Исповедь

Я мало стихов читаю – здесь хвастаться нечем
Наверное, за это двустволку б на меня направил Герцен,
Поправив африканские кудри и сняв льняную рубаху,
Меня б взял под руки Пушкин, чтобы проводить на плаху
 
Я не так образован, как мог бы, да и строки мои – кривопись,
Не вызывают восторга. Они, ж, не Ван Гога живопись!
Они грубы, неотёсанны, словно мужик в поле,
Я не люблю мук душевных, и в строках моих нет боли,
 
Нет любви линий, что жилами страсти наши разрывают тела!
Есть только линия разума пыльного, что меня сюда привела.
Есть только чувства те, что где-то внутри остались,
Чудной фантазии образы, которые марает усталость.
 
Усталость от многого, о, вы хотите снова о Боге?
Нет, окститесь! Я веру бросил, оставив гнить на пороге.
Дети – цветы жизни, но им позволяют вянуть и гибнуть,
Разве такой Вседержитель должен стоять у пюпитра?
 
Вспомните Ваше писание, «закон», которого нет важней,
Вспомнили? За непослушание ожидают вас десять казней,
Если же, себя распять на столпе отречения, боли и ограничений,
То апостол Пётр откроет врата и в рай пустит без крестных знамений.
 
Но оставим религию Богу – пусть себе же во славу читает!
Есть проблема важнее: в сердце людском лёд никак не растает,
Не загорается огонёк в глазах и золотому тельцу в угоду,
Человечность меняют на деньги, заложив в ломбард свободу,
 
Всё, чем чувствовали, продали или, забыв, положили на полку,
А если возьмут, не знают как пользоваться, так что мало толку.
И я сам грешу закрытостью – как электричество в цепи, замкнут.
Лишь листу изливаю я душу, и на нём мои строки зябнут.