Князь Юрий Долгорукий Глава III часть 1

Суздальский князь

Всё ж на киевское место
Силой Всеволод пришёл.
Сын Олега, брата вместо,
Пусть двоюродным он шёл.

Святославичи на троне,
Мономахам ходу нет.
Их враждебность в общем фоне
Выделялась. Не секрет.
 
И вот в бытность Мономаха
В пойме рек Десны, Остёр
В стороне от троп и шляха,
Был построен двор-дублёр.

Так сельцо у этой речки
Под названием Городец
Стало в тихоньком местечке
Местом встреч, как образец.

В двадцати верстах всего-то
И никто почти не знал.
Киев рядом, отчего-то
Мономах это скрывал.

И позднее перед смертью
Сыну Юрию всё сдал.
Как наследник, этой твердью
Он теперь гордиться стал.

Так что в Киеве бывая,
Он всегда здесь ночевал.
И князь суздальский, не зная,
Княжью часть образовал.

Старостой был друг Степашка,
Замечательный кузнец.
Он мечами, как портняжка,
Обрядил весь Городец.

И вот как-то поздней ночью
Старый дед пошёл в дозор.
Колотушкой бил воочью,
Чтобы слышал каждый двор.

Дед – отец того Степашки,
Ничего больше не мог.
Жил Афоний без поблажки
И не ждал, чтоб кто помог.

Делал это бестревожно,
Здесь считай, всю жизнь прожил.
Супостату невозможно,
Чтоб он тайно окружил.
Городец ещё ни разу
Не тревожила беда.
Но беду услышал сразу,
Услыхав шум у пруда.
 
Он привстал в каком-то страхе,
А до этого лежал.
У реки на пыльном шляхе
Шум прошёл и конь заржал.

Сам он в Суздале родился,
Степняков там не видал.
По рассказам тип сложился.
Крик гортанный, как обдал.

Взяв удобней колотушку,
Чтоб сельцо своё поднять.
Получив удар в макушку,
Жизнь ушла к отцам гулять.

Но не спал с ту ночь Степашка,
Мысли лезли от тревог.
Городец для всех букашка
И любой обидеть мог.

Средь лесов и без защиты,
Юрий очень далеко.
Киев рядом, их визиты
Не сулят им ничего.

А для Всеволода стала,
Как заноза Городец.
Рука Юрия достала
До престола, наконец.
Вот за это Долгорукий
Как приставка и пошла.
Хорошо, что не безрукий,
И до наших дней дошла.

Долго ли терпеть занозу
Будет Святослава ветвь?
Чуял староста угрозу,
Как невидимую плеть.

Совершенно не напрасно
Ещё где-то, год назад
Юрий приказал негласно
Обнести стеной посад.

Вырыть ров, да и поглубже,
Сделав лишь один мосток.
Чтобы юг закрыть снаружи
И особенно восток.

Всё доделать не успели,
Слишком мало мужиков.
Тын бревенчатый поспели,
А вот ров лишь на Покров.

Старший сын Степашки Мищка
Весть из Киева привёз:
- «Ох, бузят там, даже лишка,
Нет защиты от угроз.

Половецкие набеги
Князь не может прекратить.
А вот распри, склок побеги
Рост их не остановить».

От раздумий этих тяжких
Оторвал свистящий храп.
Конский топот, как костяшки,
Вдруг рассыпались … Сатрап?!

Мигом выскочил из дома,
Крикнув, походя жене:
- «Забирай детей! Без дрёма
В лес бежите, не к реке».
А кругом горели избы.
- «Меч не взял с собой, лопух» -
Так подумал: «Снова в избу?
Обойдусь!» - вдруг крикнул вслух.

Взял, для скирд годны лишь, вилы
И воткнул кому-то в бок.
Всадник взвыл, как у могилы,
Грохнул наземь и замолк.
 
Понял он: «Их слишком много,
Надо просто уходить.
Уж, какая там подмога,
Лишь бы в плен е угодить»

Вдруг услышал крик Елены …
Охватила злая дрожь
От увиденной им сцены.
- «До утра не доживёшь!» -

Крикнул всаднику, который
На аркан жену поймал.
Рядом сын кричит, как хворый,
Сын Никитка не молчал.

Два прыжка и он у злыдня.
Вилы в горло и насквозь.
Его участь незавидна
И ему отозвалось.

А кругом всё полыхало.
Всюду крик, кромешный ад.
Горе словно хохотало …
Ржание, вопли, … дыма смрад.
Добрались кой-как до леса,
Все в траву упали ниц.
Ночь, а зарева завеса
Словно всполохи зарниц.

И Степашка, словно в коме
Бормотал и повторял:
- «Я виновен! Кто же кроме …
Я ж свой город потерял.

В Городце родном родился,
Здесь в кузнечном деле рос.
Уважения добился,
И детьми к земле прирос.

Что скажу при встрече князю?
Не сумел, не удержал? …
Не прислушался к наказу,
Ров, как надо, не дожал».

Испытали злость, однако,
Городцовских мужиков.
Словно с бешеной собакой
Расправлялись, кто здоров.

Просто голыми руками
Рвали с сёдел прямо в грязь.
Их же саблей убивали
И притом ещё крестясь.

Но неравны были силы.
Кто-то к лесу отошёл.
Ну, многие, могилы
Здесь нашли, куда пришёл.

Лишь к утру ушли бандиты,
Всё что можно разорив.
Были в основном наймиты …
Ужас взял, сообразив.

А пока на пепелище
Увидал, отец лежит.
Воткнут нож за голенище,
Думал, это избежит.
Был убит ударом сзади
Чем-то очень уж тупым.
Так могли не денег ради …
И ответ стал вдруг простым.

И Степашка усомнился:
- «Был ли половцев набег?
Сброд убийц как растворился,
Да и пленных, кстати, нет.

А была у них задача;
Жечь, всё рушить, убивать.
Ну, и грабить, как иначе, …
В разговоры не вступать.

Это были всё наймиты!
Кто их нанял? Не вопрос.
Все заказчики маститы.
Городец им костью врос».

Страшно стало всё, угрюмо …
Даже лес и то притих.
Лишь дома дымят без шума,
После всех неразберих.

Люди стали возвращаться
Кому дал Бог уцелеть.
Что осталось, разобраться,
Схоронить своих, успеть.

Это Всеволод, всё ясно,
Городец велел весь сжечь.
Юрий же узнав негласно,
Сам решил удел сберечь.