В сером, живом, осеннем городе

в сером, затянутом дымом небе,
ветер гоняют подъемные краны,
посеченные железом в мозаику,
под ними,
И над ними,
величаво стоят кирпичные архипелаги,
а внизу,
в суете,
в нуждаемом хлебе,
в достатке,
и просто домой идут
работяги
в надежде, что дома все будет в порядке.

у каждого окна впереди длинный вечер,
свой собственный, скрытый от глаз чужих,
особенность одна — это не вечно,
и завтра все снова сдвинуться
с мест своих.

а пока что:
у кого-то суп в холодильнике позавчерашний,
у кого-то кошка дома нагадила,
кто-то в трусах ходит домашних,
Кому-то их жена погладила,

Кто-то в ЖЕО сегодня был,
Кто-то в банке кредит оформил,
Кто-то утюг включенный дома забыл,
но благо, при выходе вспомнил,

Ветер задевает кабельные антенны,
у электро-столбов останавливаясь,
солнце ночи — фонарные тени
играют, мелькая и балуясь,

Город, живущий многими жизнями одновременно,
ни минуты не спит, лишь дремлет время от времени,
окна идут ко сну постепенно,
угасая, и тем избавляясь от бремени

а в сером, затянутом небе,
ветер стал
как и подъемные краны,
посеченные железом в мозаику,
и под ними,
И над ними
бетонные архипелаги,
смотрят в фонарную темень,
которую сменят
бредущие,
идущие,
Бегущие
по утру
Работяги.