара, набирая волнующую высоту, тонкой струной резала бархатную ткань ночи, внезапно сваливалась в низкое арпеджио, стремительно перебирая ноты пьянящего  аккорда. Огненная сила южного ритма, придававшая живости всему произведению, не оставляла равнодушными посетителей, заставляла даже сидящих двигаться в такт музыки.

     Публика видела в этой прекрасной паре частицу вселенского благополучия, когда то утерянного ими, и вместе с тем, разделяла теплую надежду, что хоть кто-то будет счастлив в этом бренном мире, пусть на миг звучания этого зажигательного танго, не позволяющему вечному поглотить временное. Это был танец высоких чувств, вмещавших в себя грациозное адажио любви и страстный темперамент, душевное счастье, ослепительным ореолом, горящим в ночи и видимым даже далеким звездам. Тайны вселенской жизни отражались в изысканной музыке, в лицах влюбленных, во всех переливах эмоций и тонких перепадах волнующих настроений.   Этот полночный танец льнущих друг к другу партнеров, вселял надежду всем, что идеал кристальной  любви всё-таки существует, и пока есть этот идеал, люди будут тянуться к нему всей душой.

      Присутствующие с восхищением смотрели на счастливые лица танцующей четы, на живое воплощение подлинной гармонии, которую довелось с такой наглядностью засвидетельствовать в повседневной жизни. Слезы умиления, нагоняемые божественной кантиленой, самопроизвольно катились из глаз беззаботно отдыхающей публики, еще больше подчеркивая скорбь невозвратности момента. Грациозные движения обольстительной пары светились яркой прелюдией к единственной высшей цели, посланной из космоса: продления цветущей жизни на земле, где соединившиеся части, больше мнимого целого!

  Теплая южная ночь покрыла своими бархатными крыльями все лишнее, оставив лишь сиявшие любовью лица и радостные голоса, эхом улетавшие в бесконечность, рассылая теплые частицы земного счастья по всей вселенной. Миг восторженной земной любви делал астрономическое время ничтожным, повторял в своем коротком явлении всю историю развития жизни на планете. Пришедшие издалека   -    идут далеко, сообщая холодным галактикам о существовании подлинной любви    –   неодолимой силе жизни.  Одна земная райская ночь оказалась ярче миллионов лет пусто светящихся созвездий!