На моём веку... Форс-мажорная элегия

                …И будешь ужасом, притчею
                и посмешищем у всех народов. 
                (Второзаконие 28:37)

               
                ПРЕЛЮДИЯ   

Я никогда не бил челом у Трона
И никогда тот Трон не признавал,
Который был хранителем Закона,
Но Молохом все души прессовал!

И восходил в сиянье фарисейства,               
Как дьявол, совесть русскую затмив,
И на щите нёс совесть как злодейство, –
Сто беспределов сразу породив!

А со щитом повсюду шёл провитязь:
Под витязя одетый сатана, –
И прогибалось множество правительств!
И прогибалась ветками Страна!

И прогибались веточками души,
Кто не прогнулся – спишут с корабля!
И под дуду боярского кликуши
Неслась на рифы Русская Земля!               

И, как балласт отжившего век груза,
Бултыхнулась за борт скалой мораль,
А из пучины вылезла медуза, –
Как новая от Молоха медаль!


Но наши души робко промолчали:
Как будто Божьей искры нету в них?!
О, как же быстро смыло со скрижали
Завет библейский и библейский стих!

И смыло не пророчеством великим
И не дождями в сорок сороков, –
А богоборцем в сущности безликим,
Но возведённым в сонмище богов.

И где всё то, чему учил Всеведый,
Как Берегиню, нам, вручив скрижаль,
С которою сверяли наши деды
И радости, и горькую печаль?!               

И почему полпреды беззаконья
И Януса двуликий силуэт
Третируют опять Второзаконье –   
И весь моральный кодекс светлых лет?!
               
И нам милей червонцы, а не души?
И мы добром лишь в Ад мостим мосты?
И милость к падшим с каждым веком глуше?
И все сердца, как звук пустой, пусты?
               
О, души – души! Что же это с нами?!
Ну, как мы русский дух не сберегли?! –
Взращённый и Всевышним, и веками,
Где наши души к праведности шли!               
               
               
Взлелеянные бережно отцами
На пашне! на делянке! на лугу! –
Политые великими годами,
Которые забыть я не могу! 
Ведь наши души корнем уходили
И к Богу, и к Крещению Руси,
Когда у Бога мы не мёд просили,
А умоляли: Боже, Русь спаси!!

И дай нам Бог, чтоб древнее, святое
Мы сквозь все частоколы пронесли!               
И осознали вещее, простое,
Что чернозёмы – золото земли!
               
И чтобы всё, что нам взрастили руки, –
Как души, не пришлось однажды сдать!
И чтобы самых дальних внуков внуки
Былое чтили – Божью благодать!

И никогда тот Трон не признавали,
Который был хранителем всех тех,
Кто громогласно нам провозглашали
Вершить успехи через скрытый грех!    

И если в самой сути разобраться,
Что новое и старое несёт, –
Быть может, не дадим душе взорваться,
В бесовский угодив бесоворот?! 
               
   СТАРЫЕ ДОСКИ
               
                1.
               
Старые доски, как старые люди,
Тихо на сотке лежат:
Гладкость доски не вспоёт, не разбудит
Новый рассвет иль закат.

Разве, что я по доске этой грустно
Пальцем руки проведу,
Чтоб накатились высокие чувства
Мне самому на беду.

Только беда мне ведь тоже отрада,
Бед и дождей не боюсь:
Хмарь, как и орден, большая награда,
Если ей делится Русь!

Досочка к досочке – кладь у забора:
Всё, как тогда, в аккурат,
Только бедняжки давно хуже сора:
Вывезти – куча затрат.

Но и затраты не главное дело,
Глубже и тоньше здесь суть, –
Старой дорогою сердце задело:
Доски – как в прошлое путь!               

Да и сроднился я с ними за годы
Всей своей певчей тоской:
С досками старой российской породы!
С каждой унылой доской!       

С каждой дощечкой – простой и отдельной,
Лёгкой, мирской, именной, –
 Будто бы девы сошлись на сочельник,
 Нам бесконечно родной.

Словно и ты с ними смотришь оттуда,
Где чистота и тепло:
Ох, как раскинулась вдаль амплитуда
Между «цветёт» и «цвело»!!

Хоть и дощечки, а все королевы!
Только, увы, под замком:
Будто бы песен забытых напевы,
Что нам не спеть целиком?!

Будто у каждой глубинные глазки,
Полные слёз и мольбы:
Были мы сплошь все анютины глазки –      
Стали рабыни судьбы?!
               
Каждая смотрит с немой укоризной,
Словно живая душа:
Стала я боль для родимой Отчизны, –
А ведь была хороша!   

                2.               

В колкостях вся до нутра древесина 
Некогда чистой доски,
Мнилось: почти золотая перина, –
Нынче зубцов косяки.
               
А, где белели загадочно тайны, –
Сеточка грустных морщин:
Пусть не последних, но всё-таки крайних,               
Явных один на один.
               
Но весь рисунок почти, как и прежний
(Словно и нет груза лет!), –
Чёткий, красивый, добротный и нежный,
Впрямь молодой раритет!
            
 Только уму не приемлема цифра
 Уймы прошедших годков:
 Самого крупного в прописи шрифта –
 Возраста вдов и богов.

 Как? почему? и зачем так мгновенно?!
 Глаз не успел мой моргнуть!
 Всё здесь казалось тихонько, нетленно, –   
 А навалилось как жуть!!
               
И обострилась, как колкость, реальность, 
Как переменчивый мир:
Может быть, это такая ментальность:
Рвать и латать наш мундир?!

Но я ладошки назад не отдёрну:
Тянет и тянет к доске, –
Будто к колючему старому тёрну
С горстью плодов на руке.

Там, где надломы, шипы как у розы, –
Аж взбубубенилась кровь!
Только шипы здесь совсем не занозы:
Всех так пронзает любовь!
               
Помнят прожилки и помнят все вены,
Как на заре выходил,
Будто Венера из моря и пены,
Чистый и белый распил.
            
Срезы сучков оживали, светились
Пляжам янтарным под стать, –
Как они, юные, сразу влюбились:
Надо ль сейчас вспоминать?!

Надо! И надо! Ведь старые доски –
Это щемящий распил!
Те же не сжатые в поле полоски, 
Кем-то лишённые сил.

                3.
               
Сколы доски лишь местами трухлявы,
Плесенной зелени нет!
Будто бесславье на розовой славе
Первый оставила след!   
               
Тот, не осознанный нами до срока
В вихрях сплошной новизны, –
Словно ударило рыночным током
Сразу верхи и низы!

Словно блаженство и зло поменялись,
Как у Земли полюса!
Ядом бесовским сердца напитались
И унесли голоса!   

И перевёртыши вылезли разом:
Деньги пили и давай!               
 И утонула рабочая фраза:
 Праздник Труда – Первомай!

 Красное знамя – пустая поклажа,
 Серп, как и молот, – в обоз.
 И для буржуев смешная пропажа:
 В праведный мир паровоз.

 И как в прострации наше сознанье:
 Всюду туман да туман!               
 Как в лабиринте пустые шатанья:
 Все повороты обман!               
               
 Нет ни идеи, ни мысли, ни цели –
 Сплошь вопиющая речь,
 Словно мы все на плечах карусели,
 Где лишь аминь без предтеч!

И где слизнуло, как степь суховеем, –
Совесть, свободу и ум,
И ничего мы теперь не умеем:
Судьбы вершит толстосум.

                4.
               
Родина!.. Родина!.. и – государство
В разных ютятся концах:
Кресло и конь – по цене за полцарства?! 
Родина – свято в сердцах!!

Родина – свято!.. И русским едина:
Как Божья Троица нам,
Где боголюбных деяний вершина –
В Небо распахнутый Храм!

Родина  – это как весть благовеста,
Будто глубинный псалтырь,
Словно заветное тихое место,
Но необъятное вширь!               

Родина русским как крест и молитва,
Божья вода из ковша!
Русское поле и щедрая жнитва,
Роща, лесок и душа!               

Родина русским как полюшко брани, –
Если вдруг враг у ворот!
Родина в дальнем и горьком изгнанье
Нас непременно спасёт!

Родина русским – глобально и лично!
Родина – Матушка всем!!
Родина, как и сознанье, первична!
И никакой не тандем!

И не венчанье на Трон и на Царство!
Родина – это как честь!
И не страшны нам любые мытарства,
Коль у нас Родина есть!               
               
Родина русским как русская песня:
Песню вовек не отнять! –
Душу излечит как старый кудесник
И повернёт горе вспять!               

Родина русским как красное детство:
Сирое или как свет, –
Только его многоликое действо
В памяти множества лет!

Родины нету ни хуже, ни лучше, –
Сколько годков ни живи!
Родина – это святое созвучье,
Равное Божьей любви!

Родина русским как Божие слово:
Словно божественный лик,
Что по-над сводами отчего крова
В наш День рожденья возник!   

                5.
               
Только ведь Родина в красном и в белом
Красным и белым одна?!
Разве о счастье ты их не радела?!
Горе не пила до дна?!

Разве на красных и белых делила
Красную Белую Русь?!
Красное мило и белое мило,
Словно как радость и грусть!
               
Словно как русская красная сказка,
Милая нынче и встарь,
Красное белое – снежная ласка
В белый волшебный январь.

Красное белое – дивное лето,
Так долгожданное нам,
Краски оконного яркого света               
Вспышками солнечных рам.

Красное белое – кудри сирени
Прямо под нашим окном,
Красное – это росы ощущенье,
Коли идёшь босиком!               

Красное солнце и Белое море,
Красная белая гроздь,
Красная крынка на белом заборе, –
Вроде, и вместе и врозь?!

Красная книга и белая строчка,
Красный, но белый как мел,
Красная ночка и белая ночка,
Красный и белый удел.

Красная девица – значит красива:
В голову – ласкою кровь!
Белое солнце – вся белая нива!!
С зорькой всё красное вновь!!
Красное поле и белое поле,
Красный и белый песок,
Красная доля и белая доля,
Красный и белый висок.

Красные вихри и белые хаты,
Красный и белый злой рок,
Красные даты и белые даты,
Красный и белый курок.               

А государство – холодное слово:
Словно колючистый лёд! –
И все законы для сердца оковы?!
Прерван бездарно полёт?!
               
                6.
               
И что тогда: раздвоенье натуры –
Новый всеобщий закон?!
И во главе роковой диктатуры 
То работяга, то Трон?!

И все приватные левые маски
С правой моралью двойной
Только лишь новые прежние связки
С властью всё той же шальной?!
               
Как это можно? И как это сталось?
Сердце нельзя пополам!
А как прекрасно вся жизнь начиналась:
Каждому жизнь – по делам!

Каждый был флаг на орбите Вселенной!
Каждый во всех и в себе!   
С верой большой и во всём неизменной               
В личной, но общей судьбе!

Верно – не верно? А верное было:
Яростный доблестный труд:
Каждому счастье звездою светило!
Каждый и был как статут!

Помнят, как мысли, двужильные доски   
Старый советский расклад,
Где в перекур на крыльце папироски –
Были оркестр и парад!

После – рубанок и тихо, и звонко
Весь раскудрявит верстак:
Было действительно это спросонков?
Иль недействительно так?               
    
Старые доски ветшают, ветшают…
В щелях снуют муравьи, –               
Видно, околицы так вымирают,
Коль не поют соловьи.

                7.

Можно оспорить: закат или зори?
В цвет иль не в цвет свет эпох?
Доски на радость иль доски на горе?
Выбор хорош или плох?   

Впрочем, закат иль заря – безразлично
Доскам, лежащим в пыли:
Что там за игры с элитой столичной,
Коли мы стали нули?!

И где законы иного покроя:
Логики нет и следа!
Наше народное – это чужое?!
Наши победы – беда?!

Качества нет! и количества нету!               
Нет и единства борьбы! –
И все раздвоены словно валеты!
Как у верблюда горбы!

Или людей и вещей раздвоенье –
Это сакральный канон?
И раздвоенье и есть очищенье
Сразу обеих сторон?!

Или иное сакральное скрыто
В вихрях вселенской пыли:
Будет раздвоенность разума смыта
В час аритмии Земли?!

Летопись жизни казалось бы вечной
Сдует – как листья с осин! –
И разлетится, как эхо, Путь Млечный
Сколками грешных картин. 

И вся Вселенная враз содрогнётся,      
Будто грехи – аммонал!
Но, когда Небо в сто молний взорвётся,
оздно кричать нам аврал!

                8.
               
И  конец света – библейская точка?!
Звёзд и грехов ледоход
Больше не сдержит дверная цепочка, –
И нас швырнёт всех в расход?!

Грешных, безгрешных и старые доски
Звёздный ударит поток! –
И все грехи, как веков отголоски,
Вилами врежутся в бок!!

И, низвергаясь, как хаос, в пучину –
Души назад не всплывут?
И, коль всё Небо упало в стремнину,
Неотвратим Страшный Суд?!

И только шаг – и ужасные звери! 
Всполохи чёрных огней!
Если мы в Библию сердцем не верим,
Что ж апеллируем к ней?!

И апокалипсис – это сам дьявол?!
Или мы сами как зверь?!
И коль хотели мы жить против правил,
Сами предтеча потерь?!

Или молитвы великое слово,
Словно как Божия Мать,
Вскинет над нами сиянье Покрова
И не позволит пропасть?!               

Старые доски, готовые к сплотке, –
Словно посланцы судьбы:
 Сами сойдутся в надёжные лодки?!
 Или сойдутся в гробы?!

Старые доски – все женского рода –
Значит мудрей и добрей:
Может, глубинная досок природа
мерч отведёт от дверей?!

Чистые души, как доски, сомкнутся
Выплеском светлых надежд?!
Это лишь сон? и нам надо встряхнуться?!
Или мы племя невежд?!
      
И апокалипсис – символ? и только?!
Но, век живя и греша,
Мы все бессмертны, но ровно на столько,
Сколько бессмертна душа?!             

А все новейшие старые взгляды –
Это абсурд и конфликт?!
Пусть свет прожектора ярче лампады, –
Но совершенно безлик!!      

                9.
               
Новое – новое: лишь наважденье, –
В буднях не сразу поймёшь,
А отрицанья – второе рожденье:
Только красивая ложь!

Новое старое, как наизнанку
Речи и дело верхов,               
Ставит высокую хитрую планку, –
Но не добра, а грехов.

Новое в старом, как суть ретроградства,
Где одинаков исход:
Коли затмит идеалы богатство,
Все идеалы не в счёт.

Старое в новом, как будто витийство
Самых высоких верхов,
Где без дуэли всё тоже убийство
Лучших поэм и стихов.
    
Старое новое – как недоноски,
Не донесли – значит, нет!
Только лишь самые старые доски,
Может, озвучат ответ.

Старое – старое: как мирозданья,
Словно словесности суть, 
Как сердцевина любого познанья,
Где начинался наш путь!

А кто расселся картинно и чинно
Катаньем или мытьём:
Ну, а причём тут в траве древесина?
Новая Дума причём?

Старые доски – как ясность рассвета, –
Нам ли знакомый симптом?!
Но не напишут о досках Декрета –
Пусть в заключительный том?!   

Старые доски никто не разбудит:
Век прозябать в стороне,
Будто ненужные лишние люди
В нужной их духу Стране?               
               
                ПОСЛЕДНИЙ АККОРД               
               
А притчи что боярской сытой своре:
Минувших лет ненужная строка?    
Опасные имперские задворья?
Скрижалей в пыль разбитая доска?

Досадные глубокие занозы?
Стихов и песен дерзкие слова?
Смешливые нелепые курьёзы?
Забавных игр потешная молва?
               
Назойливые в полдень знойный мухи?
Занудливые писки комаров?
По дальним сёлам бабы – повитухи?
Навоз из-под неряшливых коров?

И из кареты плохенькие избы,
Которые коробят лишь пейзаж?
Как россказни? Как дамские капризы?
Как заунывной пьесы персонаж?

А коли притчи всё-таки достали,            
То, как дождливость с Неба, притчи – вон!
И на скрижали, что века питали,
Нацелится юдолью легион!

И, как скрижали, канут в Лету годы,
Где разум жил, и где ценилась честь?! –
Да, у природы нет плохой погоды!
Но у Страны плохая осень есть!!

И осень, знаю, можно перекрасить:
И краски есть, и жёлтый есть металл, –
И всё равно тихонько на Парнасе
Элегию не подменить на мадригал!

Как и не скрыть слова бурлацкой песни,
Её простой бесхитростный мотив, –
И как сатрап не силится – хоть тресни –
Все мадригалы всё же примитив!

А стон бурлацкий горького столетья
Любую лесть нутром переживёт:               
И не нужны нам громы междометий!
И нам не нужен к Трону поворот!

И тихое бывает громче грома,
И громкое уйдёт бесследно в тишь, –
Так все воззванья сплошь на стенах дома
Сойдут на нет обрывками афиш!

А притчи, как посланцы Божьей мысли,
Несчётно разлетелись по Руси!
И их теперь уже не перечислить,
Хоть всех пророков сразу загрузи!
               
О притчи! Притчи! Притча во языцех!
Кто только вас из книг не выгонял?!
Но жили вы всегда в конкретных лицах,
Которые нам были идеал!

И притчу разве взвесить на Вселенских,
Иль на земных обыденных весах?!               
Ведь притча – это дух Богоявленский!
И яркий свет несущим свет впотьмах!

И притча несравнима средь созвездий,
И притча долгожитель среди звёзд!
И притча как стихов библейских гнездень,
И как стихов святых апофеоз!

               
И в притчах добрый дух посеян густо,
И притча нам как наш молитвослов,
Который возвышает наши чувства
Великой сутью православных слов!               

Где все слова прозрачны перед Богом,
Где каждый созерцает жизни нить,
Но не штрихом, а точечным итогом,
Который ещё в силах изменить!   

И притча есть великая дорога – 
К извечному блаженству полоса,
И всех святых последняя вспомога!
И нам святая вешка в Небеса!   
               
Какая книга с притчами сравнима?
Какой весомей притчи фолиант?               
Пусть Божья притча, как душа, ранима,
Но только притча милости гарант!

И притча нам как русский кодекс чести,
Как душ полёт из светлой старины,
Как прадеда нательный скромный крестик,
Как оселок для совести Страны!

И что-то есть в элегии от притчи –
Неуловимо вещее, как грусть:          
Как будто через век в другом обличье
Душа вернулась в стонущую Русь?

                Сентябрь 2016 г.
                Москва – Переславль-Залесский