Князь Юрий Долгорукий Глава I часть 10

Старший брат
 
Прошло время, … даже годы
Не собралась Русь в кулак.
Не пошли от съезда всходы
Единения, никак.

Святополк принял решение –
Степняков нельзя дразнить,
А искать путь к примирению,
Слать послов, добрее быть.

И однажды, день был летний,
Весть подал Переяславль.
За период многолетний
Прибыл гость в такую даль.

Появление Мономаха
В новгородских землях? … Шок!
Встречу царского размаха
Сын устроил, как знаток.

Да, Мстислав сиял от счастья,
В поле выехал встречать.
Вся знать приняла участье …
Разве можно устоять?

Снова встречи и веселье,
Мономаха знал народ.
Пир горой, потом похмелье …
Снова пир – круговорот.

А затем были подарки,
Мономах здесь не был скуп.
Ткани разные не марки
И из соболя тулуп.

В ножнах меч с дамасской стали,
В самоцвет как бы одет.
Так на Солнце засверкали,
Словно шёл от ножен свет.

Детям пряники на мёде
Разных форм целый набор.
Когда в руки их берёте,
Пчёлы тут же, как на сбор.

После бурного веселья,
Когда гости разошлись,
Пили чай не от безделья,
Мысли многие сошлись.

- «Как ты жил всё это время?
Новгородцы не шумят?
Непоседливое племя,
Русь, как было, защитят?»

Мономах отпил из чашки:
- «Можешь и не отвечать.
Я же знаю их замашки,
Знают где нельзя молчать.

Я смотрю, ждёшь пополнение?
У тебя ж две дочки есть.
Будет сын, как продолжение?»
- «Лишь Господь может учесть.

Повитуха нам сказала,
Мол, опять родится дочь».
И Христина тут же встала:
- «Вы ж не сможете помочь!»

Мономах сощурил глазки:
- «А в народе говорят,
Лишь у сильных дочь для ласки,
Жизнь давать, когда родят.

Так что должен ты гордиться,
Если будет третья дочь».
- «Заставляешь удивиться …
Семь сынов! Ещё не прочь?»

- «Нет! Ефимия захворала …
Плохо ходит, мало ест.
Уезжал когда, вздыхала
Как дожить бы до невест …

У неё со мной два сына.
Старший Юра, уже князь.
И Андрей, дитё невинно,
Только с ней, порой таясь».
 
- «Юрий князь? А где? Напомни».
- «В Суздаль я его послал.
Так что братца знай и помни
Его Бог поцеловал.

Не по возрасту смышленый,
В год он начал вслух бубнить.
Как Георгий наречённый,
Юрий – легче говорить.

Здесь у вас сейчас спокойно,
Юг Руси весь разорён.
Грабежи бесперебойно,
Каждый, как приговорён.

Половецкие набеги
Стали рок какой-то нам.
Перед ними печенеги
Просто дети, по делам.

Ярослав, мой дед, добился,
Выгнал всех их за Дунай.
Так он там и поселился …
Для других открылся край.
Половецких ханов орды
К нам пришли, лишь кочевать.
Мы же не были к ним твёрды,
Вот и стали нападать».

- «Неужели нет управы?» -
И Мстислав аж сжал кулак:
- «Эх! Дорвутся до расправы!
Бить, как бешеных собак».

- «Долго ждать, сынок, придётся,
Святополк всех замутил.
Всем внушил, что рассосётся …
Договор он утвердил.

Прошлым летом на Золотке,
Рядом с Киевом течёт.
Собрались князья на сходке,
Святополка взять отчёт.

Святополк без их согласия
Пригласил всех ханов вдруг.
Несмотря на разногласия,
Все явились, как на круг.

Представляешь, … Антунопа,
Хан Боняк и Шарукан.
Даже родственник Аепа
Посетил сей балаган.

Договор все подписали,
Объявили вечный мир.
Три дня пили, спали, жрали …
Но назвали это пир.

Я смотрел на Шарукана
Понимая, это враг.
Он не может без обмана,
Подлой выходки никак.

Так хотелось прямо там же
На куски всех изрубить.
Не бывало внутри гаже
Чем тогда, век не забыть».

И уже через неделю
Прибыл с Киева гонец:
- «Хан Боняк задался целью
Киев взять. Какой наглец!»

Святополк сам встретил князя:
- «Осаждён Переяславль!
Женщин бьёт, с коня не слазя,
Нужно взять. Поход возглавь.

Здесь рать Киева, Смоленска.
На подходе Туров Пинск».
- «Пеший строй орде железка.
Мне не нужен этот риск.

Я возьму свою дружину,
Сзади нас идёт Мстислав.
Мы найдём эту вражину,
Не уйдёт, хоть он лукав.

А когда придёт подмога,
Общим маршем на Восток.
Сам возглавь без диалога,
За Днепром вас жду, браток».
 
Так отец на пару с сыном
Совершили тот бросок.
В тыл зашли и мощным клином
Прямо в центр обоза, в срок.

И орда не ожидала,
И Боняк атак не ждал …
Так орда не совладала
Чем ордынец обладал.
Кто-то стал спасать пожитки,
Кто-то пленным угрожать.
Понял Боняк, шансы хлипки,
Бросил всё и сам бежать.

И вот в этой страшной рубке
Боняк часть орды увёл.
По реке Рось, их голубке,
Дальше в степь, хвосты заплёл.

Год прошёл, опять к Мстиславу
В Новгород летит гонец.
Мономах, как по уставу,
Просит прибыть во дворец.

Провести переговоры
Приказал Великий князь.
Двое суток дал на сборы
И никак не объясняясь.

Делать нечего, собрался …
Сбыслав, Усмарь были с ним.
В срок до Киева добрался,
Там отец: «Поговорим».

- «А моим послушать можно?»
- «Доверяешь? Пусть сидят.
Делать вывод осторожно,
Не ругать всех, всё подряд».

Сели горнице отдельной,
Чтоб никто им не мешал.
И с тревогой неподдельной
Мономах таки начал:

- «Святополк пошёл навстречу,
Соберёт большую рать.
Я немного рассекречу,
Все хотят со мной в строй встать.

Но при этом дал условие,
Ему Новгород вернуть.
Сын туда, его сословие,
Должен всех перетянуть.

Ты Владимиро-Волынский
По его указу князь.
Чтоб мир Запада латинский
К нам не лез, такая связь.

Я считаю, что для дела
Надо, сын мой, уступить
Русь ценить всегда умела
Тех, кто мог так поступить».

- «Хорошо, отец, понятно.
Подчинюсь, раз ты сказал.
Чтоб Великий князь мне внятно,
Довод свой же доказал».

Сбыслав с Усмарем смолчали,
Но Мстиславу всё ж шепнул:
- «Мы ещё не всё сказали,
Святополк в огонь плеснул».

На другой день, на приёме
Святополк всем объявил:
- «Скоро съезд, все на подъёме,
Нас Господь благословил.

Все князья пришли к согласию,
С этим злом пора кончать.
Прекратить всю сладкогласию,
Ханов гнать. Быстрей начать …

Так что южная граница
Скоро станет тишь и гладь.
А вот Западные лица,
Не желаю нас признать.

Положить конец бесчинству
Сможет только князь Мстислав.
И Владимиру-Волынску
Я даю другой Устав.

Будет княжество такое.
Князь, конечно же, Мстислав.
Ну, а в Новгород плохое
Не пошлю и буду прав».

Тут Сбыслав поднялся с места:
- «Можно мне, Великий князь?»
- «Я надеюсь без протеста?
Говори, всё не стыдясь …»

Сбыслав вновь погладил брови
И, откашлявшись, сказал:
- «Мы не жаждем чьей-то крови
И не лезем на скандал.

Но пойми и нас, родимый,
Мы Мстислава не дадим.
Он наш князь неоспоримый
И другого не хотим.

Это так решило вече,
А для нас это Закон.
Говорить  о сём далече
С нами просто не резон».

- «Как же так?» - князь растерялся:
- «Мой указ вам не закон?»
Воевода чуть замялся …
- «Чтим мы вас, но есть канон.

К вам же Новгород Великий
Обратился, не Сбыслав.
Чтобы не был глас безликий,
Эту грамоту послал».

И Сбыслав отдал прошение.
Святополк, скривившись, взял.
- «Ну, а ваше отношение?» -
Он к епископу: «Ты внял?»

- «Вече – это глас народа!
Им нельзя пренебрегать.
То, что с масс идёт, от Бога,
Надо должное отдать».

И епископа поддержка
Здесь сыграла свою роль.
Это вовсе не издержка,
Так судьба взяла контроль.

Святополк понял: «Не вышло …
Не войну же начинать?»
Вслух сказал же: «Жизнь, как дышло,
Всё в ней надо принимать.

Раз вам люб князь новгородский,
Я не против. Вот он! Ваш!!!
Не услышал зов отцовский,
Чувств его не воссоздашь».

На другой день съезд собрался
Возле озера Долобск.
Князь на выбор так сослался:
- «Киев рядом, он мой мозг».

Мономах взял первым слово:
- «Всё весной надо начать.
Весной войско бестолково,
Сможем их врасплох застать.

После зимней голодовки
Всем им будет не до нас.
Без хорошей подготовки
Не с руки война подчас».

Тут князья завозражали:
- «Смерд весной не должен ждать!
Без коней они едва ли
Смогут сеять и сажать».

Святополк заколебался,
Мямлил что-то невпопад.
Хотя раньше соглашался
На весенний их расклад.

Мономаху стало ясно,
Новгород простить не мог.
У Мстислава всё прекрасно
И сменить его не смог.

Он тогда взял снова слово:
- «Не могу я вас понять!
А у смерда всё готово,
Чтобы дом свой отстоять?

Завтра хан придёт, что дальше?
Смерда в гроб, других в полон?
Упредить должны мы раньше,
Не ходить к ним на поклон».

Святополк вдруг улыбнулся:
- «Я согласен! Будет так!»
Разногласий круг замкнулся,
Пришло время для атак.
 
Вот уже громадной силой
Мономах всех вывел в степь.
Не казалась жизнь постылой,
Гордость им была, как крепь.

В авангарде рать Мстислава,
Так Великий князь решил.
Посмотреть, а так ли брава
Молодёжь, кого простил.

Вдруг на них из буерака
Вышел, в сотни две, отряд.
Мстислав понял: «Будет драка
Не простой на первый взгляд».

И с двух флангов, словно в клещи …
Враг был быстро окружён.
Они не были зловещи,
Натиск не был отражён.

Были просто смяты ратью,
Полегли все, как один.
В плен попал один, был знатью,
То ль мурза, то ль прости чин.
Подвели его к Мстиславу:
- «Что за силы против нас?»
- «Не найти на них управу,
Двадцать ханов против вас.

Решено объединиться,
Чтобы Русь закабалить.
Есть за что им с вами биться,
Много можно здесь добыть».

- «Кто командует ордами?»
- «Старый хан Уруссоба.
Не хотел, мол, стар годами …
Часто власть была тупа.

Молодой хан Алтунопа
С ним всегда, его резерв.
Как бы в качестве холопа,
Но ершист , не против зверств».

Доложил всё Мономаху,
Даже пленного привёл.
Святополк может со страху
Побледнел и чушь поплёл.

Предложил ретироваться,
Не вступать в прямой конфликт.
Мономах: «Нет! Будем драться!
Это мой, считай, вердикт.

Можешь ехать к себе в Киев,
Только рать не уводи.
Мы устои вековые
Отстоим, всё впереди».

А развязка была близко …
Их костяк был в двух верстах.
Уже слышны звуки визга,
Крики в нескольких местах.

- «Новгородцы! Фланг прикройте!
В тыл ордынцев не пускать!
Киевляне! В центре стойте!
Здесь заставим наступать.

Кривичи и ростовчане!
Всем в засаду! Ждать сигнал».
Мономах об этом плане
Даже сыну не сказал.

- «Держи фланг!» - он крикнул сыну:
- «Заставляй ударить в центр
И прикрой щитами спину
С луков бьют в любой момент».

Наконец пошла лавина
В центр, где ждал их пеший ряд.
Что не воин, то детина.
Пика, меч его снаряд.

Мономах был вместе с ними.
Страшным первый был удар.
Кони ржали, люди выли …
Сечь вошла в пик и в разгар.

Киевляне устояли,
Хоть и пало много их.
А Мстислав, не ожидали,
В тыл зашёл и там притих.

Уруссоба дал команду:
- «Отойти! Готовь манёвр!»
Не успел. Орду, как банду,
Там Мстислав к стене припёр.

И тогда труба запела,
Из засады вышла рать.
Злость вскипела до предела,
Рубка шла – не удержать.

С трёх сторон удар был мощный
И тут дрогнула орда.
Завалив телами площадь,
Побежали кто куда.
 
Страх панический и жуткий
У ордынца был в глазах.
Каждый словно ворон чуткий,
Бросив всё, орал: «Аллах …».

Двадцать ханов перестали
Русским людям угрожать.
Все в грязи, в крови лежали
Этим сущность отражать.

Кчия, Куман, Китанопу,
Хан Сюрбар и хан Белдюз,
Асуп, Куртка, Ченегропу
И другие – стал «союз».

Кто успел, ушли за Волгу,
Мономах, как провожал.
Повинуясь, чести долгу,
Их преследовать не стал.

Эта крупная победа
Принесла большой доход.
Горы ваз и самоцвета,
Как итожили поход.

Кони, овцы и верблюды,
Тыщи пленных, как товар.
Масса всяческой посуды,
Как цена, как гонорар.

Мстислав в Новгород вернулся,
Но возврат был омрачён
Рок бедою повернулся,
Он был просто потрясён.

Здесь Христина заболела,
А он, Господи, не знал.
И болезнь к приезду съела …
Как увидел, зарыдал.

Умерла тихонько ночью,
Когда город ещё спал.
Утром увидал воочью …
И понял, кем сразу стал.