***

Тюрьму из хрупкого стекла
И мёртвых шёлковых цветов,
Что за чертой добра и зла,
Я разделить с тобой готов.

В застенках чуждых мне идей,
В тени от взгляда твоего
Мы примем множество смертей,
Создав свой мир из ничего.

О, как же сладостно-смешно
Тебя сквозь ненависть любить!
Мне даже вовсе не грешно
Так непристойно пошутить.

Когда пришло унынье в дом,
Рай стал не тот, и жизнь не та,
Ты зародился кипятком
Чуть-чуть пониже живота.

Ты мой спаситель и палач,
Моё безумие в огне,
Улыбка и кровавый плач,
Мой стон, рождённый в глубине.

Ты обречённое «прошу»
За оглушительным «нельзя».
Ты тот, кого в душе ношу,
Но кто пока не часть меня.

Ты сладкой болью проникал,
Вспахав металлом плоти твердь,
Ты жив, но жизнью мне не стал,
Так помоги хоть умереть.

Твой дух – во мне, твоя печать
Вкруг шеи, по узорам вен.
Прости, я не могу молчать.
Ты проклят и благословен.

Взял в плен и охватил кольцом
В стенах порка и огня.
Тебе не нравится лицо?
Тогда сними его с меня!

Примеришь? Нет? Тебе пойдёт,
Хоть будет тяжело носить.
Когда любовь тебя грызёт,
Поверь, не так уж просто жить.

Украдкой смотришь на меня
От губ и вниз по животу.
Охотно покажу себя:
Читай по шрамам красоту.

Не та улыбка? Извини:
Я по-другому не привык.
За речи дерзкие мои
Быть может, вырвешь мне язык?

Хотя он мог бы послужить.
А впрочем, что там говорить…
Ты для себя не сможешь жить,
Пока Хозяин не велит.

Посмеешь взять чужой пожар?
Чужие струны разорвать?
Я здесь, как драгоценный дар,
Готовый приторно страдать.

Среди железа и тоски,
Под образами всех святых
Зажми меня в свои тиски,
Так, чтобы голос мой затих.

Сожги в расплавленном свинце,
Вдохни отравленный эфир,
Начало обрети в конце,
Убей мой нездоровый мир!

Наполни пламенем уста,
Пролейся лавой, как дождём.
Ведь смерть не так уж и чиста,
А мы с тобой не раз умрём.

Мой рваный крик… Пусть эта боль
На пьедестал нас возведёт.
Во рту – кровавых вздохов соль,
А на запястьях – жаркий лёд.

Последний воздуха глоток,
Когда уже пространства нет,
Когда ты нежен и жесток,
Из боли возрождая свет.