К себе

Под кожным свитером скелеты щурятся и чаще движутся; и мне с бессонницей, с капризной барышней, всё проще дышится, но от желания отбиться лапками от одиночества у горла пиками вылазит чёрное и долгосрочное. Да не топиться бы в дурном томлении, не жить апатией, да не стремиться бы хоть на мгновение прощать Создателя за то, что верится кому-то в искренность, кому-то в правила.Всё перекружится да перемелется. Переисправится.
Что, не получится? Да мне же ровненько плевать на множество. Привет, отчаяние, привет, ничтожество, самоубожество. Кресты расплавятся и лягут плавненько да пентаграммами. Что, раскрасавица, куда ж ты вляпалась в своих метаниях? Не будь наивною, опять не сложится, опять не втянешься. Почто так мучишься, что не получится, когда понятно всё с начала явственно и чёрно-беленько, и даже схемками, что не построить здесь глаза счастливые. Глаза бесценные. И искуплением, столь показательным, тут не отмажешься, когда в сомнениях - уродствах совести - забавно катишься да по наклонной всё и как по маслицу (приветик Аннушке). Разок попробовав, не остановишься, не наиграешься. И черепа теперь похвально скалятся  тебе, родимая.Да прекращай уже себя допрашивать, к чему родилась ты; за что мерещятся одни стяжания и думы низшие. Пусть рты безгубые согреют пламенем тебя, погибшая.