Память уснуть не даёт. 46

          ПУТЬ В  НАУКУ

       Осматривая далёкое прошлое, я поражаюсь, как я успевал делать практически одновременно не два, а гораздо больше дел. Это учёба /ведь я должен был учиться только на Отлично/, спорт, с его постоянными выездами из города, работа секретарём комсомольской организации института \ а работа действительно была\, участие в самодеятельности, и наконец, со второго курса занятия наукой. И, естественно личная жизнь, знакомства и встречи, флирт и хоть и редкие, но студенческие вечеринки. Наверно потому, что всё это было мне интересно. А в сутках так много времени, аж, 24 часа.
      А к науке я должен был придти обязательно. Туда звали меня гены. Мой дедушка был учёным с мировым именем в области энтомологии. Подробно от нём будет ещё впереди. А у меня всё начиналось так. На втором курсе у нас начался курс Физиологии человека. Лекции нам читал заведующей кафедрой Профессор  Александр Давыдович Бернштейн. Фамилия в научном мире достаточно распространённая. Это был представитель "серой" прослойки интеллигенции, а проще,человек сосланный сталинским режимом из центра, и отлучённый от большой науки, на далёкую периферию.
До ссылки он работал сотрудником в лаборатории Павлова, сделанного потом фетишом медицинской науки.
      Бернштейн был членом Академии наук СССР, академиком Лондонской, шведской, Берлинской академий. Кроме чистой науки \а он специалист в области сердечной деятельности\ он обладал грандиозными педагогическими способностями. Им  было подготовлено 39 Докторов Наук. А в те времена каждая докторская диссертация была
абсолютно новым словом в своей области. Он был уже не молод, ему было явно за 70.
       Вот такой человек оказался на кафедре перед нами, студента института физкультуры, большинство из которых совершенно не могло понять не только саму физиологию, но и вообще зачем нам эта галиматья. Удивительным было и то, что в аудитории был установлен ряд дополнительных столов, за которыми сидели очень солидные люди. Как оказалось учёные и академики Казахской академии наук в области медицины. Они пришли за свежим и оригинальным словом. И Бернштейн начал лекцию. Но он читал её не нам - студентам, не этим академикам, он читал её самому себе,
вспоминая глубинные проблемы и с кем-то споря. Читал живо, темпераментно. И я с первых его слов буквально влюбился в него.
      В институте при каждой кафедре были предметные кружки. И я тут же записался в кружок физиологии. Нас было всего 3 человека. Но преподаватели как и сам Бернштейн относились к нам как к младшим коллегам. Я с какой-то яростью впитывал в себя всё новое и интересное. И естественно профессор это заметил. И стал незаметно для меня подкидывать определённые задания, для чего я узнал намного позже. Задания постепенно усложнялись и превратились в цепь приобретения различных навыков. В том числе и чтения специальной научной литературы. Так продолжалось все три года до окончания института, и имело неожиданный конец.
Я получил приглашение от шефа стать преподавателем его кафедры, законно, по распределению. Надо сказать, что к этому времени наши отношения стали дружескими и доверительными.
      И вот,  первое сентября 1955 года. Я полноценный член очень дружной команды физиологов, во главе с Бернштейном.

           \ продолжение следует\

       4 ноября 2017