Саша

Милый мой, ты такой красивый, ну зачем же так много этих предательски-громки­х вопросов?
Стоишь на коленях, обхватив бёдра мои руками, и каждое слово твоё упирается в дёсна.
А я даже не плачу, просто молчу, как глупая, мне тебя не обмануть, не обнять, не вылечить.
Милый, ну хватит вопросами, словно иголками, прокалывать эту ткань сердечную мышечную.

Уткнулся лицом мне в ноги худые, и сразу стало так страшно, ведь ты за сегодня не первый.
Но страшнее, кажется то, что роднее и ближе тебя, у меня никого в этом мире дебильном не было.
Целуешь мои колени израненные, просишь ответов, которые бы не оставили на твоём сердце язв.
А я просто пьяной была, и его бельё постельное казалось синее и глубже твоих приевшихся глаз.

И как объяснить, что ложилась не под его руки, а под красивые обещания нежности в вену.
Я правда пыталась тебе звонить, пока он, под музыку осени, раздевал меня медленно и несмело.
Я боюсь, что теперь любая тебе роднее и ближе, вот и стою ещё более обесцвеченная, чем мои волосы.
Я хочу попросить прощения, но молчу дебильная, мне голосовые связки словно переехало поездом.

Ты говоришь, что веришь мне без оглядки, как безумный сжимаешь меня, крича, что это всё объясняется.
«Саш, прости, сделай мне больно, избей меня в мясо, а потом, если хватит сил, умоляю тебя, останься»