Князь Юрий Долгорукий Глава II часть 1

Первые шаги

Дочь Аепы умирала,
Мономаха верный тесть.
Сыновей к себе позвала,
Как-никак, а повод есть.

Старший сын, любимый Юрий,
Князем в Суздале служил.
Юный князь, ещё без дури …
Раз князь, значит заслужил.

А второй Андрей – мальчишка
И всего-то третий год.
Очень ласковый глупышка,
Просто солнечный восход.

Стать женою Мономаха
Для Ефимии был шок.
Хан Аепа, сын Аллаха,
Веру ей сменить помог.

У него жена пропала
В Палестине, Бог прибрал.
Вот второй женой и стала,
Половчанка, но желал …
А сейчас лежит в постели,
Смотрит грустно в потолок.
Голы - то не улетели …
Не туда рок поволок.

В тёмной ложнице так тихо,
Что священник, он читал,
Был похож порой на психа,
Потому что причитал.

Пахло ладаном и смертью …
Вид зарёванных девиц
Рисовал, как круговертью,
Всю бессмысленность их лиц.

Не хотела она смерти
И боялась даже спать.
Но везде лишь только черти,
Значит время умирать.

Перед самой дверью Юрий
Братца малого прижал:
- «Не скули, как перед бурей,
Знай, её Господь позвал».

И зашли, .. она смотрела …
Так способна только мать.
Их под сердцем она грела …
И вот так судьбе отдать?

- «Подойдите, … не смотрите,
Что такая я теперь» -
Прошептала: « Так живите.
Двое вас. Друг другу верь.

Братья ваши ненадёжны,
Лишь Мстислав не бросит вас.
Если распри и возможны,
То, наверное, без нас.

Юра, ты держись Мстислава,
Он же новгородский князь.
И отцу добавил славу,
Кстати вовсе не стыдясь».
Губы что-то прохрипели,
Не осталось больше сил.
Лишь глаза на них смотрели,
А потом и взгляд застыл.

И Андрей, прижавшись к брату,
Не заплакал, а завыл.
Он почувствовал утрату,
Юрий еле рот закрыл.

Время лечит, это правда,
Братья стали привыкать.
Где-то может и бравада,
Приходилось совладать.

И однажды сообщили,
Хан Боняк и Шарукан
Снова подлость совершили,
Вторглись в земли киевлян.

И опять грабёж, погромы …
Угоняют даже скот.
Все повадки их знакомы …
Вот тогда был собран сход.

Все князья, кто был поближе,
Заявились, как один.
Юрий прибыл  тоже иже
С ними был вполне сравним.

Объяснив всем положение,
Юру взял под локоток:
- «Твоё первое сражение.
Не боишься? Как, сынок?»

- «За  меня не беспокойся,
Мне ж уже шестнадцать лет.
Сам когда начал? Откройся …»
И раздался смех в ответ.

С ним пришла его дружина.
Не ахти, … под каждым конь.
Оценил князь суть почина,
Сам любил огонь погонь.
А Андрей все дни крутился
Возле брата, … так скучал …
Но и брат не открестился
И конечно привечал.

- «Мы друг с другом будем вместе …»
- «Но меня же не беру-у-ут!»
- «Не о том я! Я о чести …
Чувства наши не умрут!»

- «Я тогда с тобой согласен
И клянусь тебя любить».
Был такой союз не гласен,
Но никто не смог забыть.
 
Речка Сула, как преграда
Будет, так решил Боняк.
Берег низкий, как награда,
Торф, ивовый молодняк.

Понт с разведкой доложили,
Где им половцев искать.
Те пожитки разложили,
Посчитав, их не достать.

Мономах же нарушая
Все привычки и уклад,
Войны вёл всегда решая
Делать всё на свой же лад.
И сейчас, буквально с марша,
Приказал: «Утра не ждать!
А форсировать, там наша
Цель победу одержать.

И кричать, как можно громче,
Пусть решат, что здесь вся Русь.
В целом это будет ёмче …
А Боняком сам займусь».

Получилось гениально,
Юрий громче всех кричал.
Рать никто не ждал реально,
Их дозор и тот молчал.

А стреноженные кони
Так и прыгали козлом.
А пешком и от погони? …
Способ явно незнаком.

И лавина в ряске, в тине
Залетела прямо в стан.
С криком, слышным всей низине,
Словно резаный кабан …

Разметая всё, что было,
Стали просто всё крушить.
То, что силой раньше слыло,
Превратилось просто в пшик.

Люди падали снопами,
Не успев даже понять.
Кто с осокой за ушами
Их покой решил отнять.

Юрий первым перебрался,
Хоть отец и запретил.
Юный князь, как дьявол, дрался,
Кровью всё себе залил.

И направо, и налево
Меч рубил всех, кто бежал.
Что стрела влетит во чрево,
В тот миг не соображал.
Этой сечью опьянённый
Даже рать всю обошёл.
Мономах осведомлённый
Хоть с трудом, но всё ж нашёл.

- «Значит, не было наказа? …
Почему ты бросил рать?
Ратник должен видеть князя,
А ты бросился бежать?»

- «Но, отец, я с ними бился …»
- «Нет, сын мой, ты убивал.
Кто из них хоть защитился?»
- «Я ему и не давал».

- «Ладно, всё обсудим после,
А пока иди к своим.
Вон они у речки возле
И не хвастай шибко им.

А вообще я поздравляю!
Жив остался обормот.
И в дальнейшем пожелаю
Слушать старших. Так-то вот».

Хан Боняк увидя это,
Сразу понял: «Проиграл!»
И опять, и без совета
Мономах переиграл.

Он ушёл без промедления,
Но погиб его брат Таз.
С Шаруканом осложнения,
Он ввязался в бой как раз.

Пол-орды в той сечи пали,
Шарукан остался жив.
Так его и не догнали,
А вернуться был мотив.

Юрий был смущён беседой,
Мономах шёл удручён.
Недоволен был победой,
Но вниманием награждён.
Киевляне ликовали …
Все живые, враг разбит…
А трофеями едва ли
Чуть не каждый двор забит.

На коленях у иконы
Мономах стоял, шептал:
- «Господи, ты слышишь стоны?
Я молю, чтоб разум дал.

Помоги объединиться,
Чтоб не шёл на брата брат.
Буду каждый день молиться …
В чём народ-то виноват?»

Юрий слышал всю молитву.
Он потом уже спросил:
- «Мы же выиграли битву.
Разве мало было сил?

Только Всеволода дети …
У тебя что? Братьев нет?»
- «Нет родных на этом свете,
Двоюродников букет.

Из сынов пока вас двое
Могут меч держать в руках.
Где Мстислав? Держу в покое.
Новгородцы – цвет в войсках.

Ханов мы не победили,
Я их всех перехитрил.
Они силу сохранили,
Так что жди, всё впереди.

Мы сильны, когда едины,
Порознь всех нас перебьют.
Здесь нет даже середины,
Повелось, что слабых бьют».

Эта мысль запала в душу,
Юрий долго размышлял,
Не показывать, что трушу,
Но чтоб внешний вид влиял.