Клинок

Память ластится сотней точеных жал.
      Я стою и считаю до ста пяти.
      Как смогла я к себе подпустить кинжал?
      Так смогу и сейчас уйти.

      Темна проседь в висках, да и сталь острей. Точат ножны клинок. Острие — покой. Если выждать всю зиму — считай быстрей, если холодно станет, то ты живой.
Говорили: «веками куется сталь, если в воду пустить, то и на войну». Я стою и считаю в уме до ста, только все равно никак не пойму: почему, если память, то так больней, почему, если стужа, то замело?
      Зима ходит по кругу и я за ней.
      Колесница судьбы стоит за углом.

      Я не помню ни азбук, ни прочих букв. От багрянца погоста и на Восток сталь упрямо хранит тепло моих рук. До чего же хороший клинок.
В спину силится вьюга, впереди сто дорог. Счет доходит до ста сорока пяти. Рядом пляшет зима. Я не знаю куда меня завел Бог и куда мне с клинком идти. Затянулась зима — ей прожить еще сотню лет, рисовать на окне мою жизнь за прошедший год.
      Колесница судьбы не продвинулась ни на метр,
её всадник замёрз,

но кого-то смиренно ждёт.