Дамян Дамянов. Поэт...

Поет...

...А уж бях майстор в занаята—
поне във този занаят—
с длето и с чук като ваятел
от злата глина на словата
добър извайвах този свят.

Не че си нямах свят край мен, но
като го гледах, тънех в срам:
ужасно, зло, несъвършено
творение!... Та непременно
по-друг мечтах да го създам.

Какъвто в книгите го пише,
какъвто всъщност той не е—
свят, по какъвто се въздиша;
щастлив, добър, красив, възвишен.
Утопия - не битие.

И падна блъскане. С години.
То беше труд! То беше пот!
Дорде от топчицата глина,
отвсякъде просвредлен, зина
самият собствен мой живот.

Направен на решето череп!
И иде ми да го строша!
Какъв ти свят! Мой двойник черен,
от материал неимоверен—
от мойта собствена душа.

Душа ли? Не, врата, която
вихрушка кърти с две ръце.
Студено ми е на душата—
ваяние на самотата
със мойто собствено лице.

Дамян Дамянов

 
Поэт...

...Я был ремесленником дельным:
ваял из глины золотой
по-мастерски легко и смело
что на душе цвело и пело,
и всё бы ай, да вышел ой.

Я оглянулся и увидел,
как несуразен божий мир,
и на творца почти в обиде,
решил, что мой получше выйдет—
и замесил не пуд, а три.

Идею с луга по былинке
из книг я вычитал чужих:
мой мир с иголочки, с картинки,
без пятнышка и без пылинки,
земной притом как этот стих!

Я мял слова как заведённый,
солёный пот рекою лил,
сластил мечтой неутолённой,
и, шедеврально опьянённый,
потугой творческой горчил.

Увы, громадье вышло в малость,
гора труда родила мышь.
Какая боль, какая жалость:
моя скульптура оказалась
изнанкой собственной души,

убогой, бедной, бесприютной
в мiру таких же, близких и
далёких, вместе по каютам
и порознь, ласковых и лютых,
как эти страстные стихи!

перевод с болгарского Терджимана Кырымлы