Там, где качаются колосья пшеницы

Там, где качаются колосья пшеницы,
Дом на закате и мне он снится.
В нем простота, лишь уют и тепло,
Тот, кто живет здесь, смотрит в мир тяжело.

Там, чуть поодаль, веранда и кресла,
Калитка качается с качелями вместе.
Та, что жила здесь, любила просторы;
Бегать, резвиться… Теперь не выходит.

Окна со ставнями открыты всегда,
Но лучи света, не заходят сюда.
Раньше врывались, спешили будить;
Соню, что спала и любила так, жить.

Запахи ветру, уступили права;
Он как уборщик их вымел с двора.
Кухня пуста, все стоит как привычно,
Еще так недавно, кипело все необычно.

Но не заходит, ни он, ни она;
Страх ощущать, захватил навсегда.
Там, где в губах сладость он собирал,
Она не услышит, как он телом дышал.

Там, где кустариник колюч, и дорога;
Он ее нес, на руках, на восходе.
Дальше по травке, босыми ногами;
Упрямо бежала, а он догонял ее. 

Сейчас они вместе, на том же пути;
Все позабыто и лень им идти.
Ноги отвыкли от привычной обувки,
Он не касается их, она не хочет с ним, в руки.

Там, где звеня, ручьи льются в одно,
Много воды из жизни их, утекло.
Там водопад, они были близки;
Только два тела, обнаженной души.

В этих места, они снова пришли;
Птиц не услышать, не журчат потоки реки.
Стоя лишь смотрят, боясь замочить;
Ноги на береге, чтоб не вспомнить их жизнь.

Там, где дышали, возвращаясь домой;
На дереве ветви, сидели в обнимку порой.
Звезды считали, мечтали, смотря:
Полет белой бабочки и песню сверчка.

На дереве пусто, качели склонились;
Здесь мальчиком он, она девчонкой резвилась.
Проходят, не видя- калитка и дом;
Ужин без запаха, кино ни о чем.

Свет лунный бьется, не спится ему;
Она обняла, взяв руку, в свою.
На ушко: Спокойно, тебе приснился кошмар.
Ты книг начитался, ты просто устал.

Там, где качается Луна в облаках.
Сон твой прекрасен, как поцелуй мой с утра.
Там, где вселенную мы обрели,
Колосья качаются, всему вопреки.