Утро

Через сомкнутые шторы еле – еле пробивается тусклый рассвет.
На улице капли россы на мёртвой траве заменил грязный снег.
Воздух чист и прозрачен, тепло, февраль. Люди уже суетятся.
Мне от чего-то их жаль, ведь они ошибок и мнений боятся.

Стоило бы умыться и навести порядок в бедной комнате.
Но свет мне включать не хочется, как и бродить в темноте.
Мысли легки, я не спал. Глаза режет в окне бритва солнца.
Кто-то уже проснулся и встал, поел, а кто-то уже не вернётся.

Ель из пластмассы средняя, шарики, мишура. Кофе и лампа.
Книга. Майн Рид. Неинтересно. Но нужно – всегда до конца.
Кто-то покинул здание, где-то стучат по полу. Я - сурок.
В последнее время, действительно, живу, словно этот зверёк.

Жизнью доволен и сыт, перестал замечать проблемы.
Хочу наверстать упущенное, начать заполнять пробелы.
Рано ещё. Скоро, всё кончится, и тогда будет старт дан.
Перестал ощущать одиночество, полюбил родной балаган.

Завертят мною дела, закружит меня карусель.
Только б опять не вынесла меня чехарда с петель.
Спокойнее надо, размерено. Иначе – полная засада.
Если всё быстро и жёстко, то – овощ, растение я из сада.
Медленно с крыши съезжает снег. Идиллия. Тишина.
Кто-то сейчас совершает побег, кого-то пилит жена.
Кто-то считает гроши, а кто-то молиться Богу.
Кто-то не чает во мне души. Всего в мире есть понемногу.

Медленно, словно крадучись, бьют часы свой ход.
В одно из таких утр мог начинаться крестовый поход.
Или война. Сколько гадости успели натворить мы.
Я имею в виду человечество, а не смоленские студенты.

Хотя я и сам немало проблем создавал здесь.
Но в этом людская натура. Внутри у людей это есть.
Пахнет потом. Думать о грустном? Совсем беда.
Что будет дальше? Скука: быт, работа, жена.

Свыкся я, но не сдулся. Научила терпенью зелень тоски.
Какое прекрасное утро! И лучше уже быть не может. Не лги.
Легко. Не совсем, конечно, но и этого мне вполне.
Только бы не забывали меня, те о ком грустно вдвойне.   
    
Виталий Бойко