День памяти репрессированных
Когда я спросила своего отца Тарасова Виктора Васильевича, почему он никогда мне об этом не рассказывал, он ответил, что он не хотел, чтобы я об этом знала, чтобы я где-нибудь не проговорилась случайно, и чтобы это не повлияло негативно на мою жизнь, учёбу и дальнейшую работу. Он очень меня любил и гордился мною, так как я всегда очень хорошо училась и не доставляла родителям никаких хлопот.
От папиной сестры я, наконец, узнала горькую правду. Мой дедушка Тарасов Василий работал бухгалтером, у него была большая и дружная семья, они имели пятерых детей, мал-мала меньше, как говорится. Мой отец, Виктор, был старшим ребёнком, и имел четырёх младших сестёр. Они жили в Самарской области. По-видимому, кто-то из его окружения, подлый человек и негодяй, позавидовал его благополучию, и написал на него донос. В то страшное время этого было достаточно, чтобы опорочить человека, лишить его должности и занять эту освободившуюся должность самому. Дедушку арестовали, и больше семья живым его не видела. Вскоре и мать уволили с работы, а также выгнали всю семью с пятью детьми из комнаты, где они жили. Мать боялась, что и её могут арестовать следом за мужем, и что тогда дети её совсем пропадут. Она решила уехать подальше от этого страшного места – в Среднюю Азию, и увезти с собой детей.
Однако, у неё не было для этого достаточного количества денег. Она решила взять с собой старших детей – моего отца и сестру его Таню, а троих младших она оставила своей подруге и попросила отвезти их в милицию и сказать, что они осиротели и им негде жить. Девочек забрали и отправили в разные приюты, согласно их возрасту. Мать добралась с детьми до Ташкента, там как-то устроилась на работу, подкопила денег и через год приехала обратно в Поволжье за остальными детьми. С большим трудом она разыскала их по приютам, и увезла в Ташкент, который стал им второй родиной.
Дети выросли, работали и учились, отец мой учился на рабфаке и готовился к поступлению в текстильный институт. В этот период он познакомился с моей мамой Валентиной, они поженились, и вскоре родилась я, дочь, которую они, конечно, очень любили. Мы жили в это время в Чимкенте с маминой роднёй, а папа периодически ездил в Ташкент, где он состоял в военкомате на воинском учёте, и каждый год отмечался, его не брали в армию, потому что он учился и собирался поступать в институт. Международная обстановка была в это время очень напряжённой, и в 1940 году, когда отец пришёл в военкомат в очередной раз, чтобы отметиться, его забрали в армию, даже не позволив поехать домой в Чимкент, чтобы проститься с семьёй. Начало войны он встретил на Кольском полуострове 22 июня 1941 года ровно в три часа ночи, когда немцы начали обстреливать наши позиции. Две папины сестры добровольно ушли на фронт, две других работали в Ташкенте на военном заводе, что позволило им как-то прожить эти страшные годы. Но папина мама умерла в Ташкенте от голода, и когда папа стал уже офицером и смог послать ей первый аттестат, её уже не было в живых. Таким вот образом страшные сталинские репрессии 30-40 годов прошлого века коснулись и нашей семьи, и теперь я воспринимаю дату 30 октября, как и многие мои соотечественники, с чувством глубокой скорби за всё плохое, что довелось пережить нашему народу.
Свидетельство о публикации №117103106998