***

Л А Б И Р И Н Т


    По ночам он сходил с ума. Когда солнце садилось за горизонт - ему становилось по-настоящему худо.
    Страшно.
     Жутко.
     С наступающей темнотой угасала всякая надежда на продолжение жизни. Сон, словно маленькая смерть, сторожил его у порога.
  «Сколько времени мы тратим на сон, думал он не раз,- полжизни, почти полжизни. В этом нереальном мире -  свои правила игры. Своя жизнь. Умирая здесь, начинаешь свое существование там -  в потустороннем мире сновидений».
    Сон когтистыми лапами схватил за плечи и повалил на кровать, огромным животным навалился на грудь, давя всей массой на тело и погружая  его в бездну. Вернется ли он оттуда? Никто не знает. Никто. Ни он сам, ни окружающие. Никто.
     И вот он уже бежит  по  бесконечному лабиринту подземелья. 
     В который раз, обливаясь потом, теряя дыхание, в рваной одежде, с изодранными в кровь руками и ногами. У лабиринта снова не было выхода.  Бесконечный бег не приводил  к какому- либо  результату. Не было видно никакого намека на освобождение из плена.
     Свет не брезжил в конце тоннеля.
     Становилось все жарче, воздуха  не хватало все больше, силы оставляли его окончательно. Он падал на мокрые, холодные камни, и к нему тут же со всех сторон начинали слетаться, сползаться разные мерзкие твари: пауки-черные и мохнатые, невероятных размеров; ящерицы и змеи - причудливых и пугающих окрасок; летучие мыши – оскалившиеся в похотливой улыбке, жаждущие крови, его крови.
       Он начинал отбиваться от подступившего воинства тьмы. Но силы были явно неравными. Тем более что  сковавший его сон не давал реально пошевелить ни рукой, ни ногой. Движения получались вялыми, замедленными, или не получались вообще.
    Сердце бешено билось, когда он вскочил на кровати, вырвавшись из запутавшихся простыней и одеял. Долго курил на кухне. Долго не мог заснуть.
     Неудачи преследовали его в последнее  время.
    В последние лет двадцать, наверное. А может и больше, может и меньше. Может, это все ему только казалось. Но этот сон постоянно преследовал его.
     Специалист по сну объяснил навязчивый кошмар нереализованной реальностью.
    «Сумеете добиться в жизни того, что вы хотели, или хотя бы сумеете достигнуть равновесия  духа - найти себя, оставаться собой - человеком - кошмар уйдет - вы выйдете к свету».
       Ему постоянно чего-то не хватало в жизни. Все было не так, не по его все происходило вокруг. Неудовлетворенность жизнью, раздражительность, злоба подтачивали его здоровье. Он все меньше улыбался, все больше грустил, задумывался, все меньше говорил - больше молчал. Глаза его запали, волосы покрылись сеткой седины, кожа высохла, сморщилась.
     Наступала ночь. Его кошмар и мученье.
     Снова он бежал по лабиринту, снова падал, и его со всех сторон облепляли  гады. Снова он пытался бороться с ними.
    В этот раз у него ничего не вышло. Ничего. Он даже не сумел проснуться.
     Наутро его тело - скрюченное, запутавшееся в простынях и одеялах, со страшной гримасой, исказившей его лицо до неузнаваемости, обнаружил пришедший проведать его брат.
       Через два дня его похоронили.
       За время, прошедшее со времени смерти до похорон, лицо его разгладилось, на лице появилась что-то подобное улыбке.
     Наверное, он достиг внутренней гармонии.
     Теперь кошмары ему были уже не страшны.