Неназываемое

Я хотела бы написать тебе пару строк,
но выходит какая-то пошлость из раза в раз.
Ты мне дал самый главный на жизнь урок:
если хочешь согреть кого-то, нельзя сгорать.
И нельзя из дома уйти, не взглянув назад,
не сказав "дождись", не погладив рук.
И собаки выли, и солнце катилось за
болевой порог и прикатывалось к утру.
Слишком много слов, слишком мало, чтобы понять,
что там кроется в зеркале под белизной простыней.
Почему же ты не готовил к такому меня?
Снег летел и летел... Я теперь ненавижу снег.
Десять дней от начала и до конца.
Нас из прежних осталось трое: я, мама и кот.
Ты мне снишься редко, и я не могу разглядеть лица,
я его забываю, фото убраны далеко.
Только имя выросло, мне же двенадцать лет.
Я всё думаю, скоро приедешь и привезёшь щенка,
а потом будем долго бродить по январской мгле,
и морозный воздух наполнится запахом табака...
А у нас появился мальчик, у него твой нос и глаза,
и мне страшно подумать, что может быть ещё.
Интересно, что бы ему ты сумел сказать,
если б ночью сопел этим носом в твоё плечо...
Я  стою на пути, очень близком к тебе пути,
и по всем сторонам расходятся поезда.
Поезда придуманы, чтобы друг друга найти,
только ты не приедешь на них никогда, никогда, никогда.
Я всё чаще теперь говорю твоё слово вслух,
но оно почему-то пластмассовое на вкус.
Мои письма к тебе превратились давно в золу,
как цветы, приплетённые к старенькому венку.